Шесть часов ветра! Будут ли они?
– Вот что, Юстус, – сказал адмирал. – Вызовите на шкафут всех до одного старшин и боцманов.
– Яволь, – с некоторым удивлением сказал шаутбенахт.
Минут через пять вслед за адмиралом он спустился на шкафут и прошелся вдоль строя.
Здесь было больше ста двадцати человек. Народ бывалый, хлебнувший всякого; меньше, чем за пять лет до звания старшины в курфюрстенмарине не дослуживались.
– Господа унтер-офицеры, – сказал Мак-Магон, останавливаясь перед серединой строя. – Вы люди опытные и знаете множество примет. Предлагаю вам выкурить по трубочке, а потом разойтись. Тот, кто считает, что ветер продержится еще шесть часов, должен подойти к фок-мачте. Тот, кто так не считает, пройдет к грот-мачте. Все ясно?
– Так точно, ваше превосходительство!
Через четверть часа старший офицер явился в адмиральский салон и доложил:
– Двадцать шесть – у грот-мачты, девяносто один – у фока. Похоже, что ветер продержится.
– Прекрасно. Выдать каждому полпинты пива и отпустить, – распорядился Мак-Магон. – Эскадре курса не менять!
* * *
В середине дня гросс-адмирал поднялся на ют, чтобы еще раз окинуть взглядом кильватерную колонну.
Корабли шли на всех парусах, строй держали неплохо. Но вот с корветом «Гримальд», плывшим в авангарде, творилось что-то непонятное. Вместо поворота направо, в узкий пролив, корабль прямиком шел к открытому морю. Между тем было совершенно ясно, что выход из Матицы, средней протоки Теклы, заперт очень надежно. Муромцы донесли, что там располагается главная засада Василиу, чуть ли не половина всех кораблей флота Открытого моря. К тому же помощь к этой половине могла прийти как справа, так и слева.
– Что такое? – удивился Мак-Магон.
– Флажной семафор с «Гримальда», герр адмирал, – доложил сигнальщик.
– Читай.
– «Пролив справа заперт».
– А, вот в чем дело. И кто нас ждет в проливе?
– Линейный корабль «Орасабис».
– Боевая тревога по эскадре!
– Есть боевая тревога.
– Мориц, карту.
Флаг-адъютант развернул лист прямо на планшире.
– Он перекрывает фарватер между островами, экселенц.
– Вижу. Без абордажа не прорваться, а времени нет.
– И за нами еще хвост тянется.
– Да. Сигнальщики! Передать приказ: первое. Транспортам и яхте «Поларштерн» выйти из строя, образовать параллельную колонну слева и спрятаться за боевыми кораблями. Второе. Парусов не убавлять. Третье. Зарядить все орудия правых бортов сразу тремя ядрами. Цель – линейный корабль «Орасабис». Бить в корпус!
– Есть!
– Герр адмирал! «Гримальд» сближается с «Орасабисом»!
Мак-Магон спокойно кивнул.
– Что ж, прекрасное тактическое решение. Это еще лучше, чем просто проскочить.
– Он же нарывается, провоцирует!
– Спокойнее, фрегаттен-капитан Мориц. Берите пример с корветтен-капитана Монгола. Именно так следует выполнять свой долг. Он думает в первую очередь об интересах эскадры. И неплохо думает, черт побери!
* * *
Уже невооруженным глазом было видно, что мачты «Гримальда» и «Орасабиса» сравнялись. И через секунду бой начался.
Над баком померанского корабля вспухли белые облачка – корвет открыл огонь из погонных пушек. Затем отвернул против ветра и ударил всем правым бортом. Но и после этого проскакивать мимо своего грозного противника Монголэ не стал, в намерения лихого капитана входило совсем другое. На корвете отдали носовой якорь и течение начало его разворачивать.
– Что творит, что творит! – с восхищением пробормотал флаг-адъютант Мориц. – Прямо танцует перед калибром в тридцать шесть фунтов…
И в самом деле, небольшой «Гримальд» дерзко дразнил Голиафа. Разворачиваясь, он сначала разрядил кормовую батарею, а затем дал еще и залп всеми пушками левого борта. После этого послышался треск ружейной пальбы.
Вот этого капитан «Орасабиса» уже не вытерпел. Покаянский линкор густо окутался дымом, из которого полетели десятки черных точек. Описав дугу, они от штевня до штевня прошили все надпалубное пространство «Гримальда»: по-видимому, неожиданный маневр сближения застал неприятельских канониров врасплох, они не успели снизить прицел.
И хотя на корвете свалилась верхушка бизани, затем рухнул бегин-рей, а в парусах появились частые разрывы, отделался он очень легко. Было бы куда хуже, если б тяжелые ядра «Орасабиса» ударили в корпус. Смелость и стремительность Монголэ получили заслуженное вознаграждение.
– Вот и все, – сказал флаг-адъютант. – Они проскочили!
– Все? Все только начинается, – проворчал гросс-адмирал.
Он повернулся к Верзилоффу.
– Ну, не подведите, Юстус. Все покаянские орудия правого борта разряжены. Монголэ выложил вам «Орасабис» на блюдечке. Не дайте ему развернуться левым бортом!
Шаутбенахт усмехнулся и покачал головой.
– Мне их жалко…
Мак-Магон кивнул.
– М-да. Это вполне в традициях славного ордена Сострадариев – бросить одинокий корабль на полное растерзание ради минимальной тактической выгоды. С самого начала «Орасабису» отвели роль шахматной жертвы.
* * *
Верзилофф не подвел.
Канониры «Денхорна», ведя беглый огонь почти в упор, произвели страшное опустошение на батарейных палубах покаянца, разворотили якорный клюз, повредили крамбол, перебили цепь, а одним из ядер угодили даже в перо руля. После этого «Орасабис» уже никак не мог развернуться вторым бортом. Да это его и не спасло бы. Когда померанская эскадра отстрелялась, корабль потерял две мачты из трех, сел на грунт и загорелся. Он накренился так, что вода втекала в открытые порты нижней палубы. Потом на нем грохнул взрыв. И все же, хотя старый линкор полностью утратил боеспособность, по верхнюю палубу погрузился в воду, он перекрывал пролив. И тем самым увеличивал путь кораблям Поммерна на несколько лишних миль, отняв не меньше часа золотого времени. В этом отношении жертва не была напрасной. Конечно, если другие корабли базилевса смогут ею воспользоваться.
Но пока что удача продолжала сопутствовать эскадре курфюрста. Ветер держался, и ветер благоприятный. Более того, в проливе за островом Обливный обнаружилась весьма странная парочка – покаянский фрегат «Конго» и муромский скампавей «Ежовень». На обоих почему-то развевались семибашенные флаги Поммерна. И оба лихорадочно семафорили просьбу не стрелять. Впрочем, стрелять было еще и нечем: после расправы с «Орасабисом» пушки как на «Гримальде», так и на других кораблях только-только окатили водой и начали прочищать.
– Что за кунштюк, – пробормотал адмирал. – Хитрят?
Но тут с фрегата спустили шлюпку, которая ходко направилась к «Денхорну».
– Вызвать на палубу морских пехотинцев? – спросил Верзилофф.
– Не помешает.
Но шлюпка шла только одна. В ней сидели несколько гребцов да страшно бородатый рулевой. Ловко вскарабкавшись по шторм-трапу, он пробежал на шканцы и поклонился.
– Вы – гросс-адмирал Мак-Магон?
– Натюрлих.
– Очень рад, – сказал бородач. – Сильно вас ждал.
– Зачем?
– Вам письмо от барона Обенауса.
– М-да, оригинально у барона почта налажена, – сказал Мак-Магон.
Сломав печать, он принялся читать.
– Кхэм, – сказал Мориц. – Фрегат вы специально захватили для доставки почты?
– Ну да, – усмехнулся бородач. – Кроме того, он хотел нас утопить. А так поступать нехорошо.
Флаг-адъютант деликатно улыбнулся.
– Послушайте, – сказал адмирал, – тут написано, что сотник Свиристел Стоеросов берется быть лоцманом при плавании у Материка Изгоев.
– Точно. Стоеросов – это я.
Мак-Магон с любопытством взглянул на бородача.
– А я про вас слышал, – сказал он, протягивая руку. – Рад познакомиться.
– Да я тоже о вас слышал, герр адмирал, – сказал Свиристел и шаркнул босой пяткой о палубу. – Потому и согласился. Так что, берете меня лейтенантом?
– Разумеется, беру. Вообще все обязательства барона перед вами будут выполнены. Потому что его рекомендации всегда дорогого стоят.
Стоеросов ухмыльнулся.
– Это верно. Разрешите доложить данные разведки?
– Ого! Вы знаете, какие корабли перед нами?
– Так точно.
Флаг-офицер Мориц моментально выхватил карандаш и приготовился записывать на обороте карты.
* * *
– Поперек Пихтовой бухты растянуты шесть покаянских кораблей. У материкового берега стоит фрегат «Тангом». Далее идут четыре линкора – «Гронш», «Тарида», 92-пушечный «Камбораджо» под флагом какого-то вице-адмирала. И еще «Благой Угар». Между этим линкором и островом Пихтач находится фрегат неустановленного названия, а сразу за ним – небольшой посыльный корвет.
– А еще мористее этого корвета парусов не заметно?
– С утра ничего не было, – сообщил Стоеросов. – Но появиться могут, конечно. В любой момент.
– Да, – сказал адмирал. – Времени мало.
Он прошелся по палубе и остановился перед Стоеросовым.
– А скажите, Свиристел Павлович, давно ли вы захватили «Консо»?
Стоеросов понял с полуслова.
– Меньше суток назад, ваше превосходительство. Вряд ли покаянцы об этом знают.
– Отлично. Сколько у вас пленных?
– Двести сорок три. И только семьдесят четыре – своих. Причем двое из них ранены.
– Понятно. Сделаем так. Раненых сдайте на «Поларштерн». Вы получите семьдесят померанских матросов в обмен на сотню покаянцев. Мы разместим их по остальным кораблям. Так они будут и при деле, и под присмотром.
– Слушаюсь.
– Но главное вот что. «Консо» должен заменить пострадавший «Гримальд» в авангарде эскадры. Он будет имитировать бегство, а мы – якобы за ним гнаться. Как только трофейный фрегат сблизится с покаянским кораблем в месте прорыва… Понимаете?
Свиристел хитро улыбнулся.
– Как не понять.
– Возьметесь командовать «Консо» в таких условиях?
– А чего там? Возьмусь.
– Подумайте, Свиристел Павлович. Дело нешуточное, а экипаж будет пестрым. Я могу поставить кого-то другого.
Стоеросов набычился.
– Не доверяешь, адмирал?
Мак-Магон похлопал его по плечу.
– Ну-ну, и в мыслях не было. Очень даже ценю. У меня вообще такое предчувствие, что вы принесете нам удачу.
– Постараюсь, – буркнул Стоеросов. – Я зятю своему обещал.
– Зятю?
– Ну да. Видите ли, барон Обенаус взял в жены сестрицу мою, Алену Павловну.
– О! Поздравляю.
– Спасибо.
Тут в разговор вмешался командир «Денхорна».
– Ветер стихает, экселенц, – сказал он, озабоченно глядя на «колдунчики».
Все, находившиеся на шканцах, немедленно подняли головы.
– Ничего, – успокоил Стоеросов. – Это ненадолго. А восточнее острова, в бухте, там вообще сейчас хороший бриз. Где прорываться-то будем, герр адмирал?
– Очень важный вопрос, – кивнул Мак-Магон. – Скажите. Свиристел Павлович, насколько фрегат «Тангом» близко стоит к берегу? Протиснуться можно?
– Какая осадка у ваших линкоров?
– Шесть с половиной метров. Ну и с полметра запаса не помешает.
– Итого, значит, семь. Думаю, пройти можно. Но для верности предлагаю вот что. С «Консо» мы промерим глубины и вам просигналим. Когда, значит, якобы удирать будем. Если что не так – успеете отвернуть. А вообще, вдоль берега – самое место прорываться. Ветер там на гору натыкается, от этого усиливается и на север поворачивает. Попутным будет. Фордевинд!
– И если быстро туда подойдем, то сможем драться не со всеми покаянцами сразу, а с каждым кораблем поочередно, – добавил адмирал. – Так что, семь метров вам под киль, Свиристел Павлович. А лучше – восемь.
– К черту, – сказал Стоеросов и непочтительно сплюнул за борт.
– Герр адмирал! – крикнул сигнальщик. – Преследующая группа вражеских кораблей увеличила ход. Линкор «Магденау» просит разрешения открыть огонь.
– Ну вот, – сказал Мак-Магон. – Кажется, все и началось. С Богом, господа!
* * *
Долгое время старый линкор «Умбаррага» постепенно отставал, поскольку имел меньшую скорость, чем корабли Мак-Магона. А более быстрые, но хуже вооруженные фрегаты на самостоятельную атаку не решались. Но у острова Обливный померанская эскадра была вынуждена перестроиться для нового боя, заметно снизила ход и даже на короткое время легла в дрейф.
«Умбаррага» тут же подтянулся, и вскоре на нем выстрелила носовая пушка. Ядро не долетело, но всего лишь на полкабельтова.
– Флагман дает «добро» на открытие огня, – доложил сигнальщик.
Контр-адмирал фон Гренземе, командир его высочества линейного корабля «Магденау» молча кивнул.
– Разрешите спуститься в кормовую батарею? – спросил старший офицер.
Он был заядлым артиллеристом и артиллеристом неплохим. Фон Гренземе кивнул еще раз.
– Бить в корпус! И проследите, чтобы на верхнюю палубу без приказа никто не выскакивал, – проворчал он.
– Яволь!
Старпом откозырял и убежал. Он скатился по трапу на мидель-дек, где стояли два кормовых двадцатичетырехфунтовых орудия. Оттуда через две палубы послышался его зычный голос.
Тем временем выстрелила вторая пушка «Умбарраги». На этот раз ядро упало в двадцати саженях от правой раковины. В ответ из-под кормы «Магденау» пыхнуло белое облако дыма. Палуба вздрогнула, раздался плотный звук очень близкого пушечного выстрела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Вот что, Юстус, – сказал адмирал. – Вызовите на шкафут всех до одного старшин и боцманов.
– Яволь, – с некоторым удивлением сказал шаутбенахт.
Минут через пять вслед за адмиралом он спустился на шкафут и прошелся вдоль строя.
Здесь было больше ста двадцати человек. Народ бывалый, хлебнувший всякого; меньше, чем за пять лет до звания старшины в курфюрстенмарине не дослуживались.
– Господа унтер-офицеры, – сказал Мак-Магон, останавливаясь перед серединой строя. – Вы люди опытные и знаете множество примет. Предлагаю вам выкурить по трубочке, а потом разойтись. Тот, кто считает, что ветер продержится еще шесть часов, должен подойти к фок-мачте. Тот, кто так не считает, пройдет к грот-мачте. Все ясно?
– Так точно, ваше превосходительство!
Через четверть часа старший офицер явился в адмиральский салон и доложил:
– Двадцать шесть – у грот-мачты, девяносто один – у фока. Похоже, что ветер продержится.
– Прекрасно. Выдать каждому полпинты пива и отпустить, – распорядился Мак-Магон. – Эскадре курса не менять!
* * *
В середине дня гросс-адмирал поднялся на ют, чтобы еще раз окинуть взглядом кильватерную колонну.
Корабли шли на всех парусах, строй держали неплохо. Но вот с корветом «Гримальд», плывшим в авангарде, творилось что-то непонятное. Вместо поворота направо, в узкий пролив, корабль прямиком шел к открытому морю. Между тем было совершенно ясно, что выход из Матицы, средней протоки Теклы, заперт очень надежно. Муромцы донесли, что там располагается главная засада Василиу, чуть ли не половина всех кораблей флота Открытого моря. К тому же помощь к этой половине могла прийти как справа, так и слева.
– Что такое? – удивился Мак-Магон.
– Флажной семафор с «Гримальда», герр адмирал, – доложил сигнальщик.
– Читай.
– «Пролив справа заперт».
– А, вот в чем дело. И кто нас ждет в проливе?
– Линейный корабль «Орасабис».
– Боевая тревога по эскадре!
– Есть боевая тревога.
– Мориц, карту.
Флаг-адъютант развернул лист прямо на планшире.
– Он перекрывает фарватер между островами, экселенц.
– Вижу. Без абордажа не прорваться, а времени нет.
– И за нами еще хвост тянется.
– Да. Сигнальщики! Передать приказ: первое. Транспортам и яхте «Поларштерн» выйти из строя, образовать параллельную колонну слева и спрятаться за боевыми кораблями. Второе. Парусов не убавлять. Третье. Зарядить все орудия правых бортов сразу тремя ядрами. Цель – линейный корабль «Орасабис». Бить в корпус!
– Есть!
– Герр адмирал! «Гримальд» сближается с «Орасабисом»!
Мак-Магон спокойно кивнул.
– Что ж, прекрасное тактическое решение. Это еще лучше, чем просто проскочить.
– Он же нарывается, провоцирует!
– Спокойнее, фрегаттен-капитан Мориц. Берите пример с корветтен-капитана Монгола. Именно так следует выполнять свой долг. Он думает в первую очередь об интересах эскадры. И неплохо думает, черт побери!
* * *
Уже невооруженным глазом было видно, что мачты «Гримальда» и «Орасабиса» сравнялись. И через секунду бой начался.
Над баком померанского корабля вспухли белые облачка – корвет открыл огонь из погонных пушек. Затем отвернул против ветра и ударил всем правым бортом. Но и после этого проскакивать мимо своего грозного противника Монголэ не стал, в намерения лихого капитана входило совсем другое. На корвете отдали носовой якорь и течение начало его разворачивать.
– Что творит, что творит! – с восхищением пробормотал флаг-адъютант Мориц. – Прямо танцует перед калибром в тридцать шесть фунтов…
И в самом деле, небольшой «Гримальд» дерзко дразнил Голиафа. Разворачиваясь, он сначала разрядил кормовую батарею, а затем дал еще и залп всеми пушками левого борта. После этого послышался треск ружейной пальбы.
Вот этого капитан «Орасабиса» уже не вытерпел. Покаянский линкор густо окутался дымом, из которого полетели десятки черных точек. Описав дугу, они от штевня до штевня прошили все надпалубное пространство «Гримальда»: по-видимому, неожиданный маневр сближения застал неприятельских канониров врасплох, они не успели снизить прицел.
И хотя на корвете свалилась верхушка бизани, затем рухнул бегин-рей, а в парусах появились частые разрывы, отделался он очень легко. Было бы куда хуже, если б тяжелые ядра «Орасабиса» ударили в корпус. Смелость и стремительность Монголэ получили заслуженное вознаграждение.
– Вот и все, – сказал флаг-адъютант. – Они проскочили!
– Все? Все только начинается, – проворчал гросс-адмирал.
Он повернулся к Верзилоффу.
– Ну, не подведите, Юстус. Все покаянские орудия правого борта разряжены. Монголэ выложил вам «Орасабис» на блюдечке. Не дайте ему развернуться левым бортом!
Шаутбенахт усмехнулся и покачал головой.
– Мне их жалко…
Мак-Магон кивнул.
– М-да. Это вполне в традициях славного ордена Сострадариев – бросить одинокий корабль на полное растерзание ради минимальной тактической выгоды. С самого начала «Орасабису» отвели роль шахматной жертвы.
* * *
Верзилофф не подвел.
Канониры «Денхорна», ведя беглый огонь почти в упор, произвели страшное опустошение на батарейных палубах покаянца, разворотили якорный клюз, повредили крамбол, перебили цепь, а одним из ядер угодили даже в перо руля. После этого «Орасабис» уже никак не мог развернуться вторым бортом. Да это его и не спасло бы. Когда померанская эскадра отстрелялась, корабль потерял две мачты из трех, сел на грунт и загорелся. Он накренился так, что вода втекала в открытые порты нижней палубы. Потом на нем грохнул взрыв. И все же, хотя старый линкор полностью утратил боеспособность, по верхнюю палубу погрузился в воду, он перекрывал пролив. И тем самым увеличивал путь кораблям Поммерна на несколько лишних миль, отняв не меньше часа золотого времени. В этом отношении жертва не была напрасной. Конечно, если другие корабли базилевса смогут ею воспользоваться.
Но пока что удача продолжала сопутствовать эскадре курфюрста. Ветер держался, и ветер благоприятный. Более того, в проливе за островом Обливный обнаружилась весьма странная парочка – покаянский фрегат «Конго» и муромский скампавей «Ежовень». На обоих почему-то развевались семибашенные флаги Поммерна. И оба лихорадочно семафорили просьбу не стрелять. Впрочем, стрелять было еще и нечем: после расправы с «Орасабисом» пушки как на «Гримальде», так и на других кораблях только-только окатили водой и начали прочищать.
– Что за кунштюк, – пробормотал адмирал. – Хитрят?
Но тут с фрегата спустили шлюпку, которая ходко направилась к «Денхорну».
– Вызвать на палубу морских пехотинцев? – спросил Верзилофф.
– Не помешает.
Но шлюпка шла только одна. В ней сидели несколько гребцов да страшно бородатый рулевой. Ловко вскарабкавшись по шторм-трапу, он пробежал на шканцы и поклонился.
– Вы – гросс-адмирал Мак-Магон?
– Натюрлих.
– Очень рад, – сказал бородач. – Сильно вас ждал.
– Зачем?
– Вам письмо от барона Обенауса.
– М-да, оригинально у барона почта налажена, – сказал Мак-Магон.
Сломав печать, он принялся читать.
– Кхэм, – сказал Мориц. – Фрегат вы специально захватили для доставки почты?
– Ну да, – усмехнулся бородач. – Кроме того, он хотел нас утопить. А так поступать нехорошо.
Флаг-адъютант деликатно улыбнулся.
– Послушайте, – сказал адмирал, – тут написано, что сотник Свиристел Стоеросов берется быть лоцманом при плавании у Материка Изгоев.
– Точно. Стоеросов – это я.
Мак-Магон с любопытством взглянул на бородача.
– А я про вас слышал, – сказал он, протягивая руку. – Рад познакомиться.
– Да я тоже о вас слышал, герр адмирал, – сказал Свиристел и шаркнул босой пяткой о палубу. – Потому и согласился. Так что, берете меня лейтенантом?
– Разумеется, беру. Вообще все обязательства барона перед вами будут выполнены. Потому что его рекомендации всегда дорогого стоят.
Стоеросов ухмыльнулся.
– Это верно. Разрешите доложить данные разведки?
– Ого! Вы знаете, какие корабли перед нами?
– Так точно.
Флаг-офицер Мориц моментально выхватил карандаш и приготовился записывать на обороте карты.
* * *
– Поперек Пихтовой бухты растянуты шесть покаянских кораблей. У материкового берега стоит фрегат «Тангом». Далее идут четыре линкора – «Гронш», «Тарида», 92-пушечный «Камбораджо» под флагом какого-то вице-адмирала. И еще «Благой Угар». Между этим линкором и островом Пихтач находится фрегат неустановленного названия, а сразу за ним – небольшой посыльный корвет.
– А еще мористее этого корвета парусов не заметно?
– С утра ничего не было, – сообщил Стоеросов. – Но появиться могут, конечно. В любой момент.
– Да, – сказал адмирал. – Времени мало.
Он прошелся по палубе и остановился перед Стоеросовым.
– А скажите, Свиристел Павлович, давно ли вы захватили «Консо»?
Стоеросов понял с полуслова.
– Меньше суток назад, ваше превосходительство. Вряд ли покаянцы об этом знают.
– Отлично. Сколько у вас пленных?
– Двести сорок три. И только семьдесят четыре – своих. Причем двое из них ранены.
– Понятно. Сделаем так. Раненых сдайте на «Поларштерн». Вы получите семьдесят померанских матросов в обмен на сотню покаянцев. Мы разместим их по остальным кораблям. Так они будут и при деле, и под присмотром.
– Слушаюсь.
– Но главное вот что. «Консо» должен заменить пострадавший «Гримальд» в авангарде эскадры. Он будет имитировать бегство, а мы – якобы за ним гнаться. Как только трофейный фрегат сблизится с покаянским кораблем в месте прорыва… Понимаете?
Свиристел хитро улыбнулся.
– Как не понять.
– Возьметесь командовать «Консо» в таких условиях?
– А чего там? Возьмусь.
– Подумайте, Свиристел Павлович. Дело нешуточное, а экипаж будет пестрым. Я могу поставить кого-то другого.
Стоеросов набычился.
– Не доверяешь, адмирал?
Мак-Магон похлопал его по плечу.
– Ну-ну, и в мыслях не было. Очень даже ценю. У меня вообще такое предчувствие, что вы принесете нам удачу.
– Постараюсь, – буркнул Стоеросов. – Я зятю своему обещал.
– Зятю?
– Ну да. Видите ли, барон Обенаус взял в жены сестрицу мою, Алену Павловну.
– О! Поздравляю.
– Спасибо.
Тут в разговор вмешался командир «Денхорна».
– Ветер стихает, экселенц, – сказал он, озабоченно глядя на «колдунчики».
Все, находившиеся на шканцах, немедленно подняли головы.
– Ничего, – успокоил Стоеросов. – Это ненадолго. А восточнее острова, в бухте, там вообще сейчас хороший бриз. Где прорываться-то будем, герр адмирал?
– Очень важный вопрос, – кивнул Мак-Магон. – Скажите. Свиристел Павлович, насколько фрегат «Тангом» близко стоит к берегу? Протиснуться можно?
– Какая осадка у ваших линкоров?
– Шесть с половиной метров. Ну и с полметра запаса не помешает.
– Итого, значит, семь. Думаю, пройти можно. Но для верности предлагаю вот что. С «Консо» мы промерим глубины и вам просигналим. Когда, значит, якобы удирать будем. Если что не так – успеете отвернуть. А вообще, вдоль берега – самое место прорываться. Ветер там на гору натыкается, от этого усиливается и на север поворачивает. Попутным будет. Фордевинд!
– И если быстро туда подойдем, то сможем драться не со всеми покаянцами сразу, а с каждым кораблем поочередно, – добавил адмирал. – Так что, семь метров вам под киль, Свиристел Павлович. А лучше – восемь.
– К черту, – сказал Стоеросов и непочтительно сплюнул за борт.
– Герр адмирал! – крикнул сигнальщик. – Преследующая группа вражеских кораблей увеличила ход. Линкор «Магденау» просит разрешения открыть огонь.
– Ну вот, – сказал Мак-Магон. – Кажется, все и началось. С Богом, господа!
* * *
Долгое время старый линкор «Умбаррага» постепенно отставал, поскольку имел меньшую скорость, чем корабли Мак-Магона. А более быстрые, но хуже вооруженные фрегаты на самостоятельную атаку не решались. Но у острова Обливный померанская эскадра была вынуждена перестроиться для нового боя, заметно снизила ход и даже на короткое время легла в дрейф.
«Умбаррага» тут же подтянулся, и вскоре на нем выстрелила носовая пушка. Ядро не долетело, но всего лишь на полкабельтова.
– Флагман дает «добро» на открытие огня, – доложил сигнальщик.
Контр-адмирал фон Гренземе, командир его высочества линейного корабля «Магденау» молча кивнул.
– Разрешите спуститься в кормовую батарею? – спросил старший офицер.
Он был заядлым артиллеристом и артиллеристом неплохим. Фон Гренземе кивнул еще раз.
– Бить в корпус! И проследите, чтобы на верхнюю палубу без приказа никто не выскакивал, – проворчал он.
– Яволь!
Старпом откозырял и убежал. Он скатился по трапу на мидель-дек, где стояли два кормовых двадцатичетырехфунтовых орудия. Оттуда через две палубы послышался его зычный голос.
Тем временем выстрелила вторая пушка «Умбарраги». На этот раз ядро упало в двадцати саженях от правой раковины. В ответ из-под кормы «Магденау» пыхнуло белое облако дыма. Палуба вздрогнула, раздался плотный звук очень близкого пушечного выстрела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69