-
Производство Баковской фабрики резиновых изделий, цена 4 коп.
Теперь мы все выяснили и можем спокойно возвращаться в исходную
точку.
- Но хоть что-то должно отыскаться! - Федор с досады
схватился за заднюю стенку сейфа, чтобы перевернуть его, но это
не так-то просто было сделать...
- Смотри, штаны не порви, - засмеялась Маринка.
- Стойте, там что-то есть! - воскликнул Бонифаций.
- Где, в штанах? - пуще прежнего захохотала Маринка.
- Под углом сейфа... Подержи еще секунду, Федя, - Бонифаций
вытащил из-под сейфа сложенную в несколько раз обгорелую
бумажку. - Майна!
Федор опустил сейф, и все трое принялись рассматривать
находку.
- ...здрав... пре... рение... оно... вья, - прочитал
Бонифаций на полуистлевшей бумажке.
Федор задумался, наморщив лоб, но тут же лицо его
прояснилось, и он стукнул себя кулаком по лбу:
- Минздрав СССР предупреждает, - начал он.
- ...курение опасно для вашего здоровья! - закончили все
хором.
- А какие это сигареты? - спросила Маринка. - А ну, Боня,
разверни... Ой, вижу: кобыла с крыльями!
- Это "Пегас", - сказал Федор.
Ломкие бумажные клочки осыпались на пол, и под ними
показалась серебристая фольговая обертка с прожженной полосой
на сгибе. Бонифаций развернул сложенную пакетиком фольгу, и из
нее выпала на поверхность сейфа туго свернутая бумажка.
Бонифаций осторожно распрямил многочисленные сгибы на желтой
бумаге, опаленной жаром пламени, и взорам неутомимых следопытов
предстал портрет Царя в детские годы.
- У меня в кармане точно такая же фотография, - поднес
Федор руку к майке. - Зараза, выбросил вместе с кителем!
- Не беда, - Бонифаций вынул из своего кармана фотографию,
выданную ему Федором перед отправлением на поиски. - Да,
действительно, снимки лица идентичны, но фон разный: на этой
бумажке он просто белый... Но давайте прочтем, что написано под
фотографией.
- Читай вслух как самый грамотный, - сказала Маринка.
- "Разыскивается пропавший без вести Ваня (Иван Ильич)
Веревкин, 1960 года рождения, проживавший в г. Москве в 3-м
Богородском переулке. 31 августа 1970 года около полудня Ваня
вышел из дома поиграть во дворе. В последний раз его видели в
четыре часа вечера возле строящегося дома на углу 3-го
Богородского переулка и ул. Александра Ульянова. На нем были
синие шорты от летней пионерской парадной формы и рубашка в
мелкую голубую клетку. Всем, кто видел Ваню Веревкина после
четырех часов вечера 31 августа 1970 года или знает о его
местонахождении в настоящее время, просьба обратиться в
ближайшее отделение милиции или опорный пункт охраны
общественного порядка". Дальше перечисляются приметы, но мы их
и так знаем.
- Все оказалось так просто, что даже не верится: сразу тебе
и фамилия, и адрес, - сказал Федор.
- Как это просто?! - удивилась Маринка. - Три школы
объездили, тебя шпана чуть не кокнула!
- К тому же мы получили ответ с одним неизвестным: куда
пропал Ваня Веревкин? - поддержал ее Бонифаций.
- И все-таки я не совсем понимаю, как эта бумажка оказалась
под сейфом, как будто ее кто-то специально для нас подложил.
- Не для нас, но специально, - вдохновился Бонифаций
озарившей его догадкой. - Здесь паркет просел - видите? - вот
бумажку и положили, чтобы сейф не качался и по полу не стучал.
- Я понимаю, что пол кривой, но сейф - это не обеденный
стол, чтобы его раскачивать, - возразил Федор.
- А что завуч был женщиной, забыли?
- Почему обязательно завуч?! - пожала плечами Маринка.
- Не знаю, кто: завуч, сторожиха или председательша
родительского комитета, - но сейф как раз удобной высоты для
амурных дел... Вот вам и раскачка!
- Преклоняюсь перед мощью вашего интеллекта, дорогой
Бонифаций, - шутливо склонил голову Федор. - Если вы еще
скажете, как проехать в 3-й Богородский переулок, то получите
за ужином двойную порцию помидоров, аж две штуки!
- В 3-м я не бывал, а во 2-м мой приятель жил, - улыбнулся
Бонифаций. - Мы с ним в его комнате лет тридцать назад машину
времени построили.
- А где она сейчас? - заинтересовалась Маринка.
- Мы ее во время испытаний в двухтысячный год в автономном
режиме отправили, так что, может быть, она нас там как раз и
дожидается, - засмеялся Бонифаций.
- Ничего, подождет, - почти серьезно сказал Федор. - Поедем
в 3-й.
На улице смеркалось: несмотря ни на что, Земля продолжала
свое вращение точно по установленному графику, и все с тем же
завидным постоянством Солнце садилось на западе, чтобы взойти
на востоке... В 3-м Богородском переулке было, как и везде,
безлюдно, только на одном из балконов белокирпичного
пятиэтажного дома иссохшая бабушка-старушка поливала кактусы в
фанерных ящиках. Федор заглушил мотор, чтобы лучше было слышно,
и спросил без особых предисловий:
- Добрый вечер, мамаша, Веревкиных знаешь?
- Добрый вечер, - послышался ответ. - Заходите.
Все трое поднялись на второй этаж, в небольшую скромно
обставленную однокомнатную квартирку.
- Вы и есть Веревкина? - спросил Бонифаций.
- Была ей когда-то, - вздохнула старушка, которая при
ближайшем рассмотрении оказалась не такой уж и старой, не
старше семидесяти.
- А теперь? - открыла рот Маринка, ожидая услышать нечто
особо интересное.
- Теперь Бесфамильная, как в девичестве.
- Без фамилии? - переспросил Федор для полной ясности.
- Зовут меня так, - терпеливо пояснила старушка. - Наталья
Егоровна Бесфамильная.
- Вы нам и нужны, - сказал Федор. - Просто удивительно, как
мы сразу на вас попали: мы ведь даже номера дома не знали.
- А больше и нет никого на всей улице, - улыбнулась Наталья
Егоровна.
- Одна я одинешенька... И по какому вы ко мне делу будете?
- Да тут такая история... - замялся Федор.
- А вы, бабушка, телевизор смотрите? - пришла ему на помощь
Маринка.
- Не приведи Господь! - отмахнулась Наталья Егоровна. -
Слышала я, если выключишь этого зверя сатанинского, то тебя
заарестуют, так я его и не включаю... чтоб не выключать.
- Логично, - похвалил Бонифаций.
- Почему же вы из города не уходите? В деревне сейчас легче
прожить, - сказал Федор.
- Не могу я уйти, - кротко ответила Наталья Егоровна и
замолчала.
- Наверное, привыкли здесь? - участливо спросил Бонифаций.
- Не могу я, - вздохнула Наталья Егоровна. - Мальчик у меня
пропал...
Вдруг он, сынок мой, домой придет, а меня нет... Боюсь, не
разыщет, если уйду.
- Как же он пропал у вас?
- Ну... После обеда пошел во двор погулять, это накануне
начала учебы было, в четвертый класс он перешел у меня, я ему
еще форму новую на последние деньги купила, до сих пор в шкафу
висит... Пошел во двор с ребятами поиграть, потом - на
стройку... 12-этажный дом там тогда строили... Я-то не
разрешала на стройку ему, а он с ребятами пошел... Повздорили
они там или даже раздрались... Побежал Ванечка домой, но так до
сих пор и не пришел...
- И никто его после этого не видел? - спросила Маринка.
- Нет, никто, - покачала головой Наталья Егоровна. -
Правда, одна у нас на работе сказала мне как бы по секрету,
будто она Ваню моего в больнице для больших начальников
видела... Она там уборщицей работала, а у нас подрабатывала...
И якобы она видела, как Ваню в эту больницу привезли... У них
там какой-то кремлевский начальник лежал, большая шишка, и ему
кровь нужна была молодая, чтоб не помереть, вот сыночка моего и
привезли, - рассказала Наталья Еговровна со странной дрожащей
улыбкой. - Но я ей не поверила, потому что она вредная была,
все мне завидовала, что у меня сыночек есть, хоть и без мужа, а
она с мужем и никак родить не может... А потом она тоже
пропала, это ее Бог наказал, чтобы глупостей про Ванечку не
болтала.
- Спасибо вам, Наталья Егоровна, - поднялся Федор со стула.
- Может, чайку выпьете? Из зверобоя.
- Спасибо, бабушка, нам пора уже, - сказала Маринка.
- А вы зачем приходили-то? - спросила Наталья Егоровна,
провожая гостей.
- Увидели человека на балконе и решили в гости зайти, -
сказал Бонифаций. - Не слишком много нас, людей, в городе
осталось, чтобы мимо друг друга так просто проходить.
- А говорили, Веревкину искали... Но вы еще заходите,
дорогу теперь знаете, я что-нибудь к чаю испеку.
- До свидания, бабушка, - поцеловала ее Маринка на
прощанье.
Из дома вышли молча. "Все обсудим за ужином", - сказал
Федор, как будто кто-то собирался что-то обсуждать на голодный
желудок. Они проехали мимо злосчастного 12-этажного дома, ничем
не отличавшегося от своих типовых собратьев, и уже через
четверть часа сидели за тем же столом, за которым утром
начинали расследование.
- Следствие зашло в тупик, - констатировал Бонифаций,
задумчиво поглощая премиальный помидор. - Мальчик пропал,
свидетель пропал... Все провалились сквозь землю!
- Завтра поедем во 2-й Богородский переулок за твоей
машиной времени, - усмехнулся Федор. - Сами станем свидетелями.
- А это идея! - подпрыгнул на табурете Бонифаций.
- По-моему, тебе достаточно, - отодвинула от него Маринка
бутылек с самогонкой.
- Вы меня не так поняли, - улыбнулся Бонифаций. - Я имел в
виду не машину времени, а саму идею перенестись в прошлое,
чтобы стать очевидцем происшествия.
- Как же ты перенесешься, Боня?! - покачала головой
Маринка.
- Я вряд ли смогу перенестись, а Федор, вполне вероятно,
сможет.
- Каким образом? - Федор посмотрел на Бонифация, как
неуспевающий студент на свихнувшегося профессора.
- Дело в том, что у человека, находящегося длительное время
в коматозном состоянии, накапливается мощный заряд
неизрасходованной биоэнергии, поэтому среди бывших "комиков",
как их называл мой приятель-медик, изложивший мне эту теорию,
очень много экстрасенсов...
- А ты откуда знаешь, что я "комик"? - неприятно удивился
Федор.
- Это я рассказала, - призналась Маринка.
- Ну-ну, продолжай, - сказал Федор Бонифацию.
- Так вот, у некоторых эта энергия настолько велика, что
они могут отправить свой энергетический двойник в любую точку
пространства и времени. Шанс, конечно, небольшой, но можно
попробовать.
- А что для этого нужно?
- Абсолютно ничего, кроме энергии и желания.
- Если я туда и отправлюсь, то не как сторонний
наблюдатель, а как активный участник событий, - твердо заявил
Федор.
- Боюсь, что это вряд ли осуществимо.
- Почему?
- Выполненные вашим покорным слугой чисто теоретические
расчеты показывают, что будущее очень трудно изменить путем
вмешательства в прошлое. В долгосрочной перспективе будущее
инвариантно: можно изменить "ближнее" будущее, но "дальнее"
будущее останется прежним. Это все равно что поставить
препятствие на пути ручья: вода обогнет препятствие и пойдет
дальше по своему руслу. Есть еще такая поговорка: сколь
веревочка ни вейся, все равно один конец. Можно изменить
причину, но это еще не означает, что следствие тоже изменится.
- А если эту самую причину не изменить, а устранить?
- Если ты имеешь в виду физическое устранение, то это,
несомненно, будет означать радикальное вмешательство, которое
повлечет за собой далеко идущие последствия, но... неизвестно,
будет ли это к лучшему...
- О чем это вы? - насторожилась Маринка.
- Да так... ученая беседа ни о чем, - успокоил ее Федор.
- Слушайте, ученые, вы что же, убить его хотите?!
- Кого? - Федор сделал вид, что не понял.
- Думаете, я совсем дурочка и ничего не понимаю?! - разош-
лась Маринка. - А вы о матери его подумали? Так у нее хоть ка-
кая-то надежда есть... - И вообще, бесполезно что-то планиро-
вать на тридцать лет назад. Если я попаду в прошлое, то буду
действовать там по обстоятельствам. Кстати, Бонифаций, сколько
времени будет в моем распоряжении?
- Это зависит от запаса энергии, которым ты располагаешь, а
поскольку он нам неизвестен, точно сказать нельзя. Может, его
хватит на минуту, а может, и на час. В любом случае, тебе нужно
будет торопиться.
- Все ясно. Отправляюсь прямо сейчас, пока не передумал, -
встал Федор из-за стола.
- Доешь хоть картошечку, - заволновалась Маринка.
- Вернусь - доем, - улыбнулся Федор. - Давай инструкции,
Бонифаций!
- Какие тут инструкции... Просто зайди в темную комнату,
прикрой дверь, чтобы не мешали посторонние звуки, устройся
поудобнее на кровати, закрой глаза и представляй себе место и
время, в котором хочешь оказаться.
- Ладно, я не прощаюсь, - Федор резко повернулся и
удалился.
Он сделал все, как сказал Бонифаций, и, лежа на кровати
поверх покрывала, рисовал в своем воображении недостроенный дом
на углу 3-го Богородского переулка и улицы Александра Ульянова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29