Во все стороны простиралось море, серое однообразие бегущих волн
прерывалось белыми барашками пены, которые срывал порывистый ветер. Небо
угрожающе нависало над морем серым холодным одеялом до самого горизонта.
Паруса вдруг наполнились ветром, и корабль, словно пришпоренный,
полетел, острым носом взрезая тяжелые волны. Потом ветер изменился, и
паруса вяло повисли на мачтах. Судно резко повело в сторону, и оно
скользнуло вниз между двумя высокими волнами. Линь натянулся, как струна,
а парус развернуло над кормой. Двое матросов упали ничком, а остальные
стали натягивать тяжелую веревку, пока паруса вновь не наполнились ветром.
Нос корабля переместился влево, и судно вновь, уже под другим галсом,
помчалось дальше.
Тристан Кендрик стоял на носу "Дерзкого", подставив лицо летящим
навстречу соленым брызгам. Широко расставив ноги, он твердо стоял на
палубе, не обращая внимания на то, что его лицо и толстый шерстяной плащ
заливала вода.
Корабль нетерпеливо перескакивал с одной волны на другую, с каждой
минутой приближаясь к Корвелльскому заливу и замку на холме - Кер
Корвеллу.
Дом... Всего несколько недель назад, размышлял Тристан, он совершил
свое первое в жизни морское путешествие. Тогда его путь лежал в Каллидирр,
где Высокий Король должен был решить, быть ли Тристану королем Корвелла.
Теперь он вез корону Высокого Короля - корону всех островов Муншаез - и с
триумфом возвращался домой. Тристан понимал, что должен бы радоваться
встрече с домом, но что-то ему мешало.
Он вдруг почувствовал чье-то присутствие и, повернувшись, увидел
Робин. Хотя за последнюю неделю она спала совсем мало и почти ничего не
ела, казалось, что ее переполняют сила и энергия. Ее длинные черные
волосы, ниспадающие почти до пояса, были окружены сиянием, а зеленые глаза
возбужденно сверкали. Казалось, она хорошеет с каждым днем.
Друида встала рядом с ним, но избегала смотреть ему в глаза. Тристану
хотелось обнять девушку, но он боялся, что она оттолкнет его.
- Мы скоро будем в Корвелле, через два, в худшем случае три дня. -
Ему хотелось приободрить Робин, настроение которой показалось ему очень
мрачным.
- Но что нас там ждет? Что, если мы приедем слишком поздно?
- Мы приедем вовремя! И с чем бы мы ни столкнулись там - нам все по
силам! Благодаря моему мечу и твоей вере мы освободим Гвиннет от любой
скверны!
- Я очень надеюсь.
Робин прижалась к Тристану, и он обнял ее, чувствуя, что девушку
мучает страх. Тристан ощутил смутное чувство вины за столь долгое
пребывание на острове Каллидирр. Он знал, что Робин хотела сразу после
победы над Высоким Королем вернуться в Корвелл: ее беспокоила судьба
двадцати друидов, превращенных в каменные статуи.
Однако Тристан не мог уехать сразу, Робин же решила остаться с ним,
хотя и могла вернуться домой вместе с лордом Понтсвейном, который на
первом же попутном корабле отправился в Корвелл.
- Я рад, что ты осталась со мной, - сказал Тристан. - Я и представить
себе не могу, что бы я без тебя делал.
Тристан подумал о той куче проблем, которые обрушились на него за
неделю их вынужденного пребывания в Каллидирре. Он разрешил старый спор о
правах на добычу рыбы между Лльюэллином и Китиссом; помиловал разбойников
из Дерналльского леса - честных людей, которые оказались вне закона из-за
несправедливости их прежнего короля. Он распустил остатки наемников короля
- Алую Гвардию. С этих пор, объявил он, ффолки будут сами сражаться с
врагами.
Взойдя на престол, он обнаружил большие излишки в сокровищнице
Высокого Короля: горы серебряных монет и золото - все это он вернул
лордам, которых король Карраталь облагал чрезмерными налогами. Одно это
уже могло гарантировать ему лояльность большинства лордов; к тому же он
проявил большой такт и мудрость при разрешении многих спорных вопросов...
- Я тоже рада, что осталась, - вздохнула Робин. - Я знаю, что это
было важно для тебя, да и для наших островов. Теперь я вижу, что ты будешь
прекрасным королем. Но в то же время я не могу не думать о друидах. Что с
ними? Живы ли? Я не успокоюсь до тех пор, пока все зло не будет изгнано из
Долины Мурлок!
Неожиданно Тристан напрягся и, встав на цыпочки, стал вглядываться в
даль. Он прищурился, стараясь защитить глаза от брызг, и снова увидел алую
вспышку на фоне бесконечных серых пространств неба и моря.
Робин почувствовала изменение в его настроении и посмотрела в ту же
сторону. Ростом почти на фут ниже молодого короля, она не могла увидеть,
что так обеспокоило его.
- Северяне, - проворчал Тристан, показывая вправо. Теперь и она
увидела алое пятно. Это мог быть только парус большого корабля северян,
направляющегося к ним.
- Последи за ним, а я пойду скажу капитану. - И новый Высокий Король
островов Муншаез помчался по палубе, словно юнга.
Робин не сводила глаз с приближающегося корабля северян. Теперь ей
уже был виден второй парус, позади первого. Стройные суда преграждали путь
"Дерзкому". Внутренний голос говорил ей, что она должна бояться, что перед
ней опасный и кровожадный враг. Однако, она чувствовала лишь раздражение
перед очередным препятствием, мешающим ей прийти на помощь Генне
Мунсингер. Но это препятствие она могла устранить.
Когда Тристан вернулся, Робин достала свой посох. Капитан Дансфорт,
неразговорчивый хозяин "Дерзкого", рассматривал северян в длинную
подзорную трубу. Команда - две дюжины крепких ффолков из Каллидирра - все
как один наблюдали за противником, но "Дерзкий", не отклоняясь, продолжал
следовать своим курсом.
Этот корабль считался самым надежным среди всех судов ффолков. Лишь
немногие корабли отваживались выходить в море поздней осенью, когда
начинали дуть суровые северные ветры. "Дерзкий" уже обогнул северную
оконечность Гвиннета, пройдя через пролив Оман, и теперь шел на юг, к
Корвеллу.
Северяне явно возвращались домой: их сезон набегов уже закончился, -
но они, несомненно, не захотят упустить добычу, идущую им прямо в руки.
- Знамя Норландии, - проворчал Дансфорт. - На корабле, что по правому
борту, - сам король.
- Грюннарх Рыжий. Я уже сражался с ним, - задумчиво сказал Тристан.
- Да, я слышал. И победил его. - Капитан посмотрел на Тристана, и в
его серых глазах промелькнула едва заметная усмешка. Дансфорт еще не
достиг среднего возраста, но его волосы и борода уже поседели. Его манера
говорить загадками больше подходила для пожилого и очень самоуверенного
человека.
- Мы можем изменить курс? - быстро спросила Робин. - Туда? - Она
показала прямо на один из приближающихся кораблей.
- Зачем? - Дансфорт был несколько удивлен. - Они расположились
слишком широко, недооценив нашу скорость. Если нам немного повезет, мы
сможем проскочить между ними.
- Нам не понадобится удача, если мы сможем близко подойти к одному из
этих кораблей. - Робин говорила очень спокойно, и чувствовалось, что она
уверена в своих силах.
- Сделай так, как она сказала, - твердо произнес Тристан.
- Ладно, - пожав плечами, ответил Дансфорт. Он подошел к рулевому, и
отдал приказ о смене курса, затем поспешил вернуться на нос корабля, а
"Дерзкий" начал медленно поворачиваться.
С другой стороны к Тристану и Робин подошел Дарус, улыбаясь холодной
улыбкой в предвкушении сражения. За ним следовал Полдо, глаза которого
поблескивали от нетерпения.
- Что вы задумали? - недоуменно спросил Полдо.
- Только на вас мне и остается надеяться, - произнес Дансфорт. - Мои
люди могут сразиться с любым врагом, но команда этого корабля превосходит
нас численностью более, чем в два раза!
Робин даже не повернула головы, чтобы взглянуть на капитана.
- Они не смогут подойти к нам так близко, чтобы забросить концы.
Продолжая скептически улыбаться, капитан повернулся к команде, а
Дарус, Тристан и Полдо встали вокруг Робин. Она закрыла глаза и стала
поглаживать отполированное дерево посоха, стараясь сконцентрироваться.
Остальные достали мечи и держали их наготове. В руке Тристана сверкал меч
Симрика Хью - символ древней славы ффолков.
Корабли северян стремительно приближались к ним. Один был уже совсем
рядом, а другой пытался по дуге зайти с наветренной стороны. Уже можно
было различить ряды северян, которые с топорами наготове стояли вдоль
борта, с нетерпением глядя на корабль ффолков. Другие приготовили
абордажные крюки, хотя скорость сближения была довольно высокой, и попытка
абордажа сулила большую опасность.
Ближайший корабль слегка изменил свой курс, и вот между ними уже сто
ярдов, семьдесят, сорок... Робин, широко разведя руки, подняла посох над
головой. Казалось, она пытается согнуть его, вознося молчаливую молитву
Богине.
Раздался оглушительный скрежет, и корабль северян, накренившись,
завертелся на месте. В воздух полетели гвозди, а стройный нос судна стал
медленно гнуться. Затрещали, лопаясь, доски, рухнула мачта, и послышался
страшный треск, словно сломалась гигантская кость.
Киль судна разорвало, нос и корма стали подниматься вверх, парус
мягко опустился на воду. Сорок северян оказались в холодных серых волнах.
Тристан понял, что произошло, и это открытие поразило его. Могущество
Робин и Матери-Земли распространялось на все, принадлежащее живой природе.
Дубы, из которых был сделан киль корабля, подчиняясь команде Робин,
изменили свою форму.
Вдруг Тристан услышал за спиной шум и, повернувшись, увидел
побледневшую Робин, неподвижно лежавшую на палубе.
- Что случилось? - закричал он, становясь на колени и обнимая
девушку. Ее веки затрепетали, и в глазах мелькнул страх.
- Я... я потеряла сознание! Я почувствовала такую слабость! - Она со
стоном села. - Но, кажется, мне уже лучше.
Король вскочил на ноги; как раз в этот момент "Дерзкий" проплывал
мимо обломков корабля, и Тристан увидел лица северян, так неожиданно
оказавшихся в воде. В их взглядах сквозили гнев и ненависть, но страха там
не было. Даже демонстрация такого могучего волшебства не могла вселить
страх в сердца этих яростных воинов.
Вдруг он заметил, что глаза одного из северян округлились от ужаса,
и, не успев даже вскрикнуть, воин исчез под водой. Рядом, один за другим,
отчаянно отбиваясь, стали исчезать его соседи. Теперь оставшиеся на
поверхности люди, совершенно потеряв голову, молили о помощи. Серое море
позеленело от чешуйчатых тел, красная пена закипела вокруг разрываемых на
части моряков.
Тристан видел, что второй корабль, направлявшийся к ним, вдруг
отклонился от курса. На его бортах висело множество зеленых морских чудищ,
которые упрямо лезли вверх по гладкой обшивке судна.
- Сахуагины! - воскликнул король, узнавая злобных рыболюдей, с
которыми они сражались в Каллидирре.
И тут подошел черед "Дерзкого" замедлить ход под грузом сахуагинов,
цепляющихся за киль и борта. Тристан увидел злобно оскаленную рыбью голову
и, не задумываясь, ударил по ней мечом. Существо рухнуло в воду, но на его
месте возникли два других, их когтистые перепончатые лапы, с золотыми и
серебряными браслетами на запястьях, ловко цеплялись за борт. С
металлических поясов свисали трезубцы, копья и кинжалы.
Все новые и новые сахуагины взбирались на палубы двух кораблей, где
развернулось отчаянное сражение. А в море среди обломков третьего судна
гибли несчастные северяне.

После каждой новой жертвы Темный Источник становился еще чернее.
Хобарт сидел рядом, размышляя о могуществе своего Бога и наблюдая за
Источником. Он видел, как пантера и филин последовали за орлом, оленем и
медведем, отдавая Баалу последние искры жизни. Каким-то образом кровавый
Бог призвал эти несчастные существа из окружающих лесов. Хобарт не знал,
зачем Баалу это понадобилось.
Толстый священник тщательно изучал откровения своего Бога и
постепенно стал догадываться о планах Баала. Во всяком случае, он начал
понимать свою собственную, причем немалую, роль в этих планах.
Он посмотрел на Генну Мунсингер. Та сидела на одном из каменных
перекрестий, упавших с высоких арок, что окружали Лунный Источник. Она
бессмысленно смотрела в одну точку, словно ожидая команды. Хобарт даже
усомнился в ее способности что-либо понимать.
Она выглядела точно так же, как и месяц назад, когда вела своих
друидов на сражение с Хобартом и его армией. Когда он вставил в статую
сердце Казгорота, Генна снова стала существом из плоти и крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48