Нет. Я не лучше. Просто кто-то продолжает дергать за веревочки, а я послушно выполняю танцевальные па.
Снова один. Без друзей, без веры в будущее. Наверное, они хотят сломать меня, добиться того, чтобы я стал послушным инструментом. Видимо, со стороны это выглядит очень забавно. Но я же выигрываю раунд за раундом! Я же иду к своей цели. Вот только каждый новый день приносит все больше сомнений в том, действительно ли эта цель моя.
Я поднялся и осмотрелся. До входа в Колодец было метров десять, не больше. Пожухлая трава, кусок веревки, обмотанный вокруг сосны. Похоже, что твари вытащили меня из подземелий и оставили здесь. Почему? Я силился вспомнить и не мог. Точно так же как не мог представить, сколько времени провел в беспамятстве.
Последним воспоминанием была надвигающаяся тьма и мысль о том, что яд проникает мне в мозг. Но теперь-то я жив и здоров, а тварей поблизости нет. Чудеса!
Ноги держали плохо, на одежде засохла чья-то кровь. Я побрел к небольшому прудику, по которому тихонько плыли мертвые листья. Нужно умыться, а затем искать путь в селение Мудрых, и дальше – к станции и нашей деревне.
Путь обещает быть непростым. Задание не выполнено, я единственный, кто остался в живых… Очень нехорошая ситуация. Единственное, что радовало, – так это уверенность, что твари больше не тронут меня. Вместе с бессмертием я, видимо, приобрел у жуткого сердца и какой-то опознавательный знак, с которым существа теперь будут принимать меня за своего.
А может, и раньше они не собирались убивать меня, а только «проверяли». Может, на самом деле они решили подарить мне бессмертие? Глупость! Так не бывает!
Свой среди чужих. Хех…
В голове никак не связывались подземная база под моим домом и Колодец, не сопоставлялись Кед и незнакомец, что чуть не убил меня в детстве. Что будет дальше?
Прудик отразил совсем не то, что я ожидал увидеть. Где ставшее уже привычным лицо со ссадинами, кривым, неправильно сросшимся носом и огромными синяками под глазами от постоянного недосыпа и контакта с ядовитыми спорами? На меня смотрел из пруда, словно насмехаясь, свежий и симпатичный парень. Ровный нос, правильные очертания скул и подбородка, белые зубы.
Я выпустил струйку слюны в противное слащавое отражение. Я не герой комиксов, не отважный космодесантник и не кинозвезда. Эти правильные черты мне совершенно ни к чему. Я самый что ни на есть обычный зек, уголовник. Только вот немножко бессмертный. Да еще немножко разбирающий грядущее и находящий правду вокруг…
Пора было возвращаться. Обратно. В то место, что никогда не станет для меня домом, но где мне придется жить. И ждать того, для чего меня создали.
Возможно, до конца своих дней.
30.09.2216
– Сережа? – слабо спросила Полина.
Девушка все еще лежала в хижине, и состояние ее продолжало вызывать опасения. Ребенка за время моего отсутствия она успела потерять.
– Все хорошо, – ответил я глупой фразой. – Все в порядке.
– Ты изменился, – улыбнулась девушка одними уголками рта. Лицо ее было бледным, а дыхание прерывистым.
– Нет, – сказал я. – Разве только внешне. Поверь, я прежний уродец…
– Брось, Сережа! Ты хороший. Не говори так.
– Какой я, к чертям, хороший? – Я сам удивился тому, что меня задело за живое это ее утверждение. – Из-за меня ты чуть не потеряла руку, из-за меня погибло много людей. Да и хороших, знаешь ли, в Забвение не помещают…
– Это все не зря, – серьезно произнесла Полина. – Все не зря. Нам воздастся…
– Кому воздастся? Тебе? Мне? – Я поразился, что она рассуждает обо мне, как о пророке.
– Обоим, – сказала девушка.
– Я не понимаю!
– Мы могли бы быть вместе, – грустно сказала Полина. – Жаль, что этого никогда не получится.
Представив себя рядом с этой девушкой, я спросил уже спокойнее:
– Почему? Неужели ты думаешь, что у тебя нет шансов из-за изуродованной руки?
Спросил и сам удивился, что стал рассуждать о нас с Полиной как о возможной паре.
– Нет, не в руке дело, – слабо улыбнулась девушка. – Ты слишком правильный. Ты не сможешь жить со мной.
– О чем ты! – нахмурился я. – Что во мне правильного?
– Как тебе сказать, – девушка закусила пересохшую нижнюю губу. – Ты видел меня только с одной стороны. Ты ж не знаешь о моих занятиях до тюрьмы, даже не знаешь, почему я попала сюда.
– Почему же? – задал вопрос я и понял, что действительно ничего о ней не знаю. Только то, что она снималась в каком-то порно, если верить россказням Кеда и моим смутным видениям.
– Я суккуб, – заявила Полина.
– Кто? – удивленно моргнул я.
– Генетически измененный человек, мутация, – объяснила девушка.
– Что за странное слово?
– Суккубы – это разжалованные в ранг демонов сирены, наяды, языческие богини, – иронично объяснила Полина. – Они постоянно нуждаются в том, чтобы их любили.
– Но при чем здесь ты?
– Я хочу соблазнять. Хочу разного. Это генетическая болезнь.
– Ты хочешь сказать, что все время жаждешь секса? – удивился я. – Никогда бы не подумал.
– Я стыжусь этого. Секс поднимает мои жизненные силы. Я гораздо старше, чем выгляжу. И ведь понимаю, что так нельзя. Но иногда меня накрывает. Хочется насилия или неизвестности. Хочется чего-то. Это как жажда крови у вампиров.
– Так, значит, Кед был прав, – наконец-то понял я.
– В том, что я такая? Он это тебе пытался сказать?
Я кивнул.
– Да, он знал. Это не твоя вина. Ты просто слишком маленький и доверчивый. А я так запуталась.
– Кто еще знает? – спросил я.
– Об этом знало почти все селение. Почти все мужчины ходили ко мне.
– Твою мать, – выругался я. – Почему ты мне не сказала? Почему мне ничего не говорят?
– Я просила их. Хотелось иметь хоть одного друга. Но ты не такой. Ты даже другом быть не в состоянии, потому что ты тоже изменен. Тебя делали одиночкой. И из-за этого тебя боятся, – ответила Полина.
– Ты не сказала, как попала в Забвение, – прервал я ее стремительную тираду.
– Один из членов СВ застукал меня со своим сынишкой. Сын был еще совсем молод. Но он мне правда нравился. Может, у нас и получилось бы что-то в итоге. Но папаша упек меня сюда. Урод.
Значит, Полина даже не совершала в общем-то ничего особо предосудительного. Просто неуемное либидо (или как это называется?) толкало ее на необдуманные поступки.
– А каковы были официальные обвинения?
– Они раскопали информацию, что я работала на иностранную фирму. Ну, секс-услуги. Обвинили в шпионаже.
Теперь мне все стало ясно. Кед на самом деле не врал.
– Спасибо, Полина, – сказал я и поднялся. – Ты, сама того не желая, помогла мне выжить и победить.
– Пожалуйста. Только я не совсем поняла…
– И не нужно, – перебил я ее. – Выздоравливай!
– Подожди, – Полина сжала мое запястье уцелевшей рукой.
– Нет, – улыбнулся я. – Так действительно будет лучше.
Я вышел из домика. Снаружи меня ждали Грег и Вера. Грег был какой-то помятый и стоял, прислонившись спиной к стене. Заметив меня, он сразу же отошел и нахмурился.
– Как она? – в который раз спросил я у мужчины.
– Ты спрашивал, – заворчал Грег. – Нормально. Ожоги почти прошли. Скорее всего, выживет.
– Почему вы не обратились за помощью на станцию? Я же попросил перед уходом сделать это!
– Мы лечили сами. Прижгли рану. – Грег поиграл желваками на скулах. – Нечего нам с этими тюремщиками цацкаться!
– Ты не прав, Грег, – сказал ему я. – Можно было отработать медицинскую помощь, и все было бы хорошо.
– Нет, – отрезал Грег. – Я принимаю решения!
Я размял плечи и похрустел костяшками пальцев.
– Теперь, после смерти Кеда, должен командовать я, Грег.
Мужчина замер, взглянул на меня исподлобья, сжал кулаки.
– Нет, – повторил он. – Ты погубил Кеда, Мишу. Вернулся оттуда свеженьким, чистым, а они лежат в Колодце…
– Кед положил три четверти селения в нелепой битве с Жирным. Стоило попробовать договориться!
– Трус! Ты вообще с похмелья в бой пошел! – парировал Грег. – Я до сих пор не пойму, как ты в живых остался. Нам не нужен командир-алкоголик!
«Я не алкоголик!» – хотелось выкрикнуть мне, но я смолчал. За время похода выпить не хотелось ни разу – это хороший знак. Но, вспоминая прошлое, особенно время перед арестом, я мог с уверенностью говорить, что у меня были проблемы. Вызвано это подсознательным желанием усилить чутье или нет – не важно.
Наверное, он прав. И еще мне вдруг подумалось, что я совершенно не хочу видеть Полину.
– Мне все ясно, – просто сказал я. – Не нужно споров. Я не стану претендовать на роль руководителя.
Грег обомлел.
– Нужно объединять людей, – сказал я. – План, о котором говорил Кед, вполне реален. У меня не хватит авторитета. Тогда эта задача ляжет на твои плечи, Грег…
– Ага, – усмехнулся мужчина, – послушай себя! Ты утверждаешь, что нужно завоевать все племена и, объединив их, ударить по станции, чтобы шантажировать правительство? Снова хочешь сотен смертей?
Я поправил упавшую на глаза челку.
– Я уже говорил, что ухожу. Просто хотел выразить свои пожелания напоследок.
– Постой! – первый раз за разговор подала голос Вера. – Люди пойдут за тобой, Сережа, если докажешь, что обладаешь нужными знаниями и волей, если убедишь их, что так надо.
– Нам нужно сразиться? – удивленно кивнул я на Грега.
Тот кивнул. Я покачал головой.
– Нет, это не выход. Это дикость. Мы ведь живем не в Средние века.
– Ты не понял, Сережа, – улыбнулся Грег. – Мы просто выявим, кто из нас сильнее.
– Что это даст?! – воскликнул я. – Почему всем так хочется помериться со мной силами? Вам не дает покоя, что я не такой, как остальные?! Перед тем как залезть в Колодец, они тоже выясняли, кто больше всех достоин. А в итоге все это оказалось фарсом. Кед специально поставил меня во главе похода. Сам он в это время кружной дорогой, под нашим прикрытием, проник в центр. Выставил нас вонючей наживкой. А глава клана Мудрых? Тот старик, что ходил тут, задумчиво нахмурив брови! Я даже говорить не хочу о его целях и средствах.
– Мне не интересны твои былые приключения. Я здесь отдаю приказы уже две недели, и никто не жалуется.
– Дурак, – сплюнул я. – Власть затуманила твои мозги…
– Власть затуманила мозги у тебя! – хмыкнул Грег. – Я не хочу, чтобы мной руководил неуравновешенный пацан. Нашему селению больше не нужны войны!
– А, иди ты, – отмахнулся я от Грега. Тот фыркнул. – Я все равно не стану с тобой драться. Мне не нужно ничего от этого клана. Твоя правда – как хотите, так и живите! Только унижать меня перед людьми больше не надо, а?
– Ты серьезно решил уйти? – изумился Грег.
– Ага, – кивнул я. – Не хочу управлять стадом баранов.
Грег сдерживался, чтобы не рассмеяться от счастья. Пошел он! Посмотрим, что станет с селением через пару месяцев. Уголовник с манией величия. И нимфоманка Полина в придачу.
– Когда уходишь? – снова подала голос Вера. На лице ее застыло выражение некоторой задумчивости.
– Утром, – сказал я. – Как только соберу свои вещи.
Собирать мне, конечно, было практически нечего. Последнее предложение я добавил для солидности.
– Бросаешь нас? – сощурился Грег. – Мы, если помнишь, тебя спасли, а ты, значит, решил теперь удочки смотать?
– Я благодарен вам, – медленно проговорил я, не понимая, куда он клонит. – Именно поэтому я и не хочу мериться с тобой силами, это все попахивает детским садом. Мерзенько так попахивает…
Грег промолчал, и я закончил:
– Уйду завтра утром. Подготовьте мне дом, где можно переночевать.
После этих слов я развернулся и, пройдя через ворота, направился к лесу.
Ветер пронизывал до костей, хотелось умереть вместе со всей природой. Подставить тело холодным дуновениям и вбирать в свою душу серость и сырость, переполняться безразличием до краев и засыпать. Чтобы спокойно проспать до новой, лучшей весны.
Да вот только я боюсь, что такая весна не наступит.
Под ногами захрустела первая наледь. Тучи замедлили бег. Я вышел к кургану.
Здесь покоятся те, кто погиб в то злополучное утро. Я не стал подходить к холму вплотную. Не моя это победа и не на моей совести гибель этих людей. Почему же тогда на душе так тяжело?
Может, потому что я так и не выяснил, зачем банда Жирного напала на нас? Был ли я тому виной или нет? Нет, пожалуй, я слишком большого о себе мнения, раз так считаю. То, что говорил Кед об эмпатах и проверках, может быть, конечно, и правда, только верить в это как-то не хотелось.
Эх…
Каким встретит меня утро следующего дня?
Я вспомнил, как пробирался через Территорию во второй раз. Чуть не попался на глаза психам и едва сумел уйти незамеченным. И еще крюк вышел на целый день.
А зачем? Для чего шел сюда?
И вообще ходить по лесам одному как-то противоестественно. Чувствуешь себя таким уязвимым и жалким. Лес подавляет, особенно ночью, когда слышишь странные голоса лесных зверей, шуршание веток и трав, но ничего абсолютно не видишь.
А теперь я снова один. Снова ухожу непонятно ради чего. И ведут меня вперед только мысли о собственном предназначении, неясные картины будущего да простое человеческое любопытство – страшно хочется узнать, кто же все-таки стоит у руля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61