- Позвольте мне вас спросить, - шагнул на встречу безумцу
возмущенный, но на свою беду подслеповатый скандалист. - Что вы меня...
"Хватаете", - так должен был закончиться его резко прервавшийся
протест: душителю удалось поймать его за багровую шею, и та мгновенно
сломалась, не позволив ему даже вскрикнуть, как следует. Вместо резко
сменившей цвет лица жертвы закричали другие; заслышав поднявшийся в
коридоре вой. Альбина выронила трубку из рук, метнулась к двери, и снова
захлопнула ее с визгом: следующую жертву пустоглазый схватил прямо перед
"сестринской" и в лицо Альбине попало несколько капель кровяных брызг.
Следующий свой поступок Альбине так и не удалось простить себе, да
она и сама плохо понимала, что делает, запирая за собой замок, пробуя
сдвинуть тяжелый лаборантский стол, и подтаскивая вместо него к двери
прозрачный медицинский шкафчик. Сквозь полузабытье она запомнила только,
как валились из него пузырьки и ампулы, и от возникшей на полу лужицы
поднялся резкий запах нашатыря - отрезвляющий, но все же бессильный
привести ее сейчас в чувство. Затем Альбина что-то считала, и сидела на
подоконнике раскрытого окна, подставляя спину под холодный утренний ветер.
Крики были разными - то долгими, воющими, стонущими, протяжными, как
сами страх и смертная тоска, то короткими, похожими на короткие звуковые
взрывы: взлетел в воздух и стих совсем... Довольно быстро Альбина сбилась
со счета, она не ставила перед собой сознательную задачу запомнить их все
- просто так получилось само по себе, что ее пальцы начали загибаться, а в
голове замелькали цифры, обдавая съежившееся тело то холодом, то жаром...
Никогда прежде ей не приходилось встречаться с таким страхом,
лишающим даже способности мыслить, лишь бессмысленные числа роились у
девушки в голове, да и еще работала память, срисовывая зачем-то во всех
невероятных подробностях замершую за шкафчиком дверь: вот облупилась на
уголке масляная краска, вот желтое пятно осталось от брызнувшего
лекарства...
Крики и топот за дверью то исчезали, то возобновлялись; кто-то
выпрыгивал через разбитые в панике окна, чтобы врезаться в асфальт и
замолчать уже внизу, кто-то беспорядочно метался, сбивая с ног остальных,
кто-то пробовал заклинить двери в палаты изнутри... Альбина и не
догадывалась, что положение сильно усложнилось еще и тем, что "синяя
пижама", орудовавший внизу, ненароком угодил в лифт и присоединился к
первому неторопливому убийце; теперь они по очереди подходили к дверям,
срывали их с петель, если те не были открыты, и с заданностью автоматов
принимались за свое страшное дело.
Альбина не видела ничего, но она не смогла бы ничего увидеть даже
оказавшись в коридоре - в такое странное состояние ее ввел страх, лишив
способности воспринимать реальность... Она просто сидела и ждала, не зная,
чего, ни живая, ни мертвая. Да и сам страх, достигнув своего апогея
потерял остроту, быть может - из огромности, и вместо того, чтобы жечь или
колоть изнутри, тяжелым ватным комом повис на плечах, пригибая их к земле.
Когда дверь дрогнула под ударом, Альбина была уже готова к этому
почти равнодушно от безысходности, наблюдая за тем, как шкафчик дрожит,
как открывается его стеклянная дверца, как вновь начинают сыпаться из него
уцелевшие до сих пор лекарства, и как красные руки впихиваются в щель,
упираются в стеклянный угол, и все ее сооружение начинает падать, тоже
медленно и лениво, будто переняв неторопливость у странных душителей...

@
Этого Альбина не знала...
Из истории болезни М. (до сих пор он фигурировал в повествовании, как
"человек в синей пижаме"):
"Больной М., 29 лет. На учет в психоневрологическом диспансере не
состоит, в возрасте 6 лет была зафиксирована незначительная травма черепа,
военнообязанный. Алкоголизм. Наркомания - отрицается. Женат, дочери четыре
года.
26 июля 20... года утром жена М. отметила, что движения и реакции М.
замедлились, (со слов провожавшей ее на работу соседки), по ее настоянию
М. на работу не вышел, пообещав вызвать врача. Утром был вменяем, хотя
членораздельность речи была несколько нарушена. В дальнейшем признаки
болезни нарастали. Оставшись один, М. позвонил любовнице, сообщившей своим
соседкам по общежитию, что его голос "звучал несколько странно". Когда Т.
приехала к М. на дом, хозяин отпер сам; через несколько минут молодая
женщина была задушена."
Так было написано в истории его болезни - первой из посвященных
констрикторизму, еще не получившему тогда это название.
На самом деле, женщина пробыла в квартире М. некоторое время:
прибывший на место наряд уголовной полиции нашел ее тело на диване -
волосы оказались влажными, накинутый кое-как халат подтверждал
предположение о том, что перед смертью молодая женщина успела
воспользоваться ванной. Возле дивана, на полу, был обнаружен перевернутый,
теплый еще кофейник.
"Это надо было видеть, - рассказывал потом в участке старшина, -
лежит она: ноги голые, живые совсем, такие ножки - что все... а кровь все
капает на пол - и прямо в кофе. Такая лужа набежала - думали, зарезали
девку... а это просто у костей края острые - вот кожа и порвалась, а
настоящей то крови совсем не много было... У него сила ненормальная -
факт. Может, он и сумасшедший, только по-моему, это зомби или мутант
какой: откуда бы взялась в человеке вдруг такая силища, чтобы кости
ломать? На вид-то он - хлюпик..."
"...Затем больной М. проследовал на лестничную площадку и принялся
взламывать дверь у соседа, который обратился за помощью в полицию. В его
квартире М. и был задержан совместными усилиями полицейского наряда и
вызванной ими (кем - оставим на совести врача, отнюдь не бывшего
литератором), бригады скорой психиатрической помощи.
При клиническом обследовании М. выявлено..."
Здесь снова допущена неточность, точнее - потерян эпизод,
несущественный для истории болезни конкретного человека по фамилии М., но
жизненно важный - и вызвавший полицию сосед, и полицейский-практикант
успели расстаться с духом, прежде чем М. был связан.
"...из чего можно сделать вывод о наличии у М. некой инфекции,
возможно спровоцировавшей развитие психического заболевания.
М. в настоящий момент помещен в отдельную палату; взяты анализы на
бактериологический посев на среде, с целью выявления инфекции..."
Дописано другим почерком:
"26.07.20... г. супруга М. доставлена в женское отделение
благотворительной городской больницы со сходными симптомами."
...Вначале у нее просто закружилась голова - так женщина объяснила
свое самочувствие сослуживцам, когда кто-то из них заметил, что она
печатает вдвое медленней обычного. Она стала двигаться медленней, как с
полусне, подолгу шаря вокруг себя, прежде чем заправить в машинку новый
лист. И никто не понял вначале, что произошло, когда М. вдруг встала с
места, шагнула к соседнему столику и вцепилась вдруг в шею давней
приятельнице. Вначале поступок вызвал в машбюро только оживление:
знакомство двух женщин всем было известно, а у двух подруг всегда найдутся
причины вцепиться друг другу если не в глаза, так в волосы или загривок...
Пожалуй, этому довольно логичному предположению противоречило лишь то, что
М. душила свою подругу молча, без ругани и визга.
Ну а когда жертва захрипела...
"Пользуясь паникой, М. успела задушить еще троих человек, двух
машинисток и курьера, после чего в оставшейся в живых начальнице бюро
удалось запереть ее снаружи на ключ, откуда (тоже оставим это выражение на
совести врача-нелитератора) М. извлекла бригада санитаров." - сообщает
запись в другой истории болезни и похожей и непохожей на предыдущую.
В средствах массовой информации сведения об этих инцидентах не
попали.
Проявившая инициативу владелица машбюро за нее поплатилась - вскоре
ей пришлось присоединиться к своей подчиненной, "в состоянии нервного
шока".
Полицейским было предписано "во избежание паники и шума не
поднимать".
Всего этого Альбина не знала.
Всего этого Альбина еще никто. Почти - никто...
История болезни М. так и осталась недописанной; попавшие во время
разгрома больницы алые капли потемнели на листах, а затем и покоричневели:
маленькие бесформенные печати, подтверждающие подлинность случившейся
трагедии...

...У него было вполне нормальное человеческое лицо с тонкими чертами,
"характерными" для интеллигенции и приписываемыми ранее аристократии,
полностью выведшейся за последние полтора века, и потому пятна крови
смотрелись на нем и вовсе уже противоестественно.
Стеклянный застывший взгляд уперся в девушку, и его неподвижность
мешала утверждать наверняка, видел он ее или нет. Скорее всего - видел,
потому что перешагнув через шкаф с поднимавшимся от него вонючим
лекарственны облачком, он не стал не терять времени и направился прямо к
Альбине.
"Мне все это снится... - тупо глядела на скрюченные пальцы девушка. -
Как медленно он идет... люди так не ходят..."
Она начала раскачиваться на подоконнике как в гипнотическом сне - да
в какой-то мере ее состояние можно было с таковым и сравнить: замедленные,
как при эффекте ускоренной съемки движения убийцы завораживали ее, и
вместе со страхом усиливали и без того овладевшее ею оцепенение.
А безумец-душитель шагал, шагал, шагал...
Легкое прикосновение пронзило ее электрическим током - если бы не
чьи-то руки, загадочно возникшие за ее спиной, девушка, наверное,
выбросилась бы из окна.
И все же...
Пронзившая ее мысль ушибла не слабее: к ней притронулся не ленивый
убийца, а третий совершенно посторонний невесть каким чудом оказавшийся на
карнизе, и силой поднимающий ее теперь за плечи.
- Не бойтесь, я вам сейчас помогу, - услышала она не знакомый голос и
выпрямилась, вскакивая на подоконник. - Теперь - влево... Держитесь за
меня!
Сон продолжался... если бы это было сном!
Ступив на карниз, девушка слабо вскрикнула - распахнувшаяся перед ней
высота чуть не привела ее в чувство. Надо было уходить от окна, в котором
уже ясно было заметно движение убийцы, и уходить как можно быстрее, но
карниз оказался не много шире ее ладони, не раз удостаивавшейся от
пациентов комплиментов за изящество.
- Не смотри вниз, - негромко посоветовал ей незнакомец. - Я тебя
подстрахую...
Кажется, Альбина кивнула ему в ответ и под прикрытием его не надежной
в общем-то, но успокаивающе уверенной руки, сделала шаг в сторону, а затем
еще один, и еще...
Она не видела лица неожиданного спасителя; как недавно дверь в
"сестринской" все полнее ее занимал кирпич: ноздреватый, старый, кое-где
подзелененный городским мхом-недоростком.
- Так, мадам... - вот мы и у цели, - сообщил ей незнакомец. - Позади
вас лестница... Пожалуй, я перелезу на нее первым, а потом подсажу вас...
Альбина кивнула, на этот раз уже разборчивей. Кое-какие мысли уже
ожили в ее голове, но по большей части бестолковые - ей вспомнилось вдруг,
что Рудольф каждое лето уходил в горы с гляциологами, и она еще
поражалась, как это люди могут куда-то лазать, а вот теперь ей самой
приходиться пробираться к пожарной лестнице по не надежному карнизу... Да
скажи ей кто о такой возможности пару часов назад, она подняла бы его на
смех!
- Здесь есть перекладинка... Подними руку - вот так... так тебе будет
удобней держаться, - продолжал неизвестный друг, и Альбина, зажмурившись
на миг, чтобы ненароком не взглянуть вниз, выполнила его приказание, тот
час ощутив под своей ладонью прочный рубчатый штырь. - Все, я теперь
перелажу...
Альбина едва ли не повисла на штыре (кажется, он являлся подпоркой
самой лестницы), вцепившись в металл с какой-то особенной жадностью: до
сих пор она держалась не понятно за что, и только отупение еще не
прошедшее до конца, не позволило ей испугаться и упасть. А еще через
секунду эта железяка спасла ее от очень вероятной гибели: совсем рядом
послышался довольно выразительный шум, заставивший девушку дернутся в
сторону и вскрикнуть - это душитель, не рассчитав, шагнул через
подоконник, уже в воздухе попробовал ухватиться за раму, но опоздал и
понесся к асфальту, разрывая воздух своим телом - факт, так и не попавший
в его историю болезни.
- Смелее, мадам, не смотрите по сторонам... Ручку, пожалуйста... -
незнакомец говорил нарочито бодро и в то же время приглушенно, словно
опасаясь, что его слова будут услышаны кем-то посторонним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27