- И Марка, - поправил его Дэмьен.
- "Вашей" - я имел в виду вас обоих, - уточнил Бухер. "Этот мальчик -
не дурак, - подумалось ему. - Такту и дипломатии обучен прекрасно". - А
почему бы вам не зайти как-нибудь на завод? Поглядеть на все своими
глазами?
Предложение показалось Дэмьену заманчивым.
- А можно я приду с друзьями? - спросил он. И тут же представил себе,
как они под видом экскурсии на целый день отделаются от занятий в
Академии.
- Конечно, конечно, - тут же согласился Бухер, делая при этом широкий
жест политика, только что удачно завершившего дело чрезвычайной важности.
В это время Ричард Торн постучал серебряной ложечкой по хрустальному
бокалу; этот звук заставил всех разом замолчать. Гости расселись за
столом, и Ричард поднял свой бокал:
- Именно в такие моменты хочется поднять бокал за нашу удачу и
поблагодарить судьбу за все, что мы имеем. Потому что мы действительно
имеем очень многое. Торны - особая семья. И очень важно, что мы используем
свое привилегированное положение, как мне кажется, правильно и мудро. Мы
ни на минуту не должны забывать: так было всегда, но все это может
оборваться, если мы не будем много и упорно трудиться, дабы быть
достойными того, что нам оставлено. Это все, что я хотел сказать. Марк,
ты, конечно, будешь рад услышать, что я не собираюсь тут выступать с
речью.
- Но ведь ты как раз только что с ней выступил, папа, - возразил
Марк, и все рассмеялись. Ричард жестом призвал гостей к молчанию.
- Хотя мне действительно надо сказать еще кое о чем... - За столом
раздались дружные и нарочитые стоны. - Помогите! - театрально воскликнул
Ричард; - Я чувствую себя как победивший адмирал Нельсон!
На этот раз все покатились со смеху. Счастливые слезы выступили на
глазах Ахертона, а Чарльз Уоррен ухмылялся, как Чеширский кот.
Ричард, как ни в чем не бывало, продолжал:
- Я все-таки скажу, как бы вы ни пытались меня остановить. - Он на
мгновение замолчал и для пущего эффекта затаил дыхание. А затем,
заскользив по паркету, закричал: - Все к окну!
Несколько озадаченные, гости бросились за ним. Однако первым
подскочил к отцу Марк, обожавший сюрпризы и надеявшийся на очередную
забаву.
- Пожалуйста, выключите свет, - попросил Ричард, когда вся компания
собралась у широкого окна. Комната погрузилась во мрак. Деньги творят
чудеса! Снаружи в темном ночном небе, как по мановению волшебной палочки,
вспыхнул фейерверк. Это был один из самых ярких и красочных фейерверков,
когда-либо виденных присутствующими. Зеленые, голубые, желтые и красные
радужные брызги рассыпались по небу, превращая ночь в неоновый день.
Взлетали ракеты, оставляя за собой хвосты огненных брызг; шипя, они
взрывались где-то в полутора сотнях футов над озером. И вдруг вся эта
полыхающая феерия каким-то образом распалась на огромные красочные буквы:
С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, МАРК И ДЭМЬЕН!
Все ошеломленно замерли и тут же принялись неистово хлопать в ладоши,
обниматься и целоваться.
- В это невозможно поверить, папа! - воскликнул Марк, бросившись к
отцу, чтобы обнять его.
Дэмьен улыбался. Он, пожалуй, был так же взволнован, как и Марк, но
не считал нужным выражать свои чувства подобным образом. Его эмоции были
глубоко запрятаны и всегда строго контролировались.
Единственным человеком, оставшимся ко всему этому пиротехническому
зрелищу совершенно безразличным, был Бухер. Он стоял позади Дэмьена и
пытался опять поговорить с ним. Склонившись над мальчиком, он зашептал ему
на ухо:
- Тринадцатилетие юноши многие расценивают как начало половой
зрелости. Мужского начала. Евреи, например, называют его "бар митцвах". В
переводе с иврита это означает "Сын Долга", или "Человек Долга".
Дэмьен никак не мог понять, что имеет в виду Бухер. Но мальчику
ничего не оставалось, как продолжать игру в вежливость.
- Неужели? - спросил он, все еще не отрывая взгляда от фейерверка.
- Ты также будешь отмечен, - произнес Бухер. Дэмьен обернулся и
поглядел на него. Глаза их встретились. Бухер мягко заговорил, он почти
завораживал своим голосом: - Извини, мне придется процитировать из Библии:
"В "Первом Послании к коринфянам" говорится: "Когда я был младенцем, то
по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а
как стал мужем, то оставил младенческое". Время придет, и ты оставишь
"младенческое" и столкнешься с тем, "кто ты".
- А кто я?
Бухер кивнул.
- Великий момент, Дэмьен. Ты, должно быть, уже чувствуешь его.
Дэмьена охватило волнение. Поначалу он решил, что Бухер добивается
его расположения, чтобы как-то польстить Ричарду. Но именно Бухер только
что выразил словами то глубокое беспокойство, которое испытывал Дэмьен
последние несколько месяцев.
- Думаю, что да, - медленно произнес Дэмьен, - я чувствую... не
уверен, но я ощущаю... что-то происходит со мной... _с_о_б_и_р_а_е_т_с_я
произойти...
- Предчувствие судьбы, не так ли? - улыбнулся Бухер. - Оно у всех у
нас есть. И у твоего отца, и у Билла Ахертона... и у меня. - Он помедлил,
а затем с какой-то нарочитой драматичностью в голосе произнес: - Я тоже
сирота, ты этого не знал?
Дэмьен отрицательно покачал головой.
- Поэтому я мог бы помочь тебе преодолеть возможные будущие
препятствия. Кстати, ты ведь начал предчувствовать свою судьбу с прошлого
июня, не так ли? Когда наступил твой _н_а_с_т_о_я_щ_и_й_ день рождения...
Дэмьен был ошеломлен, но не успел он открыть рот, как их позвал
Ахертон:
- Эй вы, двое! Присоединяйтесь к нам!
Церемония по разрезанию торта была в самом разгаре.
- Дэмьен, иди же сюда! - нетерпеливо окликнул брата Марк. Он уже
готовился задувать свечи.
- И не забудьте загадать желание! - напомнила мальчикам Анна..
Дэмьен бросился к Марку, испытывая облегчение от того, что отделался
наконец от Бухера. Слишком тягостным казалось мальчику общение с этим
человеком.
Марк и Дэмьен набрали в легкие воздух и, стремительно выдохнув его,
задули все тринадцать свечей, расставленных на торте.
- Молодцы, мальчики, - воскликнула Анна. - Разрезайте теперь торт. А
то мы все жутко проголодались!
- Да, пока мы не начали есть, - заметил Дэмьен, - у меня тут кое-что
есть для Марка. - Он полез в карман.
- Ба-а, - хитро протянул Марк, - и я кое-что забыл отдать тебе. - С
трудом сохраняя подобие серьезности, он тоже засунул руку в карман.
Размерами и очертаниями подарки мальчиков походили друг на друга как
две капли воды. Даже оберточная бумага была одинаковой. Марк начал
смеяться:
- Если ты приготовил для меня...
- То же самое, что я приготовил для тебя, - перебил его Дэмьен. Они
взглянули на Анну и воскликнули:
- Мам!
Счастливо улыбаясь, Анна наблюдала за мальчиками, которые нетерпеливо
распаковывали подарки. Наконец они вытащили наборы красивых армейских
ножичков. На сверкающих клинках была выполнена гравировка. Раздались
одобрительные возгласы.
- Я как раз такие хотел! - воскликнул Марк и легонько подтолкнул
брата локтем.
- Я тоже! - заявил Дэмьен.
Мальчики решили обновить свое сокровище и разрезать праздничный торт.
Но прежде чем они приступили к этому, Дэмьен своим ножичком неожиданно
срезал с верхушки торта одного конькобежца. Затем вдвоем с Марком они
вонзили ножи глубоко в торт под одобрительные возгласы окружающих.

На следующее утро лучи яркого солнца, отражаясь и дробясь в ледяном
панцире озера Женева, заливали все вокруг сверкающим, радужным сиянием.
На свои собственные средства природа устроила восхитительное дневное
шоу, перещеголяв вчерашний вечерний фейерверк.
Из озера вытекала речка; изгибаясь, она убегала далеко в лес. Именно
здесь проходила сегодня хоккейная битва.
К полудню игра была в разгаре. Хоккейные команды составились, в
основном, из служащих "Торн Индастриз".
На первый взгляд казалось, что хоккей на свежем воздухе - это
всего-навсего чудесное развлечение. Но и Ахертон, с его потрясающим
внутренним чутьем, и Бухер, бесконечно чуткий к любому изменению
эмоциональной температуры, прекрасно сознавали, что происходит в
действительности. По ряду причин хоккей в компании "Торн Индастриз"
воспринимался как средство продвижения по служебной лестнице. Ричард Торн
- человек глубоко порядочный - без сомнения был бы невероятно поражен,
если бы узнал, что в нижних эшелонах власти его компании классный
хоккейный игрок считается очень важным лицом, что его молодые и ретивые
служащие время от времени проводят свои субботние дни на озере дю Лак,
тренируясь под руководством стареющего канадского экс-чемпиона.
Сегодня день выдался на редкость удачным. Все были полны сил, даже
пожилые служащие вышли на площадку, пытаясь укротить холод.
Здесь же присутствовали и жены, разодетые в пестрые шерстяные
шапочки, шарфики и варежки, теплые, мягкие сапожки; каждая стремилась
сегодня походить на девушку из мечты, которой когда-то грезил любой из
присутствующих мужчин и которая почудилась ему либо на катке
Рокфеллеровского центра, либо на льду одного из местных озер.
Дэмьен и Марк были капитанами. Они бросили жребий, кому первому
предстоит набирать команду. Жребий пал на Дэмьена. Он, конечно, тут же
воспользовался случаем и первым выбрал своего приемного отца. Ричард
забавно раскланялся, выказывая нарочитую гордость тем, что его отметили
первым, а затем присоединился к Дэмьену.
Марк начал с Ахертона. Строго говоря, игроком тот был неважным, но
недостатки с лихвой восполнялись энтузиазмом Билла. Ахертон благодарно
улыбнулся и заскользил в сторону Марка. Следующим Дэмьен выбрал Бухера.
Возможно, это был своего рода ответный шаг после вчерашнего, такого
необычного, разговора. Или Дэмьен вдруг осознал, что Бухер был из породы
тех, с кем надо играть в одной команде, а не против. Бухер стремительно
бросился к Дэмьену и Ричарду, обдав их веером ледяных осколков.
Следующий свой выбор Марк остановил на Пасариане. Ему нравился
индеец, хотя, по большому счету, от Пасариана был такой же толк, что на
скачках - от задумчивой кобылы. Но дух индейца компенсировал неумение
играть. На льду он творил чудеса. Пасариан так умел подбадривать игроков,
что команда неизменно одерживала победу.
Наконец команды были сформированы, очерчены края площадки, и игра
началась.
Бухер был умелым игроком, всегда уверенным в себе и идущим напролом.
Видимо, он много и упорно тренировался. Ричард держался в тени, не
выказывая желания играть виртуозно и попасть в центр внимания. Он наблюдал
за Бухером и вдруг понял: у Поля начисто отсутствует понимание, что все
это - просто игра. Охотничий азарт Бухера насторожил и испугал его. Он
исподтишка принялся наблюдать за своим приемным сыном.
Даже в этой любительской игре Дэмьен выказывал поразительное,
особенно для мальчика его лет, мастерство. Мелькая то здесь, то там, он
наслаждался борьбой, сверкал лезвиями коньков, выписывая на льду
замысловатые фигуры. Все восхищенно наблюдали за ним; Дэмьен, ловко и
умело орудуя клюшкой, большую часть времени не выпускал шайбу, и, несмотря
на все усилия соперников, именно он определил ход игры.
Чарльз Уоррен предпочел сегодня не играть. Вместо этого он проковылял
на своих коньках к краю реки, окончательно притомившись, стряхнул снег -
следы последнего падения - и неуклюже заскользил туда, где Анна Торн
возилась у большой передвижной жаровни. Все слуги были отпущены, поэтому
здесь царила на редкость непринужденная атмосфера. Анна состряпала уже
целую гору гамбургеров, булочек с сосисками и жареного на углях мяса - и
все это так быстро и толково, будто родилась настоящей кухаркой.
Заметив Уоррена, жена Ричарда крикнула:
- Что вы хотите?
- Булочку с сосиской, - запыхавшись, бросил Уоррен. Анна протянула
ему одну.
- Все?
- Для начала все, - заявил Уоррен. - Я так проголодался, что,
наверное, съел бы все ваши сосиски.
Он проглотил за один прием полбулочки и водрузил на оставшуюся часть
целую горку лука с соусом.
- Я читала о вашей приятельнице в газетах, - заговорила Анна. -
Конечно, бесполезно сейчас об этом говорить, но я очень сожалею.
Уоррен кивнул:
- Я никак не пойму, что могло там произойти...
Но Анна уже отвернулась, продолжая наблюдать за игрой.
Уоррен дожевал остатки булочки с сосиской и воровато потянулся за
следующей.
Никто из присутствующих не заметил гигантского черного ворона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107