— Они, наверное, пойдут вдоль реки, поскольку она течет через холмы, а по ее берегу ведет оленья тропа.
— Спасибо вам, старцы! — Кьюлаэра повернулся, чтобы идти. — Соберите хворост и поддерживайте огонь, чтобы мы видели, куда идти, если будем возвращаться ночью!
И он бросился догонять Китишейн, которая шла довольно быстро. Йокот побежал рядом с ним.
— Прости за то, что иду так быстро, Йокот, — сказал воин, — но я должен нагнать Китишейн, пока она не ушла слишком далеко.
— Думаю, что она уже ушла слишком далеко. — Гном и не думал задыхаться. — О чем она, проклятье, думает — помчалась как угорелая за шайкой из пятидесяти человек на телегах и с топорами!
— Они, наверно, называют свои телеги колесницами, — задумчиво проговорил Кьюлаэра. — Как ты думаешь, твоя магия справится с их топорами, шаман?
— Справится, не волнуйся! — отрезал Йокот. — Все дело в том, успеют ли они убить вас, пока я буду произносить заклинание.
Кьюлаэра пощупал ножны Коротровира и усмехнулся:
— Не бойся, не успеют.
* * *
Когда они догнали Китишейн, Кьюлаэра спросил:
— У тебя есть какой-нибудь замысел? Как будем действовать, когда найдем ваньяров?
— Убивать, рубить, колоть и калечить! — резко ответила Китишейн. — Что еще нам остается?
Кьюлаэра взглянул на Йокота. Гном пожал плечами, и Кьюлаэра снова повернулся к охваченной жаждой расплаты девушке:
— Может быть, устроим что-нибудь вроде засады?
— Почему бы тогда просто не дать им попробовать взять нас в плен?
— Возможно, — ответил рассудительный Кьюлаэра, — но твоя ярость может не туда завести. Она заставит тебя бросить лук и приняться в раже колоть врагов ножом.
— Здорово! Я точно знаю, куда нужно колоть!
— Смело сказано, — одобрил Кьюлаэра, — но, если ты окажешься так близко к ваньярским топорам, они смогут тебя зарубить, а я буду сильно опечален, если ты лишишься головы.
Китишейн огрызнулась, но не слишком сердито:
— Придумай тогда сам, как быть, если тебе так хочется.
— Я подумаю.
Кьюлаэра глянул на Йокота, гном ему понимающе кивнул.
Четверо друзей добрались до вершины холма и оглядели длинную, петляющую долину.
— Там! — закричала Китишейн.
— Спокойнее! — прошипел Йокот.
— Ты что, боишься, что они услышат меня с такого расстояния?
— Воздух чист, между нами всего миля, — проворчал гном. — Их больше пятидесяти?
Кьюлаэра, удивленный вопросом, оглянулся на Йокота и увидел, что у того на лице маска. Он вспомнил, что гномы обычно видят не дальше чем дюжина ярдов, и начал считать.
Ваньяры все еще распевали победную песню — и, несомненно, во всю глотку, потому что звук ее, хоть и слабый, доносился до наших друзей. Песня звучала злорадно, Кьюлаэра подозревал, что речь в ней идет о смертоубийстве и кровопролитии. Ваньяры выстроили свои колесницы двумя длинными рядами, между которыми ковыляли пленные.
Кьюлаэра кивнул:
— Да. Пятьдесят четыре. По два на колесницу.
— Нападем на них прямо сейчас? — спросила Китишейн. Ее глаза горели.
— Конечно, если ты хочешь, чтобы всех нас убили, — ответил Йокот, — а тобой и Луа позабавились в первую очередь.
Китишейн резко подняла голову и, потрясенная, уставилась на него.
Кьюлаэра нахмурился:
— Я уверен, что смогу убить с десяток, Йокот.
— Да. И я смогу свалить дюжину своей магией, а наши госпожи смогут убить еще дюжину из своих луков, может, даже две — все равно остается еще восемь разбойников. Покончив с тобой, они убьют меня. Нет нужды говорить, что Китишейн и Луа бегают медленнее лошадей. Если мы хотим уничтожить этих убийц, нам придется применить не только силу, но и хитрость.
— Не хочешь же ты сказать, что мы позволим им ехать дальше! — вскричала Китишейн.
— Только до наступления темноты, — сказал Йокот. Луа вздрогнула.
— Что они успеют за это время сделать с девушками?
— Думаю, немного, — ответил ей Йокот. — Мерзко говорить об этом, но мужчины кое-что делают по очереди, и я думаю, что ваньяры прежде захотят поесть и выпить, а потом начнут забавляться своими новыми игрушками, а поскольку они конники, они прежде всего распрягут и накормят своих лошадей. Даже если они полезут к женщинам до ужина, у нас будет время.
— Время на что? — мрачно спросила Китишейн.
— Я расскажу вам по дороге, иначе они ускачут так далеко, что мы уже не сможем их догнать, — объяснил ей Йокот. — Они движутся вдоль реки, — показал он, — а она огибает эти холмы. Если мы пойдем по этому хребту, то наш путь будет более прямым и к закату мы их обгоним.
Китишейн посмотрела, прикинула на глаз расстояние и кивнула:
— Их лошади идут шагом. Мы должны их перегнать, верно.
— Уже перегнали, — ухмыльнулся гном. — Давайте пойдем по этому хребту.
— Не по самой вершине, — сказал Кьюлаэра, — иначе они увидят нас. Пойдемте чуть ниже.
Он нашел бегущую по склону звериную тропу, скрытую кустарником, не уходящую далеко от вершины. Они шли за ваньярами, потом начали их опережать. Как и предполагал Йокот, к закату друзья уже изрядно перегнали разбойников. Они наблюдали за тем, как ваньяры распрягли и начали чистить своих лошадей.
— Если ты немедленно не сделаешь чего-нибудь, шаман, я брошусь на них сама! — пригрозила Китишейн.
— Хорошо.
Йокот начал рисовать на земле круги и линии, бормоча стихи. Его тело напряглось, на лбу выступил пот.
Вдалеке раздался какой-то вой.
— Что это? — встревоженно спросила Китишейн.
— Не волк, — Кьюлаэра потянулся к Коротровиру. — Слишком долго воет, но если это собака, то просто огромная.
Тут снова раздался вой, тоже далеко, но в другом направлении.
Ваньяры тоже услышали этот вой и отнеслись к нему с большой тревогой. Лошади забеспокоились, начали испуганно ржать. Варварам пришлось их успокаивать.
Потом вой донесся еще откуда-то, потом с другой стороны...
Наконец Китишейн догадалась:
— Это ты создаешь эти звуки, шаман!
Йокот кивнул:
— Когда я путешествовал в шаманский мир, другие шаманы предложили мне брать взаймы их тотемных животных, если я разрешу им брать моих, хотя я не понял, зачем им может понадобиться барсук.
Кьюлаэра удивленно посмотрел на гнома и быстро отвернулся, чтобы скрыть улыбку и подавить смех. Китишейн с тревогой посмотрела на него.
— Почему ты кашляешь, воин?
— Поперхнулся, — прохрипел Кьюлаэра, избегая мрачного взгляда Йокота. — Какие же тотемы ты позаимствовал, шаман?
— Огромные и мерзкие, — ответил Йокот. — Не сомневайтесь, они не дадут ваньярам покоя. Давайте теперь подкрадемся к ним поближе, чтобы с наступлением темноты мы могли подобраться к ним вплотную.
— Мы опоздаем, не убережем девушек! — воскликнула Луа.
— О нет, — успокоил ее Йокот. — Если даже этот вой не потревожит ваньяров, он сильно перепугает лошадей. На пленных у них просто не хватит времени — вот увидишь.
Он был прав; единственное, чем заняли ваньяры девушек, так это заставили их готовить для себя ужин. После этого, стоило только кому-нибудь из воинов приблизиться к какой-нибудь из женщин с определенными намерениями, долина оглашалась воем, лошади начинали испуганно ржать и натягивать поводья.
Неудивительно, что у разбойников не хватало времени; завывания теперь раздавались очень часто и доносились со всех сторон; казалось, звери окружают лагерь. Постепенно, очень медленно вой приближался к ваньярской стоянке.
Друзья спрятались на склоне холма, как можно ближе к лагерю. Йокот удовлетворенно кивнул:
— Среди них нет шамана, иначе он бы уже обнаружил мою работу.
Самый рослый ваньяр подошел к огню, запрокинул голову и вознес руки к небу. Он начал петь, и, хоть друзья не могли понять всего, слово «Боленкар» было отчетливо произнесено несколько раз.
— Что он делает, Йокот? — встревоженно спросила Китишейн.
— Молится, — немного напряженно ответил гном, — но он не шаман.
Йокот произнес несколько слов на шаманском языке, сопровождая их жестами, потом кивнул:
— Молитвой он немного увеличил злую силу: Боленкар, наверное, дал этим варварам амулеты, способные призывать его могущество, но мне это никак не помешает. Хотя придаст кое-какую отвагу их воинам.
— Стало быть, мы сможем отнять у них еще и это, — оскалилась Китишейн. — Когда, Йокот?
— Когда лошади убегут.
— Лошади убегут? — Она удивленно посмотрела на него. — Когда они это сделают?
— Очень скоро. — Шаман снова принялся рисовать на земле. — Луа и Китишейн, обходите сбоку, приготовьте луки. Воин, будь готов биться насмерть!
Кьюлаэра достал Коротровир и почувствовал, как сила меча запела в его жилах.
Йокот пропел заклинание, закончив его лаем. Вокруг варваров поднялся жуткий, алчный вой, звуки двинулись к лагерю, все скорее и скорее.
И вот те, кто выл, выскочили из кустов, испуская зловещий свет.
Глава 23
Они светились и в высоту достигали человеческого пояса, но казались намного выше — поджарые, лоснящиеся псы с бешеными глазами, стальными зубами, длинными ушами и тяжелыми челюстями. Ноги их походили на ходули, а гигантские лапы были усеяны железными когтями. С неистовым и алчным воем они бросились на лошадей.
Лошади закричали и отпрянули, бешено мотая головами, пытаясь сорваться с привязи. Ваньяры с криками бросились к лошадям и тут увидели, чем те напуганы. Они остановились, выхватывали топоры и приготовились драться.
Огромный пес прыгнул на одного из ваньяров. Тот махнул своим топором раз, другой, но сталь легко рассекала жуткое существо насквозь. Ваньяр взвыл в суеверном страхе, и гигантские челюсти сомкнулись, поглотив его голову.
— Вперед, крестьянин, — приказал Йокот. — Собирай свой урожай!
Кьюлаэра рванулся вперед, размахивая гигантским мечом. Меч дрожал и чуть ли не пел, разрубая воздух. Он бросился на пытающегося высвободить голову из гигантских челюстей призрачного зверя ваньярского воина. Куда бы тот ни шагнул, зверь не отставал от него. Кьюлаэра вспомнил об убитых деревенских мальчиках и ударил. Ваньяр дернулся и упал замертво. Пес с лаем отпрыгнул в сторону и бросился на следующего ваньяра.
Кьюлаэра следовал за ним, бешено размахивая мечом. Кругом жуткие псы бросались на трясущихся от ужаса ваньяров. Кьюлаэра бил и бил; казалось, что Коротровир живет своей собственной жизнью и жаждет ваньярской крови.
Не все из упавших ваньяров шевелились. Из их грудей и глоток торчали стрелы. Кьюлаэре помогали лучницы.
А помощь ему была необходима. Главарь ухитрился уцелеть, мало того, он умудрился взобраться на лошадь и выкрикивал приказы, среди которых можно было разобрать имя Боленкара. Кочевники огляделись, вздрогнули и увидели Кьюлаэру. Некоторые бросились седлать лошадей, а ближайший повернулся к Кьюлаэре, зарычал, обнажил зубы и кинулся на воина с топором.
Коротровир отсек топор от рукоятки. Ваньяр взревел от досады и кинулся на Кьюлаэру, пытаясь дотянуться до его шеи голыми руками. Коротровир снова взмыл в воздух, Кьюлаэра шагнул в сторону, а мертвый варвар рухнул на землю.
Остальные варвары добрались до своих лошадей и оседлали их с неловкостью людей, для которых это занятие непривычно. Тем не менее они выкрикнули приказы на своем языке, и лошади рванулись на Кьюлаэру со всех сторон. Двое или трое ваньяров упали со стрелами в груди, но их лошади не остановились. Жуткие псы прыгали к разбойникам со всех сторон, злобно и алчно завывая, и лошади попятились, начали сбрасывать с себя всадников, но троим таки удалось одолеть своих скакунов и заставить их скакать дальше — сквозь псов, прямо на Кьюлаэру!
Теперь настал черед встретиться стали и железу, мечу с топором, боевому искусству с боевым искусством. Кьюлаэра отпрыгнул в сторону, чтобы один из всадников оказался между ним и остальными. Он крутился и прыгал из стороны в сторону, а ваньяр пытался ударить его топором сверху. Коротровир рассек кожаную куртку всадника и вонзился в его грудь, топор пролетел мимо...
Но не совсем. Вскользь он все же задел голову Кьюлаэры. Воин покачнулся от боли. Он бросился на ваньяра, пытаясь не потерять сознание, но у него поплыло в глазах, а ваньяр снова размахнулся. «Я не буду валяться без чувств!» — приказал себе Кьюлаэра, и ясно увидел склонившуюся над ним Китишейн. Гномы стояли по обе стороны от нее, а кругом лежали мертвые, пронзенные стрелами ваньяры.
Кьюлаэра поднялся на ноги, обнял девушку, быстро и крепко поцеловал ее и повернулся лицом к врагам, подняв меч на тот случай, если кто-нибудь попытается встать, но немногочисленные уцелевшие умирали на глазах.
— Не могу поверить, что я убила так много разбойников! — воскликнула потрясенная Луа, не опуская лука.
Йокот мгновенно забыл про свою магию и заключил ее в объятия. Луа зарыдала у него на плече, а призрачные псы начали растворяться в воздухе.
Кьюлаэра услышал отдаленный топот, увидел двух всадников, скачущих вдаль вдоль реки, и выругался:
— Скоро соплеменники этой шайки будут знать, что здесь произошло!
— Может, ничего страшного в этом нет, — медленно проговорила Китишейн.
— Почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Спасибо вам, старцы! — Кьюлаэра повернулся, чтобы идти. — Соберите хворост и поддерживайте огонь, чтобы мы видели, куда идти, если будем возвращаться ночью!
И он бросился догонять Китишейн, которая шла довольно быстро. Йокот побежал рядом с ним.
— Прости за то, что иду так быстро, Йокот, — сказал воин, — но я должен нагнать Китишейн, пока она не ушла слишком далеко.
— Думаю, что она уже ушла слишком далеко. — Гном и не думал задыхаться. — О чем она, проклятье, думает — помчалась как угорелая за шайкой из пятидесяти человек на телегах и с топорами!
— Они, наверно, называют свои телеги колесницами, — задумчиво проговорил Кьюлаэра. — Как ты думаешь, твоя магия справится с их топорами, шаман?
— Справится, не волнуйся! — отрезал Йокот. — Все дело в том, успеют ли они убить вас, пока я буду произносить заклинание.
Кьюлаэра пощупал ножны Коротровира и усмехнулся:
— Не бойся, не успеют.
* * *
Когда они догнали Китишейн, Кьюлаэра спросил:
— У тебя есть какой-нибудь замысел? Как будем действовать, когда найдем ваньяров?
— Убивать, рубить, колоть и калечить! — резко ответила Китишейн. — Что еще нам остается?
Кьюлаэра взглянул на Йокота. Гном пожал плечами, и Кьюлаэра снова повернулся к охваченной жаждой расплаты девушке:
— Может быть, устроим что-нибудь вроде засады?
— Почему бы тогда просто не дать им попробовать взять нас в плен?
— Возможно, — ответил рассудительный Кьюлаэра, — но твоя ярость может не туда завести. Она заставит тебя бросить лук и приняться в раже колоть врагов ножом.
— Здорово! Я точно знаю, куда нужно колоть!
— Смело сказано, — одобрил Кьюлаэра, — но, если ты окажешься так близко к ваньярским топорам, они смогут тебя зарубить, а я буду сильно опечален, если ты лишишься головы.
Китишейн огрызнулась, но не слишком сердито:
— Придумай тогда сам, как быть, если тебе так хочется.
— Я подумаю.
Кьюлаэра глянул на Йокота, гном ему понимающе кивнул.
Четверо друзей добрались до вершины холма и оглядели длинную, петляющую долину.
— Там! — закричала Китишейн.
— Спокойнее! — прошипел Йокот.
— Ты что, боишься, что они услышат меня с такого расстояния?
— Воздух чист, между нами всего миля, — проворчал гном. — Их больше пятидесяти?
Кьюлаэра, удивленный вопросом, оглянулся на Йокота и увидел, что у того на лице маска. Он вспомнил, что гномы обычно видят не дальше чем дюжина ярдов, и начал считать.
Ваньяры все еще распевали победную песню — и, несомненно, во всю глотку, потому что звук ее, хоть и слабый, доносился до наших друзей. Песня звучала злорадно, Кьюлаэра подозревал, что речь в ней идет о смертоубийстве и кровопролитии. Ваньяры выстроили свои колесницы двумя длинными рядами, между которыми ковыляли пленные.
Кьюлаэра кивнул:
— Да. Пятьдесят четыре. По два на колесницу.
— Нападем на них прямо сейчас? — спросила Китишейн. Ее глаза горели.
— Конечно, если ты хочешь, чтобы всех нас убили, — ответил Йокот, — а тобой и Луа позабавились в первую очередь.
Китишейн резко подняла голову и, потрясенная, уставилась на него.
Кьюлаэра нахмурился:
— Я уверен, что смогу убить с десяток, Йокот.
— Да. И я смогу свалить дюжину своей магией, а наши госпожи смогут убить еще дюжину из своих луков, может, даже две — все равно остается еще восемь разбойников. Покончив с тобой, они убьют меня. Нет нужды говорить, что Китишейн и Луа бегают медленнее лошадей. Если мы хотим уничтожить этих убийц, нам придется применить не только силу, но и хитрость.
— Не хочешь же ты сказать, что мы позволим им ехать дальше! — вскричала Китишейн.
— Только до наступления темноты, — сказал Йокот. Луа вздрогнула.
— Что они успеют за это время сделать с девушками?
— Думаю, немного, — ответил ей Йокот. — Мерзко говорить об этом, но мужчины кое-что делают по очереди, и я думаю, что ваньяры прежде захотят поесть и выпить, а потом начнут забавляться своими новыми игрушками, а поскольку они конники, они прежде всего распрягут и накормят своих лошадей. Даже если они полезут к женщинам до ужина, у нас будет время.
— Время на что? — мрачно спросила Китишейн.
— Я расскажу вам по дороге, иначе они ускачут так далеко, что мы уже не сможем их догнать, — объяснил ей Йокот. — Они движутся вдоль реки, — показал он, — а она огибает эти холмы. Если мы пойдем по этому хребту, то наш путь будет более прямым и к закату мы их обгоним.
Китишейн посмотрела, прикинула на глаз расстояние и кивнула:
— Их лошади идут шагом. Мы должны их перегнать, верно.
— Уже перегнали, — ухмыльнулся гном. — Давайте пойдем по этому хребту.
— Не по самой вершине, — сказал Кьюлаэра, — иначе они увидят нас. Пойдемте чуть ниже.
Он нашел бегущую по склону звериную тропу, скрытую кустарником, не уходящую далеко от вершины. Они шли за ваньярами, потом начали их опережать. Как и предполагал Йокот, к закату друзья уже изрядно перегнали разбойников. Они наблюдали за тем, как ваньяры распрягли и начали чистить своих лошадей.
— Если ты немедленно не сделаешь чего-нибудь, шаман, я брошусь на них сама! — пригрозила Китишейн.
— Хорошо.
Йокот начал рисовать на земле круги и линии, бормоча стихи. Его тело напряглось, на лбу выступил пот.
Вдалеке раздался какой-то вой.
— Что это? — встревоженно спросила Китишейн.
— Не волк, — Кьюлаэра потянулся к Коротровиру. — Слишком долго воет, но если это собака, то просто огромная.
Тут снова раздался вой, тоже далеко, но в другом направлении.
Ваньяры тоже услышали этот вой и отнеслись к нему с большой тревогой. Лошади забеспокоились, начали испуганно ржать. Варварам пришлось их успокаивать.
Потом вой донесся еще откуда-то, потом с другой стороны...
Наконец Китишейн догадалась:
— Это ты создаешь эти звуки, шаман!
Йокот кивнул:
— Когда я путешествовал в шаманский мир, другие шаманы предложили мне брать взаймы их тотемных животных, если я разрешу им брать моих, хотя я не понял, зачем им может понадобиться барсук.
Кьюлаэра удивленно посмотрел на гнома и быстро отвернулся, чтобы скрыть улыбку и подавить смех. Китишейн с тревогой посмотрела на него.
— Почему ты кашляешь, воин?
— Поперхнулся, — прохрипел Кьюлаэра, избегая мрачного взгляда Йокота. — Какие же тотемы ты позаимствовал, шаман?
— Огромные и мерзкие, — ответил Йокот. — Не сомневайтесь, они не дадут ваньярам покоя. Давайте теперь подкрадемся к ним поближе, чтобы с наступлением темноты мы могли подобраться к ним вплотную.
— Мы опоздаем, не убережем девушек! — воскликнула Луа.
— О нет, — успокоил ее Йокот. — Если даже этот вой не потревожит ваньяров, он сильно перепугает лошадей. На пленных у них просто не хватит времени — вот увидишь.
Он был прав; единственное, чем заняли ваньяры девушек, так это заставили их готовить для себя ужин. После этого, стоило только кому-нибудь из воинов приблизиться к какой-нибудь из женщин с определенными намерениями, долина оглашалась воем, лошади начинали испуганно ржать и натягивать поводья.
Неудивительно, что у разбойников не хватало времени; завывания теперь раздавались очень часто и доносились со всех сторон; казалось, звери окружают лагерь. Постепенно, очень медленно вой приближался к ваньярской стоянке.
Друзья спрятались на склоне холма, как можно ближе к лагерю. Йокот удовлетворенно кивнул:
— Среди них нет шамана, иначе он бы уже обнаружил мою работу.
Самый рослый ваньяр подошел к огню, запрокинул голову и вознес руки к небу. Он начал петь, и, хоть друзья не могли понять всего, слово «Боленкар» было отчетливо произнесено несколько раз.
— Что он делает, Йокот? — встревоженно спросила Китишейн.
— Молится, — немного напряженно ответил гном, — но он не шаман.
Йокот произнес несколько слов на шаманском языке, сопровождая их жестами, потом кивнул:
— Молитвой он немного увеличил злую силу: Боленкар, наверное, дал этим варварам амулеты, способные призывать его могущество, но мне это никак не помешает. Хотя придаст кое-какую отвагу их воинам.
— Стало быть, мы сможем отнять у них еще и это, — оскалилась Китишейн. — Когда, Йокот?
— Когда лошади убегут.
— Лошади убегут? — Она удивленно посмотрела на него. — Когда они это сделают?
— Очень скоро. — Шаман снова принялся рисовать на земле. — Луа и Китишейн, обходите сбоку, приготовьте луки. Воин, будь готов биться насмерть!
Кьюлаэра достал Коротровир и почувствовал, как сила меча запела в его жилах.
Йокот пропел заклинание, закончив его лаем. Вокруг варваров поднялся жуткий, алчный вой, звуки двинулись к лагерю, все скорее и скорее.
И вот те, кто выл, выскочили из кустов, испуская зловещий свет.
Глава 23
Они светились и в высоту достигали человеческого пояса, но казались намного выше — поджарые, лоснящиеся псы с бешеными глазами, стальными зубами, длинными ушами и тяжелыми челюстями. Ноги их походили на ходули, а гигантские лапы были усеяны железными когтями. С неистовым и алчным воем они бросились на лошадей.
Лошади закричали и отпрянули, бешено мотая головами, пытаясь сорваться с привязи. Ваньяры с криками бросились к лошадям и тут увидели, чем те напуганы. Они остановились, выхватывали топоры и приготовились драться.
Огромный пес прыгнул на одного из ваньяров. Тот махнул своим топором раз, другой, но сталь легко рассекала жуткое существо насквозь. Ваньяр взвыл в суеверном страхе, и гигантские челюсти сомкнулись, поглотив его голову.
— Вперед, крестьянин, — приказал Йокот. — Собирай свой урожай!
Кьюлаэра рванулся вперед, размахивая гигантским мечом. Меч дрожал и чуть ли не пел, разрубая воздух. Он бросился на пытающегося высвободить голову из гигантских челюстей призрачного зверя ваньярского воина. Куда бы тот ни шагнул, зверь не отставал от него. Кьюлаэра вспомнил об убитых деревенских мальчиках и ударил. Ваньяр дернулся и упал замертво. Пес с лаем отпрыгнул в сторону и бросился на следующего ваньяра.
Кьюлаэра следовал за ним, бешено размахивая мечом. Кругом жуткие псы бросались на трясущихся от ужаса ваньяров. Кьюлаэра бил и бил; казалось, что Коротровир живет своей собственной жизнью и жаждет ваньярской крови.
Не все из упавших ваньяров шевелились. Из их грудей и глоток торчали стрелы. Кьюлаэре помогали лучницы.
А помощь ему была необходима. Главарь ухитрился уцелеть, мало того, он умудрился взобраться на лошадь и выкрикивал приказы, среди которых можно было разобрать имя Боленкара. Кочевники огляделись, вздрогнули и увидели Кьюлаэру. Некоторые бросились седлать лошадей, а ближайший повернулся к Кьюлаэре, зарычал, обнажил зубы и кинулся на воина с топором.
Коротровир отсек топор от рукоятки. Ваньяр взревел от досады и кинулся на Кьюлаэру, пытаясь дотянуться до его шеи голыми руками. Коротровир снова взмыл в воздух, Кьюлаэра шагнул в сторону, а мертвый варвар рухнул на землю.
Остальные варвары добрались до своих лошадей и оседлали их с неловкостью людей, для которых это занятие непривычно. Тем не менее они выкрикнули приказы на своем языке, и лошади рванулись на Кьюлаэру со всех сторон. Двое или трое ваньяров упали со стрелами в груди, но их лошади не остановились. Жуткие псы прыгали к разбойникам со всех сторон, злобно и алчно завывая, и лошади попятились, начали сбрасывать с себя всадников, но троим таки удалось одолеть своих скакунов и заставить их скакать дальше — сквозь псов, прямо на Кьюлаэру!
Теперь настал черед встретиться стали и железу, мечу с топором, боевому искусству с боевым искусством. Кьюлаэра отпрыгнул в сторону, чтобы один из всадников оказался между ним и остальными. Он крутился и прыгал из стороны в сторону, а ваньяр пытался ударить его топором сверху. Коротровир рассек кожаную куртку всадника и вонзился в его грудь, топор пролетел мимо...
Но не совсем. Вскользь он все же задел голову Кьюлаэры. Воин покачнулся от боли. Он бросился на ваньяра, пытаясь не потерять сознание, но у него поплыло в глазах, а ваньяр снова размахнулся. «Я не буду валяться без чувств!» — приказал себе Кьюлаэра, и ясно увидел склонившуюся над ним Китишейн. Гномы стояли по обе стороны от нее, а кругом лежали мертвые, пронзенные стрелами ваньяры.
Кьюлаэра поднялся на ноги, обнял девушку, быстро и крепко поцеловал ее и повернулся лицом к врагам, подняв меч на тот случай, если кто-нибудь попытается встать, но немногочисленные уцелевшие умирали на глазах.
— Не могу поверить, что я убила так много разбойников! — воскликнула потрясенная Луа, не опуская лука.
Йокот мгновенно забыл про свою магию и заключил ее в объятия. Луа зарыдала у него на плече, а призрачные псы начали растворяться в воздухе.
Кьюлаэра услышал отдаленный топот, увидел двух всадников, скачущих вдаль вдоль реки, и выругался:
— Скоро соплеменники этой шайки будут знать, что здесь произошло!
— Может, ничего страшного в этом нет, — медленно проговорила Китишейн.
— Почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54