Едва ли все беременные женщины Бостона знают его имя. Врачей, с которыми общается Арт, можно пересчитать по пальцам, да и пациенток у него не так уж много, потому что он тщательно отбирает их и не связывается с кем попало.
Откуда в таком случае миссис Рэнделл могла узнать, что он делает подпольные аборты?
Я решил обратиться с этим вопросом к Фрицу Вернеру, единственному человеку, способному подсказать мне правильный ответ.
***
Фриц жил в трехэтажном особняке на Маячной улице. На первом этаже размещался его кабинет, состоявший из приемной, библиотеки и просторной рабочей комнаты, где стояли кушетка, кресло и письменный стол. Второй и третий этажи были жилыми. Я поднялся на второй и вошел в гостиную. Тут ничего не изменилось: большой письменный стол у окна, заваленный авторучками, кистями, альбомами для рисования, тюбиками с краской; на стенах - рисунки Пикассо и Миро, фотография Т. Элиота, устремившего суровый взор прямо в объектив, надписанный фотопортрет Марианны Мур, поглощенной беседой со своим закадычным приятелем Флойдом Паттерсоном.
Фриц восседал в громоздком кресле. Он был облачен в мешковатые брюки, чудовищно толстый свитер и стереонаушники. В зубах у него торчала сигара, а по бледным щекам струились слезы. Увидев меня, Фриц промокнул глаза и снял наушники.
- А, Джон! - воскликнул он. - Вам доводилось слушать Альбинони?
- Нет, - ответил я.
- Значит, вы не знаете его адажио.
- Боюсь, что так.
- Эта вещь повергает меня в тоску, - сказал Фриц, прижимая к глазам платок. - В какую-то потустороннюю, дьявольскую тоску. Это просто прелесть. Садитесь же, прошу вас.
Я сел. Фриц выключил проигрыватель и, сняв пластинку, тщательно протер ее, после чего водворил в конверт.
- Хорошо, что пришли. Как провели день?
- Не скучал.
- Нашли Бабблз?
- Да, нашел.
- Ну, и как она вам показалась?
- Ошеломляющая личность.
- Что заставляет вас так думать?
Я усмехнулся.
- Не тратьте на меня силы и талант, Фриц. Я никогда не плачу врачам. Расскажите лучше о Карен Рэнделл.
- Вы говорите ужасные вещи, Джон.
- Ну вот, теперь вы вещаете устами Чарли Фрэнка.
- Чарли Фрэнк хоть и дурак, но далеко не круглый, - заявил Фриц. - Кстати, говорил ли я вам, что завел нового дружка?
- Нет.
- Дивное создание. Такой забавный. Надо будет как-нибудь посудачить о нем.
- Карен Рэнделл, - напомнил я ему.
- Ах, да, - Фриц глубоко вздохнул. - Вы ее не знали, Джон. Она вовсе не была тем милым ребенком, каким ее живописали. Совсем нет. Она была подлым, лживым и злобным чадом, страдавшим жесточайшим неврозом. Почти психопаткой, если угодно.
Он отправился в спальню, на ходу стаскивая свитер. Я вошел следом и принялся наблюдать, как Фриц облачается в новую сорочку и повязывает галстук.
- Все ее неприятности относились к сфере половой жизни и уходили корнями в нелегкое детство. Родители подавляли Карен с младых ногтей. Ее папаша не самый уравновешенный человек на свете. Пример тому - его женитьба. Вы видели эту дамочку?
- Нынешнюю миссис Рэнделл?
- Да, ее. Ужасная женщина. Просто ужасная. - Он содрогнулся, после чего затянул узел галстука и поправил его перед зеркалом.
- А вы сами были знакомы с Карен? - поинтересовался я.
- На свою беду - был. И с ее родителями тоже. Мы познакомились на той дивной, той прекрасной вечеринке у баронессы фон…
- Не отвлекайтесь, - попросил я.
Фриц вздохнул.
- Эта девица, эта Карен Рэнделл, наградила неврозами и отца с матерью. В каком-то смысле она воплотила в жизнь то, о чем они только мечтали.
- Что вы имеете в виду?
- Она сбросила оковы и начала развратничать, не задумываясь о том, что скажут люди, встречаясь с кем попало, лишь бы мальчики были пособлазнительнее. Спортсмены, негры и тому подобный люд.
- Она когда-нибудь лечилась у вас?
Фриц снова вздохнул.
- Слава богу, нет. Однажды мне предложили заняться ею, но я отказался. У меня уже было трое молоденьких пациенток. Более чем достаточно. Более чем.
- А кто именно просил вас заняться Карен?
- Питер, кто же еще? В этой семейке он - единственный мало-мальски здравомыслящий человек.
- Что вы знаете об абортах Карен?
- Об абортах?
- Не лукавьте, Фриц.
Он порылся в платяном шкафу, достал пиджак спортивного покроя, втиснулся в него и одернул лацканы.
- Люди не понимают простых вещей, - сказал Фриц. - Существует цикл. Клиническая картина, такая же ясная, знакомая и узнаваемая, как при инфаркте миокарда. Изучите ее, запомните симптомы, и вы распознаете болезнь. Все было. Все уже многократно это видели. Непослушный ребенок нащупывает слабости своих родителей, причем совершенно безошибочно, и начинает извлекать из них выгоду. Последующее наказание должно быть сообразно этим слабостям. Все должно увязываться одно с другим: если вам задали вопрос по-французски, будьте любезны по-французски и ответить.
- Не понимаю вас.
- Наказание имело для Карен огромное значение. Она жаждала наказания, сообразного проступкам. То есть имеющего отношение к сфере интимной жизни. Она хотела испытать боль, сопутствующую деторождению, дабы воздать себе за разрыв с семьей, обществом, нравственностью… Это замечательно сформулировал Дилан. У меня где-то есть его стихотворение… - Фриц принялся рыться на книжной полке.
- Не надо, не надо, я все понял, - поспешно сказал я.
- Нет-нет, это и впрямь красивые строфы, вам понравится. - Он поискал еще немного, потом сдался и выпрямился. - Не могу найти. Ну и ладно. Суть в том, что Карен хотела страдать, но никогда не испытывала страданий. Вот почему она то и дело «залетала».
- Слышу речь истинного мозговеда.
- Нынче все мозговеды.
- Сколько раз она была беременна?
- Насколько мне известно, дважды. Но эту цифру называют все мои пациентки. Черт знает, сколько женщин воспринимало Карен как угрозу. Она нанесла удар по их системе ценностей, по представлениям этих людей о добре и зле. Бросила им вызов, дала понять, что они - старые, бесполые, тупые и трусливые кошелки. Для женщины средних лет такой дерзкий афронт - сущий кошмар. Она обязана отреагировать, ответить, сформировать мнение, которое дало бы ей возможность вновь уважать себя и соответственно презирать Карен.
- Похоже, вы наслушались сплетен.
- Ее боялись очень многие, - ответил Фриц, пыхая сигарой. Залитая солнечным светом комната наполнилась сизым дымом. Фриц уселся на кровать и начал обуваться. - Честно говоря, вскоре я и сам почувствовал неприязнь к Карен, - сказал он. - Она перегнула палку и зашла слишком далеко.
- Вероятно, иначе она не могла, - предположил я.
- Вероятно, ее следовало хорошенько отшлепать, - ответил Фриц.
- Это ваше профессиональное суждение?
Он усмехнулся.
- Нет, обыкновенная человеческая досада. Уж и не знаю, скольких женщин эта Карен спровоцировала на измену, на пагубную любовную связь…
- Меня интересует Карен, а не эти женщины, - напомнил я ему.
- Карен мертва.
- И это вас радует?
- Не говорите глупостей. Чего это вы вдруг?
- Фриц, сколько абортов сделали Карен до прошлого воскресенья?
- Два.
- Один - в июне. А другой? Раньше или позже?
- Раньше.
- Кто ее выскабливал?
- Понятия не имею, - буркнул он и запыхтел сигарой.
- Это делал знаток, - сказал я. - По словам Бабблз, Карен управилась за полдня. Значит, аборт был сделан искусно и без осложнений.
- Похоже на то. В конце концов, она была богата.
Я смотрел, как Фриц завязывает шнурки и пускает клубы дыма, и чувствовал: он знает имя врача.
- Фриц, это был Питер Рэнделл?
Он хмыкнул:
- Зачем спрашивать, если сами знаете?
- Мне необходимо подтверждение.
- Крепкая веревка на шею - вот что вам необходимо. Да, черт возьми, это был Питер.
- Джей Ди знал?
- Боже упаси! Конечно, нет!
- А миссис Рэнделл?
- Хмм… Не могу сказать наверняка. Возможно, хотя я сомневаюсь.
- Известно ли Джей Ди, что Питер делает подпольные аборты?
- Да. Это известно всем и каждому. Он - настоящий мастер этого дела, уж вы мне поверьте.
- Но Джей Ди не знал, что и Карен тоже делали аборты?
- Совершенно верно.
- Какая связь между миссис Рэнделл и доктором Ли?
- И что это вы сегодня такой проницательный?
Я промолчал. Фриц сделал две быстрые затяжки, отчего его голову окутало роскошное дымное облако, и отвел взгляд.
- Тьфу, черт! - воскликнул я. - Когда?
- В прошлом году. Под Рождество, если память не подводит меня.
- Джей Ди не знает?
- Если вы не забыли, Джей Ди провел ноябрь и декабрь в Индии, работая по заданию Госдепартамента. Какая-то благотворительная поездка или мероприятие по охране здоровья.
- Кто же тогда несостоявшийся отец?
- Об этом можно только гадать, но точного ответа не знает никто. Вероятно, даже сама миссис Рэнделл.
Мне снова показалось, что Фриц лжет.
- Да полно вам, Фриц. Или вы не хотите мне помочь?
- Мой милый мальчик, вы чертовски умны.
Он встал, подошел к зеркалу и оправил пиджак. Разгладил сорочку. Приглядевшись к Фрицу, вы сразу замечали, что он то и дело трогает свое туловище, словно опасается, как бы оно вдруг не исчезло.
- Мне довольно часто приходит в голову мысль о том, что нынешняя миссис Рэнделл вполне могла бы быть мамашей Карен, - сказал он. - Коль скоро обе ненасытные стервы.
Я закурил сигарету и спросил:
- Почему Джей Ди женился на ней?
Фриц беспомощно пожал плечами и запихнул в нагрудный кармашек носовой платок, затем выдернул манжеты сорочки из рукавов пиджака.
- Это ведомо только Всевышнему. В свое время ходило немало пересудов. Дамочка из хорошей семьи, из Род-Айленда. Родители послали ее в швейцарскую школу, а швейцарские школы - могила для девушек. Как бы там ни было, эта дама не самый удачный выбор, если вам за шестьдесят и вы - хирург, у которого уйма работы. Миссис Рэнделл довольно быстро наскучило сидеть в этом похожем на пещеру доме. В швейцарских школах любого научат скучать.
Застегнув пиджак, Фриц отвернулся от зеркала, потом бросил последний взгляд на свое отражение и добавил:
- Вот она и нашла себе развлечение.
- И как давно это продолжается?
- Да уже больше года.
- Это она устроила Карен аборт?
- Сомневаюсь. Хотя как знать. Но, скорее всего, это сделала Сайн.
- Сайн?
- Любовница Джей Ди.
Я глубоко вздохнул. Неужели Фриц разыгрывал меня?
- У Джей Ди есть любовница?
- Ну да. Та финская девчонка, которая работала в кардиологической лаборатории Мемориалки. Говорят, она полный отпад.
- Вы ее никогда не видели?
- Увы.
- Тогда откуда вам знать?
Фриц лишь загадочно улыбнулся в ответ.
- А что, Карен хорошо относилась к этой Сайн?
- Да, они были подружками. И почти ровесницами.
Я не обратил внимания на многозначительную интонацию, с которой Фриц произнес эти слова.
- Понимаете, в чем дело, - продолжал он. - Карен была очень близка со своей матерью, первой миссис Рэнделл. Два года назад та умерла. Кажется, от рака прямой кишки. Для Карен это был страшный удар. Отца она недолюбливала, а вот матери доверяла безгранично. Это ужасно - лишиться наперсницы, когда тебе шестнадцать лет от роду. Очень многое в ее последующих.., действиях, скажем так, можно объяснить дурным влиянием.
- Сайн?
- Нет. Насколько я знаю, Сайн - вполне приличная девушка.
- Тогда я ничего не понимаю.
- Одна из причин, по которым Карен не любила отца, заключалась в том, что она знала о его пристрастиях. Джей Ди всю свою жизнь был окружен молоденькими подружками. Сначала была миссис Джуит, потом…
- Не надо имен, - поспешно оборвал я его. Картина была ясна. - А первую жену он тоже обманывал?
- Погуливал, - ответил Фриц. - Давайте скажем так.
- И Карен знала.
- Она была очень смышленым ребенком.
- Одно я никак не уразумею, - признался я. - Если Рэнделл так любит разнообразие, зачем он вступил во второй брак?
- Ну, с этим как раз все ясно. Достаточно лишь однажды взглянуть на нынешнюю миссис Рэнделл. Она - украшение его жизни, свет в окошке, услада очей. Как экзотический цветок в горшке. Весьма удачное сравнение, если вспомнить, сколько она пьет.
- Не вижу во всем этом никакого смысла, - сказал я.
Фриц искоса взглянул на меня, и его глаза весело блеснули:
- А какой смысл вам обедать с той медсестрой два раза в неделю?
- Сандра - мой друг. Она славная девчонка, - ответил я, и только теперь до меня дошло, что Фриц - на удивление осведомленный человек.
- И только?
- Разумеется, - с холодком в голосе заявил я.
- И ваши встречи в кафетерии по четвергам и пятницам - чистая случайность?
- Да. Наши смены…
- А как, по-вашему, эта Сандра относится к вам?
- Мы просто знакомы. Она на десять лет моложе меня.
- Разве вам не лестно, что…
- Куда это вы клоните? - сердито спросил я, хотя уже знал ответ.
Сандра работала медсестрой на восьмом этаже терапевтического отделения. Она была очень мила - с большущими глазами, тонкой талией, чарующей поступью…
- Между нами ничего не было, - сказал я.
- И не будет, - согласился Фриц. - Тем не менее вы продолжаете встречаться с ней дважды в неделю.
- С ней приятно поболтать, отвлечься от работы, - объяснил я. - Два раза в неделю. Свидания в укромном уголке, в пробуждающей нежные чувства обстановке кафетерия Линкольновской больницы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38