Сергей двинулся дальше направо, надеясь отыскать еще один вход; в конце концов, если комуто потребуется врачебная помощь ночью, должен он иметь возможность попасть внутрь?
И третья калитка действительно отыскалась - уже за углом. Сергей уже собирался потянуть ее на себя, как вдруг услышал приближающиеся с той стороны шаги. Цокали чьи-то каблучки. Коржухин отпрянул, выхватывая пистолет и наставляя его на калитку.
«Бум!» - ударило что-то в металлическую дверь изнутри, и она открылась. В тот же миг Сергей понял, что цокали вовсе не каблучки, а копыта. С территории больницы вышел старый тощий козел с обломанным рогом.
- Ффу-ты, напугал, черт, - с облегчением выдохнул Сергей и в тот же момент вспомнил, что именно черта нередко изображали в образе козла. Тут же, разумеется, Коржухин выругал себя за очередные нематериалистические мысли. Козел меж тем окинул его равнодушным взглядом и спокойно потрусил мимо.
Не опуская пистолета, Сергей осторожно заглянул в открывшийся темный проем. Что, если за животным последует кто-нибудь еще, например, его хозяин? Но, похоже, поблизости никого не было. Сергей вошел внутрь и двинулся через больничный парк, казавшийся в этот полуночный час настоящим дремучим лесом.
«Однако, что козлу делать на территории больницы, да еще ночью? - недоумевал он, шагая по направлению к неосвещенному зданию. -Случайно забрел днем и только сейчас нашел выход? Все может быть, конечно…»
Дверь правого флигеля оказалась запертой. Идти через главный вход («интересно, неужели и там нет света?») ему не хотелось, так что он всунул в щель топор и попробовал отжать язычок замка. С четвертой или пятой попытки ему это удалось.
Внутри было темно. Сергей с неудовольствием вспомнил, что его фонарик остался у Петьки; впрочем, пожалуй, тут бы он не осмелился его включить, не зная расклад сил внутри больницы. Практически ощупью (не выпуская, однако, пистолета из рук), он двинулся к лестнице, по которой так резво сбегал вниз накануне.
Лестница тоже была погружена во мрак. Все-таки, что ни говори, странная это была больница. Хотя в Игнатьеве ему уже довелось видеть и более странные вещи. Отгоняя мысль о возможности наткнуться в темноте на бредущую в морг бабу Надю, он добрался до площадки второго этажа. И здесь, наконец, увидел свет.
Свет, проникавший сквозь матовое стекло двери, исходил, по всей видимости, из лампы на столе дежурной медсестры. Сергей остановился, не зная, что делать дальше. Разглядеть стол отсюда не было никакой возможности. На месте ли сестра? Если да, то та ли это самая, что пила спирт из чашки - то есть одна из этих ? Или сегодня дежурство у другой? Даже если и так, как она на него прореагирует?
В конце концов, понимая, что стоянием на площадке проблему не решить, Сергей осторожно приоткрыл дверь, в каждый миг ожидая предательского скрипа. Но дверь не скрипнула. Он осторожно заглянул в щель.
Сестра была на месте и сидела за своим столом. Впрочем, «сидела» - не совсем удачный термин. Скорее, полулежала, откинувшись на спинку жесткого стула. Обе руки свисали вниз, голова была запрокинута назад, рот открыт. Ноги в туфлях, носками врозь, торчали из-под стола.
В общем, это совсем не походило на позу спящего человека. Скорее, человека убитого.
Некоторое время Сергей смотрел на это, не решаясь двинуться дальше. Картина оставалась неизменной, как фотография. Было так тихо, что Сергей слышал частые удары собственного сердца.
Наконец он приоткрыл дверь еще шире и шагнул внутрь, быстро обведя окрестности стволом пистолета, словно голливудский полицейский. Коридор был пуст; никакой коварный убийца не таился в засаде. Коржухин, стараясь ступать неслышно, сделал пару шагов по направлению к сестре. Две мысли мелькнули в его сознании одновременно: «Это не та, что спускалась в подвал „Ее глаза открыты!“ за бабой Надей; прежде я ее не видел.»
Глаза, уставленные в потолок, были не только открыты, но и почти закатились, так что виднелось не больше трети глазных яблок. Грудь под халатом оставалась неподвижной. В общем, не было сомнений, что Сергей смотрит на труп - хотя никаких следов насилия не было видно.
Он сделал еще один нерешительный шаг к столу. Щупать у сестры пульс ему не хотелось, но, может, достать из ящика зеркало и проверить дыхание? Он уже почти решился на это, как вдруг из открытого рта сестры вылез большой, сантиметра три, рыжий таракан, сбежал по подбородку и упал на белый халат. Сергея чуть не стошнило.
Он отвернулся от стола и поспешил к палате Алекса, боясь, что уже опоздал. Когда он уже подходил к нужной двери, позади вдруг раздался негромкий хлопок, и свет погас. Сергей вздрогнул, как от выстрела, и сам едва не нажал спусковой крючок «браунинга», но затем понял, что, по всей видимости, просто перегорела лампочка. К счастью, он успел запомнить, какая по счету дверь ему нужна, и сумел отыскать ее в темноте.
В палате, разумеется, тоже не было света. «Алекс», - шепотом позвал Коржухин, но не получил ответа. «Алекс!» - повторил он громче, однако с тем же результатом.
Полный самых дурных предчувствий, Сергей выудил из кармана зажигалку (искать выключатель на стене он не решился) и чиркнул колесиком. В неровном и тусклом свете желтого огонька он увидел кровать и тело на ней, с головой накрытое простыней.
Коржухин шагнул к кровати и обреченным движением отдернул простыню с лица лежащего. Последняя надежда на то, что он ошибся палатой и это не Алекс, развеялась. Лицо хичхайкера с закрытыми глазами хранило печать смертного покоя.
Но в тот момент, когда Сергей уже собирался вновь задернуть простыню, веки мертвеца вдруг затрепетали, и он открыл глаза.
- Кто здесь? - спросил Алекс хриплым со сна голосом. - Фу, Серега, ты, что ли? Напугал.
- Алекс, живой? Ну-ка дай-ка я у тебя пульс пощупаю.
- Где это ты видел говорящих покойников? - хмыкнул хичхайкер.
- Недалеко отсюда, - серьезно ответил Сергей, отпуская его запястье. - Зачем ты с головой накрылся?
- Да комары, блин! Вроде и окно закрыто… откуда только берутся.
- Угу. Комары. Тут еще и тараканы есть. Короче, уматывать надо. Одевайся скорей, пока у меня в зажигалке бензин не кончился.
- Вааау, - зевнул Алекс, выбираясь из-под простыни. - Действительно, что-что, а спится здесь замечательно.
- Как твоя нога? - осведомился Сергей, пока его приятель одевался.
- Лучше. Уже намного.
- Что-то быстро для перелома… Ладно, нам это только на руку.
- Ты узнал, что здесь творится?
- В основном да. Потом расскажу, сначала выберемся отсюда. Они могут нагрянуть в любую минуту.
- А доктор нас не защитит? - спросил Алекс, который явно не горел желанием выбираться ночью во враждебный город.
- Думаю, утром, когда он придет на работу, его просто поставят перед фактом. Но мы должны сделать так, чтобы утром быть уже далеко от Игнатьева. Идем, только тихо.
Они вышли в коридор; Алекс прихрамывал, но мог уже идти сам. Он начал было выражать удивление отсутствием света, но Сергей шикнул на него. Когда они пробирались по стенке в полной тьме мимо стола медсестры, Коржухин не мог отделаться от чувства, что сейчас его схватят за горло ледяные пальцы покойницы. Алексу было проще - он попросту ничего не видел и не знал.
Но никто их не схватил, и они благополучно выскользнули на лестницу. Однако, едва они успели спуститься на несколько ступенек, до них донесся явственный звук отодвигаемого стула. Сергей прижал палец к губам Алекса. Крадучись, они спустились до следующей площадки. Наверху послышался стук каблуков - но не следом за ними, а вдаль по коридору.
«Неужели она просто встала и пошла?» - думал Сергей. Он, конечно, помнил, что она может быть из этих - но доселе все, кого здесь называют покойниками, ничем покойников не напоминали, кроме разве что лиц без грима («и вытекший глаз, Сергей, не забывай про вытекший глаз») - кстати, лицо у медсестры было вполне человеческое. «Но много ли ты знаешь об их новой физиологии? - напомнил он себе. - Весьма вероятно, что они тоже нуждаются во сне. И выглядит их сон именно так.»
- Ну давай, рассказывай, - потребовал Алекс, когда они очутились в парке.
- Я понимаю, что в это трудно поверить, - начал Сергей, - я и сам верю с трудом. Они не уголовники, ну, в смысле, не просто. Они… ну, что-то вроде мутантов.
Алекса это, похоже, не удивило. Он лишь спросил:
- Все?
- Нет, их около сотни из двух тысяч игнатьевцев. Верхушка и их прихлебатели… - и он начал рассказывать, что ему стало известно за это время, как вдруг до их слуха донесся протяжный металлический скрип. Приятели замерли.
- Это главные ворота, - понял Сергей. - Они уже здесь. Бежим к калитке! И учти, они видят в темноте!
Они свернули с аллеи и, прячась за деревьями, поспешили к калитке, через которую проник сюда Сергей. Бежать Алекс еще не мог, но перемещался, подволакивая ногу, довольно быстро.
До калитки они добрались, судя по всему, незамеченными; Сергей выглянул наружу, затем сделал знак Алексу. Они находились слева от больницы, если стоять спиной к фасаду; чтобы выйти на улицу Жданова, им следовало пройти вперед и завернуть за угол. Однако улица Жданова, похоже, была для них сейчас малоподходящим местом. Сергей выглянул из-за угла, опустившись на колени (так, что его голова оказалась у земли), и убедился, что эти прибыли не на машине, но и не пешком: в едва различимом силуэте перед главными воротами он опознал лошадь, запряженную в телегу. Лошадь протяжно фыркнула. Кажется, человеческие фигуры там тоже были, хотя на таком расстоянии в темноте он не мог сказать наверняка.
Так что они вернулись назад, прошли вдоль оврага и оказались на задворках улицы Жданова. Сергей обрисовал Алексу план ближайших действий, и хичхайкер ответил, что, пожалуй, сможет перебираться через невысокие заборы; должно быть, ему очень не хотелось оставаться здесь в одиночестве. В свою очередь, и Сергею не хотелось возвращаться сюда на машине - он прекрасно понимал, что шум мотора далеко разнесется в ночной тишине, и после этого потеря темпа из-за петляния по местным закоулкам может обойтись очень дорого. Так что, не будучи вполне уверен в физических способностях Алекса, он все же повел его тем же - или почти тем же - маршрутом, которым перед этим Петька вел его самого, попутно продолжая шепотом свой рассказ.
Конечно, из-за ноги Алекса они двигались медленней, но все же совместными усилиями преодолели препятствия. В одном месте Сергею пришлось проделывать дыру в высоком заборе, вклинивая топор между досками и используя его, как рычаг. Это было, конечно, скверно - трудно было оставить более ясный след. Уже неподалеку от цели, пробираясь через очередной двор, они услышали, как снаружи кто-то проскакал на лошади. «Лошади вроде тоже не любят покойников? - подумал Сергей. - Хотя, наверное, их можно приучить… И вообще, никакие это не покойники!»
- Знаешь, - сказал вдруг Алекс, - по-моему, они и в самом деле мертвецы.
- Ужастиков обсмотрелся? - фыркнул Сергей. - Ты в техническом вузе учишься или в семинарии?
- Именно что в вузе, - серьезно ответил Алекс. - Органическую химию у нас там серьезно преподают. И я тебе так скажу - времена случайных наколеночных открытий прошли. Если бы «эликсир жизни» можно было сбацать вот так просто, где-то в глухой тайге, без приличной лаборатории - его бы уже давно сбацали. Да и какой, на фиг, эликсир жизни, от которого трупные пятна образуются…
- Локальные изменения пигментации, - возразил Сергей.
- Угу, вам, идейным материалистам, лишь бы термин понаучней придумать. Как придумали - считаете, что явление объяснили. И, кстати, глаз у Зверева не стеклянный. Я помню, как он нас осматривал. Левый зрачок тоже двигался, хотя и косил.
- Ну-ну. Увидишь кого-нибудь из этих - попробуй его перекрестить. А я так полагаю, что пистолет - оно надежнее.
Они форсировали еще один плетень.
- Блин, вот ведь совки проклятые, - воскликнул шепотом Сергей. - Подумать только, люди уже полвека могли бы быть бессмертными! Ну или очень долгоживущими…
- Ты что, всерьез хочешь такого бессмертия? - удивился Алекс.
- Какого «такого»? Личность сохраняется, а все остальное не имеет значения. («Ага, проснуться и обнаружить у себя во рту таракана или муху… Да ну, ерунда какая, предрассудки это все!»)
- Ну да, водки вовремя не выпьешь и сгниешь заживо… или замертво…
- Водку наверняка можно заменить.
- Да и потом… ты не думаешь, что за это придется платить?
- Если уж они здесь, в кустарных условиях, наладили производство эликсира, то при массовом производстве он будет по карману любому.
- Я не про деньги. Я про то, что если нежить в самом деле существует, то, видимо, правда и то, что становящийся нежитью расплачивается своей бессмертной душой.
- Да ну тебя с твоим стебом.
- Я серьезно.
Сергей окинул его презрительным взглядом:
- Не, ты точно опоздал родиться лет на пятьсот. Я уж не говорю, что все эти разговоры про нежить и мертвецов - чушь собачья. Но ты хоть формальную логику примени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
И третья калитка действительно отыскалась - уже за углом. Сергей уже собирался потянуть ее на себя, как вдруг услышал приближающиеся с той стороны шаги. Цокали чьи-то каблучки. Коржухин отпрянул, выхватывая пистолет и наставляя его на калитку.
«Бум!» - ударило что-то в металлическую дверь изнутри, и она открылась. В тот же миг Сергей понял, что цокали вовсе не каблучки, а копыта. С территории больницы вышел старый тощий козел с обломанным рогом.
- Ффу-ты, напугал, черт, - с облегчением выдохнул Сергей и в тот же момент вспомнил, что именно черта нередко изображали в образе козла. Тут же, разумеется, Коржухин выругал себя за очередные нематериалистические мысли. Козел меж тем окинул его равнодушным взглядом и спокойно потрусил мимо.
Не опуская пистолета, Сергей осторожно заглянул в открывшийся темный проем. Что, если за животным последует кто-нибудь еще, например, его хозяин? Но, похоже, поблизости никого не было. Сергей вошел внутрь и двинулся через больничный парк, казавшийся в этот полуночный час настоящим дремучим лесом.
«Однако, что козлу делать на территории больницы, да еще ночью? - недоумевал он, шагая по направлению к неосвещенному зданию. -Случайно забрел днем и только сейчас нашел выход? Все может быть, конечно…»
Дверь правого флигеля оказалась запертой. Идти через главный вход («интересно, неужели и там нет света?») ему не хотелось, так что он всунул в щель топор и попробовал отжать язычок замка. С четвертой или пятой попытки ему это удалось.
Внутри было темно. Сергей с неудовольствием вспомнил, что его фонарик остался у Петьки; впрочем, пожалуй, тут бы он не осмелился его включить, не зная расклад сил внутри больницы. Практически ощупью (не выпуская, однако, пистолета из рук), он двинулся к лестнице, по которой так резво сбегал вниз накануне.
Лестница тоже была погружена во мрак. Все-таки, что ни говори, странная это была больница. Хотя в Игнатьеве ему уже довелось видеть и более странные вещи. Отгоняя мысль о возможности наткнуться в темноте на бредущую в морг бабу Надю, он добрался до площадки второго этажа. И здесь, наконец, увидел свет.
Свет, проникавший сквозь матовое стекло двери, исходил, по всей видимости, из лампы на столе дежурной медсестры. Сергей остановился, не зная, что делать дальше. Разглядеть стол отсюда не было никакой возможности. На месте ли сестра? Если да, то та ли это самая, что пила спирт из чашки - то есть одна из этих ? Или сегодня дежурство у другой? Даже если и так, как она на него прореагирует?
В конце концов, понимая, что стоянием на площадке проблему не решить, Сергей осторожно приоткрыл дверь, в каждый миг ожидая предательского скрипа. Но дверь не скрипнула. Он осторожно заглянул в щель.
Сестра была на месте и сидела за своим столом. Впрочем, «сидела» - не совсем удачный термин. Скорее, полулежала, откинувшись на спинку жесткого стула. Обе руки свисали вниз, голова была запрокинута назад, рот открыт. Ноги в туфлях, носками врозь, торчали из-под стола.
В общем, это совсем не походило на позу спящего человека. Скорее, человека убитого.
Некоторое время Сергей смотрел на это, не решаясь двинуться дальше. Картина оставалась неизменной, как фотография. Было так тихо, что Сергей слышал частые удары собственного сердца.
Наконец он приоткрыл дверь еще шире и шагнул внутрь, быстро обведя окрестности стволом пистолета, словно голливудский полицейский. Коридор был пуст; никакой коварный убийца не таился в засаде. Коржухин, стараясь ступать неслышно, сделал пару шагов по направлению к сестре. Две мысли мелькнули в его сознании одновременно: «Это не та, что спускалась в подвал „Ее глаза открыты!“ за бабой Надей; прежде я ее не видел.»
Глаза, уставленные в потолок, были не только открыты, но и почти закатились, так что виднелось не больше трети глазных яблок. Грудь под халатом оставалась неподвижной. В общем, не было сомнений, что Сергей смотрит на труп - хотя никаких следов насилия не было видно.
Он сделал еще один нерешительный шаг к столу. Щупать у сестры пульс ему не хотелось, но, может, достать из ящика зеркало и проверить дыхание? Он уже почти решился на это, как вдруг из открытого рта сестры вылез большой, сантиметра три, рыжий таракан, сбежал по подбородку и упал на белый халат. Сергея чуть не стошнило.
Он отвернулся от стола и поспешил к палате Алекса, боясь, что уже опоздал. Когда он уже подходил к нужной двери, позади вдруг раздался негромкий хлопок, и свет погас. Сергей вздрогнул, как от выстрела, и сам едва не нажал спусковой крючок «браунинга», но затем понял, что, по всей видимости, просто перегорела лампочка. К счастью, он успел запомнить, какая по счету дверь ему нужна, и сумел отыскать ее в темноте.
В палате, разумеется, тоже не было света. «Алекс», - шепотом позвал Коржухин, но не получил ответа. «Алекс!» - повторил он громче, однако с тем же результатом.
Полный самых дурных предчувствий, Сергей выудил из кармана зажигалку (искать выключатель на стене он не решился) и чиркнул колесиком. В неровном и тусклом свете желтого огонька он увидел кровать и тело на ней, с головой накрытое простыней.
Коржухин шагнул к кровати и обреченным движением отдернул простыню с лица лежащего. Последняя надежда на то, что он ошибся палатой и это не Алекс, развеялась. Лицо хичхайкера с закрытыми глазами хранило печать смертного покоя.
Но в тот момент, когда Сергей уже собирался вновь задернуть простыню, веки мертвеца вдруг затрепетали, и он открыл глаза.
- Кто здесь? - спросил Алекс хриплым со сна голосом. - Фу, Серега, ты, что ли? Напугал.
- Алекс, живой? Ну-ка дай-ка я у тебя пульс пощупаю.
- Где это ты видел говорящих покойников? - хмыкнул хичхайкер.
- Недалеко отсюда, - серьезно ответил Сергей, отпуская его запястье. - Зачем ты с головой накрылся?
- Да комары, блин! Вроде и окно закрыто… откуда только берутся.
- Угу. Комары. Тут еще и тараканы есть. Короче, уматывать надо. Одевайся скорей, пока у меня в зажигалке бензин не кончился.
- Вааау, - зевнул Алекс, выбираясь из-под простыни. - Действительно, что-что, а спится здесь замечательно.
- Как твоя нога? - осведомился Сергей, пока его приятель одевался.
- Лучше. Уже намного.
- Что-то быстро для перелома… Ладно, нам это только на руку.
- Ты узнал, что здесь творится?
- В основном да. Потом расскажу, сначала выберемся отсюда. Они могут нагрянуть в любую минуту.
- А доктор нас не защитит? - спросил Алекс, который явно не горел желанием выбираться ночью во враждебный город.
- Думаю, утром, когда он придет на работу, его просто поставят перед фактом. Но мы должны сделать так, чтобы утром быть уже далеко от Игнатьева. Идем, только тихо.
Они вышли в коридор; Алекс прихрамывал, но мог уже идти сам. Он начал было выражать удивление отсутствием света, но Сергей шикнул на него. Когда они пробирались по стенке в полной тьме мимо стола медсестры, Коржухин не мог отделаться от чувства, что сейчас его схватят за горло ледяные пальцы покойницы. Алексу было проще - он попросту ничего не видел и не знал.
Но никто их не схватил, и они благополучно выскользнули на лестницу. Однако, едва они успели спуститься на несколько ступенек, до них донесся явственный звук отодвигаемого стула. Сергей прижал палец к губам Алекса. Крадучись, они спустились до следующей площадки. Наверху послышался стук каблуков - но не следом за ними, а вдаль по коридору.
«Неужели она просто встала и пошла?» - думал Сергей. Он, конечно, помнил, что она может быть из этих - но доселе все, кого здесь называют покойниками, ничем покойников не напоминали, кроме разве что лиц без грима («и вытекший глаз, Сергей, не забывай про вытекший глаз») - кстати, лицо у медсестры было вполне человеческое. «Но много ли ты знаешь об их новой физиологии? - напомнил он себе. - Весьма вероятно, что они тоже нуждаются во сне. И выглядит их сон именно так.»
- Ну давай, рассказывай, - потребовал Алекс, когда они очутились в парке.
- Я понимаю, что в это трудно поверить, - начал Сергей, - я и сам верю с трудом. Они не уголовники, ну, в смысле, не просто. Они… ну, что-то вроде мутантов.
Алекса это, похоже, не удивило. Он лишь спросил:
- Все?
- Нет, их около сотни из двух тысяч игнатьевцев. Верхушка и их прихлебатели… - и он начал рассказывать, что ему стало известно за это время, как вдруг до их слуха донесся протяжный металлический скрип. Приятели замерли.
- Это главные ворота, - понял Сергей. - Они уже здесь. Бежим к калитке! И учти, они видят в темноте!
Они свернули с аллеи и, прячась за деревьями, поспешили к калитке, через которую проник сюда Сергей. Бежать Алекс еще не мог, но перемещался, подволакивая ногу, довольно быстро.
До калитки они добрались, судя по всему, незамеченными; Сергей выглянул наружу, затем сделал знак Алексу. Они находились слева от больницы, если стоять спиной к фасаду; чтобы выйти на улицу Жданова, им следовало пройти вперед и завернуть за угол. Однако улица Жданова, похоже, была для них сейчас малоподходящим местом. Сергей выглянул из-за угла, опустившись на колени (так, что его голова оказалась у земли), и убедился, что эти прибыли не на машине, но и не пешком: в едва различимом силуэте перед главными воротами он опознал лошадь, запряженную в телегу. Лошадь протяжно фыркнула. Кажется, человеческие фигуры там тоже были, хотя на таком расстоянии в темноте он не мог сказать наверняка.
Так что они вернулись назад, прошли вдоль оврага и оказались на задворках улицы Жданова. Сергей обрисовал Алексу план ближайших действий, и хичхайкер ответил, что, пожалуй, сможет перебираться через невысокие заборы; должно быть, ему очень не хотелось оставаться здесь в одиночестве. В свою очередь, и Сергею не хотелось возвращаться сюда на машине - он прекрасно понимал, что шум мотора далеко разнесется в ночной тишине, и после этого потеря темпа из-за петляния по местным закоулкам может обойтись очень дорого. Так что, не будучи вполне уверен в физических способностях Алекса, он все же повел его тем же - или почти тем же - маршрутом, которым перед этим Петька вел его самого, попутно продолжая шепотом свой рассказ.
Конечно, из-за ноги Алекса они двигались медленней, но все же совместными усилиями преодолели препятствия. В одном месте Сергею пришлось проделывать дыру в высоком заборе, вклинивая топор между досками и используя его, как рычаг. Это было, конечно, скверно - трудно было оставить более ясный след. Уже неподалеку от цели, пробираясь через очередной двор, они услышали, как снаружи кто-то проскакал на лошади. «Лошади вроде тоже не любят покойников? - подумал Сергей. - Хотя, наверное, их можно приучить… И вообще, никакие это не покойники!»
- Знаешь, - сказал вдруг Алекс, - по-моему, они и в самом деле мертвецы.
- Ужастиков обсмотрелся? - фыркнул Сергей. - Ты в техническом вузе учишься или в семинарии?
- Именно что в вузе, - серьезно ответил Алекс. - Органическую химию у нас там серьезно преподают. И я тебе так скажу - времена случайных наколеночных открытий прошли. Если бы «эликсир жизни» можно было сбацать вот так просто, где-то в глухой тайге, без приличной лаборатории - его бы уже давно сбацали. Да и какой, на фиг, эликсир жизни, от которого трупные пятна образуются…
- Локальные изменения пигментации, - возразил Сергей.
- Угу, вам, идейным материалистам, лишь бы термин понаучней придумать. Как придумали - считаете, что явление объяснили. И, кстати, глаз у Зверева не стеклянный. Я помню, как он нас осматривал. Левый зрачок тоже двигался, хотя и косил.
- Ну-ну. Увидишь кого-нибудь из этих - попробуй его перекрестить. А я так полагаю, что пистолет - оно надежнее.
Они форсировали еще один плетень.
- Блин, вот ведь совки проклятые, - воскликнул шепотом Сергей. - Подумать только, люди уже полвека могли бы быть бессмертными! Ну или очень долгоживущими…
- Ты что, всерьез хочешь такого бессмертия? - удивился Алекс.
- Какого «такого»? Личность сохраняется, а все остальное не имеет значения. («Ага, проснуться и обнаружить у себя во рту таракана или муху… Да ну, ерунда какая, предрассудки это все!»)
- Ну да, водки вовремя не выпьешь и сгниешь заживо… или замертво…
- Водку наверняка можно заменить.
- Да и потом… ты не думаешь, что за это придется платить?
- Если уж они здесь, в кустарных условиях, наладили производство эликсира, то при массовом производстве он будет по карману любому.
- Я не про деньги. Я про то, что если нежить в самом деле существует, то, видимо, правда и то, что становящийся нежитью расплачивается своей бессмертной душой.
- Да ну тебя с твоим стебом.
- Я серьезно.
Сергей окинул его презрительным взглядом:
- Не, ты точно опоздал родиться лет на пятьсот. Я уж не говорю, что все эти разговоры про нежить и мертвецов - чушь собачья. Но ты хоть формальную логику примени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29