– Такие, как мы? – переспросил Дитрих.
– Ну, не маньяки, а нормальные уравновешенные люди, – постарался объяснить я. – Эти психи ведь другой сорт. Биологически нервная система у них отличается.
Дитрих вдруг улыбнулся и отошел от меня. Я не донял, зачем он это сделал, и теперь смотрел на него, вопросительно подняв брови.
– Из нас двоих только я другой, – грустно усмехнулся Дитрих. – Ты такой же, как они, – обвел он рукой столпившихся вокруг трупа заключенных, – как бы тебе ни хотелось от них отличаться.
Я не стал ничего говорить, лишь отвернулся от обидевшего меня Дитриха и уже во второй раз за последний час принялся наблюдать за тем, как садятся на землю летательные аппараты начальства Забвения.
– Шайзе, – выругался за спиной немец, когда стали переносить в грузолет расплющенное гравитационной волной тело.
А я подумал о том, что и меня может так же помять. Не выстрелами из гравистрела, а шутками самой жизни. Вспомнился странный старик из парка, рассказывавший мне о Нашествии. Он тоже говорил, что живет вечно.
Но ведь даже бессмертные когда-нибудь да умирают.
17.08.2217
Я прокладывал курс. Тренажер выплескивал на матрицу трехмерную проекцию звездного скопления, а я должен был, пользуясь вычислителем, начертить линии подпространственных переходов. Сейчас, конечно, все это делает компьютер, но, чтобы понимать суть того, что происходит, и суметь отследить вероятную ошибку, нужно знать теорию вычисления прыжков в совершенстве.
– Все! – крикнул я, когда тоненькая желтая линия соединила последнюю точку рассчитываемого курса с искоркой звезды, являвшейся местом назначения. – Все!
– Вижу, – сказал экзаменатор и с улыбкой подошел ко мне. – Ты первый, Сергей. Совсем молодой и такой талантливый.
Я потупил глаза:
– Мне уже девятнадцать, я не ребенок, да и таланта во мне ни на грош.
– Хорошо сохранился, тебе больше пятнадцати и не дашь, – сказал на это экзаменатор. – А про талант… Я выдаю тебе диплом о завершении обучения по специальности астронавигатора, чем не доказательство таланта? Продолжай учиться по специальности механика.
– Как я смогу увидеть диплом? – спросил я.
– Твое личное дело не уничтожено, Сергей. Его ведение просто приостановлено на неопределенный срок. Диплом – это триггер, срабатывающий при активации личной карточки. Тебе сразу же будут проставлены отметки о завершении обучения по этим специальностям.
– Какие сложности, – вздохнул я. – Все равно мое дело никогда не восстановят.
– Сейчас принимается новый закон. Все еще не так страшно.
– Спасибо вам, – сказал я.
Экзаменатор протянул руку, я пожал ее и направился к двери. Стали кричать другие сдающие, экзаменатор пошел к ним.
Не успел я выйти из кабинета, как пронзительно взвизгнула сирена. Тут же ко мне бросился какой-то охранник и под прицелом гравистрела быстро повел меня к выходу из здания. Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. По дороге охранник подобрал еще несколько недоумевающих человек. Вскоре все мы оказались на улице.
– Всем вернуться в бараки! – скомандовал военный.
Сирена все еще оглушающе выла, а затем, сменив ее, над станцией разнесся голос:
– На нас совершено нападение. По периметру скопилось большое число заключенных, всей охране прибыть к стенам периметра.
Неужели они решились?
Охранник, напоследок взмахнув гравистрелом, унесся прочь. Я колебался только мгновение. Пусть меня убьют, но я должен посмотреть за финалом восстания, возглавляемого Грегом.
Периметр находился не так уж и далеко от здания школы. Это расстояние я преодолел всего за минуту. На стене скопилось много солдат, шелестели гравистрелы, раздавались какие-то крики с обеих сторон. Затем прямо передо мной упал какой-то охранник. Я пригляделся к нему – опускающиеся сумерки скрадывали очертания – и увидел, что из шеи человека торчит короткая стрела.
Не долго думая, я стащил с мертвого солдата шлем и бронежилет, вооружился гравистрелом и побежал к ведущей на стену лестнице. Четыре пролета вверх – и я на месте. Меня приняли за своего. В полутьме не особенно рассмотришь форму целиком.
– Что там происходит? – крикнул я ближайшему солдату.
– Только прибыл? – вопросом ответил он. – Все под контролем. Начальник хочет выйти на главаря.
Я взглянул на массу людей, кипящую с той стороны стены, услышал свистящие вокруг нас стрелы, воинственные крики заключенных.
– Ты уверен, что все действительно под контролем?
Солдат выстрелил в толпу, потом обернулся ко мне:
– Говорю – все в порядке, не суйся. Начальник просто не хочет пока подрывать их…
Я уловил своим внутренним чутьем что-то, но так до конца и не понял, как может начальник с горсткой солдат контролировать обстановку. Да, пускай они находятся на стенах и лучше вооружены, но масса людей внизу была просто подавляющей. Столько народу я видел последний раз только во время похорон старого президента.
– Каковы ваши требования? – разнесся по округе усиленный электроникой голос начальника тюрьмы. – Зачем вы нападаете на причальную станцию и Ведомство?
Гомон и крики на пару мгновений стихли. Затем бой продолжился.
– Я прикажу охране не стрелять. Пусть покажется ваш предводитель. Обговорим условия!
Шелест гравистрелов утих – видимо, солдатам передали приказ по внутренней связи. Я не имел под кожей сотового и поэтому ничего не услышал. Через минуту утихли и нападавшие. Теперь они молча смотрели снизу вверх на башенку с динамиками, откуда раздавался голос начальства.
Будет ли Грег таким дураком, что покажется? Нужно было либо сразу высылать гонца с требованиями, а потом уже нападать, либо полностью брать станцию под свой контроль и, захватив начальника в заложники, диктовать условия уже не тюремщикам, а правительству. Именно так, между прочим, и предлагал действовать Кед.
Полумеры в таких вещах неуместны.
Но Грег не я и не Кед.
– Я возглавляю восстание! – раздался издалека голос. Грег действительно дурак…
– Что вы хотите?
– Мы прекратим нападение, если…
Ну вот, сейчас мы убедимся, просто ли Грег дурак. Лично у меня было чувство, что он полный, круглый и абсолютный дурак.
– …если вы отпустите всех нас на свободу. Нам не нужны деньги или еда, просто поставьте правительство в известность, что мы хотим выйти с острова.
Я полностью оказался прав в своих опасениях. Мало того что он высказал самые глупые требования из всех, какие только мог, так еще он тем самым подписал себе смертный приговор – эти требования никогда не выполнят.
– Мы поняли вас, – ответил из репродукторов голос начальника станции. – К сожалению, ваши требования невозможно выполнить. Может быть, вас устроит разовое обеспечение продовольствием или одеждой? Предоставление книг или орудий труда?
Толпа безмолвствовала. Это тоже решающий момент. Будь я во главе восстания и допусти я столько ошибок, сколько Грег, я бы на такие предложения согласился.
– Нет! – выпалил Грег, люди зашумели. – Вы не понимаете! Если вы попробуете атаковать нас – мы не станем больше приносить сюда псилин. Мы сожжем грибницы! Отпустив нас, вы хотя бы грибницы сохраните!
Это уже больше походило на разумные требования. Правда, все равно я не верил, что в силах начальника тюрьмы выпустить людей на свободу.
– Мы даем вам двадцать минут, – крикнул Грег. – Если не согласитесь – пеняйте на себя! Мы уничтожим псилин, да и вам не поздоровится! У нас есть оружие, которым можно вас удивить!
Прошли долгие десять секунд, казалось, что сама природа замерла в ожидании. Ни дуновения, ни шороха веток. Тут я понял, что сейчас произойдет, и тяжело вздохнул.
– Простите! – с наигранным участием сказал начальник тюрьмы.
Раздалась долгая серия хлопков. Люди падали один за другим, из их шейных артерий били фонтанчики крови. Кто-то хрипел, кому-то удалось даже выстрелить перед самой смертью в направлении стены.
Под кожей у заключенных сработали крохотные, совмещенные с датчиком взрывные устройства. Несколько тысяч человек умерли в считанные секунды. Но я различил во мраке, что умерли не все.
В следующую секунду в башенку, где находился начальник тюрьмы, ударила ракета. Кто-то из нападавших оказался вооружен не только самодельным арбалетом да мечом. Впрочем, одна ракета все равно не решила бы исход сражения.
К моему удивлению, башня накренилась и с грохотом осела, давя кусками и без того агонизирующих людей за стеной. Зрелище было страшным. Я отвел глаза.
Чутье в очередной раз показало не все. Словно издеваясь, мой дар вырывал самое интересное из возможного будущего и демонстрировал это умеючи, до конца оттягивая кульминацию, как искусный актер. Я чувствовал себя глупо, ощущал, что продолжаю играть по чужим правилам в игры, которые совсем мне не интересны. И даже собственное капризное умение вроде как выступает вовсе не в моей команде.
Начальник погиб. Грег с мятежными заключенными тоже. Я видел, как горстка людей, видимо, ранее извлекших датчики со взрывчаткой из-под кожи, скрылась в темноте леса, но не верил, что Грег находится среди них. Более того, я чувствовал, что он мертв.
Глупец. Умудрился в решающей схватке потерять все, чего достиг на острове. А ведь его уважали…
Некогда размышлять. Пора и мне убираться со стены. Еще немного, и начнут подсчитывать личный состав, устроят перекличку или проверят сигналы датчиков, а получится очень нехорошо, если меня обнаружат с оружием мертвого солдата. Как мне потом доказать им, что я не стрелял по своим и не собирался сбежать с ворованным оружием.
Я попятился к лестнице, аккуратно спустился вниз и, сбросив шлем и бронежилет, поспешил к бараку. Только у входа в здание до меня дошло, что я все еще нервно сжимаю в руках гравистрел.
– Твою мать! – выругался я и забросил оружие со всей силой, на какую был способен, подальше в траву.
Надеюсь, они не станут сверять отпечатки пальцев.
– Где был, пацан, а? – хмуро поинтересовался охранник, стоящий на входе в барак. Повезло, что он не заметил моего лихого броска.
– Шел с занятий, – искренне ответил я. Все еще никак не могу привыкнуть спокойно врать.
– Почему так долго, а? Хочешь вылететь отсюда и попасть обратно к дикарям, а?
– Конечно нет, – затараторил я. – Меня поймали, думали, что перебежчик, чуть на тот свет не отправили. А сейчас все закончилось – и меня отпустили.
– Не врешь, а? Давно вас всех пора в лучший мир отправить. К чудесам социализма, а?
Меня всегда раздражали манеры этого охранника. Вроде и матом не ругается, а при разговоре такое ощущение, что он тебя покрыл с головы до ног. Но в этот раз меня особенно бесило то, что снова приходилось врать.
– Ладно. Заходи! – скомандовал солдат. – Или тут будешь ночевать, а?
– Иду-иду! – заверил я его и прошел в полуоткрытую дверь барака.
– Спать! Быстро!
Я молча проскользнул через предбанник и вошел в жилое помещение. Не одна сотня людей спала сейчас, свернувшись на полу в этой комнате. Даже кроватей нам не выделили. Все-таки жмот этот начальник. Был жмот…
– Что там такое? – шепотом спросил у меня кто-то из заключенных. Я в темноте не мог разглядеть его. Чутье тоже не спешило подсказывать что к чему.
– Бой был, – также шепотом ответил я. – Пытались шантажировать начальника, хотели сжечь весь псилин, но ничего не вышло. Всех перебили. И солдат много полегло, и начальник сам тоже вроде бы…
– Неужели напали? Это Грег, да?
– Да, – ответил я коротко.
Что такого в этом Греге? Слава о нем теперь будет жить и после смерти. Какие-нибудь легенды придумают. Как с Колодцем. Вокруг дырки с полуразумными тварями развели целый культ, а теперь и Грега причислят к лику святых…
Тьфу.
– Что за разговоры, а? – подал голос охранник у входа. – Спать!
Скоро придут нас осматривать, наверняка захотят выяснить, какие настроения ходят в наших рядах. Теперь сюда прибудет комиссия с большой земли.
Бойню зафиксировал спутник – в этом я уверен. Уцелевшему руководству тюрьмы придется долго объяснять, откуда у заключенных появился РПГ. И почему они напали на станцию. И куда делась та еда и одежда, которая выделяется государством для заключенных.
И много еще чего придется объяснять.
Если, конечно, само правительство не замешано во всех этих делах. А вспоминая слова Кеда, я был склонен думать именно так.
Зато теперь, наверное, быстрее примут закон об амнистии. И что-то в правилах тюрьмы поменяется. Только, как обычно, неизвестно, в какую сторону.
Впрочем, хватит пустых мыслей, нужно спать. Утро вечера мудренее. Так вроде бы писали в старых книгах.
Я приткнулся к самой стене барака и постарался заснуть. Мне это удалось не сразу, но уснул я с улыбкой – представил, как выгляжу со стороны. Бездомная собака, свернувшаяся клубком и устало опустившая морду на лапы.
Но, слава богу, я не собака. У меня ведь в жизни есть ориентиры и цели.
Наверное, есть…
15.09.2217
– Пойдем! – поманил меня рукой Дитрих. – Хочу показать тебе кое-что важное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61