Когда тот в своем
письме напросился присутствовать при этом событиии, Фавелл поначалу
чертыхнулся про себя, разозлившись, что в его дела вечно кто-то пытается
сунуть нос. Но из вежливости он все-таки ответил священнику, и теперь от
рабочей атмосферы не осталось и следа. Фавелл терпеть не мог, когда в
обсерватории присутствовали посторонние. Своими идиотскими вопросами
посетители каждый раз выводили астронома из себя.
Однако чем больше Фавелл размышлял над будущим визитом священника,
тем сильнее росло его любопытство. Понаблюдать за реакцией человека,
далекого от науки, весьма интересно. Пожалуй, своими действиями священник
будет напоминать антрополога, следящего за поведением низших существ.
Фавелл свернул за угол и взглянул на вырисовывающуюся вдалеке
обсерваторию с гигантским зеркалом телескопа. Каждый раз при виде этого
здания его охватывало волнение. Он любил свою работу.
Выйдя из лифта, астроном поднялся на залитую неоновым светом
смотровую площадку. Его помощник Барри уже с головой ушел в работу, и они
обменялись обычными приветствиями.
Первое время они занимались необходимой ежедневной рутиной. Когда
раздался звонок, оба ученых взглянули на часы. Барри пересек кабинет,
подошел к селектору, послушал и повернулся к Фавеллу:
- Это тот ненормальный монах.
- Не богохульствуй, - улыбнулся Фавелл. - Пусть заходит.
- Вот они уже и входят, - констатировал помощник, нажимая на кнопку,
контролирующую вход внизу.
- Что?
- Их трое.
- Черт возьми, - пробормотал Фавелл. - Здесь вряд ли найдется место
для всех. - Астроном опять начал злиться. "Не хватает, чтобы они захватили
с собой ладан и мирту", - сердито подумал он.
Однако как только отец де Карло вместе с братьями Симеоном и Антонио
вошли в кабинет, раздражение Фавелла как рукой сняло. Священник и монахи
были вежливы, скромны и вели себя на редкость достойно.
Отец де Карло назвал себя, затем представил монахов. - Мы благодарим
вас за сообщение о Троице. - Ну, меня-то не стоит благодарить, - смущенно
протянул Фавелл. - Бог вознаградит вас, - продолжал отец де Карло. -
Боюсь, что я не отвечаю вашим... - Господь все равно вознаградит вас, -
просто возразил священник.
Фавелл пожал плечами и подвел его к телескопу, объясняя на ходу, что
это один из лучших в мире телескопов. Астроном показал им компьютер,
мониторы, а также прозрачные слайды на освещенном стенде, позволяющие
проследить движение трех звезд.
- Нам необходимо знать, где произойдет рождение, - напомнил де Карло.
- Мы сможем определить точку максимальной интенсивности в пределах
квадратного метра. - Фавелл повернулся к телескопу.
Заметив, что Барри уставился на часы, Фавелл кивком пригласил всех в
дальний угол кабинета к сканирующему монитору.
- Вы просто понаблюдайте, а мы займемся всем остальным, - предложил
он.
- А что это за цифры? - поинтересовался отец де Карло.
- Дни, часы, минуты, а самые быстрые - секунды, - пояснил астроном и
вернулся к пульту. Оборудование обсерватории было настолько сложным и
чувствительным, что поэтически настроенный Барри назвал его как-то мостом
к звездам. Однако сегодня Барри был серьезен. Фавелл посмотрел на него,
затем повернулся к мониторам. На одном из них простиралось звездное поле.
На другом виднелась изрешеченная карта Земли. Астроном взглянул на цифры в
углу, склонился к селектору, забыв о прежнем волнении, и вперился взглядом
в экран.
- Переходите к квадрату восемьдесят четыре, - скомандовал Фавелл. -
Угол наклона сорок четыре градуса двадцать один. Зафиксируйте АР-4.
Телескоп, отыскивая нужный участок пространства, так стремительно
заскользил по звездному полю, что у отца де Карло закружилась голова.
- Задержите этот участок, - приказал Фавелл. Изображение на мониторе
застыло. - Включите суперфильтр 1-А. Экран потемнел, и Фавелл взглянул на
часы. Три изумленных вздоха
раздались одновременно, когда отец де Карло и монахи увидели темное небо в
четком фокусе. Но астроном ничего не слышал, он слился с машиной в единое
целое. Случись в эту минуту в обсерватории грандиозный пожар, вряд ли
Фавелл заметил бы его.
Еще какое-то время изображение оставалось неподвижным, затем в
центре, а также из двух точек снизу, начал пробиваться свет. Отец де Карло
затаил дыхание. Руки сами собой молитвенно сложились.
Постепенно три светлых пятна начали сближаться, разгораясь все ярче и
ярче, пока наконец экран не озарился ослепительной вспышкой. Ее сияние
было настолько ярким и невыносимым, что Антонио, прикрыв ладонью глаза,
откинулся на спинку стула.
- Включите десятый фильтр, - резко произнес Фавелл. Фильтр притушил
ослепительный свет трех слившихся дрожащих дисков.
Отец де Карло заморгал, ожидая, что вот-вот с экрана вырвутся языки
пламени. Он перевел взгляд на Фавелла и собрался было заговорить с ним,
надеясь хоть на какое-нибудь разъяснениее, но астроном был погружен в свою
работу, глаза его перебегали с изображения звезд на цифры в углу экрана.
Здесь, на земной карте, три диска сливались.
Фавелл бросил очередное отрывистое указание, и изображение на экране
сменилось: теперь это был крупный план слившихся звезд. Максимальное
свечение приходилось как раз над Британскими островами.
Де Карло взглянул на щелкающие в углу экрана секундные показатели:
0012
0011
0010
009
008
007...
Он перекрестился и затаил дыхание.
В глазах Фавелла, перебегающих с одного монитора на другой, плясали
чертики, пальцы барабанили по пульту компьютера, и теперь уже вся
обсерватория погрузилась в дрожащее мерцание, исходившее от двух экранов.
Священник и монахи купались в сиянии, исторгнутом глубинами Вселенной.
003
002
001
000!
Оба экрана вспыхнули ярчайшим светом, а на карте, над южным участком
Англии, запульсировали три диска. Монахи, молясь, упали на колени, а отец
де Карло, не сдерживаясь более, разрыдался.
В этот момент в двадцати милях к северу от обсерватории Дэмьен
вскочил с кровати. Он резко дернулся, будто с ног до головы был опутан
веревками. В течении получаса он метался во сне, мучимый кошмаром, и вот
теперь весь этот ужас становился реальностью. Пот струился по его телу,
заливая простыни и пропитывая матрац. Глаза горели, а на приоткрытых губах
застыл беззвучный вопль. Пальцы через скомканную простыню впились в кожу.
Он неподвижно уставился в потолок, ничего не видя и не слыша вокруг себя.
Он даже не осознал, что за звук раздался совсем рядом: жуткий, чудовищный
вой собаки, будто из ее черного тела вырвали душу.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ Глава десятая
Группа демонстрантов на площади Гросвенор, такая малочисленная с
утра, постепенно росла и превратилась к обеду в толпу. Были вызваны
дополнительные отряды полиции, прибыли репортеры, толпа еще более
пополнила свои ряды, а отдельные выкрики можно было слышать уже и на
Оксфорд-стрит, и на Парк-Лейн.
Когда к посольству подкатил автомобиль Торна, из толпы вырвались
несколько человек, но их тут же задержали полицейские. Дэмьен вышел из
лимузина и повернулся к толпе, задерживая взгляд то на одном, то на другом
плакате.
"Осудить израильских зачинщиков кровавой бойни!"
"Где же твой голос, Америка?"
"Прекратите поддержку еврейских подонков!"
Сквозь толпу репортеров Дэмьен продирался ко входу в посольство. -
Как вы себя чувствуете, господин посол? - прозвучал первый вопрос. - Как
никогда хорошо. - А не находите ли вы, что существует какая-то связь между
тем, что произошло на Би-би-си, и сегодняшними событиями?
- Никакой связи. Торн, окруженный репортерами и телеоператорами,
протиснулся к двери.
В это время отчетливо и громко прозвучал вопрос:
- Как бы вы прокомментировали заявление Шредера, будто за взрыв
Асуанской плотины несут ответственность израильтяне?
- Если это соответствует действительности, - произнес Дэмьен, -
происшедшее - настоящий удар по миру на всем земном шаре.
- Можно считать ваши слова официальным заявлением? - выкрикнул другой
репортер.
- Я осуждаю всякое насилие, но делать выводы слишком рано. Раздались
многочисленные голоса, но Дэмьен, как бы извиняясь, развел
руками и поспешил к дверям, которые один из его охранников услужливо
распахнул перед ним.
Он уже заходил в здание посольства, когда услышал голос Кейт,
позвавшей его. Дэмьен обернулся и увидел журналистку, проталкивающуюся к
нему сквозь толпу.
- Доброе утро, миссис Рейнолдс. - Дэмьен кивнул телохранителю, и Кейт
вошла в здание, не обращая внимания на возмущенную толпу репортеров.
Следом за Дэмьеном она добралась до лифтов и перевела дыхание. - Я
вчера пыталась вам дозвониться, но телефон не отвечал. - Кейт взглянула на
посла. В ее взгляде еще сквозило тревожное воспоминание о случившейся
трагедии. - Сможем ли мы хоть как-нибудь исправиться?
- Как, например? - полюбопытствовал Дэмьен, останавливаясь у лифта и
нажимая кнопку вызова.
Кейт пожала плечами. Пока она в уме лихорадочно перебирала все
возможные варианты, Дэмьен сам пришел ей на помощь.
- Ну, к примеру, можно закончить интервью. Кейт благодарно взглянула
на него. - Однако на этот раз я бы
предпочел встретиться у меня, - продолжал Дэмьен. - Ваши апартаменты меня
не очень-то устраивают.
Кейт облегченно вздохнула.
Дэмьен стоял перед разошедшимися створками лифта. - Вы можете
остаться на обед, если захотите. - Он вошел в лифт. - Мы будем втроем.
Кейт в недоумении захлопала ресницами. - Вы, я и Питер.
"Почему Питер?" - подумала Кейт и выпалила скороговоркой: - Спасибо,
но мне кажется, что Питеру необязательно присутствовать. - Мне бы
хотелось, чтобы он пришел, - бросил на прощание Дэмьен, прежде чем дверцы
лифта сомкнулись.
Кожа и дерево в кабинете Эндрю Дойла уступили место мебели,
отвечающей вкусам Дэмьена. Сжав в руке телефонную трубку, Харвей Дин
испытывал в кабинете Торна странное ощущение, будто все это уже
происходило. Он стоял у окна и наблюдал за демонстрантами. Сквозь толстые
оконные стекла до него долетали выкрики. Дин пытался определить размеры
толпы.
- Когда Белый дом получил все это? - спросил он в трубку. Услышав
ответ, Дин кивнул и бросил взгляд на часы. - Полагаю, мы можем ждать
ответа... м-м-м... во сколько? К полудню по вашему времени? - Он помедлил,
заметив, отряд полицейских, направлявшихся к площади, затем продолжал со
странным удовлетворением в голосе: - Я уже давно не видел ничего
подобного. Даже представить себе боюсь, как все это выглядит у
израильского посольства.
Дин прошел на середину кабинета, потянув за собой телефонный шнур. На
его лице играла торжествующая улыбка.
- Нет, - возражал он кому-то, - мальчик. - Тут Дин увидел входящего в
кабинет Дэмьена. - Я потом перезвоню, Поль, - бросил он на прощание и
повесил трубку.
Улыбка Дэмьена улетучилась. Здесь, за закрытыми дверями, он мог
позволить себе быть самим собой и не прятать свое отвратительное
настроение.
- Это был Бухер, - радостно объявил Дин, не уловив напряженности,
висящей в воздухе. - Поль сообщил, что отправил сейчас в Белый дом доклад
о Нубийском Фронте. Однако в этом докладе такие дыры, что впору танку
проехать.
Дэмьен молча подошел к окну. - Спасибо за цветы, - продолжал Дин. -
Барбара очень признательна. - Так как же все-таки насчет кинжалов? -
раздраженно перебил его Дэмьен. Ему не хотелось говорить о мелочах.
Дин посмотрел на Торна, и вся его оживленность моментально
испарилась.
- Бухер выясняет. Очевидно, кинжалы появились на аукционе, где были
куплены священником, передавшим их в какой-то итальянский монастырь. - Дин
подошел к письменному столу и заглянул в свои записи. - Суби... В общем,
что-то в этом роде, - припомнил он.
- Субиако, - уточнил Дэмьен. - Монастырь святого Бенедикта.
- Да, точно, - согласился Дин. - Мы подключили к этому наших
итальянских ребятишек, так что...
- Слишком поздно, - резко оборвал Дина Торн. - Птички уже вылетели из
клетки. - Он не отрываясь смотрел в окно. - Они уже в Англии. Пытаются
засвидетельствовать рождение Назаретянина и уничтожить меня прежде, чем я
сотру их с лица земли. - Дэмьен взглянул на небо. - Он родился этой ночью.
Дин склонился над письменным столом. Листки бумаги, разлетевшись, упали на
пол.
- Как только он родился, я сразу же почувствовал его присутствие, -
поворачиваясь к Дину, произнес Дэмьен. - Это как вирус, пожирающий мои
силы, иссушающий мое тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
письме напросился присутствовать при этом событиии, Фавелл поначалу
чертыхнулся про себя, разозлившись, что в его дела вечно кто-то пытается
сунуть нос. Но из вежливости он все-таки ответил священнику, и теперь от
рабочей атмосферы не осталось и следа. Фавелл терпеть не мог, когда в
обсерватории присутствовали посторонние. Своими идиотскими вопросами
посетители каждый раз выводили астронома из себя.
Однако чем больше Фавелл размышлял над будущим визитом священника,
тем сильнее росло его любопытство. Понаблюдать за реакцией человека,
далекого от науки, весьма интересно. Пожалуй, своими действиями священник
будет напоминать антрополога, следящего за поведением низших существ.
Фавелл свернул за угол и взглянул на вырисовывающуюся вдалеке
обсерваторию с гигантским зеркалом телескопа. Каждый раз при виде этого
здания его охватывало волнение. Он любил свою работу.
Выйдя из лифта, астроном поднялся на залитую неоновым светом
смотровую площадку. Его помощник Барри уже с головой ушел в работу, и они
обменялись обычными приветствиями.
Первое время они занимались необходимой ежедневной рутиной. Когда
раздался звонок, оба ученых взглянули на часы. Барри пересек кабинет,
подошел к селектору, послушал и повернулся к Фавеллу:
- Это тот ненормальный монах.
- Не богохульствуй, - улыбнулся Фавелл. - Пусть заходит.
- Вот они уже и входят, - констатировал помощник, нажимая на кнопку,
контролирующую вход внизу.
- Что?
- Их трое.
- Черт возьми, - пробормотал Фавелл. - Здесь вряд ли найдется место
для всех. - Астроном опять начал злиться. "Не хватает, чтобы они захватили
с собой ладан и мирту", - сердито подумал он.
Однако как только отец де Карло вместе с братьями Симеоном и Антонио
вошли в кабинет, раздражение Фавелла как рукой сняло. Священник и монахи
были вежливы, скромны и вели себя на редкость достойно.
Отец де Карло назвал себя, затем представил монахов. - Мы благодарим
вас за сообщение о Троице. - Ну, меня-то не стоит благодарить, - смущенно
протянул Фавелл. - Бог вознаградит вас, - продолжал отец де Карло. -
Боюсь, что я не отвечаю вашим... - Господь все равно вознаградит вас, -
просто возразил священник.
Фавелл пожал плечами и подвел его к телескопу, объясняя на ходу, что
это один из лучших в мире телескопов. Астроном показал им компьютер,
мониторы, а также прозрачные слайды на освещенном стенде, позволяющие
проследить движение трех звезд.
- Нам необходимо знать, где произойдет рождение, - напомнил де Карло.
- Мы сможем определить точку максимальной интенсивности в пределах
квадратного метра. - Фавелл повернулся к телескопу.
Заметив, что Барри уставился на часы, Фавелл кивком пригласил всех в
дальний угол кабинета к сканирующему монитору.
- Вы просто понаблюдайте, а мы займемся всем остальным, - предложил
он.
- А что это за цифры? - поинтересовался отец де Карло.
- Дни, часы, минуты, а самые быстрые - секунды, - пояснил астроном и
вернулся к пульту. Оборудование обсерватории было настолько сложным и
чувствительным, что поэтически настроенный Барри назвал его как-то мостом
к звездам. Однако сегодня Барри был серьезен. Фавелл посмотрел на него,
затем повернулся к мониторам. На одном из них простиралось звездное поле.
На другом виднелась изрешеченная карта Земли. Астроном взглянул на цифры в
углу, склонился к селектору, забыв о прежнем волнении, и вперился взглядом
в экран.
- Переходите к квадрату восемьдесят четыре, - скомандовал Фавелл. -
Угол наклона сорок четыре градуса двадцать один. Зафиксируйте АР-4.
Телескоп, отыскивая нужный участок пространства, так стремительно
заскользил по звездному полю, что у отца де Карло закружилась голова.
- Задержите этот участок, - приказал Фавелл. Изображение на мониторе
застыло. - Включите суперфильтр 1-А. Экран потемнел, и Фавелл взглянул на
часы. Три изумленных вздоха
раздались одновременно, когда отец де Карло и монахи увидели темное небо в
четком фокусе. Но астроном ничего не слышал, он слился с машиной в единое
целое. Случись в эту минуту в обсерватории грандиозный пожар, вряд ли
Фавелл заметил бы его.
Еще какое-то время изображение оставалось неподвижным, затем в
центре, а также из двух точек снизу, начал пробиваться свет. Отец де Карло
затаил дыхание. Руки сами собой молитвенно сложились.
Постепенно три светлых пятна начали сближаться, разгораясь все ярче и
ярче, пока наконец экран не озарился ослепительной вспышкой. Ее сияние
было настолько ярким и невыносимым, что Антонио, прикрыв ладонью глаза,
откинулся на спинку стула.
- Включите десятый фильтр, - резко произнес Фавелл. Фильтр притушил
ослепительный свет трех слившихся дрожащих дисков.
Отец де Карло заморгал, ожидая, что вот-вот с экрана вырвутся языки
пламени. Он перевел взгляд на Фавелла и собрался было заговорить с ним,
надеясь хоть на какое-нибудь разъяснениее, но астроном был погружен в свою
работу, глаза его перебегали с изображения звезд на цифры в углу экрана.
Здесь, на земной карте, три диска сливались.
Фавелл бросил очередное отрывистое указание, и изображение на экране
сменилось: теперь это был крупный план слившихся звезд. Максимальное
свечение приходилось как раз над Британскими островами.
Де Карло взглянул на щелкающие в углу экрана секундные показатели:
0012
0011
0010
009
008
007...
Он перекрестился и затаил дыхание.
В глазах Фавелла, перебегающих с одного монитора на другой, плясали
чертики, пальцы барабанили по пульту компьютера, и теперь уже вся
обсерватория погрузилась в дрожащее мерцание, исходившее от двух экранов.
Священник и монахи купались в сиянии, исторгнутом глубинами Вселенной.
003
002
001
000!
Оба экрана вспыхнули ярчайшим светом, а на карте, над южным участком
Англии, запульсировали три диска. Монахи, молясь, упали на колени, а отец
де Карло, не сдерживаясь более, разрыдался.
В этот момент в двадцати милях к северу от обсерватории Дэмьен
вскочил с кровати. Он резко дернулся, будто с ног до головы был опутан
веревками. В течении получаса он метался во сне, мучимый кошмаром, и вот
теперь весь этот ужас становился реальностью. Пот струился по его телу,
заливая простыни и пропитывая матрац. Глаза горели, а на приоткрытых губах
застыл беззвучный вопль. Пальцы через скомканную простыню впились в кожу.
Он неподвижно уставился в потолок, ничего не видя и не слыша вокруг себя.
Он даже не осознал, что за звук раздался совсем рядом: жуткий, чудовищный
вой собаки, будто из ее черного тела вырвали душу.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ Глава десятая
Группа демонстрантов на площади Гросвенор, такая малочисленная с
утра, постепенно росла и превратилась к обеду в толпу. Были вызваны
дополнительные отряды полиции, прибыли репортеры, толпа еще более
пополнила свои ряды, а отдельные выкрики можно было слышать уже и на
Оксфорд-стрит, и на Парк-Лейн.
Когда к посольству подкатил автомобиль Торна, из толпы вырвались
несколько человек, но их тут же задержали полицейские. Дэмьен вышел из
лимузина и повернулся к толпе, задерживая взгляд то на одном, то на другом
плакате.
"Осудить израильских зачинщиков кровавой бойни!"
"Где же твой голос, Америка?"
"Прекратите поддержку еврейских подонков!"
Сквозь толпу репортеров Дэмьен продирался ко входу в посольство. -
Как вы себя чувствуете, господин посол? - прозвучал первый вопрос. - Как
никогда хорошо. - А не находите ли вы, что существует какая-то связь между
тем, что произошло на Би-би-си, и сегодняшними событиями?
- Никакой связи. Торн, окруженный репортерами и телеоператорами,
протиснулся к двери.
В это время отчетливо и громко прозвучал вопрос:
- Как бы вы прокомментировали заявление Шредера, будто за взрыв
Асуанской плотины несут ответственность израильтяне?
- Если это соответствует действительности, - произнес Дэмьен, -
происшедшее - настоящий удар по миру на всем земном шаре.
- Можно считать ваши слова официальным заявлением? - выкрикнул другой
репортер.
- Я осуждаю всякое насилие, но делать выводы слишком рано. Раздались
многочисленные голоса, но Дэмьен, как бы извиняясь, развел
руками и поспешил к дверям, которые один из его охранников услужливо
распахнул перед ним.
Он уже заходил в здание посольства, когда услышал голос Кейт,
позвавшей его. Дэмьен обернулся и увидел журналистку, проталкивающуюся к
нему сквозь толпу.
- Доброе утро, миссис Рейнолдс. - Дэмьен кивнул телохранителю, и Кейт
вошла в здание, не обращая внимания на возмущенную толпу репортеров.
Следом за Дэмьеном она добралась до лифтов и перевела дыхание. - Я
вчера пыталась вам дозвониться, но телефон не отвечал. - Кейт взглянула на
посла. В ее взгляде еще сквозило тревожное воспоминание о случившейся
трагедии. - Сможем ли мы хоть как-нибудь исправиться?
- Как, например? - полюбопытствовал Дэмьен, останавливаясь у лифта и
нажимая кнопку вызова.
Кейт пожала плечами. Пока она в уме лихорадочно перебирала все
возможные варианты, Дэмьен сам пришел ей на помощь.
- Ну, к примеру, можно закончить интервью. Кейт благодарно взглянула
на него. - Однако на этот раз я бы
предпочел встретиться у меня, - продолжал Дэмьен. - Ваши апартаменты меня
не очень-то устраивают.
Кейт облегченно вздохнула.
Дэмьен стоял перед разошедшимися створками лифта. - Вы можете
остаться на обед, если захотите. - Он вошел в лифт. - Мы будем втроем.
Кейт в недоумении захлопала ресницами. - Вы, я и Питер.
"Почему Питер?" - подумала Кейт и выпалила скороговоркой: - Спасибо,
но мне кажется, что Питеру необязательно присутствовать. - Мне бы
хотелось, чтобы он пришел, - бросил на прощание Дэмьен, прежде чем дверцы
лифта сомкнулись.
Кожа и дерево в кабинете Эндрю Дойла уступили место мебели,
отвечающей вкусам Дэмьена. Сжав в руке телефонную трубку, Харвей Дин
испытывал в кабинете Торна странное ощущение, будто все это уже
происходило. Он стоял у окна и наблюдал за демонстрантами. Сквозь толстые
оконные стекла до него долетали выкрики. Дин пытался определить размеры
толпы.
- Когда Белый дом получил все это? - спросил он в трубку. Услышав
ответ, Дин кивнул и бросил взгляд на часы. - Полагаю, мы можем ждать
ответа... м-м-м... во сколько? К полудню по вашему времени? - Он помедлил,
заметив, отряд полицейских, направлявшихся к площади, затем продолжал со
странным удовлетворением в голосе: - Я уже давно не видел ничего
подобного. Даже представить себе боюсь, как все это выглядит у
израильского посольства.
Дин прошел на середину кабинета, потянув за собой телефонный шнур. На
его лице играла торжествующая улыбка.
- Нет, - возражал он кому-то, - мальчик. - Тут Дин увидел входящего в
кабинет Дэмьена. - Я потом перезвоню, Поль, - бросил он на прощание и
повесил трубку.
Улыбка Дэмьена улетучилась. Здесь, за закрытыми дверями, он мог
позволить себе быть самим собой и не прятать свое отвратительное
настроение.
- Это был Бухер, - радостно объявил Дин, не уловив напряженности,
висящей в воздухе. - Поль сообщил, что отправил сейчас в Белый дом доклад
о Нубийском Фронте. Однако в этом докладе такие дыры, что впору танку
проехать.
Дэмьен молча подошел к окну. - Спасибо за цветы, - продолжал Дин. -
Барбара очень признательна. - Так как же все-таки насчет кинжалов? -
раздраженно перебил его Дэмьен. Ему не хотелось говорить о мелочах.
Дин посмотрел на Торна, и вся его оживленность моментально
испарилась.
- Бухер выясняет. Очевидно, кинжалы появились на аукционе, где были
куплены священником, передавшим их в какой-то итальянский монастырь. - Дин
подошел к письменному столу и заглянул в свои записи. - Суби... В общем,
что-то в этом роде, - припомнил он.
- Субиако, - уточнил Дэмьен. - Монастырь святого Бенедикта.
- Да, точно, - согласился Дин. - Мы подключили к этому наших
итальянских ребятишек, так что...
- Слишком поздно, - резко оборвал Дина Торн. - Птички уже вылетели из
клетки. - Он не отрываясь смотрел в окно. - Они уже в Англии. Пытаются
засвидетельствовать рождение Назаретянина и уничтожить меня прежде, чем я
сотру их с лица земли. - Дэмьен взглянул на небо. - Он родился этой ночью.
Дин склонился над письменным столом. Листки бумаги, разлетевшись, упали на
пол.
- Как только он родился, я сразу же почувствовал его присутствие, -
поворачиваясь к Дину, произнес Дэмьен. - Это как вирус, пожирающий мои
силы, иссушающий мое тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107