— Не думаю, что они метились в меня, — качнул головой Айзендорг. — Некоторые из моих врагов, конечно, вполне могут быть до сих пор живы, и не исключено, что кто-то из них может прибегнуть к услугам наемных убийц — хотя это весьма маловероятно, особенно спустя столько лет. Но стрелять в меня днем посреди дворцовой площади, рискуя попасть в иноземного принца и тем вызывая дополнительных переполох — слишком уж глупо. Меня можно было подстеречь в более удобной обстановке; вы же, напротив, редко покидаете дворец, и наличие рядом меня не мешало, а, наоборот, только запутало бы следствие. К тому же… стрелял явно профессионал. Он рассчитывал только на один выстрел. И этот выстрел был направлен точно в вас.
— Но наличие вас им все-таки помешало… как вы вообще поняли?
— Заметил боковым зрением, как блеснул наконечник стрелы в открытом окне. В принципе это могло быть и что-нибудь безобидное… но мои рефлексы сработали, и, как видите, не зря.
— Граф, я не знаю, как вас благодарить…
— Очень просто: расскажите мне, о чем вы шушукаетесь с тургунайцами,
— ответил Айзендорг, и было непонятно, в какой мере это шутка.
Из неловкого положения принца вывели вернувшиеся участники погони за злоумышленником. Солдаты тяжело дышали — может, даже слишком тяжело, чтобы подчеркнуть свое усердие, оказавшееся бесполезным. К тому времени, как они ворвались в указанный графом дом, стрелявший уже покинул его. Сам дом принадлежал одному из тарвилонских вельмож, которого уже два дня не было в городе.
Дальнейшее следствие также не дало результатов. Слуги вельможи были напуганы и искренне хотели помочь дознанию — тем паче что в Тарвилоне, как и в других королевствах, закон разрешал пытки — но ничего не могли сообщить. Никто не видел, как злоумышленник проник в дом и как пробрался на чердак, откуда и был осуществлен выстрел — но возможности такие у него были. Дом был велик, имел много дверей и окон, и охранялся не слишком хорошо. Сразу после выстрела преступник, очевидно, пробежал чердак насквозь, выскочил на крышу с другой стороны и перепрыгнул на крышу соседнего дома; дальше его след терялся. Свое оружие он бросил на месте преступления; это был мастерски сделанный арбалет, что лишний раз подтверждало тщательную подготовку к покушению. Вернувшийся через день вельможа также не сообщил ничего интересного; он выразил живейшее возмущение тем, что негодяй проник в его дом, и обещал, что впредь его слуги будут более тщательно запирать двери и ставни.
Два дня в городе только и судачили о череде странных происшествий последнего времени; возникла даже версия, что спутником Элины во время ее загадочной ночной прогулки был принц Артен. На третий же день на роллендальцев обрушилась очередная новость: тургунайское посольство покидало Тарвилон, причем направлялось не на родину, а в Тирлонд. Принц Вангейский возвращался домой вместе с ними.
В обоих этих фактах не было ничего необычного. Вполне естественно, что посланцы Востока не ограничивали свое знакомство с Западом лишь одним королевством; закономерен был и отъезд принца, для которого пребывание в Роллендале, и без того уже затянувшееся сверх обычного, стало попросту небезопасным. Тем не менее, городские умники с глубокомысленным видом сказали «Ааа! « — что означало «ну теперь-то нам все ясно! « На самом деле им не было ясно ровным счетом ничего.
Четырнадцать свечей озаряли подвальную комнату. Четырнадцать человек в белых мантиях сидели вокруг стола. Это число не было постоянным — обычно их собиралось здесь меньше, но благодаря восточному посольству им удалось съехаться в одном месте, не привлекая внимания.
— Это неспроста, братья, — говорил один из них. — За несколько дней
— два покушения, и оба на наших кандидатов.
— Ну, покушение на Редриха вполне прозрачно, — отозвался другой. — Месть пострадавших при Урмарандах…
— Разве видеть скрытую суть за внешней ясностью — это не азы Мастерства?
— Но кто, кто это может быть? — третий едва удержал свою интонацию от восклицания, которое поколебало бы пламя. — Никто из профанов не знает наших планов. Тогда что же, это один из нас? Но он не смог бы этого скрыть. Мы все в равной мере владеем Мастерством.
— Предположим, — спокойно сказал четвертый, — что среди нас есть некто, превосходящий остальных в Мастерстве и скрывший это.
Сразу у нескольких свечей дрогнули огоньки.
— Новый Отрицающий?
— Да. Скажете — не та эпоха? Так ведь ниоткуда не следует, что Отрицающий не может появиться в такую эпоху.
— Если это так, то он еще более безумен, чем его предшественники… — пробормотал третий.
— Многие из наших предшественников сочли бы безумцами нас, — ответил первый.
— Но что же нам делать, если это правда?
— Если Отрицающий среди нас, и если по каким-то причинам он пытается нам помешать, то, отказавшись от своих планов, мы сделаем ему лучший подарок, — рассудил четвертый. — Значит, мы должны продолжать. Раз он скрывается, значит, вместе мы сильнее. И важно лишь не пропустить момент, когда он откроется.
— Я хочу обратится к нему, — сказал третий. — Одумайся, брат! Одумайся, пока не поздно! Вспомни, чем это всегда кончалось, и подумай, ЧТО стоит на кону сейчас.
Естественно, ответом ему было молчание.
— А может быть, — произнес пятый, — это вовсе не Отрицающий? Может, среди братьев есть те, кто, как и все мы, радеет о судьбе общего дела, однако считает себя мудрее других и хочет устранить неподходящего кандидата? Беда лишь в том, что один считает неподходящим Редриха, а другой Артена.
— Это неразумно. Если их возможности равны нашим, мы сможем это выяснить, — возразил первый.
— Может быть, на то и расчет, что мы сочтем такое неразумным и не станем проверять.
— Меж тем проблема-то как будто решилась сама собой, — проворчал шестой. — Мы так и не можем найти Редриха. Остается Артен.
— Ничто не постоянно, — ответил четвертый. — А сейчас предлагаю провести проверку. Не думаю, что она что-то даст, но…
Перед самым отъездом Артен, все это время проведший в своих апартаментах, забежал проститься с Элиной. Двое гвардейцев из его охраны остались ждать снаружи.
— Кажется, мы поменялись ролями, — грустно усмехнулся он. — Теперь вы можете распрашивать меня, каково это, когда на тебя впервые покушаются.
— Мне ужасно жаль, кузен. Бой лицом к лицу — это еще куда ни шло, но подлая стрела исподтишка… Я не узнаю Роллендаль. Конечно, здесь и раньше случались скверные дела, но 8 лет, что я здесь прожила, были годами мира и спокойствия…
— Может быть, Роллендаль не так уж и виноват. Здесь сейчас слишком много чужих, из-за этого посольства… Тирлонду надо учесть этот урок. Но главное, я не понимаю — кому это могло понадобиться? У короля Гарлонга двое взрослых сыновей, причем у старшего — свой маленький сын, да и у младшего, наверное, скоро будет. Только если бы что-то случилось с ними всеми, престол перешел бы к моему отцу, а после него — к моему старшему брату, тоже уже женатому. И только после него, умри он бездетным, очередь дошла бы до меня. Неужели кто-то всерьез считает, что у меня есть шансы стать королем?
— Может быть, дело не в этом?
— А в чем?
— Принц, — вздохнула Элина, — вы ведь все равно не расскажете, что вы там затеваете с тургунайцами?
— Увы, кузина, мне чертовски неприятно что-то от вас утаивать, но эти проклятые государственные интересы…
— Правда, что вы отправляетесь в какую-то экспедицию?
Артен чуть не поперхнулся.
— Откуда вы знаете?
— У меня тоже могут быть свои маленькие тайны, — лукаво улыбнулась Элина.
— Это серьезней, чем вы думаете! Если сведения просочились… Может быть, этот ваш информатор причастен к покушению!
— Нет! Это совершенно невозможно. Поверьте мне. Вы бы сами рассмеялись, если бы знали… но я дала слово не выдавать… мой источник. Да и сами посудите, с какой стати заговорщикам что-то сообщать мне?
— Не знаю. Все это так запутано… всегда ненавидел политику. Право же, кажется, в экспедиции я буду в большей безопасности, чем здесь или дома.
— Как бы мне хотелось поехать с вами… — мечтательно произнесла Элина.
— Вам мало роллендальских приключений?
— Мало! — горячо воскликнула графиня Айзендорг, в секунду отбрасывая недавнюю меланхолию. — Я и не заметила, как меня засасывает обывательское благополучие. Я полжизни провела в военных походах, а теперь вздыхаю об утраченной эпохе мира и спокойствия. Скоро такими темпами превращусь в благовоспитанную девицу из высшего общества, буду носить платье и танцевать на балах, слушая глупые комплименты, — Элина состроила гримасу, красноречиво выражавшую ее отношение к подобному образу жизни. — Мне нужны неизведанные дали, вольный ветер и стук копыт!
— Очень поэтично, — хмыкнул принц. — Вообще-то, кузина, если бы это зависело от меня, я был бы рад иметь такого спутника, — он намеренно не сказал «спутницу». — Но… ни Тургунай, ни Тирлонд не захотят подключать к этому делу еще и третью страну.
Кто-то вежливо, но решительно постучал.
— Ваша светлость! — донесся из-за двери голос гвардейца. — Пора ехать!
— Видите, кузина, даже здесь я не властен, — развел руками Артен. — Все тургунайское посольство не может ждать одного меня. Ну что ж, прощайте. Боюсь, теперь мы увидимся не скоро.
— Обещайте, что напишете мне перед отъездом.
— Непременно.
— Удачи вам.
— Спасибо, она мне пригодится.
Принц вскинул руку в прощальном салюте и вышел. Элина опустилась на стул. Ей было грустно — никогда прежде она не чувствовала такой грусти при расставании. Может быть, потому, что теперь Артен мог и не вернуться? Совсем. Никогда…
С растущим удивлением Элина поняла, что к ее глазам подступают слезы. Такой подлости от своей натуры она не ожидала! Дочь графа Айзендорга в ярости вскочила, схватила меч и устроила прямо посреди комнаты бешеный бой с тенью.
Прибытие ханского посольства в город Тирлонд (в отличие от Тарвилона, соседнее королевство называлось по имени своей столицы) не вызвало того же ажиотажа, что в Роллендале три недели назад. Хотя было и торжественное шествие, и толпы зевак, и горожанки, визжавшие при виде зубастых чудовищ — все это уже не имело аромата новизны и тайны. Многие тирлондцы из числа знати и торговцев уже имели дело с пришельцами в Тарвилоне, другие были премного наслышаны о них и понимали, что никаких особых чудес не предвидится, что послы со своими слугами наглухо запрутся за стенами королевского дворца, где будут идти тайные переговоры с властями, а чужеземные торговцы проявят чрезвычайную разборчивость, к тому же многие выгодные сделки уже перехвачены в Роллендале.
Тирлондский двор меж тем со всем энтузиазмом старался наверстать упущенное из-за большей расторопности соседей. Король Гарлонг поначалу даже не понял важности проекта совместной экспедиции, считая его незначительной частностью на фоне глобальных договоров о торговле и сотрудничестве. Тургунайцы, в свою очередь, заинтересованы были поддерживать его в этом заблуждении, однако принц Артен спутал им карты, разъяснив своему дяде, о чем, собственно, идет речь. Тот не то чтобы сразу ему поверил — ибо, подобно многим владыкам эпохи меча, считал занятия наукой блажью, недостойной члена правящего дома — однако на всякий случай поручил своим советникам, в число коих, конечно, входил и придворный маг, подготовить отчет о Зурбестане. Ознакомившись с отчетом, Гарлонг понял, что, если легенды не врут, то успех экспедиции может дать Тирлонду оружие, равного которому нет на всем континенте — и его тон в разговоре с тургунайцами резко переменился. И хотя последние по-прежнему пытались делать вид, что речь идет о малозначительном частном вопросе, имеющим более познавательную, нежели практическую ценность, эта тема вызвала, как и предвидел принц, наибольшие затруднения на переговорах. Гарлонг, желая обеспечить гарантии Тирлонду, поначалу настаивал на посылке в Зурбестан чуть ли не целой армии; тургунайцы в ответ предлагали благороднейшему монарху наказать переводчика, который дурно справляется со своими обязанностями, ибо то, что они услышали, не может, конечно же, соответствовать словам мудрейшего владыки Тирлонда. Мудрейший владыка, привыкший к рыцарской прямоте и проклинавший цветистость восточной дипломатии, заявлял, что не позволит водить себя за нос, и сокращал-таки предполагаемую численность солдат до одного полка. Тургунайцы в ответ давали понять, что здесь явно какое-то досадное недоразумение, ибо они, собственно, оказывают Тирлонду услугу, приглашая, в знак дружбы и добрых намерений, тирлондских представителей участвовать в географической экспедиции, но, если подобные экспедиции для достойнейшего королевства малоинтересны и обременительны, то они, конечно же, не смеют настаивать. Гарлонг, не понимавший толком, зачем вообще тургунайцам понадобилось участие Артена и насколько оно для них критично, вынужден был вновь отступать…
Принц, собственно, и сам не до конца понимал свою роль в этом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112