..
Все комнаты дома несли на себе печать увлечения Гирешци - его всепоглощающего “хобби”, а точнее, одержимости и страсти. Сама атмосфера была проникнута теми же запахами, которые всегда ощущаются в музеях, где выставлены древние саркофаги с мумиями. Все здесь дышало вечным спокойствием бесконечных песков и древними тайнами. Только картины были иными: узкие горные тропы и безмерная гордость, холод опустошенных земель и боль одиночества, нескончаемая череда войн, кровь и невероятные по своей жестокости преступления. В этих комнатах оживала древняя Румыния. В них жила Валахия.
В одной из комнат все стены были увешаны старинным вооружением, мечами, фрагментами доспехов. Здесь была и аркебуза начала шестнадцатого века, и страшная пика с шипами. Черное со щербинами ядро от маленькой турецкой пушки придерживало дверь, чтобы она не закрывалась (Гирешци нашел ее на месте древнего поля битвы возле развалин крепости недалеко от Тирговиште), а над камином висела пара турецких сабель, украшенных орнаментом. Здесь были страшные боевые топоры, булавы и цепи, а также разбитая и искореженная кираса, нагрудник которой был рассечен снизу доверху. Стену коридора, отделявшего гостиную от кухни и спален, украшали оправленные в рамы гравюры и портреты бесчестных владских князей и генеалогические древа боярских родов. Здесь были украшения и фрагменты фамильных гербов, а также сложные военные карты и рисунки (сделанные рукой Гирешци), изображающие полуразрушенные фортификационные сооружения, древние курганы, земляные укрепления, развалины замков и башен.
И книги! Полки с книгами громоздились одна на другую. Большинство книг были весьма ветхими, а некоторые из них представляли собой величайшую ценность. Все эти книги были фактически спасены Гирешци - он находил их на распродажах, в магазинах старой книги и антиквариата, в обнищавших поместьях, либо в развалинах поместий уничтоженных вместе с их хозяевами - когда-то могущественными аристократами. В целом дом представлял собой маленький музей, а Гирешци был его единственным создателем и хранителем.
- Эта аркебуза, должно быть, стоит целое состояние, - заметил на ходу Драгошани.
- Для музея иди коллекционера - возможно, - ответил хозяин. - Я никогда не задумывался об их цене. А что вы думаете вот об этом оружии?
И он протянул Драгошани арбалет.
Драгошани взял его и, взвесив в руке, нахмурился. Арбалет выглядел вполне современно, он был тяжелым, возможно, стрелял не менее точно, чем ружье, и был столь же смертоносным. Ему показалось необычным, что стрела была сделана из дерева, вероятно из бакаута, а наконечник - из отполированной стали. Арбалет к тому же был заряжен.
- Это оружие, безусловно, не соответствует всем остальным экспонатам, - ответил Борис.
Гирешци улыбнулся, открыв крепкие квадратные зубы.
- Да нет, вполне соответствует! Мои “другие экспонаты”, как вы их называете, показывают: то, что было в старые времена, может существовать и сейчас. Арбалет - мой ответ этому. Средство устрашения.
Драгошани кивнул:
- Деревянный кол в сердце, да? И вы действительно охотились с этим за вампирами?
Гирешци снова усмехнулся и покачал головой:
- Никогда не делал подобных глупостей. Только сумасшедшему может прийти в голову мысль выслеживать и гоняться за вампиром. А я всего лишь только чудак. Охотиться за ним? Никогда в жизни! Но что если ему захочется поохотиться на меня? Можете назвать это самозащитой. Так или иначе с этим оружием в доме я чувствую себя спокойнее.
- Но почему, собственно, вы их боитесь? Я согласен, что такие существа действительно жили, возможно даже, живут и сейчас, но почему вы считаете, что они могут обратить свое внимание именно на вас?
- Если бы вы были тайным агентом, - " - (при этих словах Драгошани улыбнулся про себя), - чувствовали бы вы себя спокойно, были ли бы вы уверены в собственной безопасности, если бы знали, что ваш секрет, род ваших занятий, известны посторонним? Уверен, что нет. То же относится и к Вамфири! Знаете... сейчас, я думаю, риск уже невелик, но двадцать лет назад, когда я покупал это оружие, мне так не казалось. Я видел кое-что такое, о чем не смогу забыть до конца своей жизни. Да, вампиры действительно существовали и существуют поныне. Я знал об этом. И чем больше я вчитывался в легенды о них, чем больше узнавал их историю, тем ужаснее они мне казались. В то время я не мог спать по ночам - меня мучили кошмары. И я подумал, что покупка этого арбалета равносильна свисту в темноте: он не поможет мне отпугнуть темные силы, но они по крайней мере будут знать, что я их тоже не боюсь!
- Даже если на самом деле это не так? Гирешци пристально посмотрел ему в глаза.
- Конечно же, я боялся, - наконец ответил он. - Здесь? В Румынии? У подножия этих гор? В этом доме, в котором я собрал и изучаю все свидетельства? Да, я был очень напуган. Но теперь...
- Теперь? На лице хозяина отразилось некоторое разочарование.
- Вы видите, я все еще здесь и все еще жив. Со мной за эти годы ничего не случилось. И поэтому теперь... теперь я думаю, что, возможно, их больше не осталось. Да они, безусловно, существовали - кому как не мне знать об этом? - но, может быть, последний из них ушел навсегда? Во всяком случае, я на это надеюсь. А что вы думаете, Драгошани?
Драгошани отдал ему оружие.
- Я скажу: храните свой арбалет, Ладислав Гирешци. И скажу: содержите его всегда в порядке. И еще добавлю: не всякого приглашайте в свой дом!
Он полез во внутренний карман за сигаретами и вдруг замер, увидев, что Гирешци направил арбалет прямо ему в сердце с расстояния не больше шести-семи футов и снял его с предохранителя.
- О, я очень осторожен, - произнес он в ответ, пристально глядя в глаза Борису. - И вы и я знаем очень много. Мне известно, почему верю во все это я, а вот вы почему?
- Я? - Драгошани из кобуры подмышкой осторожно вытащил свой номерной пистолет. - Я просто человек, интересующийся этой легендой. Но при этом чрезвычайно осведомленный человек!
Драгошани пожал плечами, поудобнее обхватил пальцами рукоятку пистолета и стал осторожно поворачивать его дулом в сторону Гирешци, одновременно сам чуть поворачиваясь вправо. Вполне возможно, что Гирешци не в себе. А жаль! Жаль, если вдруг придется проделать дыру в собственном пиджаке, да к тому же опалить его порохом, но...
Гирешци снова поставил арбалет на предохранитель и положил на стол.
- Для вампира, в сердце которого направлена деревянная стрела, вы вели себя слишком уж хладнокровно! - рассмеялся он. - Вы знаете, арбалет устроен таким образом, что стрела входит в тело человека, но не пролетает навылет. Потому что это не помогает. Только если стрела остается в теле, эти создания действительно теряют свою силу и...
Его глаза вдруг широко открылись и челюсть отвисла.
Бледный как смерть Драгошани вытащил свой пистолет, поставил его на предохранитель и положил на стол рядом с арбалетом.
- А вот эта штука способна пробить вас насквозь и расплющить ваше сердце о позвоночник, - скрипучим голосом произнес он. - Я ведь заметил, что в коридоре висят зеркала и что вы поглядывали в них, когда я проходил. Слишком много зеркал! А крест над дверью и еще один, конечно же, у вас на груди! Ну так что, вампир я по-вашему или нет?
- Я не знаю, кто вы, но только не вампир, нет, - покачал головой хозяин. - Прежде всего, вы пришли сюда в яркий солнечный день. Но посудите сами: кто-то ищет меня и непременно хочет узнать что-нибудь о Вамфири, не просто о вампирах, а именно о Вамфири, легенда о которых известна очень немногим, если вообще известна. Вас бы это не насторожило?
Драгошани облегченно вздохнул.
- Ну знаете, ваша “настороженность” едва не стоила вам жизни, - резко сказал он. - Так что, прежде чем мы продолжим, скажите прямо, какие еще фокусы у вас в запасе?
Гирешци затрясся от смеха:
- Нет, нет, теперь я думаю, мы найдем общий язык. Давайте-ка пока отвлечемся и посмотрим, что у вас там еще есть в сумке? - Взяв сетку из рук Драгошани, он усадил его за стол возле открытого окна. - Здесь тень, и немного прохладнее, - объяснил он.
- Виски для вас, - сказал Драгошани. - Остальное я купил себе на обед, хотя у меня пропал аппетит. Все из-за вашего чертова арбалета.
- Нет-нет, вы непременно поедите! Что это? Сыр на обед? И слышать об этом не хочу! У меня в духовке вальдшнепы, их как раз пора перевернуть. Я их готовлю по греческому рецепту - это чрезвычайно вкусно. Итак, виски для начала, хлеб, чтобы собрать вытекший жир, и сыр на закуску. Прекрасно! Великолепный обед. Пока мы будем есть, я расскажу вам свою историю, Драгошани.
Молодой человек повиновался и, взяв предложенный хозяином стакан, который тот достал из старинного дубового шкафа, позволил налить себе немного виски. Гирешци поковылял на кухню, и вскоре до Драгошани донесся восхитительный запах жареного мяса. Да, Гирешци был прав - блюдо, должно быть, действительно вкусное. Через минуту хозяин вернулся с дымящимся противнем в руках и попросил Драгошани достать из буфета тарелки. Он положил в тарелку Бориса целую гору маленьких птичек, а себе взял лишь одну. Львиная доля гарнира - запеченного картофеля снова досталась Драгошани.
- Так нечестно, - сказал он, пораженный великодушием хозяина.
- Я пью ваше виски, так что вы можете съесть моих птиц, - ответил тот. - К тому же, если понадобится, я всегда могу настрелять их еще - вон из того окна. Это очень просто, а вот найти виски гораздо труднее. Поверьте, от этой сделки выигрываю только я!
Они приступили к еде и в промежутках между порциями Гирешци начал рассказывать.
- Это случилось во время войны. Еще мальчиком я серьезно повредил плечо и спину, поэтому о том, чтобы я мог стать солдатом, не было и речи. Но мне тоже хотелось что-то делать, и я вступил в ряды бойцов гражданской обороны. “Гражданская оборона” - как бы не так! Поезжайте в Плоешти и даже сейчас, через столько лет, упомяните там о гражданской обороне. Плоешти горел днем и ночью. Он выгорел почти весь, Драгошани! Каким образом можно было его “оборонять”, если с неба градом валились бомбы?
Как и сотни мне подобных, я просто ездил по округе - мы вытаскивали людей из горевших и разрушенных домов. В большинстве своем это были покойники, но некоторые были еще живы, а иным лучше было бы умереть. Удивительно, как быстро ко всему привыкаешь. Я был тогда очень молод, поэтому, наверное, привык особенно быстро. В молодости мы очень жизнерадостны. Знаете, в конце концов мы вообще перестали обращать внимание на кровь, боль, смерть... Для меня и остальных таких же, как я, эти понятия перестали что-либо значить. Мы просто делали то, что необходимо, - это была наша работа, такая же обычная, как любая другая. С той только разницей, что конца ей не было. Так что мы изо дня в день объезжали, а чаще обегали окрестности. Я обегал!.. Вы можете сейчас себе представить? Но тогда у меня еще были обе ноги.
А потом... а потом случилась та жуткая ночь. Знаете, каждая ночь была страшной, но эта... - он покачал головой не в состоянии найти подходящих слов.
За пределами Плоешти, если ехать в сторону Бухареста, было очень много старых домов. Они принадлежали аристократам с тех незапамятных времен, когда аристократия еще существовала. Большинство из домов были очень запущены, разрушались, потому что у их хозяев не было денег на ремонт. Конечно, жившие там люди еще владели землями и определенным капиталом, но этого было недостаточно. Семьи аристократов из последних сил цеплялись за прошлое, медленно деградируя и разваливаясь вместе с родовыми поместьями.
В ту ночь бомбежка была особенно сильной...
Я сидел за рулем “скорой помощи” - в действительности это была обыкновенная трехтонка, приспособленная для перевозки людей. Мы курсировали между центром города и пригородами, где располагались несколько госпиталей, устроенных в больших старых домах. До тех пор бомбили главным образом центр города. Когда с неба упала очередная серия бомб, меня вышвырнуло с дороги, и я решил было, что мне конец. Вот как это случилось.
Я ехал по дороге. Справа от меня за высокими стенами стояли старинные особняки. К востоку и к югу небо было багрового цвета - в нем отражались зарева пожаров. Вокруг царил сущий ад - казалось, сама земля разверзлась под ногами. Слава Богу, машина была пуста, поскольку мы только что разгрузились, оставив тяжело раненных людей в одном из импровизированных госпиталей. В кабине остались я и мой сменщик. Мы возвращались в Плоешти, и наша машина тряслась и подпрыгивала на старых мощеных дорогах, сплошь усеянных осколками и обломками. И вдруг началась бомбежка.
Бомбы без перерыва сыпались на старинные дома и богатые особняки, в воздух летели обломки, взметались столбы пламени, оранжевые, красные, желтые искры разлетались во все стороны. Зрелище можно было бы назвать потрясающе красивым, если бы оно не было столь уродливым. Бомбы ложились точно и ровно, словно шли строем солдаты, только воины те были гигантских размеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Все комнаты дома несли на себе печать увлечения Гирешци - его всепоглощающего “хобби”, а точнее, одержимости и страсти. Сама атмосфера была проникнута теми же запахами, которые всегда ощущаются в музеях, где выставлены древние саркофаги с мумиями. Все здесь дышало вечным спокойствием бесконечных песков и древними тайнами. Только картины были иными: узкие горные тропы и безмерная гордость, холод опустошенных земель и боль одиночества, нескончаемая череда войн, кровь и невероятные по своей жестокости преступления. В этих комнатах оживала древняя Румыния. В них жила Валахия.
В одной из комнат все стены были увешаны старинным вооружением, мечами, фрагментами доспехов. Здесь была и аркебуза начала шестнадцатого века, и страшная пика с шипами. Черное со щербинами ядро от маленькой турецкой пушки придерживало дверь, чтобы она не закрывалась (Гирешци нашел ее на месте древнего поля битвы возле развалин крепости недалеко от Тирговиште), а над камином висела пара турецких сабель, украшенных орнаментом. Здесь были страшные боевые топоры, булавы и цепи, а также разбитая и искореженная кираса, нагрудник которой был рассечен снизу доверху. Стену коридора, отделявшего гостиную от кухни и спален, украшали оправленные в рамы гравюры и портреты бесчестных владских князей и генеалогические древа боярских родов. Здесь были украшения и фрагменты фамильных гербов, а также сложные военные карты и рисунки (сделанные рукой Гирешци), изображающие полуразрушенные фортификационные сооружения, древние курганы, земляные укрепления, развалины замков и башен.
И книги! Полки с книгами громоздились одна на другую. Большинство книг были весьма ветхими, а некоторые из них представляли собой величайшую ценность. Все эти книги были фактически спасены Гирешци - он находил их на распродажах, в магазинах старой книги и антиквариата, в обнищавших поместьях, либо в развалинах поместий уничтоженных вместе с их хозяевами - когда-то могущественными аристократами. В целом дом представлял собой маленький музей, а Гирешци был его единственным создателем и хранителем.
- Эта аркебуза, должно быть, стоит целое состояние, - заметил на ходу Драгошани.
- Для музея иди коллекционера - возможно, - ответил хозяин. - Я никогда не задумывался об их цене. А что вы думаете вот об этом оружии?
И он протянул Драгошани арбалет.
Драгошани взял его и, взвесив в руке, нахмурился. Арбалет выглядел вполне современно, он был тяжелым, возможно, стрелял не менее точно, чем ружье, и был столь же смертоносным. Ему показалось необычным, что стрела была сделана из дерева, вероятно из бакаута, а наконечник - из отполированной стали. Арбалет к тому же был заряжен.
- Это оружие, безусловно, не соответствует всем остальным экспонатам, - ответил Борис.
Гирешци улыбнулся, открыв крепкие квадратные зубы.
- Да нет, вполне соответствует! Мои “другие экспонаты”, как вы их называете, показывают: то, что было в старые времена, может существовать и сейчас. Арбалет - мой ответ этому. Средство устрашения.
Драгошани кивнул:
- Деревянный кол в сердце, да? И вы действительно охотились с этим за вампирами?
Гирешци снова усмехнулся и покачал головой:
- Никогда не делал подобных глупостей. Только сумасшедшему может прийти в голову мысль выслеживать и гоняться за вампиром. А я всего лишь только чудак. Охотиться за ним? Никогда в жизни! Но что если ему захочется поохотиться на меня? Можете назвать это самозащитой. Так или иначе с этим оружием в доме я чувствую себя спокойнее.
- Но почему, собственно, вы их боитесь? Я согласен, что такие существа действительно жили, возможно даже, живут и сейчас, но почему вы считаете, что они могут обратить свое внимание именно на вас?
- Если бы вы были тайным агентом, - " - (при этих словах Драгошани улыбнулся про себя), - чувствовали бы вы себя спокойно, были ли бы вы уверены в собственной безопасности, если бы знали, что ваш секрет, род ваших занятий, известны посторонним? Уверен, что нет. То же относится и к Вамфири! Знаете... сейчас, я думаю, риск уже невелик, но двадцать лет назад, когда я покупал это оружие, мне так не казалось. Я видел кое-что такое, о чем не смогу забыть до конца своей жизни. Да, вампиры действительно существовали и существуют поныне. Я знал об этом. И чем больше я вчитывался в легенды о них, чем больше узнавал их историю, тем ужаснее они мне казались. В то время я не мог спать по ночам - меня мучили кошмары. И я подумал, что покупка этого арбалета равносильна свисту в темноте: он не поможет мне отпугнуть темные силы, но они по крайней мере будут знать, что я их тоже не боюсь!
- Даже если на самом деле это не так? Гирешци пристально посмотрел ему в глаза.
- Конечно же, я боялся, - наконец ответил он. - Здесь? В Румынии? У подножия этих гор? В этом доме, в котором я собрал и изучаю все свидетельства? Да, я был очень напуган. Но теперь...
- Теперь? На лице хозяина отразилось некоторое разочарование.
- Вы видите, я все еще здесь и все еще жив. Со мной за эти годы ничего не случилось. И поэтому теперь... теперь я думаю, что, возможно, их больше не осталось. Да они, безусловно, существовали - кому как не мне знать об этом? - но, может быть, последний из них ушел навсегда? Во всяком случае, я на это надеюсь. А что вы думаете, Драгошани?
Драгошани отдал ему оружие.
- Я скажу: храните свой арбалет, Ладислав Гирешци. И скажу: содержите его всегда в порядке. И еще добавлю: не всякого приглашайте в свой дом!
Он полез во внутренний карман за сигаретами и вдруг замер, увидев, что Гирешци направил арбалет прямо ему в сердце с расстояния не больше шести-семи футов и снял его с предохранителя.
- О, я очень осторожен, - произнес он в ответ, пристально глядя в глаза Борису. - И вы и я знаем очень много. Мне известно, почему верю во все это я, а вот вы почему?
- Я? - Драгошани из кобуры подмышкой осторожно вытащил свой номерной пистолет. - Я просто человек, интересующийся этой легендой. Но при этом чрезвычайно осведомленный человек!
Драгошани пожал плечами, поудобнее обхватил пальцами рукоятку пистолета и стал осторожно поворачивать его дулом в сторону Гирешци, одновременно сам чуть поворачиваясь вправо. Вполне возможно, что Гирешци не в себе. А жаль! Жаль, если вдруг придется проделать дыру в собственном пиджаке, да к тому же опалить его порохом, но...
Гирешци снова поставил арбалет на предохранитель и положил на стол.
- Для вампира, в сердце которого направлена деревянная стрела, вы вели себя слишком уж хладнокровно! - рассмеялся он. - Вы знаете, арбалет устроен таким образом, что стрела входит в тело человека, но не пролетает навылет. Потому что это не помогает. Только если стрела остается в теле, эти создания действительно теряют свою силу и...
Его глаза вдруг широко открылись и челюсть отвисла.
Бледный как смерть Драгошани вытащил свой пистолет, поставил его на предохранитель и положил на стол рядом с арбалетом.
- А вот эта штука способна пробить вас насквозь и расплющить ваше сердце о позвоночник, - скрипучим голосом произнес он. - Я ведь заметил, что в коридоре висят зеркала и что вы поглядывали в них, когда я проходил. Слишком много зеркал! А крест над дверью и еще один, конечно же, у вас на груди! Ну так что, вампир я по-вашему или нет?
- Я не знаю, кто вы, но только не вампир, нет, - покачал головой хозяин. - Прежде всего, вы пришли сюда в яркий солнечный день. Но посудите сами: кто-то ищет меня и непременно хочет узнать что-нибудь о Вамфири, не просто о вампирах, а именно о Вамфири, легенда о которых известна очень немногим, если вообще известна. Вас бы это не насторожило?
Драгошани облегченно вздохнул.
- Ну знаете, ваша “настороженность” едва не стоила вам жизни, - резко сказал он. - Так что, прежде чем мы продолжим, скажите прямо, какие еще фокусы у вас в запасе?
Гирешци затрясся от смеха:
- Нет, нет, теперь я думаю, мы найдем общий язык. Давайте-ка пока отвлечемся и посмотрим, что у вас там еще есть в сумке? - Взяв сетку из рук Драгошани, он усадил его за стол возле открытого окна. - Здесь тень, и немного прохладнее, - объяснил он.
- Виски для вас, - сказал Драгошани. - Остальное я купил себе на обед, хотя у меня пропал аппетит. Все из-за вашего чертова арбалета.
- Нет-нет, вы непременно поедите! Что это? Сыр на обед? И слышать об этом не хочу! У меня в духовке вальдшнепы, их как раз пора перевернуть. Я их готовлю по греческому рецепту - это чрезвычайно вкусно. Итак, виски для начала, хлеб, чтобы собрать вытекший жир, и сыр на закуску. Прекрасно! Великолепный обед. Пока мы будем есть, я расскажу вам свою историю, Драгошани.
Молодой человек повиновался и, взяв предложенный хозяином стакан, который тот достал из старинного дубового шкафа, позволил налить себе немного виски. Гирешци поковылял на кухню, и вскоре до Драгошани донесся восхитительный запах жареного мяса. Да, Гирешци был прав - блюдо, должно быть, действительно вкусное. Через минуту хозяин вернулся с дымящимся противнем в руках и попросил Драгошани достать из буфета тарелки. Он положил в тарелку Бориса целую гору маленьких птичек, а себе взял лишь одну. Львиная доля гарнира - запеченного картофеля снова досталась Драгошани.
- Так нечестно, - сказал он, пораженный великодушием хозяина.
- Я пью ваше виски, так что вы можете съесть моих птиц, - ответил тот. - К тому же, если понадобится, я всегда могу настрелять их еще - вон из того окна. Это очень просто, а вот найти виски гораздо труднее. Поверьте, от этой сделки выигрываю только я!
Они приступили к еде и в промежутках между порциями Гирешци начал рассказывать.
- Это случилось во время войны. Еще мальчиком я серьезно повредил плечо и спину, поэтому о том, чтобы я мог стать солдатом, не было и речи. Но мне тоже хотелось что-то делать, и я вступил в ряды бойцов гражданской обороны. “Гражданская оборона” - как бы не так! Поезжайте в Плоешти и даже сейчас, через столько лет, упомяните там о гражданской обороне. Плоешти горел днем и ночью. Он выгорел почти весь, Драгошани! Каким образом можно было его “оборонять”, если с неба градом валились бомбы?
Как и сотни мне подобных, я просто ездил по округе - мы вытаскивали людей из горевших и разрушенных домов. В большинстве своем это были покойники, но некоторые были еще живы, а иным лучше было бы умереть. Удивительно, как быстро ко всему привыкаешь. Я был тогда очень молод, поэтому, наверное, привык особенно быстро. В молодости мы очень жизнерадостны. Знаете, в конце концов мы вообще перестали обращать внимание на кровь, боль, смерть... Для меня и остальных таких же, как я, эти понятия перестали что-либо значить. Мы просто делали то, что необходимо, - это была наша работа, такая же обычная, как любая другая. С той только разницей, что конца ей не было. Так что мы изо дня в день объезжали, а чаще обегали окрестности. Я обегал!.. Вы можете сейчас себе представить? Но тогда у меня еще были обе ноги.
А потом... а потом случилась та жуткая ночь. Знаете, каждая ночь была страшной, но эта... - он покачал головой не в состоянии найти подходящих слов.
За пределами Плоешти, если ехать в сторону Бухареста, было очень много старых домов. Они принадлежали аристократам с тех незапамятных времен, когда аристократия еще существовала. Большинство из домов были очень запущены, разрушались, потому что у их хозяев не было денег на ремонт. Конечно, жившие там люди еще владели землями и определенным капиталом, но этого было недостаточно. Семьи аристократов из последних сил цеплялись за прошлое, медленно деградируя и разваливаясь вместе с родовыми поместьями.
В ту ночь бомбежка была особенно сильной...
Я сидел за рулем “скорой помощи” - в действительности это была обыкновенная трехтонка, приспособленная для перевозки людей. Мы курсировали между центром города и пригородами, где располагались несколько госпиталей, устроенных в больших старых домах. До тех пор бомбили главным образом центр города. Когда с неба упала очередная серия бомб, меня вышвырнуло с дороги, и я решил было, что мне конец. Вот как это случилось.
Я ехал по дороге. Справа от меня за высокими стенами стояли старинные особняки. К востоку и к югу небо было багрового цвета - в нем отражались зарева пожаров. Вокруг царил сущий ад - казалось, сама земля разверзлась под ногами. Слава Богу, машина была пуста, поскольку мы только что разгрузились, оставив тяжело раненных людей в одном из импровизированных госпиталей. В кабине остались я и мой сменщик. Мы возвращались в Плоешти, и наша машина тряслась и подпрыгивала на старых мощеных дорогах, сплошь усеянных осколками и обломками. И вдруг началась бомбежка.
Бомбы без перерыва сыпались на старинные дома и богатые особняки, в воздух летели обломки, взметались столбы пламени, оранжевые, красные, желтые искры разлетались во все стороны. Зрелище можно было бы назвать потрясающе красивым, если бы оно не было столь уродливым. Бомбы ложились точно и ровно, словно шли строем солдаты, только воины те были гигантских размеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71