- Ты должен быть толще, мой опарыш. Ты так долго и так
хорошо питался. Ты должен быть значительно толще. Он провел руками по
бокам Андре мягким, почти ласкающим движением.
- Но сейчас уже поздно, маленький опарыш, - Андре отшатнулся и от его
прикосновения и от слов. - Слон выбросил тебя из своего тела, скинул на
землю, прямо себе под ноги. Ты сильно хлопнешь, когда он на тебя наступит.
Его голос оставался мягким, но по лицу катился пот, и сонное выражение
глаз сменилось черным огнем.
- Посмотрим, - он отошел назад. - Посмотрим, мой опарыш. - Он коленом
ударил Андре в промежность с такой силой, что сам содрогнулся от удара и
отскочил назад. Нижнюю часть тела Андре пронзила боль, как от раскаленного
металла. Она сжала его желудок, пробежала спазмами по мышцам живота и
груди в голову и взорвалась ярчайшей вспышкой.
- Держите его, - приказал генерал Мозес неожиданно визгливым голосом.
Два конвоира схватили Андре за локти и опустили на колени, чтобы генерал
мог без затруднений бить ботинками по половым органам и животу. Они это
часто делали.
- Это за время, проведенное мной в тюрьме, - генерал нанес ботинком
удар. Боль смешалась с болью и у Андре не было даже сил закричать.
- Это за оскорбления, - Андре почувствовал, что его мошонка
раздавлена ударом. Но кричать он не мог.
- Это за унижения, - боль достигла верхней точки. Теперь нужно было
кричать. Андре наполнил легкие воздухом.
- Это за голод. Где же крик? Он должен кричать от такой боли.
"Господи, почему я не кричу?"
- Это за вашу белую справедливость. "Почему я не могу закричать? Нет,
Господи!"
- Это за ваши тюрьмы и кнуты! Удары сыпались практически непрерывно,
как дробь сумасшедшего барабанщика, как стук дождя по металлической крыше.
Он почувствовал, как что-то рвется у него в животе.
- А еще вот за это, и это, и это! Лицо перед ним заполняло все его
зрение. Голос и звук ударов наполнили слух.
- Это, и это, и это! - голос стал совсем пронзительным. Андре
почувствовал в животе тепло внутреннего кровотечения.
Боль отступала. Организм включил свои системы защиты, и он не
закричал. Он испытал непонятный восторг. "Последнее, что я могу сделать
по-мужски - это умереть без крика". Он попытался встать, но они удерживали
его, а ноги не слушались. Они принадлежали кому-то другому и отделялись от
Андре огромным теплым животом. Он поднял голову и посмотрел на своего
убийцу.
- Это за породившее тебя белое дерьмо! Удары перестали быть частью
действительности. Он ощущал их, как человек, стоящий рядом с лесорубом. И
Андре улыбнулся. Он еще улыбался, когда они отпустили его, и он упал лицом
на пол.
- Я думаю, что он умер, - сказал один из конвоиров. Генерал Мозес
вернулся за стол. Его трясло, как будто он пробежал большое расстояние, он
часто и глубоко дышал. Китель покрылся пятнами пота. Он упал в кресло, и
его тело, казалось, развалилось. Огонь ушел из глаз, они вновь стали
матовыми и сонными. Конвоиры присели на пол рядом с Андре. Они знали, что
ждать придется долго. Через открытое окно иногда доносились звуки пьяного
смеха, и комната озарялась отблеском пожаров.
15
Брюс стоял между рельсами и критически оценивал маскировку засады.
Несмотря на то, что он знал куда смотреть, ему потребовалось около двух
минут, чтобы разглядеть торчащий из куста ствол пулемета.
- Хорошо, Раффи. Лучше у нас вряд ли получится.
- Думаю, что так, босс.
- Вы меня слышите? - повысил голос Брюс. Из кустов раздались
утвердительные отклики.
- Если они появятся, не открывайте огонь, пока они не достигнут этой
точки. Я оставлю для вас метку, - Брюс отломал от куста ветку и бросил ее
на рельсы.
- Вы ее видите? Снова утвердительные ответы.
- Смена придет перед наступлением темноты. До той поры оставайтесь на
месте. Поезд находился в полумиле от этого места, за поворотом. Брюс с
Раффи вернулись к нему. У последнего вагона их ожидали машинист и Вэлли
Хендри.
- Хорошие новости есть?
- К моему глубочайшему сожалению, мой капитан, локомотив ремонту не
подлежит. Котел пробит в двух местах, медные трубопроводы серьезно
повреждены.
- Благодарю вас, - кивнул Брюс. Он не был удивлен. После первичного
осмотра локомотива он пришел к точно такому же выводу.
- Где мадам Картье? - спросил он Вэлли.
Мадам готовит завтрак, месье, - с издевкой ответил Вэлли. - Почему ты
спрашиваешь? Тебе так быстро снова захотелось? захотелось размяться перед
завтраком? Брюс подавил в себе вспышку гнева и прошел мимо. Он нашел
Шерман вместе с четырьмя жандармами в кабине паровоза. Они выгребли из
топки на стальной пол горячие угли, установили над ними котелки и резали в
них лук и картофель.
Жандармы хохотали над какой-то, произнесенной Шерман, шуткой. Ее
обычно бледные щеки раскраснелись от жара, на лбу - пятно сажи. Она
профессионально орудовала огромным ножом. Когда она увидела Брюса ее лицо
озарилось улыбкой.
- На завтрак - гуляш по-венгерски: говядина, картофель, лук.
- Ты назначаешься пока помощницей повара, без оплаты.
- Вы слишком добры, - она показала ему язык. Остренький, розовый, как
у кошки. При взгляде на нее Брюс почувствовал напряжение мышц и сухость во
рту.
- Шерман, - сказал он по-английски. - Мы не сможем отремонтировать
паровоз.
- Кухня из него получилась неплохая.
- Будь серьезней, - раздраженно произнес Брюс. - Мы здесь застряли до
тех пор пока чего-нибудь не придумаем.
- Но, Брюс, ты же гений. Я тебе полностью доверяю. Ты обязательно
придумаешь что-нибудь сногсшибательное, - она говорила абсолютно серьезно,
но в глазах блестели шутливые огоньки. - Почему бы тебе не попросить
транспорт у генерала Мозеса? Глаза Брюса сузились, изогнутые брови
поползли к переносице.
- Если будет невкусно, я понижу тебя в должности до третьего
помощника, - он спустился из кабины и быстро зашагал вдоль поезда.
- Сержант, Хендри, подойдите сюда. Нам нужно кое-что обсудить. Они
поднялись в один из вагонов. Хендри упал на полку и задрал ноги на
раковину.
- Ты очень быстро справился, - его покрытые рыжей щетиной щеки
растянулись в ухмылке.
- Более поганой скотины, чем ты, Хендри, я еще не встречал, - холодно
произнес Брюс. - Когда мы вернемся в Элизабетвилль, то прежде чем передать
тебя властям с обвинением в убийстве, я лично переломаю тебе все кости.
- Подумать только, - расхохотался Вэлли. - Да ты болтун, Карри.
Капитан Карри - самый большой болтун в мире.
- Не заставляй меня убивать тебя сейчас, прошу тебя. Ты мне пока
нужен.
- Ты что, влюбился в эту француженку? Или тебе просто понравилась ее
задница? Не мог же ты так ошалеть от ее груди. Там даже в руку взять
нечего. Брюс двинулся к нему, но затем резко повернулся к окну.
- Давай договоримся, Хендри, - его голос звучал глухо. - Пока мы
отсюда не выберемся, ты отстанешь от меня, я отстану от тебя. Когда мы
подъедем к узлу Мсапа, перемирие заканчивается. Ты можешь говорить все,
что угодно. Если я тебя не прикончу на месте, то приложу все усилия, чтобы
тебя повесили за убийство.
- Я ни с кем не собираюсь договариваться, Карри. Я продолжаю игру,
пока она меня устраивает, а когда она меня перестает устраивать, я выхожу
из нее без предупреждения. Что я тебе еще скажу, дружище? Придет время, и
я тебя сделаю, запомни это, Карри. Потом не говори, что я тебя не
предупреждал, - Хендри наклонился вперед - ладони на коленях, тело
напряжено, лицо искажено яростью.
- Сделай меня сейчас, Хендри, - Брюс отскочил от окна и встал в
стойку - ноги слегка согнуты, прямые ладони перед корпусом. С небывалой
для человека такого размера скоростью сержант Раффараро вскочил с
противоположной полки и встал между ними.
- Есть какие-либо приказания, босс? Брюс медленно выпрямился из
стойки, опустил руки. Затем он раздраженно поправил ладонью упавшую на лоб
прядь волос, как будто выкидывая этим жестом Вэлли Хендри из головы.
- Да, - сдержанным голосом произнес он. - Нам необходимо кое-что
обсудить. Он достал из кармана пачку сигарет, закурил и глубоко затянулся.
Затем уселся на крышку раковины и принялся внимательно изучать пепел на
конце сигареты. Когда он заговорил, его голос был спокоен.
- Надежды на восстановление локомотива нет. Таким образом мы должны
найти альтернативный способ транспортировки. У нас есть два выхода. Мы
можем пройти пешком все двести миль до узла Мсапа, если наши друзья балуба
нам не помешают, или мы можем проехать то же расстояние на грузовиках
генерала Мозеса. Он замолчал.
- Вы хотите стащить у него грузовики, босс? Это не так просто
сделать.
- Нет, Раффи, я не думаю, что нам удастся стащить их у него из-под
носа. Мы будем вынуждены атаковать город и уничтожить Мозеса.
- Ты просто рехнулся! - заорал Вэлли. - Совсем сбрендил.
- Я думаю, что у Мозеса человек шестьдесят, - не обратил на него
внимания Брюс. - У нас, после всех потерь, осталось тридцать четыре
человека. Правильно, сержант?
- Все верно, босс.
- Хорошо. Мы должны оставить здесь в засаде по крайней мере десять
человек, на случай, если генерал все-таки пошлет за нами отряд или на
случай нападения балуба. Остается очень мало людей, я знаю, но мы
вынуждены пойти на риск.
- Почти все гражданские вооружены. Охотничьи ружья, спортивные
винтовки, - сказал Раффи.
- Да, - согласился Брюс. - Они смогут себя защитить. Таким образом
для атаки на город у нас остается двадцать четыре человека. Соотношение
три к одному.
- Эти бандиты будут настолько пьяны, что половина из них не сможет
стоять на ногах.
- Именно на это я и рассчитываю: пьянка и внезапность нашего удара.
Мы постараемся атаковать настолько быстро, что они не поймут, что
происходит. Не думаю, чтобы они знали насколько сильно был поврежден
паровоз. Они полагают, что мы уже за сотню миль отсюда.
- Когда мы выступаем, босс?
- Мы в двадцати милях от города. Примерно шестичасовой марш в
темноте. Я хочу атаковать завтра рано утром, но позицию занять сегодня к
полуночи. Мы выступаем в шесть часов, перед наступлением темноты.
- Я пойду подбирать ребят.
- Хорошо. Раффи, выдать каждому дополнительно по сто патронов и по
десять гранат. Для меня лично - четыре подсумка гранат, - Брюс повернулся
к Хендри. - Хендри, помоги сержанту.
- Черт возьми! Вот это будет веселье! - осклабился Хендри. - Если
повезет, нарежу полный рюкзак ушей. Он удалился вслед за Раффи по
коридору. Брюс откинулся на спинку дивана и снял каску. Он закрыл глаза и
вновь увидел стоящих на уносящейся вниз платформе Боуссье с женой, кучку
испуганных женщин и Андре с каской в руках, смотрящего на него широко
раскрытыми испуганными глазами.
- Почему всегда самые добрые, безвредные и слабые? - прошептал он.
Его отвлек стук в дверь.
- Да?
- Брюс, - вошла Шерман с котелком и двумя кружками, - время ленча.
- Уже? - Брюс взглянул на часы. - Господи, уже второй час!
- Ты голоден?
- Завтрак был сто лет назад.
- Правильно, - она опустила раскладной столик и начала раскладывать
еду.
- Пахнет очень вкусно.
- Я знаменитый шеф-повар. От моего гуляша без ума все коронованные
особы Европы. Они ели молча, так как оба были голодны. Всего один раз они
посмотрели друг на друга, улыбнулись и вернулись к еде.
- Все было очень вкусно, - наконец сказал Брюс.
- Кофе?
- Будь добра.
- Что будем делать дальше? - спросила Шерман наливая кофе.
- Ты имеешь в виду пока мы одни?
- Вы слишком прямолинейны, месье. Я имею в виду, как мы отсюда
выберемся?
- Я принимаю твое предложение: мы одолжим транспорт у генерала
Мозеса.
- Ты шутишь, Брюс!
- Нет, - он кратко объяснил свой план.
- Это очень опасно. Тебя могут убить.
- Только самые лучшие умирают молодыми.
- Именно поэтому я и волнуюсь. Пожалуйста, возвращайся живым. Иначе
ты причинишь мне боль, - ее лицо было очень серьезным и бледным. Брюс
шагнул к ней, она поднялась.
- Шерман, я...
- Брюс, ничего не говори, - ее веки опустились, бросив тени от
длинных ресниц, подбородок потянулся навстречу, открывая плавный изгиб
шеи. Он прикоснулся к ней губами и почувствовал, как дрогнула ее кожа. Ее
тело прижалось к нему, ее пальца сплелись у него на затылке.
- Брюс, мой единственный, возвращайся невредимым. Его губы
неотвратимо потянулись к ее полураскрытым, ждущим губам. Они еще больше
раскрылись под нажимом его языка, он почувствовал у себя на щеке
прохладное прикосновение ее носа, рука его поползла вверх по спине и
пальцы гладили шею, покрытую нежнейшим пушком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
хорошо питался. Ты должен быть значительно толще. Он провел руками по
бокам Андре мягким, почти ласкающим движением.
- Но сейчас уже поздно, маленький опарыш, - Андре отшатнулся и от его
прикосновения и от слов. - Слон выбросил тебя из своего тела, скинул на
землю, прямо себе под ноги. Ты сильно хлопнешь, когда он на тебя наступит.
Его голос оставался мягким, но по лицу катился пот, и сонное выражение
глаз сменилось черным огнем.
- Посмотрим, - он отошел назад. - Посмотрим, мой опарыш. - Он коленом
ударил Андре в промежность с такой силой, что сам содрогнулся от удара и
отскочил назад. Нижнюю часть тела Андре пронзила боль, как от раскаленного
металла. Она сжала его желудок, пробежала спазмами по мышцам живота и
груди в голову и взорвалась ярчайшей вспышкой.
- Держите его, - приказал генерал Мозес неожиданно визгливым голосом.
Два конвоира схватили Андре за локти и опустили на колени, чтобы генерал
мог без затруднений бить ботинками по половым органам и животу. Они это
часто делали.
- Это за время, проведенное мной в тюрьме, - генерал нанес ботинком
удар. Боль смешалась с болью и у Андре не было даже сил закричать.
- Это за оскорбления, - Андре почувствовал, что его мошонка
раздавлена ударом. Но кричать он не мог.
- Это за унижения, - боль достигла верхней точки. Теперь нужно было
кричать. Андре наполнил легкие воздухом.
- Это за голод. Где же крик? Он должен кричать от такой боли.
"Господи, почему я не кричу?"
- Это за вашу белую справедливость. "Почему я не могу закричать? Нет,
Господи!"
- Это за ваши тюрьмы и кнуты! Удары сыпались практически непрерывно,
как дробь сумасшедшего барабанщика, как стук дождя по металлической крыше.
Он почувствовал, как что-то рвется у него в животе.
- А еще вот за это, и это, и это! Лицо перед ним заполняло все его
зрение. Голос и звук ударов наполнили слух.
- Это, и это, и это! - голос стал совсем пронзительным. Андре
почувствовал в животе тепло внутреннего кровотечения.
Боль отступала. Организм включил свои системы защиты, и он не
закричал. Он испытал непонятный восторг. "Последнее, что я могу сделать
по-мужски - это умереть без крика". Он попытался встать, но они удерживали
его, а ноги не слушались. Они принадлежали кому-то другому и отделялись от
Андре огромным теплым животом. Он поднял голову и посмотрел на своего
убийцу.
- Это за породившее тебя белое дерьмо! Удары перестали быть частью
действительности. Он ощущал их, как человек, стоящий рядом с лесорубом. И
Андре улыбнулся. Он еще улыбался, когда они отпустили его, и он упал лицом
на пол.
- Я думаю, что он умер, - сказал один из конвоиров. Генерал Мозес
вернулся за стол. Его трясло, как будто он пробежал большое расстояние, он
часто и глубоко дышал. Китель покрылся пятнами пота. Он упал в кресло, и
его тело, казалось, развалилось. Огонь ушел из глаз, они вновь стали
матовыми и сонными. Конвоиры присели на пол рядом с Андре. Они знали, что
ждать придется долго. Через открытое окно иногда доносились звуки пьяного
смеха, и комната озарялась отблеском пожаров.
15
Брюс стоял между рельсами и критически оценивал маскировку засады.
Несмотря на то, что он знал куда смотреть, ему потребовалось около двух
минут, чтобы разглядеть торчащий из куста ствол пулемета.
- Хорошо, Раффи. Лучше у нас вряд ли получится.
- Думаю, что так, босс.
- Вы меня слышите? - повысил голос Брюс. Из кустов раздались
утвердительные отклики.
- Если они появятся, не открывайте огонь, пока они не достигнут этой
точки. Я оставлю для вас метку, - Брюс отломал от куста ветку и бросил ее
на рельсы.
- Вы ее видите? Снова утвердительные ответы.
- Смена придет перед наступлением темноты. До той поры оставайтесь на
месте. Поезд находился в полумиле от этого места, за поворотом. Брюс с
Раффи вернулись к нему. У последнего вагона их ожидали машинист и Вэлли
Хендри.
- Хорошие новости есть?
- К моему глубочайшему сожалению, мой капитан, локомотив ремонту не
подлежит. Котел пробит в двух местах, медные трубопроводы серьезно
повреждены.
- Благодарю вас, - кивнул Брюс. Он не был удивлен. После первичного
осмотра локомотива он пришел к точно такому же выводу.
- Где мадам Картье? - спросил он Вэлли.
Мадам готовит завтрак, месье, - с издевкой ответил Вэлли. - Почему ты
спрашиваешь? Тебе так быстро снова захотелось? захотелось размяться перед
завтраком? Брюс подавил в себе вспышку гнева и прошел мимо. Он нашел
Шерман вместе с четырьмя жандармами в кабине паровоза. Они выгребли из
топки на стальной пол горячие угли, установили над ними котелки и резали в
них лук и картофель.
Жандармы хохотали над какой-то, произнесенной Шерман, шуткой. Ее
обычно бледные щеки раскраснелись от жара, на лбу - пятно сажи. Она
профессионально орудовала огромным ножом. Когда она увидела Брюса ее лицо
озарилось улыбкой.
- На завтрак - гуляш по-венгерски: говядина, картофель, лук.
- Ты назначаешься пока помощницей повара, без оплаты.
- Вы слишком добры, - она показала ему язык. Остренький, розовый, как
у кошки. При взгляде на нее Брюс почувствовал напряжение мышц и сухость во
рту.
- Шерман, - сказал он по-английски. - Мы не сможем отремонтировать
паровоз.
- Кухня из него получилась неплохая.
- Будь серьезней, - раздраженно произнес Брюс. - Мы здесь застряли до
тех пор пока чего-нибудь не придумаем.
- Но, Брюс, ты же гений. Я тебе полностью доверяю. Ты обязательно
придумаешь что-нибудь сногсшибательное, - она говорила абсолютно серьезно,
но в глазах блестели шутливые огоньки. - Почему бы тебе не попросить
транспорт у генерала Мозеса? Глаза Брюса сузились, изогнутые брови
поползли к переносице.
- Если будет невкусно, я понижу тебя в должности до третьего
помощника, - он спустился из кабины и быстро зашагал вдоль поезда.
- Сержант, Хендри, подойдите сюда. Нам нужно кое-что обсудить. Они
поднялись в один из вагонов. Хендри упал на полку и задрал ноги на
раковину.
- Ты очень быстро справился, - его покрытые рыжей щетиной щеки
растянулись в ухмылке.
- Более поганой скотины, чем ты, Хендри, я еще не встречал, - холодно
произнес Брюс. - Когда мы вернемся в Элизабетвилль, то прежде чем передать
тебя властям с обвинением в убийстве, я лично переломаю тебе все кости.
- Подумать только, - расхохотался Вэлли. - Да ты болтун, Карри.
Капитан Карри - самый большой болтун в мире.
- Не заставляй меня убивать тебя сейчас, прошу тебя. Ты мне пока
нужен.
- Ты что, влюбился в эту француженку? Или тебе просто понравилась ее
задница? Не мог же ты так ошалеть от ее груди. Там даже в руку взять
нечего. Брюс двинулся к нему, но затем резко повернулся к окну.
- Давай договоримся, Хендри, - его голос звучал глухо. - Пока мы
отсюда не выберемся, ты отстанешь от меня, я отстану от тебя. Когда мы
подъедем к узлу Мсапа, перемирие заканчивается. Ты можешь говорить все,
что угодно. Если я тебя не прикончу на месте, то приложу все усилия, чтобы
тебя повесили за убийство.
- Я ни с кем не собираюсь договариваться, Карри. Я продолжаю игру,
пока она меня устраивает, а когда она меня перестает устраивать, я выхожу
из нее без предупреждения. Что я тебе еще скажу, дружище? Придет время, и
я тебя сделаю, запомни это, Карри. Потом не говори, что я тебя не
предупреждал, - Хендри наклонился вперед - ладони на коленях, тело
напряжено, лицо искажено яростью.
- Сделай меня сейчас, Хендри, - Брюс отскочил от окна и встал в
стойку - ноги слегка согнуты, прямые ладони перед корпусом. С небывалой
для человека такого размера скоростью сержант Раффараро вскочил с
противоположной полки и встал между ними.
- Есть какие-либо приказания, босс? Брюс медленно выпрямился из
стойки, опустил руки. Затем он раздраженно поправил ладонью упавшую на лоб
прядь волос, как будто выкидывая этим жестом Вэлли Хендри из головы.
- Да, - сдержанным голосом произнес он. - Нам необходимо кое-что
обсудить. Он достал из кармана пачку сигарет, закурил и глубоко затянулся.
Затем уселся на крышку раковины и принялся внимательно изучать пепел на
конце сигареты. Когда он заговорил, его голос был спокоен.
- Надежды на восстановление локомотива нет. Таким образом мы должны
найти альтернативный способ транспортировки. У нас есть два выхода. Мы
можем пройти пешком все двести миль до узла Мсапа, если наши друзья балуба
нам не помешают, или мы можем проехать то же расстояние на грузовиках
генерала Мозеса. Он замолчал.
- Вы хотите стащить у него грузовики, босс? Это не так просто
сделать.
- Нет, Раффи, я не думаю, что нам удастся стащить их у него из-под
носа. Мы будем вынуждены атаковать город и уничтожить Мозеса.
- Ты просто рехнулся! - заорал Вэлли. - Совсем сбрендил.
- Я думаю, что у Мозеса человек шестьдесят, - не обратил на него
внимания Брюс. - У нас, после всех потерь, осталось тридцать четыре
человека. Правильно, сержант?
- Все верно, босс.
- Хорошо. Мы должны оставить здесь в засаде по крайней мере десять
человек, на случай, если генерал все-таки пошлет за нами отряд или на
случай нападения балуба. Остается очень мало людей, я знаю, но мы
вынуждены пойти на риск.
- Почти все гражданские вооружены. Охотничьи ружья, спортивные
винтовки, - сказал Раффи.
- Да, - согласился Брюс. - Они смогут себя защитить. Таким образом
для атаки на город у нас остается двадцать четыре человека. Соотношение
три к одному.
- Эти бандиты будут настолько пьяны, что половина из них не сможет
стоять на ногах.
- Именно на это я и рассчитываю: пьянка и внезапность нашего удара.
Мы постараемся атаковать настолько быстро, что они не поймут, что
происходит. Не думаю, чтобы они знали насколько сильно был поврежден
паровоз. Они полагают, что мы уже за сотню миль отсюда.
- Когда мы выступаем, босс?
- Мы в двадцати милях от города. Примерно шестичасовой марш в
темноте. Я хочу атаковать завтра рано утром, но позицию занять сегодня к
полуночи. Мы выступаем в шесть часов, перед наступлением темноты.
- Я пойду подбирать ребят.
- Хорошо. Раффи, выдать каждому дополнительно по сто патронов и по
десять гранат. Для меня лично - четыре подсумка гранат, - Брюс повернулся
к Хендри. - Хендри, помоги сержанту.
- Черт возьми! Вот это будет веселье! - осклабился Хендри. - Если
повезет, нарежу полный рюкзак ушей. Он удалился вслед за Раффи по
коридору. Брюс откинулся на спинку дивана и снял каску. Он закрыл глаза и
вновь увидел стоящих на уносящейся вниз платформе Боуссье с женой, кучку
испуганных женщин и Андре с каской в руках, смотрящего на него широко
раскрытыми испуганными глазами.
- Почему всегда самые добрые, безвредные и слабые? - прошептал он.
Его отвлек стук в дверь.
- Да?
- Брюс, - вошла Шерман с котелком и двумя кружками, - время ленча.
- Уже? - Брюс взглянул на часы. - Господи, уже второй час!
- Ты голоден?
- Завтрак был сто лет назад.
- Правильно, - она опустила раскладной столик и начала раскладывать
еду.
- Пахнет очень вкусно.
- Я знаменитый шеф-повар. От моего гуляша без ума все коронованные
особы Европы. Они ели молча, так как оба были голодны. Всего один раз они
посмотрели друг на друга, улыбнулись и вернулись к еде.
- Все было очень вкусно, - наконец сказал Брюс.
- Кофе?
- Будь добра.
- Что будем делать дальше? - спросила Шерман наливая кофе.
- Ты имеешь в виду пока мы одни?
- Вы слишком прямолинейны, месье. Я имею в виду, как мы отсюда
выберемся?
- Я принимаю твое предложение: мы одолжим транспорт у генерала
Мозеса.
- Ты шутишь, Брюс!
- Нет, - он кратко объяснил свой план.
- Это очень опасно. Тебя могут убить.
- Только самые лучшие умирают молодыми.
- Именно поэтому я и волнуюсь. Пожалуйста, возвращайся живым. Иначе
ты причинишь мне боль, - ее лицо было очень серьезным и бледным. Брюс
шагнул к ней, она поднялась.
- Шерман, я...
- Брюс, ничего не говори, - ее веки опустились, бросив тени от
длинных ресниц, подбородок потянулся навстречу, открывая плавный изгиб
шеи. Он прикоснулся к ней губами и почувствовал, как дрогнула ее кожа. Ее
тело прижалось к нему, ее пальца сплелись у него на затылке.
- Брюс, мой единственный, возвращайся невредимым. Его губы
неотвратимо потянулись к ее полураскрытым, ждущим губам. Они еще больше
раскрылись под нажимом его языка, он почувствовал у себя на щеке
прохладное прикосновение ее носа, рука его поползла вверх по спине и
пальцы гладили шею, покрытую нежнейшим пушком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33