- Не смотри...
Но Глория и так уже туда не смотрела. Что ей свет, что ей все
остальное, если тот, ради которого она спустилась сюда, был с ней!
Эрон обнял Глорию за плечи и незаметно повлек ее в сторону выхода.
Глория не сопротивлялась - она счастлива была поскорее оказаться на свежем
воздухе.
Их проводил взглядом погрустневший почему-то Феттин, подумал немного
и пошел за ними. Чужие радость и нежность напомнили ему о той, которой он
сам лишился навсегда. Феттину не верилось, что здесь он сумеет найти себе
подругу, - значит, уже сейчас ему следовало учиться обходиться одним
созерцанием чужого счастья.
Обратная дорога показалась девушке не в пример короче и легче, хотя
теперь приходилось идти вверх. Когда одышка усиливалась или ноги
собирались изменить, Эрон приходил на помощь. До мелочей ли тут, когда
рядом с ней шел, казалось бы, навсегда потерянный, но найденный вновь и
оправданный перед нею любимый человек!
Вот только кожа его была неестественно холодна, будто Эрон только что
вернулся с мороза.
Мелочи, все мелочи...
Завидя парочку, усмехнулся Горгона: добралась-таки девчонка...
Подруга Горгоны - Сеси - вопросительно тронула его за плечо (она была не в
курсе этой истории), но Горгона так и не удосужился ей ничего объяснить.
Показалась пропасть. Странно, на этот раз высота и ненадежность
мостиков совсем не страшили Глорию.
Возле края она вновь заметила знакомое лицо. Рыжекудрая женщина все
так же настороженно выглядывала из-за своей стены, но теперь в ее взгляде
угадывалась и затаенная тоска. Дескать, другие любят кого-то, а что есть у
тех, кто не живет? Да ничего...
Вот и мостик позади... Глория посильнее уцепилась за руки Буна,
словно испугалась вдруг, что здесь, у выхода, он может повернуть назад, а
то и просто исчезнуть, испариться, как дым.
Короткая, но крутая лесенка очутилась за спиной - навстречу из
открытой двери лился поток солнечного света.
Эрон подтолкнул девушку вперед, замер на мгновение на пороге и тоже
шагнул наружу.
Двигавшийся за ними Феттин помахал рукой и быстро захлопнул тяжелую,
обитую железом дверь, запирая ее на засовы.
Заметив, что ход назад отрезан, Эрон развернулся и ударил плечом в
железо. Дверь издала глухой звук, но не шелохнулась: запоры были надежны.
Так неужели же - все?
Эрон не поверил. Ведь Баффамет ясно дал понять, что они еще
встретятся...
Растерянно остановилась и Глория: она не поняла, почему вдруг Эрон
отвернулся от нее. Ведь они только что были вместе...
Заметив, как изменилось лицо девушки, Эрон повернулся к ней, принимая
извиняющийся вид.
- Все, я должен идти, - глухо и неохотно проговорил он.
Что-то подсказывало Эрону, что еще немного - и он уже и в самом деле
не сможет сюда вернуться.
- Нет! - воскликнула Глория, бросаясь к нему.
Для того ли она шла за ним, для того ли рисковала, чтобы Эрон ушел от
нее в это жуткое подземелье? Да ни за что! Стоит только оглядеться вокруг,
вдохнуть пахнущий хвоей воздух, чтобы понять, насколько прекрасен мир
жизни.
- Мое место - здесь! - угрюмо ответил Эрон, снова толкая запертую
дверь.
И снова его усилие пропало даром.
- Нет! - руки Глории легли ему на плечи и заставили развернуться. -
Твое место - рядом со мной! - уверенно заявила она и замолкла на миг,
увидев следы крови на его футболке. Нет, лучше забыть об этом...
- Там, - кивнула она в сторону ворот, - мы жили и выжили, потому что
были друг с другом. А здесь ты не нужен. - Даже мертвое сердце способно
порой ощущать боль: оно не билось, но слова Глории вонзались в него острой
иглой. - Ты никому не нужен, - девушка нежно приникла к его груди, не
замечая больше следов смертельных ранений. - Только мне... Я люблю тебя...
И на холодную кожу пролились горячие, жгучие слезинки. Они обжигали
едва ли не сильней, чем светящаяся жидкость, при помощи которой Элшбери
ставил Эрону печать Баффамета. И так же, как энергия подземного бога,
сосредоточившаяся в этих капельках, любовь входила в его тело, оживляя и
наполняя чем-то новым.
Как хотелось ему уйти с Глорией - и как хотелось остаться!
Целый ураган поднялся в его душе - нет, два урагана, которые
столкнулись, закружились и начали угасать, уничтожая силы друг друга. Но
Мидиан был отрезан от Эрона железной дверью, а Глория, ее глаза, опухшие
от слез, ее ласковые руки - все это было так близко.
- Да, - прохрипел Эрон.
Ему стало вдруг страшно. Страшно - и замечательно легко. Что-то
важное решилось теперь для него, но он не страдал от выбора...
- Пошли! - сквозь слезы улыбнулась Глория и потянула Эрона за руку.
Вперед, к солнцу, к жизни... К новой жизни, в которой все еще может быть,
в том числе и счастье.
В последний момент Эрон захотел оглянуться - и понял, что не сможет
этого сделать.
Из смерти, как и из жизни, следует уходить только раз и навсегда...
Он натянул курточку - она хорошо закрывала следы крови - и пошел
вслед за Глорией.
Прочь отсюда! Прочь...
Их шаги становились все более быстрыми и наконец перешли в бег. В
солнечный, легкий...

43
Марджори Вилт вовсе не хотелось думать о работе - уж слишком веселый
солнечный денек стоял за стенами гостиницы "Свитграсс". По чисто-голубому
небу ползали небольшие аккуратные облачка, будто нарисованные начинающим
художником, верящим в то, что в природе все симметрично или близко к тому.
В такой день лучше всего было бы завалиться куда-нибудь на пляж, на мягкий
горячий песок, и потягивать через соломинку холодный лимонад... Но обо все
этом Марджори могла только мечтать: сменить с дежурства ее должны были
только к ночи.
Нельзя сказать, что она совсем не любила свою работу - Марджори
нравилось быть "важным человеком" в гостинице и общаться сразу со многими
людьми. Ей нравилось изучать их лица, угадывать, кто откуда приехал в их
захолустье, какие дела могли привести сюда солидного бизнесмена, молодую
парочку или безработного музыканта. Здесь легко можно было сравнивать и
удивляться, до чего же загадочны порой пути, водящие людей по жизни, и
сколько неожиданностей существует с единственной целью - заставить кого-то
однажды сорваться с места, купить билет и проснуться вот в таком вот
крошечном городке, как Шир-Нек. Иногда Марджори даже думала о том, что
если все это описать в книге, можно и прославиться. Но писать подолгу она
не любила, и это желание хранилось у нее так, про запас, среди других,
более насущных.
Сейчас Марджори хотела на пляж. И еще хотела пирожное с лимонадом.
Последнее ее желание было осуществимо: пирожное лежало совсем рядом,
только съесть его она не могла из-за того, что ей приходилось то и дело
откликаться на звонки. Стоило опустить трубку и потянуться к сладкой мечте
(из-за всей этой суеты она уже почти не верила, что сумеет хоть
когда-нибудь добраться до пирожного всерьез, так что его вполне можно было
назвать мечтой!) - как новый звонок заставлял ее отдернуть руку и вновь
взяться за трубку.
Другой на месте Марджори уже, наверное, возненавидел бы весь мир и
особенно тех, кто так мешал ее жизни, названивая из-за всяких мелочей, но
по своей натуре Марджори вообще не умела ненавидеть.
- Нет, в номере никого нет... Никто не отвечает, - терпеливо
растолковывала она какой-то даме, бросая грустные взгляды на кремовую
трубочку. - Я смотрела... Да, ключ здесь... Я не знаю, я не видела...
"А что если я попробую кусать понемножку, не выпуская трубки? -
подумала она. - Надо полагать, никто и не заметит".
- Ладно, я спрошу...
Разговор наконец закончился, и девушка получила возможность положить
пирожное прямо перед собой.
Как ни странно, теперь ей вдруг расхотелось его есть. Вот если бы
Марджори была сейчас на пляже и волны плескались бы неподалеку... А так
даже неинтересно...
Вздохнув, девушка полезла за сигаретами. В конце концов, съесть
пирожное она еще успеет. Теперь надо разобраться с этим типом из 14-го
номера, которого все ищут, а там уже можно будет заняться и своими делами.
Вот только как ей это сделать, если управляющий страшно не любит, когда
она выходит без разрешения из-за конторки? Разве что Арни попросить...
- Эй, Арни! - позвала она.
Ответа не последовало. Портье опять куда-то делся. Марджори всегда
удивляло, до чего же много ему позволяют! Точно, что у него есть
определенные родственные связи с владельцем гостиницы...
- Ну куда он делся? - с легким недовольством спросила девушка вслух.
Как только она убедилась, что искать господина из 14-го номера некому, она
сразу решила вдруг, что это и есть самое главное дело всей ее жизни и что
если она ничего не сделает, произойдет нечто непоправимое.
- Или, может, надо перезвонить кому-нибудь? - опять вслух предложила
себе она, потянулась к телефону и вспомнила, что мечтала о пирожном.
Ее загорелая ручка потянулась к сладости (как ни странно, на этот раз
телефонный аппарат хранил молчание), но раздавшийся со стороны служебного
помещения легкий непонятный шум заставил ее вздрогнуть, и пирожное
полетело на пол, разбрызгивая крем во все стороны.
Марджори бросила сердитый взгляд в сторону двери (не иначе как это
Арни задремал и, проснувшись, что-то опрокинул) и поняла, что потерю
пирожного ей не пережить. В самом деле - разве стоило столько страдать
из-за него, чтобы размазать потом по полу?
"А вот все равно возьму его и съем", - возмутилась этой
несправедливости девушка, чертыхнулась и начала втискиваться в узкий
проход между конторским столом и стеной. Наконец ей удалось сесть на
корточки.
Судя по внешнему виду пирожного, часть крема была утеряна для нее
навсегда. Песочное тесто раскололось как минимум на три куска, но уж их-то
Марджори выбрасывать не собиралась. Она подхватила ближайший, не
поднимаясь, водрузила на край стола и слизнула крошки с руки.
Пирожное оказалось не просто сладким - приторным.
Марджори поморщилась. Ну уж нет, из-за такой мелочи она не поменяет
своего решения!
Второй кусочек теста с кремом и налипшими на него соринками возник на
краю стола рядом с первым, а рука уже поднялась в третий раз, когда перед
глазами Марджори возникли ноги.
Глядя в щель под столом, Марджори увидела черные мужские ботинки,
явно направляющиеся к ней.
- Арни?
Извиваясь немыслимым образом, Марджори начала выныривать из-под
стола.
Странно, до чего же тихо он подошел... Обычно Марджори всегда слышала
чужие шаги и теперь удивилась, как могла их прозевать.
Еще одно движение - и девушка появилась из-за стола.
Тотчас холл гостиницы потряс ее вопль.
Да, перед ней находился Арни - она очень хорошо знала его лицо, чтобы
спутать с каким-либо другим. Бледное и перекошенное, оно смотрело на
Марджори с середины стола, а от его шеи медленно ползла по полировке
лужица крови. Выпученные глаза Арни смотрели недоуменно. Он словно
спрашивал Марджори, почему его постигла такая участь...
А вот тела не было. Исчезли и подошедшие к столу ноги - и это
напугало бедную Марджори еще сильнее.
Зажав рот липкими от крема руками, она встала и начала пятиться вдоль
стены.
Вытаращенные глаза Арни быстро мутнели. Подкрадывавшаяся к пирожному
муха забыла о прежней цели и теперь трогала кровавый ручеек черным
хоботком.
"Да что же это?" - расширились зрачки Марджори. Никогда еще ей не
было так страшно. Только что был милый денек, и солнышко светило, и
телефон трезвонил почем зря, и вдруг - нате вам, как гром с ясного неба -
отрезанная голова. И ничего больше. Мистика какая-то...
"Бежать!" - мелькнуло у Марджори в голове.
Собственно, она уже бежала, только вот ноги не позволяли ей пуститься
во всю прыть и делали лишь дрожащие мелкие шажочки в сторону внутренней
двери. Почему-то коридоры с номерами казались ей сейчас более надежным
местом, чем залитая солнцем улица.
Марджори сделала еще несколько неуверенных шагов.
Но куда же делись те ноги? Если это пришел не Арни, значит, его
убийца... Но куда же он исчез в таком случае?
Марджори почувствовала, что волосы на ее голове начинают шевелиться.
В холле было тихо. Казалось, вся гостиница вымерла.
Еще шаг...
Он схватил девушку сзади - высокий незнакомец в полотняной маске,
мелькнувшей на секунду перед глазами ошалевшей Марджори. Отбросив свою
добычу к стене, Дейкер занес над ней нож...
Новый крик был куда сильнее и звучал дольше - но его так никто и не
услышал... Когда бедняжка Марджори думала о том, что тишина гостиницы
напоминает мертвую, она и не знала, насколько близка была к истине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31