Вокруг домов и внутри них двигались
люди, во дворах играли малыши. Мужчины и женщины разъезжали по дороге в
деревню.
Пробежав биноклем по прилегающей долине, Дункан внимательно
рассмотрел маленькие фермерские домики и более крупные скотные дворы и
силосные башни, множество различных сельскохозяйственных машин, которые
двигались по полям или стояли под высокими навесами. Неизвестно откуда
Дункан знал, что маленькие домики вовсе не предназначались для жилья. Там
находились компьютеры, с помощью которых фермеры на расстоянии управляли
роботами, трудившимися за них на полях и в скотных дворах. Это были
роботы-землепашцы, сеятели, культиваторы, оросители и другие машины.
Закончив очередной трудовой день, фермеры уезжали в город. Им принадлежали
только небольшие сады в непосредственной близости от него.
То тут, то там виднелись пасущиеся коровы, которых держали для
обеспечения местных жителей молоком и окрестных полей естественными
удобрениями. Рядом со строениями разгуливали куры в сопровождении стаек
цыплят. Их разводили исключительно как несушек. Животных и птиц больше не
убивали ради мяса. Говядину и мясо птицы получали теперь на специальных
фабриках, где методом клонирования выращивали животных, как две капли воды
напоминавших своих собратьев - детей природы. Нет сомнения, что и в этой
деревеньке такая фабрика тоже была, но она, как обычно, скрывалась под
землей.
Дункан вернул бинокль Локсу.
- Довольно красивая и мирная деревенька, - заметил он.
- Органиков и рейнджеров-лесничих сейчас там нет. Они ищут нас, -
улыбнувшись, ответил вожак. - К другому склону холма, - добавил он, указав
вдаль, - прилегает межконтинентальная железная дорога.
Дункан показал на главную дорогу - мерцавшую в солнечном свете серую
резиновую полосу, бегущую через лес и огибающую деревню, - и спросил:
- Окаменевших привозят по ней?
- Нет. Их доставляют по воздуху на правительственных дирижаблях. На
крыше того здания расположена башня для пришвартовывания.
- Могу я сходить в самое новое из этих строений?
- Зачем? - спросил Локс.
- Просто хочу зарисовать его планировку. Никогда не знаешь, что тебе
впоследствии может понадобиться.
- Вы хотите сказать - для побега?
- Не от вас. А вдруг органикам удастся застигнуть нас врасплох?
- Конечно, - согласился Локс. - Почему бы и нет? Мониторы фиксируют
только тех, кто пытается проникнуть в этот район. Им нет никакого дела до
выходящих отсюда. Зачем им это нужно?
Они спустились на основной уровень и, пройдя через два гигантских
здания, в каждом из которых находилось по двенадцать этажей, вошли в новое
строение. Здесь они снова сели в лифт. Локс прошел в ту часть комплекса,
где располагались служебные кабинеты, и они немного посидели в самом
шикарном из них. Сейчас им пользовались очень редко, но стоунер в нем все
же был.
На полках в изобилии лежали окаменевшие продукты - и стояли бутылки с
окаменевшими напитками. Включив стоунер - Дункан не переставал удивляться
тому, как много их было здесь повсюду, - они дестоунировали немного еды и
полакомились крабами, салатом, картофелем, запив все пивом и вином.
Единственное, что не позволяло Дункану полностью расслабиться, - это
постоянный глухой рев, исходивший от дальней стены, которая непрерывно
вибрировала. Локс объяснил, что неподалеку ведутся работы, прокладывают
шахту.
- Там целая армия рабочих, - добавил он.
Дункан, потягивая пиво, понемногу успокоился. Жестом руки он показал
на компьютерные экраны на стене и информационные табло на пультах.
- Можно ли воспользоваться этими штуками без отключения сигнализации?
- Конечно, - сказал Локс. - Собственно для этого я сюда и пришел.
Он повернулся в крутящемся кресле, отставил бутылку с вином и
прошелся пальцами по клавишам на панели управления.
- К счастью, чтобы включить мониторы, не надо знать никакого
специального кода. Чиновники никогда и подумать не могли, что сюда
проникнет кто-то, кому это не положено. Не забывайте, это же
малонаселенный, сельский район. Кроме того, в само здание не может попасть
никто, кому не известен код. Видите, они ошиблись. Прежде всего, мы
запустим мониторы и посмотрим, что происходит снаружи.
Очевидно, для этого никакого специального кода не требовалось. Локс
просто произнес:
- ТЗК6. Примите команду. Включить мониторы ближнего видения.
Тотчас же голые стены превратились в освещенные экраны, и Дункан
увидел, что происходит рядом со зданием со всех четырех его сторон.
- Ого! - воскликнул Локс, приподнявшись в кресле.

7
Экран, представляющий картинку западной стороны, высветил примерно в
ста футах над землей серебряный дирижабль, летевший с несколько опущенной
носовой частью. Он медленно продвигался вперед, поблескивая своими
двигателями. Люк, расположенный в носовой части, открылся, и Дункан
заметил маленькие фигурки за ветровым стеклом: команда дирижабля
располагалась в верхнем отсеке носовой части.
- Они доставили очередную партию окаменевших, - сказал Локс. Он стер
записи, сделанные после включения системы наблюдения, и отключил питание.
Затем, поднявшись, сказал:
- Уберите подносы и бутылки. Не надо оставлять никаких следов нашего
пребывания.
Все пошли за ним. Выйдя из кабинета, Дункан спросил:
- Что все это значит?
- На некоторое время придется затаиться, - ответил Вилде. - Они скоро
улетят. Часа через два, я думаю. Выгрузят тела и улетят. Но нам придется
залечь на дно по крайней мере до завтра.
Именно в этот момент Дункан и решил окончательно, что не останется с
этой группой дальше, чем это будет необходимо. У нее нет будущего. Все, на
что они способы, - это убегать и прятаться, пользуясь редкими
возможностями, чтобы украдкой выбраться на поверхность и глотнуть свежего
воздуха. Это же кроличья жизнь, а он не кролик.
Тем не менее еще некоторое время придется оставаться с ними.
Неохотно, преодолевая внутреннее сопротивление, Дункан спустился
вместе с остальными в комнату, расположенную в самом низу, на дне шахты.
Усевшись на спальный мешок и прислонившись спиной к стене, Дункан печально
поглядывал на своих товарищей. В комнате было полно людей, но детишки
резвились даже в этой тесноте. Дункан отнюдь не упрекал их, ему просто
было жалко этих малышей. Да и взрослым заняться было нечем - лишь пить да
разговаривать. Несколько раз Дункан отправлялся пройтись взад-вперед по
коридору размять ноги.
Когда он проделывал это в третий раз, выполняя в коридоре в полной
темноте приседания и другие упражнения, его неожиданно ослепила яркая
вспышка света. Не прекращая своих занятий, он громко спросил:
- Кто это?
Это был Локс. Он присел.
- Я не хочу мешать вам.
Чуть запыхавшись, Дункан проделал несколько резких движений, будто
поднимаясь по несуществующему канату.
- Я заметил, что, когда мы были наверху в пункте управления, вы
как-то задумчиво смотрели на меня, - заметил Дункан.
Локс продолжал светить в лицо Дункана фонариком, почти ослепив его.
- Могли бы и убрать свет. Выражение моего лица, если оно вас волнует,
вы и так увидите.
Локс усмехнулся и отвел фонарик в сторону, на стену. Теперь Дункан и
сам мог разглядеть лицо Локса.
- Вы, вероятно, думаете, что мы здесь ведем бессмысленную, никчемную
жизнь, так ведь? Что нам остается делать? Только убегать и прятаться?
Какая от нас польза? Правительство нам не нравится, мы сопротивляемся
тому, что нас заставляют жить только один день в неделю. Нам ненавистно
положение, когда за нами постоянно наблюдают. Но что мы можем сделать?
Наверно, вы думаете, что нам было бы лучше придерживаться правил
нормальной жизни и пользоваться легальными средствами протеста? Тогда от
нас было бы больше проку да и нам стало бы куда легче.
Дункан прекратил свои упражнения и сел.
- Да, именно так я и думал, - сказал он.
- Кстати, - сказал Локс, - давайте разберемся: против чего мы
протестуем. Зачем лезть на рожон, когда и восставать-то по существу не
против чего? Мы - граждане общества, подобного которому прежде никогда не
существовало, общества, в котором не только никто не голодает, но даже
каждый может без труда получить все, чего он пожелает. Хорошая еда,
хорошее жилье, достойное медицинское обслуживание, богатые возможности
получить образование. Человеку доступны все блага, правда, в разумных
пределах. Войны нет, и вероятность ее возникновения практически
отсутствует. С нас, конечно, берут налоги, но они ограничены вполне
разумным пределом. Уровень преступности ниже, чем в любом обществе в
прошлой истории человечества. На каждые тридцать тысяч жителей приходится
всего один юрист. Расизм исчез. Женщины добились полного равноправия.
Ученым удалось победить почти все болезни. Редкими стали жестокое
обращение с детьми и изнасилование женщин. Отравленные моря, загрязненная
почва и воздух - все это в прошлом. Мы исправили все ошибки предков.
Гигантские пустыни засажены зелеными деревьями. Мы приблизились к Утопии
настолько близко, насколько это вообще возможно, если учесть, что
свойственные людям врожденные качества - иррациональность поведения,
алчность, глупость и эгоизм - никуда не делись.
- Вы нарисовали такую картину, что могло бы показаться странным,
почему же вы не любите наше правительство, - заметил Дункан.
- Кто-то из древних, не могу сейчас вспомнить его имя, сказал, что
необходимо ненавидеть любое правительство, находящееся сейчас у власти.
Под этим он подразумевал, что совершенного правительства просто не
существует, и граждане всегда должны бороться, чтобы избавить свое
правительство от присущих ему злоупотреблений и упущений. К ним я отношу
не только те неправильные действия и установки, которые нашли отражение в
официальных актах, но и людей, обладающих властью и стремящихся извлечь
личную выгоду из ошибочной политики правительства, а также тех, кто
некомпетентен.
- Звучит правильно, - заметил Дункан. - Но неужели вы считаете, что
действительно есть объективные причины для того, чтобы правительство
держало собственных граждан под постоянным наблюдением, ни на секунду не
переставая заглядывать им через плечо? Разве это не то качество власти,
которое достойно искренней ненависти?
- Да, но правительство утверждает, что это абсолютно необходимо.
Наблюдение позволяет предотвратить преступления и несчастные случаи,
гарантирует правительству возможность обеспечить гражданам мир и
процветание. Зная, что делает каждый гражданин в любое время дня - почти в
каждую минуту, - находясь вне собственного дома, государство обладает всей
информацией, необходимой, чтобы гарантировать безопасность гражданина, а
также чтобы обеспечить нормальное движение сырья и готовых товаров по
всему миру...
- Я не нуждаюсь ни в примерах, ни в лекциях на подобные темы, -
прервал его Дункан. - Куда вы ведете? Что хотите сказать?
- Всякий человек, достигнувший двадцатипятилетнего возраста и
прошедший экзамен по истории и тест на политическую благонадежность, имеет
право голоса. У нас есть три главные политические партии и еще сотня
мелких. Голоса регистрируются прямо в домах избирателей.
- Не надо лекций, - повторил Дункан.
- Я просто хотел показать, что наше правительство в самом деле
является первым поистине демократичным. Государством управляет народ для
народа. По крайней мере, правительство утверждает, что дело обстоит именно
так. Если граждане недовольны тем, как управляют государством, они вправе
потребовать проведения выборов и соответственно смены администрации или
изменения законов. Повторяю, так утверждает правительство.
- Но ведь люди, обладающие властью, контролируют компьютеры,
подсчитывающие голоса на выборах. Возникает вопрос, не потому ли за
последние двести облет избиратели неизменно голосовали за пристальное
наблюдение за самими собой? Почему такое большое число чиновников Мирового
правительства продолжают оставаться у власти? Почему неизменно подавляющее
число голосов избиратели отдают именно этим кандидатам?
- Многие люди не верят, что компьютеры представляют правильные данные
о результатах выборов, - сказал Дункан.
- Да, таких много. Так много, что вызывает сомнение, действительно ли
мнение большинства находит отражение в результатах выборов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51