Ясалла оставалась недалеко от поверхности моря, куда еще проникал
тусклый свет солнечных лучей. Здесь было неглубоко, гладкое дно покрывал
толстый слой ила, но жрица не обращала на это внимания. Она медленно
двигалась между поверхностью и дном, выжидая.
А вокруг застыли в ожидании ее команды морские легионы. Впереди стоял
отряд оживленных великанов. Их толстые, раздувшиеся тела напоминали
чудовищных червей. Сине-черная вода бурлила вокруг них, но великаны стояли
не шевелясь, готовые броситься вперед по одному слову жрицы.
За великанами находились тысячи утонувших моряков, рыбаков и солдат,
которые тоже были принуждены служить Баалу и его приспешникам. И только за
бесконечными рядами утопленников выступали сами сахуагины. Они выйдут из
моря вслед за армией мертвецов и покончат с теми, кто еще останется в
живых. Слава Баалу и его легионам! Слава легионам короля Ситиссалла,
собравшимся на другой стороне залива!
Пока Ясалла посылает свои войска к берегам Гвиннета, Ситиссалл
поведет своих воинов, жаждущих крови, на остров Оман. Когда прибрежные
деревни будут уничтожены, обе армии соединятся, чтобы войти в Железную
бухту и разрушить огромную крепость.
Теперь, услышав призыв, Ясалла сумела определить, откуда он исходит.
Большие желтые плавники ощетинились, и ее жрицы тотчас же заметили сигнал.
Армия, наконец, двинулась вперед.
По густому илу маршировали мертвецы к берегу. Сахуагины медленно
плыли вслед за ними, и все вместе они напоминали огромную зловещую тучу.
Вскоре головы великанов показались в широкой полосе прибоя, их пустые
глазницы равнодушно смотрели на берег. Распухшие огромные трупы брели по
мелководью, высоко подняв над головой дубинки, топоры и молоты. Кожа
великанов от долгого пребывания в воде стала молочно-белой, и их
громадные, пропитанные водой, тела, тяжело шлепали к берегу.

У Колла нетерпеливо стучало сердце, когда он вышел из маленькой
гостиницы и направился к пристани. "Звездочка" весело подпрыгивала на
волнах у причала. Хотя парусник был совсем небольшим, он прекрасно
подходил для его целей.
А вот и она - собственной персоной. Гвен направлялась к лодке, и в ее
походке он заметил нетерпение, которое очень обрадовало Колла. Наконец-то!
Как давно он пытался остаться с ней наедине. Теперь девушка улыбнулась
ему, и в ее карих глазах промелькнуло некое обещание, отчего его страсть
разгорелась еще больше.
Она была не очень хорошенькой, его Гвен, но сразу привлекла к себе
внимание Колла своей живостью и веселым нравом, когда он пришел покупать
щит и куртку у ее отца, кожевенных дел мастера в Годскове. Невысокая,
пухленькая, Гвен тогда встретила его смущенной улыбкой. Ее рыжеватые
волосы были коротко подстрижены, и Коллу нравилось, как они обрамляли ее
круглое, улыбающееся лицо. Странно, хотя он был очень высок, даже для
северянина, они составляли очень привлекательную пару. Прошлой весной его
подбородок наконец покрылся мягкой бородкой, и сейчас Колл довольно ее
поглаживал, приближаясь к причалу.
Он помог Гвен забраться в лодку и с удовольствием прижал девушку к
себе, когда она потеряла равновесие и оперлась на него.
- Садись сюда, - предложил он, опуская ее на носовое сидение. Отвязав
причальный конец, он быстро оттолкнулся от пирса, и "Звездочка" легко
поплыла вперед. Слабый ветерок подхватил лодку, и она стала удаляться от
берега.
Некоторое время молодые люди молчали. Колл без особого успеха
старался не обращать внимания на лишенные жизни, коричневые волны моря.
Действительно, рыба гибла целыми косяками; уловы стали маленькими, а то,
что все-таки удавалось поймать, часто оказывалось несъедобным. Даже мирные
рыбаки Гвиннета стали задумываться о вооруженных набегах: выжить
становилось все труднее.
Колл старался отогнать невеселые мысли: Гвен родилась в семье
ффолков, в то время как его предки были северянами, не раз совершавшими
набеги на земли ффолков за последнее столетие. Он сосредоточился на глазах
своей пассажирки, и та скромно отвела их в сторону. Какие они у нее
красивые! Колл прочитал в них смущение, но не страх. С самого начала его
привлекали сдержанность и смелость Гвен, столь редкие качества для
северных женщин.
Он приспустил парус, и "Звездочка" медленно дрейфовала по легким
волнам. Кодсби остался далеко позади, хотя Колл еще мог разглядеть
отдельные здания. С уверенной грацией моряка он легко прошел на нос, сел
рядом с Гвен и взял ее за руку. Она смущенно засмеялась, но не
отвернулась, когда он наклонился поцеловать ее. Он обнял девушку - она
была теплой и мягкой - и сердце Колла дрогнуло. Вдруг он почувствовал, как
девушка напряглась, ее глаза широко раскрылись, в ужасе глядя на что-то за
его плечом.
Гвен закричала, а Колл, быстро обернувшись, окаменел. Самое ужасное
существо, какое ему только доводилось видеть, медленно забиралось на
корму, облизывая губы длинным раздвоенным языком. Белесые глаза вылезали
из орбит, острые зубы сверкали в широко раскрытой пасти. Его тело,
отдаленно напоминающее человеческое, было полностью покрыто зеленой
чешуей, когтистые перепончатые руки крепко цеплялись за дно лодки.
Северянин был в панике: что он мог сделать? С ужасом смотрел он на
отвратительное чудище, ползущее к нему. Наконец, жуткий страх вывел его из
оцепенения - Колл вырвал из уключины длинное весло и обрушил его на голову
существа, которое в этот момент попыталось встать. Существо упало на
колени: Колл снова ударил его веслом - от удара оно даже сломалось - и
чудовище замертво упало на дно лодки.
- Что... что это такое? - прошептала девушка, а Колл тяжело опустился
рядом с ней.
Некоторое время он не мог говорить. Тошнота подступала к горлу, и он
несколько раз судорожно вздохнул. Наконец, ему удалось взять себя в руки.
- Я слышал истории о людях-рыбах, обитателях морских глубин. Иногда
они нападают на корабли, но это бывает только далеко в открытом морс, -
северянин говорил медленно, словно вспоминая.
- Смотри... Кодсби! - закричала Гвен, показывая на берег. Они с
ужасом смотрели, как волна огромных белых тел накатилась на берег и
стремительно вошла в город, убивая всех, кто не успевал убежать. Затем из
моря стали выходить все новые и новые захватчики.
Колл поднял парус, и их маленький кораблик поплыл в сторону пролива.
- Куда ты? - испуганно спросила Гвен. - Вся моя семья осталась там.
Мы должны вернуться!
Колл мрачно кивнул в сторону города - над ним уже начали подниматься
клубы дыма, и кое-где вырывалось пламя.
- Они либо успели убежать, и тогда они в безопасности, либо не
успели, но тогда мы ничем не сможем им помочь.
Гвен со сдавленным рыданием стала смотреть на ужасающий хаос, царящий
на берегу.
- Мы отправимся на остров Оман, там мы сможем позвать людей на
помощь, и как можно скорее вернемся домой, - успокаивающе сказал Колл.
Конечно, он не мог знать, что Ситиссалл и сахуагины уже захватили
остров и что немногие оставшиеся в живых люди бежали искать спасения за
стенами Железной Крепости.

Они ехали в сторону Темного Источника, погруженные каждый в
собственные мысли, но их всех объединяла общая цель. Ничто на свете не
имеет никакого значения, пока они не искоренят страшное зло, которое
осквернило эту землю и убило их друга.
Тристан размышлял о том, что будет делать Робин, когда они окажутся у
Источника. Она что-то говорила о таинственных свитках. Почему она
отказывается рассказать ему обо всем? Это, сообразил он, было еще одним
свидетельством того, как изменились их отношения. Робин больше не делилась
с ним своими тайнами, не спрашивала его совета. С пронзительной ясностью
он вдруг понял, как сильно ему этого недостает. В тысячный раз он
проклинал себя, рыжеволосую прелестницу и все обстоятельства той
злосчастной ночи.
Ему оставалось только попытаться искупить свою вину. Для начала он
должен позаботиться о том, чтобы все его спутники добрались до рощи
Верховной Друиды живыми.
Довольно долго они ехали молча. Даже Ньют, казалось, проникся общим
настроением. Он грустно свернулся в клубочек на седле перед Робин и, что
бывало с ним крайне редко, помалкивал. За спиной у Робин, прикрепленный к
седлу, висел серебряный ятаган Даруса, Тристан предложил ей оружие
калишита, после того как они похоронили друга, и Робин, хотя и неохотно,
но приняла оружие.
Всадники с тревогой поглядывали по сторонам, чувствуя приближение
невидимой угрозы. Тристана утешало то, что зоркоглазый карлик ехал
последним. Но при мысли, что рядом с Полдо мог бы ехать Дарус, он
загрустил еще сильнее. Тристан встряхнул головой, стараясь отогнать эту
мысль, и посмотрел в сторону Кантуса. Мурхаунд бежал впереди и вел их в
самое сердце Долины Мурлок.
Язиликлик сидел перед королем на широкой спине Авалона. Маленький
эльф держал наготове свой крошечный лук с серебристыми, похожими на
колючки, стрелами. Его антенны-усики на лбу слегка подрагивали, и Тристан
подумал, что они, возможно, помогают эльфу отыскивать врагов. Он очень
рассчитывал, что это так и было.
Хотя еще стояла осень, холодный воздух и низкое свинцовое небо скорее
напоминали зиму. Снега здесь еще не было, но ледяной ветер с гор
пронизывал до самых костей. Дрожа, Тристан надвинул шерстяную шапку
поглубже и потеснее завернулся в плащ, но это мало помогло.
Они ехали по еле видимой тропе, петляющей между черными стволами.
Хотя опавшие листья, уже наполовину сгнившие, часто скрывали большие
участки тропы, Кантус, казалось, бежал по ней, не испытывая ни малейших
сомнений. Теперь тропа перестала спускаться, и они ехали по самой Долине.
Вскоре они приблизились к холодным, гниющим топям От огромных болот
несло разложением и смертью, и Тристана чуть не вывернуло наизнанку, пока
они ехали вдоль их границы. Здесь еще совсем недавно была цветущая
местность и чистая заводь с утками, бобрами и другой живностью. Теперь все
вокруг было мрачно-коричневым, и стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь
стуком копыт. Несколько голых одиноких стволов торчали в темной стоячей
воде.
Тристан почувствовал облегчение, когда тропа снова вернулась в лес,
поднимаясь вверх, подальше от топей. Возвращение в лес, однако, лишь
немногим улучшило его настроение: здесь так же не было ни клочка зелени,
ни животных, только смердящий запах стал слабее. И топи, и лес были словно
окружены саваном смерти.
Вдруг Кантус остановился и стал нервно принюхиваться, шерсть на нем
поднялась дыбом. Тристан быстро соскочил с коня.
- П-подожди остальных! Б-будь осторожен, осторожен! - закричал
Язиликлик.
Тристан оглянулся и с удивлением обнаружил, как сильно отстали его
спутники.
- Прикрой меня сзади, - приказал он. - Я хочу посмотреть, что
беспокоит Кантуса. - Тристан увидел, что Робин пришпорила свою лошадь, и
повернулся к собаке.
Кантус стоял на оголенном участке тропы и вертел из стороны в сторону
своей мохнатой головой. Неожиданно он глухо зарычал и начал отступать
назад поближе к хозяину. Тело мурхаунда, казалось, звенело от напряжения,
как натянутая струна, клыки обнажились, но Тристан, по-прежнему, не видел,
что угрожает бесстрашному псу.
Вдруг земля под королем начала оседать: на долю секунды он завис в
воздухе. В тот же миг обжигающая волна газа вырвалась у него из-под ног,
охватив огненными пальцами его грудь, так что он не мог даже вздохнуть.
Огромные узловатые корни вылезли из разверзшейся земли, и Тристан на
мгновенье застыл на краю пропасти. Огромная трещина прошла по земле вдоль
тропы, и оглушенный король начал сползать в бездонную черноту. Ядовитые
пары, поднимающиеся из бездны, наполнили его легкие, и он потерял
сознание.
Мурхаунд, мгновенно сообразив, что происходит, прыгнул вперед и успел
схватить своего хозяина за руку. Когда тело Тристана поехало вниз,
мурхаунд сильнее сжал челюсти и удержал короля над зловещей ямой. Лапы
Кантуса заскользили по земле, и он яростно зарычал, чувствуя, что тоже
сползает в пропасть. Затем его дернуло вперед - мурхаунд был явно не в
силах долго держать Тристана, - но он не размыкал своих зубов, продолжая
отчаянно цепляться всеми четырьмя лапами за землю, но они оба были уже на
волоске от гибели.

Рэндольф устало спускался по длинной лестнице замка Кер Корвелл. Дело
было к вечеру, а он не успел сделать и половины намеченных на сегодня дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48