Библиотека, наконец, обнаружилась на третьем этаже, и здесь принц застрял, предложив остальным закончить обследование дома без него. Через какое-то время они вернулись — как показалось Артену, слишком быстро; и впрямь, больше ничего особо оригинального в здании не оказалось, остальные помещения были жилыми или хозяйственными.
Услышав, что пора возвращаться, Артен, у ног которого уже громоздилась кучка в спешке отобранных книг, вдруг направился к выходившему на юг окну и с задумчивым видом подергал штору. Элина подумала, что он хочет оторвать кусок, чтобы завернуть книги, и хотела предложить ему нож. Но вместо этого Артен вдруг, подпрыгнув, повис на занавеске. Раздался треск. На двенадцатифутовой высоте оборвалась одна петля, затем другая… а затем вдруг с хрустом вырвало из стены один из костылей, державших карниз, тот резко крутанулся вниз, словно давая отмашку, принц полетел на пол, оставшиеся петли соскочили, и полотнище шторы плавно накрыло сидящего на полу Артена.
— Вы с ума сошли! — воскликнул граф, помогая ему выбраться. — Хотите, чтобы нас заметили снаружи?
— Маги слишком далеко, а зомби слишком глупы, — беспечно заявил принц.
— Зачем вам понадобилась занавеска? — наседал граф.
— Для того, чтобы сбежать отсюда, — просто ответил Артен.
Надо сказать, что даже Элина в первую минуту подумала, что нервное перенапряжение последних недель сыграло с принцем злую шутку. Однако затем она вспомнила, что несколько часов назад, как раз перед тем, как ее случайная неловкость помогла разрешить тайну кода, Артен что-то сосредоточенно искал в книгах. Потом код и подземелье заняли все их внимание, и она так и не распросила его об этом. Теперь настало время восполнить этот пробел.
— Помните, как я удивлялся, что ни один ученый и механик нашего мира не додумался до идеи паровой машины? — начал принц свое объяснение. Они впятером спускались по лестнице; Артен и впрямь замотал книги в занавеску, но она явно была ему нужна не только для этого. — С тех пор я постоянно возвращался к этой мысли. А потом к ней прибавилась еще одна: раз единственный туннель перекрыт магией, а горы неприступны, то что остается?
— Улететь по воздуху, — язвительно ответил Редрих.
— Совершенно верно, — невозмутимо подтвердил Артен. — Вот я и подумал: пар поднимается вверх. Причем сила его такова, что он приводит в движение тяжелые поршни паровой машины. Так почему бы не использовать эту силу, не оседлать пар и не подняться вверх вместе с ним?
Герцог собирался уже заметить, что большей нелепости он в жизни своей не слышал, но вдруг передумал.
— Позже я выяснил, что пар здесь ни при чем, — продолжал принц. — Пар, на самом деле, это мельчайшие капельки воды, поднимаемые вверх горячим воздухом. Вот этот горячий воздух нас и интересует. Если наполнить им достаточно плотный и легкий чехол — думаю, его как раз можно сделать из такой вот шелковой шторы — то можно взлететь.
Граф скептически приподнял угол рта, но продолжал внимательно слушать.
— Мелкие капельки воздух, возможно, и поднимает, но поднимет ли он чехол… да еще нас впридачу? — усомнилась Элина.
— Кузина, вы знакомы с законом плавающих тел?
— Конечно! — в голосе графини прозвучали обиженные нотки: какникак, ее образованию могли позавидовать многие аристократы-мужчины… если бы, конечно, им пришло в голову завидовать такой странной вещи, как образование.
— Тело будет плавать в жидкости, если вес его не больше, чем вес вытесненной им жидкости. Иначе оно утонет.
— Верно, — Артен кивнул, как довольный учеником учитель. — Так вот, этот закон действует не только в жидкости, но и в воздухе. Если воин в тяжелых доспехах наполнит воздухом, который легче воды, пустой мех, то сможет плыть на нем по воде. Аналогично, если наполнить его чем-то, что легче воздуха — то можно плыть по воздуху.
— И вы хотите сказать, что горячий воздух легче холодного? — уловила Элина.
— Именно, поэтому он и поднимается вверх. Не спрашивайте меня, как так может быть: я сам толком не понял, что говорилось об этом в книге. Что-то про движение мельчайших корпускул… хотя какое отношение движение может иметь к весу, и какие корпускулы в чистом воздухе? Но, так или иначе, у нас нет оснований не верить зурбестанцам. Ибо они, разумеется, и тут нас опередили.
— Они построили летающие мехи? — доселе все эти рассуждения казались Элине слишком фантастичными, но теперь глаза ее загорелись.
— Да, сегодня утром я наткнулся на описание такой конструкции. Впрочем, мы уже видели эту штуку. Помните скелет дракона, как будто запряженный в корабль? Как я и думал, магия тут ни при чем. Это был летающий корабль, как раз такой, как говорилось в книге. Его подвешивали к большому воздушному чехлу продолговатой формы, после чего дракон тянул его по небу к месту назначения, словно простая лошадь. Зурбестанцы хотели разработать двигатель, который позволил бы путешествовать по небу без помощи драконов, но в этом отношении не продвинулись. Их эксперименты с полотняными машущими крыльями, крепящимися по бокам корабля, успеха не дали.
— Но у нас нет ни драконов, ни крыльев, — напомнила Элина.
— Да, поэтому нам нет смысла делать оболочку продолговатой — мы сделаем ее круглой, как у мыльного пузыря, и отдадимся на волю ветра. Куда бы он нас ни понес — все равно за пределы Зурбестана, не так ли?
— А если небо перекрыто точно так же, как и туннель? — вмешался, наконец, Редрих.
— Вряд ли, — возразила графиня. — Маги не ждут никаких неприятностей с неба, у них есть более насущные задачи для приложения своей силы. Они даже наш дом замкнули не сплошным коконом, а лишь стеной на уровне земли, благодаря чему мы здесь и гуляем…
— Вы уже приводили такие аргументы в прошлый раз, — холодно напомнил герцог. — Как раз перед тем, как они закрыли туннель.
— По крайней мере, сейчас небо, судя по всему, ничто не закрывает, — подал вдруг голос Йолленгел. — Я не чувствую ничего вверху. Основная магия сконцентрирована в районе пирамиды. Хотя кто знает, что будет дальше, когда они достигнут максимума силы…
— Тогда и бежать будет бессмысленно, — заметил Артен. — Тогда они сами нас отпустят, ибо ничто уже в нашем мире не сможет им противостоять… Мы должны успеть раньше.
— Погодите, я что-то не припомню, чтобы у того разбитого корабля в пустыне был какой-то большой чехол, — вспомнила вдруг Элина.
— Судя по всему, он сгорел еще в воздухе, — ответил принц менее бодрым тоном, чем прежде. — Тут-то и начинаются проблемы. Дело в том, что зурбестанцы не использовали для полетов горячий воздух. Первые опыты они ставили именно с ним, но потом от этого отказались. Причина очевидна — воздух со временем остывает. На своих воздушных кораблях они применяли газ, который называли водородом. Как сказано в книге, это самый легкий газ на свете. Правда, у него есть тот недостаток, что он горит…
— Ничего, как-нибудь обойдемся в небе без разведения костра, — нетерпеливо заявила графиня. — Почему бы и нам не использовать водород?
— Потому что мы не знаем, что это такое, — невесело усмехнулся принц.
— Не забывайте, что я знаком лишь с общей версией древнего единого языка, а не с зурбестанским вариантом, дополненным множеством специальных терминов и символов. Я даже не могу прочитать их записей химических реакций — они обозначали субстанции отдельными значками, а не словами, как мы. Могу лишь предположить по косвенным признакам, что водород — это газ, получающийся при растворении некоторых металлов в сильных кислотах… но у нас нет этих веществ, тем более в таких количествах, чтобы наполнить летающий чехол. Зато у нас есть горючие смеси из лаборатории, сжигая которые, можно получить много горячего воздуха.
— Тогда в чем же проблемы? — не понимала Элина.
— В том, что мы знаем лишь общий принцип. А для того, чтобы рассчитать параметры воздушного пузыря, нужны конкретные цифры. Их-то я и искал все утро.
— И не нашли? — уточнил граф.
— Как видите, мы занялись другой задачей, — ответил принц. (К этому времени они уже шли по подземному коридору. ) — Но рано или поздно я найду. В крайнем случае, сделаю небольшой пузырь из этой шторы и попробую определить нужные параметры опытным путем.
— Мой учитель говорил: «Не отождествляй малое с большим. Взгляни на муравья, который тащит соломинку, и подумай, найдется ли лошадь, способная везти на себе вековое дерево», — скептически изрек Редрих.
— Лоттерхальт Аргиньонский писал: «Тот, кто до конца постигнет каплю воды, постигнет и тайны космоса», — парировал принц. — Впрочем, герцог, если вас не устраивают научные методы, можете оставаться здесь. Мы вам будем только благодарны — для воздушного корабля критичен каждый фунт лишнего веса.
— Принц, вы, кажется, еще не король, чтобы говорить о себе во множественном числе, — внезапно осадила его Элина. Артен состроил мгновенную гримасу, означавшую «подобные пикировки ниже моего достоинства». Редрих посмотрел на графиню удивленным взглядом бродячего пса, которого погладили вместо того, чтобы пнуть. Однако пинок не замедлил последовать: — Вы же старше Редриха и могли бы более снисходительно относиться к… некоторой его задиристости.
Герцог отвернулся, и Элина не успела заметить вспышку бешенства в его глазах. Она считала, что остановила очередную ссору, воздав по справедливости обоим участникам, и осталась довольна собой. Граф за ее спиной неодобрительно качнул головой.
Они успели вернуться почти перед самым приходом зомби. Артен, впрочем, рассудил, что вполне обойдется холодным ужином в темноте, и снова не стал подниматься из библиотеки. Его усилия были вознаграждены найденной формулой, связывавшей массу, объем и разность плотностей газов внутри и снаружи летательной оболочки. Там же были подставлены значения плотностей для воздуха и водорода. Произведя расчет, самым сложным в котором было извлечение корня третьей степени — искусство, которым на Западе владели немногие — принц получил, что, при взлетной массе в тысячу фунтов, площадь оболочки пузыря должна составить 2830 квадратных футов — немало, но и не так уж много — штор явно должно было хватить с избытком. Этой новостью он порадовал товарищей на закате, а с рассветом вновь решительно врубился в книжные джунгли в поисках формулы плотности воздуха при разных температурах. Эти поиски заняли у него три дня; Айзендорг настоял, чтобы принц все же поднимался в эти дни к обеду и ужину — если зомби все-таки что-то докладывал хозяевам, те могли счесть регулярное отсутствие Артена подозрительным. Наконец и эта формула была найдена, однако расчет дал абсурдно малое значение. Принц некоторое время смотрел в недоумении на исчирканный пергамент, но затем понял, что ошибочно использовал привычную шкалу температур. Чтобы понять, какую шкалу применяли зурбестанцы, ему пришлось осилить еще сотню страниц; однако, хотя значение вышло не столь уж далеким от предварительного, это было еще не все. В своем расчете он достаточно произвольно выбрал температуру воздуха внутри пузыря и сильно опасался, что в реальности она может заметно отличаться. Еще три дня Артен рылся в книгах в поисках нужной константы; дважды за это время он навещал библиотеку второго ставшего им доступным дома, но там, похоже, не было ни единой книги, связанной с воздухоплаванием. Наконец, когда Артен уже совсем отчаялся, в одном из фолиантов ему попалась таблица различных температур, встречавшихся в зурбестанской технике, где между температурой в котле паровой машины и температурой какой-то реакции с непроизносимым названием значилась — о радость! — и «температура в баллоне теплового воздушного шара». Артен не зря потратил время на ее поиски — она оказалась значительно ниже, чем он полагал, и шар, построенный по его прежним расчетам, не оторвался бы от земли. Теперь же получилось, что необходима оболочка площадью как минимум в 8290 квадратных футов. Это число его уже не слишком порадовало.
Остальные в эти дни продолжали обследование подземелий, не принесшие, впрочем, сколь-нибудь существенных результатов: всюду их встречали закрытые двери и кодовые замки. Удалось лишь составить достаточно точную карту подземных ходов. Необследованными остались только несколько коридоров верхнего и нижнего ярусов, уводившие в сторону пирамиды и наверняка соединявшиеся с подземными помещениями гигантского дворца; эльф утверждал, что с каждым шагом в том направлении концентрация магии возрастает, и им не удастся пробраться в пирамиду незамеченными. Так ли это было, или Йолленгел сознательно сгущал краски, не желая рисковать — никто, кроме него самого (и даже Элина), сказать не мог, так что приходилось верить на слово, хотя графу и представлялась соблазнительной идея проникнуть во вражеское логово, когда неприятель менее всего того ожидает.
Конечно, теоретически они могли теперь путешествовать не только под землей, но и по поверхности — попросту выйдя на улицу через подъезд второго дома (это название — «второй дом» — так и закрепилось в компании).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Услышав, что пора возвращаться, Артен, у ног которого уже громоздилась кучка в спешке отобранных книг, вдруг направился к выходившему на юг окну и с задумчивым видом подергал штору. Элина подумала, что он хочет оторвать кусок, чтобы завернуть книги, и хотела предложить ему нож. Но вместо этого Артен вдруг, подпрыгнув, повис на занавеске. Раздался треск. На двенадцатифутовой высоте оборвалась одна петля, затем другая… а затем вдруг с хрустом вырвало из стены один из костылей, державших карниз, тот резко крутанулся вниз, словно давая отмашку, принц полетел на пол, оставшиеся петли соскочили, и полотнище шторы плавно накрыло сидящего на полу Артена.
— Вы с ума сошли! — воскликнул граф, помогая ему выбраться. — Хотите, чтобы нас заметили снаружи?
— Маги слишком далеко, а зомби слишком глупы, — беспечно заявил принц.
— Зачем вам понадобилась занавеска? — наседал граф.
— Для того, чтобы сбежать отсюда, — просто ответил Артен.
Надо сказать, что даже Элина в первую минуту подумала, что нервное перенапряжение последних недель сыграло с принцем злую шутку. Однако затем она вспомнила, что несколько часов назад, как раз перед тем, как ее случайная неловкость помогла разрешить тайну кода, Артен что-то сосредоточенно искал в книгах. Потом код и подземелье заняли все их внимание, и она так и не распросила его об этом. Теперь настало время восполнить этот пробел.
— Помните, как я удивлялся, что ни один ученый и механик нашего мира не додумался до идеи паровой машины? — начал принц свое объяснение. Они впятером спускались по лестнице; Артен и впрямь замотал книги в занавеску, но она явно была ему нужна не только для этого. — С тех пор я постоянно возвращался к этой мысли. А потом к ней прибавилась еще одна: раз единственный туннель перекрыт магией, а горы неприступны, то что остается?
— Улететь по воздуху, — язвительно ответил Редрих.
— Совершенно верно, — невозмутимо подтвердил Артен. — Вот я и подумал: пар поднимается вверх. Причем сила его такова, что он приводит в движение тяжелые поршни паровой машины. Так почему бы не использовать эту силу, не оседлать пар и не подняться вверх вместе с ним?
Герцог собирался уже заметить, что большей нелепости он в жизни своей не слышал, но вдруг передумал.
— Позже я выяснил, что пар здесь ни при чем, — продолжал принц. — Пар, на самом деле, это мельчайшие капельки воды, поднимаемые вверх горячим воздухом. Вот этот горячий воздух нас и интересует. Если наполнить им достаточно плотный и легкий чехол — думаю, его как раз можно сделать из такой вот шелковой шторы — то можно взлететь.
Граф скептически приподнял угол рта, но продолжал внимательно слушать.
— Мелкие капельки воздух, возможно, и поднимает, но поднимет ли он чехол… да еще нас впридачу? — усомнилась Элина.
— Кузина, вы знакомы с законом плавающих тел?
— Конечно! — в голосе графини прозвучали обиженные нотки: какникак, ее образованию могли позавидовать многие аристократы-мужчины… если бы, конечно, им пришло в голову завидовать такой странной вещи, как образование.
— Тело будет плавать в жидкости, если вес его не больше, чем вес вытесненной им жидкости. Иначе оно утонет.
— Верно, — Артен кивнул, как довольный учеником учитель. — Так вот, этот закон действует не только в жидкости, но и в воздухе. Если воин в тяжелых доспехах наполнит воздухом, который легче воды, пустой мех, то сможет плыть на нем по воде. Аналогично, если наполнить его чем-то, что легче воздуха — то можно плыть по воздуху.
— И вы хотите сказать, что горячий воздух легче холодного? — уловила Элина.
— Именно, поэтому он и поднимается вверх. Не спрашивайте меня, как так может быть: я сам толком не понял, что говорилось об этом в книге. Что-то про движение мельчайших корпускул… хотя какое отношение движение может иметь к весу, и какие корпускулы в чистом воздухе? Но, так или иначе, у нас нет оснований не верить зурбестанцам. Ибо они, разумеется, и тут нас опередили.
— Они построили летающие мехи? — доселе все эти рассуждения казались Элине слишком фантастичными, но теперь глаза ее загорелись.
— Да, сегодня утром я наткнулся на описание такой конструкции. Впрочем, мы уже видели эту штуку. Помните скелет дракона, как будто запряженный в корабль? Как я и думал, магия тут ни при чем. Это был летающий корабль, как раз такой, как говорилось в книге. Его подвешивали к большому воздушному чехлу продолговатой формы, после чего дракон тянул его по небу к месту назначения, словно простая лошадь. Зурбестанцы хотели разработать двигатель, который позволил бы путешествовать по небу без помощи драконов, но в этом отношении не продвинулись. Их эксперименты с полотняными машущими крыльями, крепящимися по бокам корабля, успеха не дали.
— Но у нас нет ни драконов, ни крыльев, — напомнила Элина.
— Да, поэтому нам нет смысла делать оболочку продолговатой — мы сделаем ее круглой, как у мыльного пузыря, и отдадимся на волю ветра. Куда бы он нас ни понес — все равно за пределы Зурбестана, не так ли?
— А если небо перекрыто точно так же, как и туннель? — вмешался, наконец, Редрих.
— Вряд ли, — возразила графиня. — Маги не ждут никаких неприятностей с неба, у них есть более насущные задачи для приложения своей силы. Они даже наш дом замкнули не сплошным коконом, а лишь стеной на уровне земли, благодаря чему мы здесь и гуляем…
— Вы уже приводили такие аргументы в прошлый раз, — холодно напомнил герцог. — Как раз перед тем, как они закрыли туннель.
— По крайней мере, сейчас небо, судя по всему, ничто не закрывает, — подал вдруг голос Йолленгел. — Я не чувствую ничего вверху. Основная магия сконцентрирована в районе пирамиды. Хотя кто знает, что будет дальше, когда они достигнут максимума силы…
— Тогда и бежать будет бессмысленно, — заметил Артен. — Тогда они сами нас отпустят, ибо ничто уже в нашем мире не сможет им противостоять… Мы должны успеть раньше.
— Погодите, я что-то не припомню, чтобы у того разбитого корабля в пустыне был какой-то большой чехол, — вспомнила вдруг Элина.
— Судя по всему, он сгорел еще в воздухе, — ответил принц менее бодрым тоном, чем прежде. — Тут-то и начинаются проблемы. Дело в том, что зурбестанцы не использовали для полетов горячий воздух. Первые опыты они ставили именно с ним, но потом от этого отказались. Причина очевидна — воздух со временем остывает. На своих воздушных кораблях они применяли газ, который называли водородом. Как сказано в книге, это самый легкий газ на свете. Правда, у него есть тот недостаток, что он горит…
— Ничего, как-нибудь обойдемся в небе без разведения костра, — нетерпеливо заявила графиня. — Почему бы и нам не использовать водород?
— Потому что мы не знаем, что это такое, — невесело усмехнулся принц.
— Не забывайте, что я знаком лишь с общей версией древнего единого языка, а не с зурбестанским вариантом, дополненным множеством специальных терминов и символов. Я даже не могу прочитать их записей химических реакций — они обозначали субстанции отдельными значками, а не словами, как мы. Могу лишь предположить по косвенным признакам, что водород — это газ, получающийся при растворении некоторых металлов в сильных кислотах… но у нас нет этих веществ, тем более в таких количествах, чтобы наполнить летающий чехол. Зато у нас есть горючие смеси из лаборатории, сжигая которые, можно получить много горячего воздуха.
— Тогда в чем же проблемы? — не понимала Элина.
— В том, что мы знаем лишь общий принцип. А для того, чтобы рассчитать параметры воздушного пузыря, нужны конкретные цифры. Их-то я и искал все утро.
— И не нашли? — уточнил граф.
— Как видите, мы занялись другой задачей, — ответил принц. (К этому времени они уже шли по подземному коридору. ) — Но рано или поздно я найду. В крайнем случае, сделаю небольшой пузырь из этой шторы и попробую определить нужные параметры опытным путем.
— Мой учитель говорил: «Не отождествляй малое с большим. Взгляни на муравья, который тащит соломинку, и подумай, найдется ли лошадь, способная везти на себе вековое дерево», — скептически изрек Редрих.
— Лоттерхальт Аргиньонский писал: «Тот, кто до конца постигнет каплю воды, постигнет и тайны космоса», — парировал принц. — Впрочем, герцог, если вас не устраивают научные методы, можете оставаться здесь. Мы вам будем только благодарны — для воздушного корабля критичен каждый фунт лишнего веса.
— Принц, вы, кажется, еще не король, чтобы говорить о себе во множественном числе, — внезапно осадила его Элина. Артен состроил мгновенную гримасу, означавшую «подобные пикировки ниже моего достоинства». Редрих посмотрел на графиню удивленным взглядом бродячего пса, которого погладили вместо того, чтобы пнуть. Однако пинок не замедлил последовать: — Вы же старше Редриха и могли бы более снисходительно относиться к… некоторой его задиристости.
Герцог отвернулся, и Элина не успела заметить вспышку бешенства в его глазах. Она считала, что остановила очередную ссору, воздав по справедливости обоим участникам, и осталась довольна собой. Граф за ее спиной неодобрительно качнул головой.
Они успели вернуться почти перед самым приходом зомби. Артен, впрочем, рассудил, что вполне обойдется холодным ужином в темноте, и снова не стал подниматься из библиотеки. Его усилия были вознаграждены найденной формулой, связывавшей массу, объем и разность плотностей газов внутри и снаружи летательной оболочки. Там же были подставлены значения плотностей для воздуха и водорода. Произведя расчет, самым сложным в котором было извлечение корня третьей степени — искусство, которым на Западе владели немногие — принц получил, что, при взлетной массе в тысячу фунтов, площадь оболочки пузыря должна составить 2830 квадратных футов — немало, но и не так уж много — штор явно должно было хватить с избытком. Этой новостью он порадовал товарищей на закате, а с рассветом вновь решительно врубился в книжные джунгли в поисках формулы плотности воздуха при разных температурах. Эти поиски заняли у него три дня; Айзендорг настоял, чтобы принц все же поднимался в эти дни к обеду и ужину — если зомби все-таки что-то докладывал хозяевам, те могли счесть регулярное отсутствие Артена подозрительным. Наконец и эта формула была найдена, однако расчет дал абсурдно малое значение. Принц некоторое время смотрел в недоумении на исчирканный пергамент, но затем понял, что ошибочно использовал привычную шкалу температур. Чтобы понять, какую шкалу применяли зурбестанцы, ему пришлось осилить еще сотню страниц; однако, хотя значение вышло не столь уж далеким от предварительного, это было еще не все. В своем расчете он достаточно произвольно выбрал температуру воздуха внутри пузыря и сильно опасался, что в реальности она может заметно отличаться. Еще три дня Артен рылся в книгах в поисках нужной константы; дважды за это время он навещал библиотеку второго ставшего им доступным дома, но там, похоже, не было ни единой книги, связанной с воздухоплаванием. Наконец, когда Артен уже совсем отчаялся, в одном из фолиантов ему попалась таблица различных температур, встречавшихся в зурбестанской технике, где между температурой в котле паровой машины и температурой какой-то реакции с непроизносимым названием значилась — о радость! — и «температура в баллоне теплового воздушного шара». Артен не зря потратил время на ее поиски — она оказалась значительно ниже, чем он полагал, и шар, построенный по его прежним расчетам, не оторвался бы от земли. Теперь же получилось, что необходима оболочка площадью как минимум в 8290 квадратных футов. Это число его уже не слишком порадовало.
Остальные в эти дни продолжали обследование подземелий, не принесшие, впрочем, сколь-нибудь существенных результатов: всюду их встречали закрытые двери и кодовые замки. Удалось лишь составить достаточно точную карту подземных ходов. Необследованными остались только несколько коридоров верхнего и нижнего ярусов, уводившие в сторону пирамиды и наверняка соединявшиеся с подземными помещениями гигантского дворца; эльф утверждал, что с каждым шагом в том направлении концентрация магии возрастает, и им не удастся пробраться в пирамиду незамеченными. Так ли это было, или Йолленгел сознательно сгущал краски, не желая рисковать — никто, кроме него самого (и даже Элина), сказать не мог, так что приходилось верить на слово, хотя графу и представлялась соблазнительной идея проникнуть во вражеское логово, когда неприятель менее всего того ожидает.
Конечно, теоретически они могли теперь путешествовать не только под землей, но и по поверхности — попросту выйдя на улицу через подъезд второго дома (это название — «второй дом» — так и закрепилось в компании).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112