Пыль несколько поредела, солнце было уже высоко, и перистые облака выглядели абсолютно ненормально. Они были разбросаны теперь по всему небу сотнями маленьких разрастающихся клочков, по форме напоминающих морозные узоры на стекле или лохматые снежинки-мутанты. Облака выглядели так, как могло бы выглядеть пушистое перо, если бы через него пропустили десять тысяч вольт.
Но не это главное. Безумнее всего было то, что эти маленькие пушистые облачка все имели абсолютно одинаковую форму. Они не были одного размера: одни – большие, другие – совсем крошечные. И направлены были в разные стороны. Причем, заметьте, не во всех направлениях, а ровно в шесть разных сторон. И, однако, эти облака были до жути, до холодной дрожи в спине идентичны одно другому: изогнутый хребет, маленькая запятая-капелька на одном конце, крюк на другом и сотни тончайших наэлектризованных пушистых волосков, ответвляющихся в обе стороны.
Это было похоже на какой-то узор, узор, выложенный керамической плиткой. Небо Оклахомы было выложено плиткой, словно пол в ванной.
– При конвекции Бенара такое иногда случается, – пролепетала Джейн. – Ячейки имеют шесть различных осей вращения, а это их самоподобие должно означать, что векторы восходящих потоков в ячейках, э-э…
Слова покинули ее. Слова покинули ее совершенно неожиданно и насовсем. Словно в ней полетела языковая программа. Слова… да, даже научные термины… Бывают времена и обстоятельства, когда реальность вырывается на свободу, ломая клетку вербальных символов, посылает все к черту и попросту идет своим путем. Сейчас был как раз такой момент.
– Что это за широкий шов там, посередине? – спросил Алекс.
– Не знаю. Направь туда камеры.
– Хорошая мысль!
Алекс сунул лицо в виртуальные очки и задрал кверху камеры на орудийной станине.
– Bay! сказал он.
– Это, наверное, струйное течение, – предположила Джейн. – То здоровенное полярное течение, которое все это время висело там, на севере. Оно наконец стало двигаться.
– Джейни, я не так уж много знаю насчет струйных течений, но я знаю одно: струйные течения не заворачивают под такими углами.
– Ну, возможно, оно на самом деле не заворачивает, просто так кажется отсюда, под нашим углом зрения…
– Черта с два! Еще как заворачивает. Джейни, мне в эти камеры видно гораздо лучше, чем тебе, и чем бы ни была эта штука, она спускается вниз. Она спускается прямо на нас и скоро соприкоснется с землей…
– Отлично! Продолжай снимать!
– Я думаю, нам лучше убираться с этого места. Его голос звучал хрипло.
– Нет, черт подери! Это оно! Ну разумеется! Разумеется! Джерри ведь как раз и искал, что может быть постоянным источником энергии для эф-шесть, а это струйное течение – это же перманентная энергия! Оно огибает всю планету, в нем семь километров толщины, оно на пятьдесят градусов ниже нуля и делает двести кликов в час. Господи, струйное течение! Да, если струйное течение спускается сюда из стратосферы, то все сходится!
Она схватилась за наушники.
– Джейни, эта штука убьет нас! Мы оба здесь умрем!
– Заткнись и продолжай снимать.
Мимо них промчался откуда-то взявшийся, отличавшийся особенной глупостью робот-грузовик, давя и калеча дюжины скачущих перед ним кроликов. Оставшиеся разбегались во всех направлениях, как блохи с раскаленной плиты.
– Здесь Джейн с «Чарли»! – прокричала она. – У нас массированный прорыв! Даю координаты…
Повышая голос, она принялась зачитывать их.
С неба обрушилась лавина леденящего воздуха. Стратосфера находилась над ними в десяти километрах. Даже на скорости двухсот кликов в час струйному течению понадобилось добрых четыре минуты, чтобы добраться до земли.
Все началось с того, что небо лопнуло вдоль длинного, опушенного, колючего шва. Затем, может быть, секунд через девяносто, мощный и плотный поток воздуха ударился в теплый слой в верхней атмосфере. Произошел грандиозный беззвучный взрыв, и во все стороны брызнули сгустки снежно-белых ледяных облаков. Они коснулись солнца, и в несколько мгновений стало ощутимо темнее.
Поток пропахал вскипающие облака, словно пуля, проходящая сквозь яблоко, и врезался во вторую термопаузу. Произошел новый фантастически мощный взрыв. На уровне земли по-прежнему не было ни ветерка, но потом до них донесся звук первого атмосферного взрыва: катастрофический раскат грома, который все длился и длился, не меняя тона и не затихая. Стоявший у дороги тополь без видимой причины сотрясся от кроны до корней, столь яростно, что с него облетели все листья.
После второго взрыва во всех направлениях разлетелись уже настоящие, отчетливо видимые водовороты стремительного, леденящего, клубящегося воздуха – завихряющиеся воздушные воронки размером с небольшой город.
Бросив последний короткий взгляд вверх, Джейн успела увидеть ядро, стержень падающего на нее струйного течения: оно было прозрачным, холодным, бездонным и смертельным. Сквозь него были видны звезды.
А потом течение ударило в живую землю в каких-нибудь трех километрах от них. Земля в мучениях вздыбилась, и дюжины толстых комковатых змей грязи разом взвились к небу. Чтобы не оглохнуть, Джейн втиснула голову в защитный шлемофон, но звук, производимый Ф-6, далеко превосходил «поезд». Это было мощное акустическое оружие, проникавшее сквозь все ее тело и разрушавшее его изнутри. Это был больше, чем звук, – это был чистый шок, ужасный, невыносимый, смертельный.
Она принялась бороться с машиной, пытаясь заставить «Чарли» развернуться и спасаться бегством, но тщетно: машина оставалась стоять на месте, словно оглушенная. Из взметнувшихся к небу колонн земли выхлестнула молния, не сравнимая ни с одной молнией, что она видела когда-либо в жизни. Это была молния земли, молния камня. Она была мощной, извилистой и горизонтальной и походила на залп летящих, вращающихся свастик. Огромный летящий комплекс извилистых молний пронесся над самыми их головами и рассыпался на гигантские, пылающие и искрящиеся куски.
Машина наконец тронулась, Джейн развернулась и бросилась прочь.
День пропал. Вокруг был непроглядно-черный ад, мгновенная геенна. Водоворот грязи распростерся по всему небу, они были погребены заживо под гигантским, расползающимся в стороны плато вопящей, грохочущей земли. Воздух наполовину состоял из грязи. Обезумевшая земля позабыла разницу между воздухом и почвой; отныне и навеки почва и воздух обречены были быть одним и тем же. Черная каша шквального ветра повисла у них над головами, она была повсюду вокруг них.
А где-то далеко, на самом краю всего этого – на самой дальней, стремительно несущейся прочь границе, там, где на горизонте еще просачивался жидкий, блеклый свет, – сыпались смерчи. Смерчи были повсюду вокруг, дюжины смерчей, корона смерчей, ореол смерчей! Ф-1, Ф-2, Ф-3 – эксцентричные, вязкие. Смерчи, вытянутые как бейсбольные мячи. Смерчи, которые кидались в стороны, словно плюющиеся ядом мамбы. Ф-6 разбросал вокруг себя смерчи одним щедрым движением – смерчи, которые он сам мгновенно создал из ничего и швырнул на землю. Хоровод дьяволов, вставших в круг вдоль кромки его пляски смерти.
«Чарли» несся так, как никогда не носился прежде. Они стремились к востоку по окутанной тьмой дороге; сложносуставчатые колеса автомобиля едва касались земли. Джейн взглянула на Алекса – он по-прежнему не отрывался от окуляров камер. Он все еще снимал – снимал все, что мог. Сейчас камеры были развернуты назад, и он глядел в сторону, противоположную их движению.
Затем внезапно Алекс сорвал с лица очки, резко согнулся и обхватил обеими руками голову.
«Что он там такое увидел?» промелькнуло в голове у Джейн, и в следующее мгновение машина попросту поднялась в воздух. «Чарли» в буквальном смысле летел! Не иллюзия. Не моделирование. Не галлюцинация. Правда!
Они летели по воздуху, метрах, наверное, в десяти над дорогой. Они летели вместе с арктически ледяным порывом стратосферного ветра, который ударил в их машину и смахнул ее с поверхности земли, как бумажный стаканчик, и теперь нес ее в себе, словно вмороженную в сверхзвуковой поток черного льда.
Джейн охватил холодный экзистенциальный ужас, когда она поняла, что они по-прежнему остаются в воздухе, не опускаясь на землю. Мимо них спокойно и явственно различимо летели различные предметы. Предметы? Да, предметы – самые разнообразные. Дорожные знаки. Кусты. Большие корявые обломки дерева. Куры, с которых содрало половину перьев. Корова. Корова была живая, и это было самое странное во всей картине. Корова была жива и цела, и тем не менее это была корова, летящая по воздуху. Джейн смотрела на летающую корову! Голштинской породы. Крупная, откормленная, ухоженная голштинская корова из какого-то стойла, со смарт-ошейником на шее. Она выглядела так, словно пыталась плыть, – она перебирала в ледяном воздухе огромными неловкими ногами, потом на секунду останавливалась с удивленным выражением на морде и начинала снова.
Потом корову ударило о дерево, она превратилась в мертвый расплющенный кусок мяса и мгновенно осталась далеко позади.
А потом об дерево ударило «Чарли» – это было уже другое дерево. И пневмоподушка системы безопасности раскрылась, очень сильно ударив Джейн прямо по лицу.
Когда она пришла в чувство, Алекс вел машину или пытался это делать. Все вокруг было угольно-черным, небо разрывали гигантские всполохи молний. Как ни удивительно, но защитный шлемофон все еще был у нее на голове. Она лежала, распластавшись на пассажирском сиденье, вся мокрая от пота.
Они ехали через какой-то маленький городок – он на мгновение вспыхивал и гас снова, затопляемый ослепительными вспышками разрывающих небо молний. Шум вокруг был чрезвычайно сильным, но в ее шлемофоне стояла мертвая тишина. Перед ней был безмолвный город-призрак, переживавший беззвучную бомбардировку. Его просто сдувало, разносило ветром на куски. Стены вдавливались внутрь и разваливались, крыши одна за другой проседали. Ветер работал не один – он привел с собой своих друзей. Множество вещей снарядами и шрапнелью наугад обстреливали город, сметая все, что торчало над поверхностью земли, все, что оказывало сопротивление; вещи летели, и крутили, и ломали, и взрывали. Старинные телефонные столбы, стоявшие еще с тех времен, когда не было беспроводной связи, ломало пополам, вздымало в воздух и швыряло, пронзая ими стены многоэтажных зданий с неестественной легкостью, будто кто-то втыкал хлебные палочки в большие куски тофу.
Все неслось по воздуху, словно город превратился в густую перепрелую солому, поднятую ветром с полей. Летело белье, летели светофоры, велосипеды, собачьи будки. Листы жести, извивающиеся, крутящиеся и складывающиеся пополам, как огромные сверкающие листы бумаги. Горы сучьев, облака листвы. Спутниковые «тарелки», ветвистые пустотелые радио– и телефонные антенны. Городская водонапорная башня упала и лопнула, словно огромное металлическое яйцо. Грязь. Грязь повсюду. Внезапные подлые грязевые залпы, как из пескоструйного аппарата. Грязь проникала под кожу, словно чернила с татуировальной иглы. Грязь и град, и вода, насыщенная грязью, и вода в виде капель, бивших больно, как градины.
Лицо Алекса прочерчивали две струйки черноты, и Джейн с запозданием поняла, что это кровь, текущая у него из носа. Ее нос был тоже разбит – столкновение с деревом не прошло даром.
Алекс вел машину по главной улице городка – по правде говоря, довольно медленно и неуклюже, и уделяя мучительное внимание мелочам. Повсюду вокруг валялись перевернутые вверх дном машины, как будто какой-то ребенок-великан развлекся здесь, распинав ногами черепаший кортеж.
Довольно крупное кирпичное здание грациозно уступило натиску ветра, мягко рассыпавшись поперек улицы, словно костяшки домино, как раз когда они проезжали мимо. Находившиеся внутри объекты тут же сорвались в полет, подобно стае выпущенных на свободу голубей, и над его развороченной утробой взвились громадные фонтаны потрескивающего электрического пламени из разорванных кабелей.
Оказавшись за чертой города, они вновь набрали скорость. Голова Джейн начала сильно болеть, внезапно она обрела полное сознание и окончательно пришла в себя. В ту же минуту она подобралась к установке связи, прижала к губам микрофон, обхватив его обеими руками, и принялась кричать в него. Вряд ли она могла слышать саму себя, и вряд ли была хоть какая-то возможность, что ее слышит кто-нибудь из бригады. Она просто свидетельствовала. Она свидетельствовала все, что творилось вокруг, и собиралась свидетельствовать до тех пор, пока могла.
Они въехали в какой-то лес и тут же пожалели об этом. «Чарли» принялся перепрыгивать через наваленные поперек дороги деревья, и по тому, как его колеса всякий раз скрежетали, встречаясь с бетонным покрытием, Джейн понимала, что это не приносит большой пользы машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Но не это главное. Безумнее всего было то, что эти маленькие пушистые облачка все имели абсолютно одинаковую форму. Они не были одного размера: одни – большие, другие – совсем крошечные. И направлены были в разные стороны. Причем, заметьте, не во всех направлениях, а ровно в шесть разных сторон. И, однако, эти облака были до жути, до холодной дрожи в спине идентичны одно другому: изогнутый хребет, маленькая запятая-капелька на одном конце, крюк на другом и сотни тончайших наэлектризованных пушистых волосков, ответвляющихся в обе стороны.
Это было похоже на какой-то узор, узор, выложенный керамической плиткой. Небо Оклахомы было выложено плиткой, словно пол в ванной.
– При конвекции Бенара такое иногда случается, – пролепетала Джейн. – Ячейки имеют шесть различных осей вращения, а это их самоподобие должно означать, что векторы восходящих потоков в ячейках, э-э…
Слова покинули ее. Слова покинули ее совершенно неожиданно и насовсем. Словно в ней полетела языковая программа. Слова… да, даже научные термины… Бывают времена и обстоятельства, когда реальность вырывается на свободу, ломая клетку вербальных символов, посылает все к черту и попросту идет своим путем. Сейчас был как раз такой момент.
– Что это за широкий шов там, посередине? – спросил Алекс.
– Не знаю. Направь туда камеры.
– Хорошая мысль!
Алекс сунул лицо в виртуальные очки и задрал кверху камеры на орудийной станине.
– Bay! сказал он.
– Это, наверное, струйное течение, – предположила Джейн. – То здоровенное полярное течение, которое все это время висело там, на севере. Оно наконец стало двигаться.
– Джейни, я не так уж много знаю насчет струйных течений, но я знаю одно: струйные течения не заворачивают под такими углами.
– Ну, возможно, оно на самом деле не заворачивает, просто так кажется отсюда, под нашим углом зрения…
– Черта с два! Еще как заворачивает. Джейни, мне в эти камеры видно гораздо лучше, чем тебе, и чем бы ни была эта штука, она спускается вниз. Она спускается прямо на нас и скоро соприкоснется с землей…
– Отлично! Продолжай снимать!
– Я думаю, нам лучше убираться с этого места. Его голос звучал хрипло.
– Нет, черт подери! Это оно! Ну разумеется! Разумеется! Джерри ведь как раз и искал, что может быть постоянным источником энергии для эф-шесть, а это струйное течение – это же перманентная энергия! Оно огибает всю планету, в нем семь километров толщины, оно на пятьдесят градусов ниже нуля и делает двести кликов в час. Господи, струйное течение! Да, если струйное течение спускается сюда из стратосферы, то все сходится!
Она схватилась за наушники.
– Джейни, эта штука убьет нас! Мы оба здесь умрем!
– Заткнись и продолжай снимать.
Мимо них промчался откуда-то взявшийся, отличавшийся особенной глупостью робот-грузовик, давя и калеча дюжины скачущих перед ним кроликов. Оставшиеся разбегались во всех направлениях, как блохи с раскаленной плиты.
– Здесь Джейн с «Чарли»! – прокричала она. – У нас массированный прорыв! Даю координаты…
Повышая голос, она принялась зачитывать их.
С неба обрушилась лавина леденящего воздуха. Стратосфера находилась над ними в десяти километрах. Даже на скорости двухсот кликов в час струйному течению понадобилось добрых четыре минуты, чтобы добраться до земли.
Все началось с того, что небо лопнуло вдоль длинного, опушенного, колючего шва. Затем, может быть, секунд через девяносто, мощный и плотный поток воздуха ударился в теплый слой в верхней атмосфере. Произошел грандиозный беззвучный взрыв, и во все стороны брызнули сгустки снежно-белых ледяных облаков. Они коснулись солнца, и в несколько мгновений стало ощутимо темнее.
Поток пропахал вскипающие облака, словно пуля, проходящая сквозь яблоко, и врезался во вторую термопаузу. Произошел новый фантастически мощный взрыв. На уровне земли по-прежнему не было ни ветерка, но потом до них донесся звук первого атмосферного взрыва: катастрофический раскат грома, который все длился и длился, не меняя тона и не затихая. Стоявший у дороги тополь без видимой причины сотрясся от кроны до корней, столь яростно, что с него облетели все листья.
После второго взрыва во всех направлениях разлетелись уже настоящие, отчетливо видимые водовороты стремительного, леденящего, клубящегося воздуха – завихряющиеся воздушные воронки размером с небольшой город.
Бросив последний короткий взгляд вверх, Джейн успела увидеть ядро, стержень падающего на нее струйного течения: оно было прозрачным, холодным, бездонным и смертельным. Сквозь него были видны звезды.
А потом течение ударило в живую землю в каких-нибудь трех километрах от них. Земля в мучениях вздыбилась, и дюжины толстых комковатых змей грязи разом взвились к небу. Чтобы не оглохнуть, Джейн втиснула голову в защитный шлемофон, но звук, производимый Ф-6, далеко превосходил «поезд». Это было мощное акустическое оружие, проникавшее сквозь все ее тело и разрушавшее его изнутри. Это был больше, чем звук, – это был чистый шок, ужасный, невыносимый, смертельный.
Она принялась бороться с машиной, пытаясь заставить «Чарли» развернуться и спасаться бегством, но тщетно: машина оставалась стоять на месте, словно оглушенная. Из взметнувшихся к небу колонн земли выхлестнула молния, не сравнимая ни с одной молнией, что она видела когда-либо в жизни. Это была молния земли, молния камня. Она была мощной, извилистой и горизонтальной и походила на залп летящих, вращающихся свастик. Огромный летящий комплекс извилистых молний пронесся над самыми их головами и рассыпался на гигантские, пылающие и искрящиеся куски.
Машина наконец тронулась, Джейн развернулась и бросилась прочь.
День пропал. Вокруг был непроглядно-черный ад, мгновенная геенна. Водоворот грязи распростерся по всему небу, они были погребены заживо под гигантским, расползающимся в стороны плато вопящей, грохочущей земли. Воздух наполовину состоял из грязи. Обезумевшая земля позабыла разницу между воздухом и почвой; отныне и навеки почва и воздух обречены были быть одним и тем же. Черная каша шквального ветра повисла у них над головами, она была повсюду вокруг них.
А где-то далеко, на самом краю всего этого – на самой дальней, стремительно несущейся прочь границе, там, где на горизонте еще просачивался жидкий, блеклый свет, – сыпались смерчи. Смерчи были повсюду вокруг, дюжины смерчей, корона смерчей, ореол смерчей! Ф-1, Ф-2, Ф-3 – эксцентричные, вязкие. Смерчи, вытянутые как бейсбольные мячи. Смерчи, которые кидались в стороны, словно плюющиеся ядом мамбы. Ф-6 разбросал вокруг себя смерчи одним щедрым движением – смерчи, которые он сам мгновенно создал из ничего и швырнул на землю. Хоровод дьяволов, вставших в круг вдоль кромки его пляски смерти.
«Чарли» несся так, как никогда не носился прежде. Они стремились к востоку по окутанной тьмой дороге; сложносуставчатые колеса автомобиля едва касались земли. Джейн взглянула на Алекса – он по-прежнему не отрывался от окуляров камер. Он все еще снимал – снимал все, что мог. Сейчас камеры были развернуты назад, и он глядел в сторону, противоположную их движению.
Затем внезапно Алекс сорвал с лица очки, резко согнулся и обхватил обеими руками голову.
«Что он там такое увидел?» промелькнуло в голове у Джейн, и в следующее мгновение машина попросту поднялась в воздух. «Чарли» в буквальном смысле летел! Не иллюзия. Не моделирование. Не галлюцинация. Правда!
Они летели по воздуху, метрах, наверное, в десяти над дорогой. Они летели вместе с арктически ледяным порывом стратосферного ветра, который ударил в их машину и смахнул ее с поверхности земли, как бумажный стаканчик, и теперь нес ее в себе, словно вмороженную в сверхзвуковой поток черного льда.
Джейн охватил холодный экзистенциальный ужас, когда она поняла, что они по-прежнему остаются в воздухе, не опускаясь на землю. Мимо них спокойно и явственно различимо летели различные предметы. Предметы? Да, предметы – самые разнообразные. Дорожные знаки. Кусты. Большие корявые обломки дерева. Куры, с которых содрало половину перьев. Корова. Корова была живая, и это было самое странное во всей картине. Корова была жива и цела, и тем не менее это была корова, летящая по воздуху. Джейн смотрела на летающую корову! Голштинской породы. Крупная, откормленная, ухоженная голштинская корова из какого-то стойла, со смарт-ошейником на шее. Она выглядела так, словно пыталась плыть, – она перебирала в ледяном воздухе огромными неловкими ногами, потом на секунду останавливалась с удивленным выражением на морде и начинала снова.
Потом корову ударило о дерево, она превратилась в мертвый расплющенный кусок мяса и мгновенно осталась далеко позади.
А потом об дерево ударило «Чарли» – это было уже другое дерево. И пневмоподушка системы безопасности раскрылась, очень сильно ударив Джейн прямо по лицу.
Когда она пришла в чувство, Алекс вел машину или пытался это делать. Все вокруг было угольно-черным, небо разрывали гигантские всполохи молний. Как ни удивительно, но защитный шлемофон все еще был у нее на голове. Она лежала, распластавшись на пассажирском сиденье, вся мокрая от пота.
Они ехали через какой-то маленький городок – он на мгновение вспыхивал и гас снова, затопляемый ослепительными вспышками разрывающих небо молний. Шум вокруг был чрезвычайно сильным, но в ее шлемофоне стояла мертвая тишина. Перед ней был безмолвный город-призрак, переживавший беззвучную бомбардировку. Его просто сдувало, разносило ветром на куски. Стены вдавливались внутрь и разваливались, крыши одна за другой проседали. Ветер работал не один – он привел с собой своих друзей. Множество вещей снарядами и шрапнелью наугад обстреливали город, сметая все, что торчало над поверхностью земли, все, что оказывало сопротивление; вещи летели, и крутили, и ломали, и взрывали. Старинные телефонные столбы, стоявшие еще с тех времен, когда не было беспроводной связи, ломало пополам, вздымало в воздух и швыряло, пронзая ими стены многоэтажных зданий с неестественной легкостью, будто кто-то втыкал хлебные палочки в большие куски тофу.
Все неслось по воздуху, словно город превратился в густую перепрелую солому, поднятую ветром с полей. Летело белье, летели светофоры, велосипеды, собачьи будки. Листы жести, извивающиеся, крутящиеся и складывающиеся пополам, как огромные сверкающие листы бумаги. Горы сучьев, облака листвы. Спутниковые «тарелки», ветвистые пустотелые радио– и телефонные антенны. Городская водонапорная башня упала и лопнула, словно огромное металлическое яйцо. Грязь. Грязь повсюду. Внезапные подлые грязевые залпы, как из пескоструйного аппарата. Грязь проникала под кожу, словно чернила с татуировальной иглы. Грязь и град, и вода, насыщенная грязью, и вода в виде капель, бивших больно, как градины.
Лицо Алекса прочерчивали две струйки черноты, и Джейн с запозданием поняла, что это кровь, текущая у него из носа. Ее нос был тоже разбит – столкновение с деревом не прошло даром.
Алекс вел машину по главной улице городка – по правде говоря, довольно медленно и неуклюже, и уделяя мучительное внимание мелочам. Повсюду вокруг валялись перевернутые вверх дном машины, как будто какой-то ребенок-великан развлекся здесь, распинав ногами черепаший кортеж.
Довольно крупное кирпичное здание грациозно уступило натиску ветра, мягко рассыпавшись поперек улицы, словно костяшки домино, как раз когда они проезжали мимо. Находившиеся внутри объекты тут же сорвались в полет, подобно стае выпущенных на свободу голубей, и над его развороченной утробой взвились громадные фонтаны потрескивающего электрического пламени из разорванных кабелей.
Оказавшись за чертой города, они вновь набрали скорость. Голова Джейн начала сильно болеть, внезапно она обрела полное сознание и окончательно пришла в себя. В ту же минуту она подобралась к установке связи, прижала к губам микрофон, обхватив его обеими руками, и принялась кричать в него. Вряд ли она могла слышать саму себя, и вряд ли была хоть какая-то возможность, что ее слышит кто-нибудь из бригады. Она просто свидетельствовала. Она свидетельствовала все, что творилось вокруг, и собиралась свидетельствовать до тех пор, пока могла.
Они въехали в какой-то лес и тут же пожалели об этом. «Чарли» принялся перепрыгивать через наваленные поперек дороги деревья, и по тому, как его колеса всякий раз скрежетали, встречаясь с бетонным покрытием, Джейн понимала, что это не приносит большой пользы машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54