Гомес — смуглый черноволосый красавец с холодными, как полярная ночь, глазами и бездвижным, слово у покойника, лицом, одет в безупречно отутюженную орденскую форму — посматривал на неё с удивлением.
«Жаль, что Славян скоро уедет, — думала Диана. — В такого можно было бы влюбиться, а то всё одни козлы попадаются, все подружки уже влюбились, и только я — нет. Правда, он немного староват, аж двадцать три года, и серьёзный как папа, да и внешность очень даже так себе. Брат у него такой красивый, такой лапочка, конфетка. Но зато Славян юмор лучше понимает, и вообще мозгами не закостенел. Не говорил, что рэп — музыка для дебилов, сразу въехал, что «Крутой вираж» — самая классная группа на Магичке. Скорей бы обед закончился».
Диана ёрзала, теребила салфетку — не терпелось рассказать Славяну о магопреобразователе. Едва он доел пирог, потащила к себе в комнату.
Комнату Славян рассматривал с интересом. Раскладной диван, письменный стол, книжные полки от пола до потолка — литература самая разнообразная, от простеньких любовных романов до серьёзной классики, много книг по магии и волшебству, от популярных изданий до фундаментальных научных трудов. Много разнообразных словарей и справочников. У другой стены — платяной шкаф, компьютер с принтером и сканером, а в углу — маленькая магоконструкторская лаборатория. На стене над компьютером приклеен плакат с «Крутым виражом», над лабораторным столом — портреты Гортензии Блеквуд и Вадима Березина, известнейших волшебников, конструкторов артефактов и магонакопителей. Комната в меру чистая, уютная.
«Совершенно нормальный подросток, что Крафту не нравится?» — удивился Славян.
— Вот посмотри, — показала Диана нечто, похожее на гибрид мясорубки с вентилятором. — Это магопреобразователь «Альфа». Если довести его до ума, то волшбу любой дурак сможет у себя дома делать, а не у Соколов покупать. Или у Ястребов, без разницы. И себестоимость у прибора низкая, Лихтенштейн мог бы их стотысячными партиями продавать, по цене телевизоров. Но он не работает, — вздохнула Диана.
— И как именно не работает?
— Продуктивность очень низкая, — ответила она.
— Тогда надо говорить «работает недостаточно эффективно». Ведь что-то он преобразует.
— Вот именно — что-то. По мелочи.
— Главное — преобразует, — сказал Славян. — Значит, общее направление исследований верное.
— Было верным. Но на каком-то этапе всё застопорилось. Понимаешь, когда что-нибудь конструируешь, там элемент присоединяется к элементу, и каждый предыдущий узел определяет облик и функцию последующего. Потому законченная конструкция всегда гармонична. А здесь я что-то упустила в середине, и поэтому заключительные элементы сделаны, по сути, от фонаря. Похожие, но не те.
«А девочка умненькая. И очень талантливая», — отметил Славян.
— Ты маме «Альфу» показывала, чтобы она оттестировала, как тестирует артефакты?
— Я хотела, — сказала Диана. — Но мама не стала. Говорит, что всё это глупости, что сначала университет надо закончить, а потом уже изобретательством заниматься. Ну и зачем столько ждать, если уже сейчас я знаю не меньше любого пятикурсника? Лучше, когда школу закончу, получить какую-нибудь параллельную специальность, чтобы видеть проблему шире, согласен?
— Ну… да.
— Вот, — ответила Диана. — И пока нет тестов, я не могу понять, что в приборе не так, в чём я ошиблась, где появилась мёртвая зона.
— М-м… — задумался Славян, — Диана, не знаю как в магоконструировании, но в агрохимии тестирование, экспертизы требуют много труда и времени.
— И мама говорит, что ей некогда любительской дребеденью заниматься, когда серьёзные разработки в очередь на неделю расписаны.
— Твоя мама совершенно права.
Диана обиженно засопела. И он туда же. Девочка отвернулась, хотела отойти к окну.
— Постой, — удержал её Славян. — Сколько часов займёт тестирование?
— От сорока восьми до шестидесяти.
— Ну и сама подумай, как такую бездну времени можно всунуть в до предела забитую неделю?
— Сама знаю, что никак, — буркнула Диана.
— Знаешь, а всё равно пытаешься прошибить лбом стену. Диана, тестирование ведь состоит из отдельных этапов?
— Да! — девочка твёрдо решила поссориться с предателем. Все взрослые одинаковы. Думают, если выросли, то теперь могут учить с утра до ночи. Тоже, великое достижение. Все вырастают, ребёнком, слава богу, ещё никто навсегда не остался.
Славян на склочную интонацию внимания не обратил.
— И сколько времени занимает один тест?
— От пятнадцати минут до трёх часов.
— А теперь представь: ты раз в неделю просишь маму сделать всего один маленький тест. Что она ответит?
— Согласится, наверное.
— Не наверное, а точно согласится, — заверил Славян.
— И тестирование у меня продлится полгода, — ядовито ответила Диана.
— А сейчас ты вообще без тестирования, сидишь на голой заднице. В точности как тот капризный нищий, который думал, что сможет наесться только целым хлебом, а ему давали по ломтику, которые он с досады выкидывал. В итоге подох с голоду, хотя ломтиков мог набрать на каравай.
Диана ответила хмурым взглядом. Славян прав, но признавать его правоту не хотелось совершенно. Только Славян и не требовал.
— Чтобы побыстрее было, — посоветовал он, — делай не стандартную тестовую программу, а подели тесты на три группы — срочные, обычные и на всякий случай. Как получишь первые результаты, список откорректируй, очерёдность наверняка поменяется.
Звучало неглупо. Диана решила попробовать. Обида исчезла, и девочка вспомнила об обязанностях хозяйки. Гостя ведь надо развлекать тем, что интересно ему, а не тебе.
— Вы надолго в Лихтенштейн? — спросила она. — Ты брату помогаешь договоры составлять?
— Нет, какой из меня дипломат? И в международном праве я ничего не смыслю. А долго ли мы тут пробудем, от Соколиного эмиссара зависит. Третий день здесь сидим, и всё без толку.
— И что вы от него хотите?
— Это он от нас чего-то хочет. Знать бы, чего.
— Ничего, — уверенно заявила Диана. — Соколы просто ждут.
— Чего ждут?
— Не знаю, — сказала девочка. — Но Лихтенштейн для них просто транзитная зона. Как своего дождутся, так сразу уедут.
— И куда?
— В верховную резиденцию.
— Диана, сама подумай, несуразица ведь получается. Переться аж из Средин-Австралии только для того, чтобы чертей по компьютеру гонять и в покер резаться? Даже лучший эмиссар ордена ничего интересного не найдёт, если в комнате сидит безвылазно.
— Значит, интересное само должно к нему придти, — ответила Диана. — Письмо исключается — его и в резиденцию прислать можно. Встречи со шпионом тоже не будет, тогда бы эмиссар приехал как турист, поселился в гостинице помноголюдней, где на него никто и внимания не обратит. Во дворце Гомес как на витрине. — Девочка задумалась. — Значит, это новость, которую можно получить только тут, в Озорном Кузнечике.
— Но он ни с кем не говорит, ничего не делает.
— Ты уверен? Гомес притащил с собой десять людей свиты. Куда ему столько? Единственная причина — хочет затеряться в их толпе. Когда видят, что свита играет в «Дьявольский лабиринт» и в покер, думают, что и Гомес играет. Только на самом деле он не играет, а волшебничает себе потихоньку.
— Нет, — усомнился Славян. — Феофания обязательно бы почувствовала волшбу.
— А она что говорит?
— Тоже ничего не понимает. Раньше Соколы так себя не вели.
— И всё-таки он волшебничает, — твёрдо сказала девочка. — Не так, как раньше, совершенно по-новому, но волшебничает, ищет информацию, которая Соколам жизненно необходима. Добыть которую может только самый лучший эмиссар. Которую надо охранять целым взводом самых лучших спецназовцев.
— Пожалуй, ты права, — согласился Славян. — Он ищет именно информацию, во всяком случае, сейчас. Другое дело, что творить примется, когда её найдёт… Ну да это отдельный разговор.
— Лихтенштейн почти в центре Европы. Наверное, он хочет перехватить какую-то важную зеркалку.
— Нет, — покачал головой Славян. — В зеркалоперехвате я хорошо разбираюсь, им Гомес не занимается. Но чем-то очень похожим.
— А вы последите за ним.
— Да как за ним последишь? Хотя… К твоему компьютеру цифровой фотоаппарат подключается?
— Да, — сказала Диана. — И пакет программ есть.
— Можно нам будет немного поработать?
— Сколько угодно, — ответила она. — Я всё равно сейчас буду только с книгами заниматься, надо тесты скомпоновать.
* * *
Феофания и Славян шли по парковой аллее близ окон эмиссара.
— Феони, — убеждал Славян, — ну попробовать-то можно. Фотоаппарат очень лёгкий, удержать ты его сможешь.
— А кнопку чем нажимать? У вороны рук нету, и у совы тоже.
— Камера автоматическая, с таймером. Тебе только и надо, что к окну подлететь, остальное фотоаппарат сам сделает.
— Ну ладно, — согласилась вампирка, — уговорил.
Она полностью развернула крылья, прислушалась.
— Как ни странно, ни одной серьёзной защиты против оборотней, — сказала Феофания, складывая крылья. — Надо не забыть Крафту сказать, чтобы исправил упущение. Прокололся Гомес, — позлорадствовала она, — на хозяйскую службу безопасности понадеялся, дополнительной защиты не выставил. Попривыкли, сволочи, к телохранителям-вампирам, совсем работать разучились. Ничего, гроссмейстер теперь так их взгреет, что мигом предусмотрительность появится.
Вампирка села на корточки, закрыла склонённую голову руками, крылья растопырила над собой как палатку. Крылья опали, начали сжиматься, и за секунду из бесформенной массы вылепилась самая обычная ворона, не большая и не маленькая. Славян вытянул руку, Феофания села на запястье. Славян повесил ей на шею фотоаппарат немногим побольше спичечной коробки, подарок отца на день рождения. С такой техникой приличные снимки получились даже у Славяна. «У Феофании тем более получится», — подумал он.
Вампирка вспорхнула, несколько раз пролетела мимо окна, даже попыталась зависнуть, но не получилось, ворона не колибри. Славян подставил Феофании запястье, снял камеру. Вампирка слетела на мощёную разноцветной плиткой дорожку, хлопнула крыльями и вернулась к обычному вампирскому облику. Встала с корточек, оправила брючный костюм, глянула на косу — не растрепалась ли? Всё в порядке.
— Надо ночью ещё один заход сделать, — сказала она. — Интересные дела там творятся.
— Какие?
— Юное магическое дарование правильно сказало, волшебничают они. Пока десять людей вид делают, что сосредоточенно валяют дурака, одиннадцатый сканирует пространство какой-то длинной узкой штуковиной. Чёрной. Меняются каждые два часа, я как раз на смену попала, успела просмотреть менталку. Стоило только заступить на дежурство, такую защиту выставили, ни за что не прошибить. А вот сам процесс замены упустили, — снова позлорадствовала Феофания. — Говорю же, совсем без вампиров работать не умеют.
— Что в менталке? — спросил Славян.
— Ничего особенного. Ищут чего-то. Какую-то старинную вещь. Она здесь, в резиденции. Но как именно выглядит, где конкретно находится, они не знают.
— Волшебная?
— Да, но волшебство в ней не главное, есть какие-то сопутствующие свойства.
— Разберёмся, — сказал Славян и глянул на вампирку. — Феони, а почему говорят, что у оборотней во время трансформации распыляется одежда?
— Потому что у одного вида оборотней из пяти она действительно распыляется.
— Вот вы где, — подошёл к ним Риллавен. Хмурый, верхушки ушей обречённо обвисли.
— Ты чего смурной? — насторожился Славян.
— Посмурнеешь тут… Я знаю, что Гомес ищет в Озорном Кузнечике.
— Ну говори, чего умолк?
Риллавен вытащил блокнотик, нарисовал солнце, на нём — меч.
— Это единственная связь между Соколами и одним из моих умерших друзей, — сказал он.
— А мы, Тьиарин, — ответила вампирка, — только что выяснили, чем именно они ищут главную часть наследства известного нам покойника.
Она взяла у него ручку, блокнотик и нарисовала луну, несколько звёздочек, физиономию, усиленно выдувающую ветер, а внизу — меч.
— Весело, — подытожил Славян. — Пошли с президентом новостью делиться?
Вампирка и хелефайя кивнули.
* * *
Шёл третий час ночи, а в кабинете Крафта хозяин, Риллавен и Феофания всё сидели над фотографиями из комнат эмиссара. Ночной разведки не понадобилось, вполне хватило дневных снимков.
— Нет, — сказала вампирка, — это безнадёжно. Из комнат железо не выкрасть, а взять с боем означает объявить войну ордену. Лихтенштейн Соколы за сутки пустыней сделают.
— А если они сами железо из комнат вынесут? — спросил Крафт. Слово «меч» старательно не произносили, боялись прослушки. — Можно будет забрать?
— Смотря куда и как, — ответил Риллавен, кончики ушей азартно подрагивали. Он взял план этажа. — Если в этот коридор, я бы железку утянул.
— Уверен? — глянул на него Крафт. Общая беда уже несколько часов как заставила забыть о протоколе дипломатических бесед.
— Нет, но попробовать можно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75