И бесполезно было говорить ей, что вы сроду не слыхали ни о каких Герби, Сюсю и Элли. - Уильям усмехнулся. - Помню, однажды Карен передразнивала девчонку, которая пускала мыльные пузыри.
Я поднялся.
- Ну что ж… Надо полагать, вы очень устали. Чем вы сейчас занимаетесь?
- Хирургией. Только что прошли акушерство и гинекологию.
- Нравится?
- Нормально, - добродушно ответил он.
Уже с порога я спросил:
- Где вы проходили акушерскую практику?
- В бостонском роддоме. - Он посмотрел на меня и нахмурился. - И, предвосхищая ваш следующий вопрос, скажу честно: да, я ассистировал при ПВ и знаю, как сделать аборт. Но в воскресенье я был на ночном дежурстве в больнице. Вот так-то.
- Спасибо, что приняли меня, - сказал я.
- Всегда к вашим услугам.
***
Выходя из общежития, я увидел рослого худощавого седовласого мужчину, шагавшего мне навстречу. Разумеется, я сразу узнал его. Джей Ди Рэнделла ни с кем не спутаешь.
12
Солнце уже садилось, и квадратный двор общежития был залит золотистым светом. Я закурил сигарету и двинулся навстречу Рэнделлу. Когда он заметил меня, его глаза едва заметно округлились, мгновение спустя на губах Джей Ди заиграла улыбка.
- Доктор Берри! - вполне дружеским тоном произнес он и протянул мне руку - чистую руку хирурга, надраенную до самого локтя, даже выше.
- Здравствуйте, доктор Рэнделл.
- Вы хотели меня видеть? - спросил он.
Я недоуменно вскинул брови.
- Секретарша сказала, что вы заходили за историей болезни, - пояснил Джей Ди.
- Ах, да! - спохватился я. - Насчет карточки.
Рэнделл снисходительно улыбнулся. Он был на полголовы выше меня.
- Полагаю, нам не мешало бы кое-что выяснить.
- Хорошо, давайте.
- Идемте.
Он вовсе не собирался говорить со мной приказным тоном. Это получилось как бы само собой. Еще одно напоминание о том, что хирурги - каста, которой дана полная и неограниченная власть над жизнью. Ведь хирург отвечает и за больного, и за действия своих помощников. Короче, за все.
Мы побрели в сторону автостоянки. Меня не оставляло ощущение, что Джей Ди специально искал встречи со мной. Я понятия не имел, как он догадался, где меня искать, но нутром чуял, что Рэнделл явился сюда по мою душу. Его руки болтались как плети, и я по какой-то неведомой причине уставился на них. Возможно, потому что вспомнил наблюдение невропатологов: они подметили, что человек, переживший паралич, при ходьбе размахивает поврежденной рукой менее энергично, чем здоровой. У Рэнделла были непропорционально крупные кисти, сильные, волосатые и темно-багровые. Ногти не длиннее миллиметра, как того требует памятка хирурга.
- Последнее время ваше имя на слуху, - заметил Джей Ди.
- Правда?
Мы подошли к серебристому «Порше» Рэнделла. Джей Ди вальяжно привалился к сияющему крылу. Что-то в его позе говорило мне: не следуй моему примеру. Несколько секунд он молча изучал мою физиономию, потом сказал:
- О вас хорошо отзываются.
- Рад это слышать.
- Как о человеке разумном и рассудительном.
Я пожал плечами.
Джей Ди снова одарил меня улыбкой:
- Что, трудный день?
- Бывают и поспокойнее.
- Вы, кажется, работаете в Линкольновской?
- Совершенно верно.
- И на хорошем счету.
- Стараюсь.
- Я слышал, что вы превосходный специалист.
- Благодарю вас.
Джей Ди сумел-таки сбить меня с толку. Я не понимал, куда он клонит. Впрочем, это выяснилось довольно скоро.
- Вы когда-нибудь подумывали о переходе в другую больницу?
- То есть?
- Ну, существуют разные возможности. Более многообещающие пути.
- Правда?
- Конечно.
- Вообще-то я вполне доволен своей нынешней работой.
- Пока довольны, - уточнил он.
- Да, пока, - согласился я.
- Вы знакомы с Уильямом Сьюэллом?
Уильям Сьюэлл был главным патологоанатомом Мемориалки. Ему стукнуло шестьдесят один, и он собирался на пенсию. Я вдруг почувствовал разочарование. Никак не ожидал, что Джей Ди Рэнделл будет действовать так топорно.
- Да, знаком, - ответил я. - Но шапочно.
- Он вот-вот уйдет на покой…
- Его заместитель, Тимоти Стоун, замечательный работник.
- Полагаю, что так, - согласился Рэнделл и возвел очи горе. - Но многим из нас нелегко поладить с ним.
- Впервые слышу.
Он тускло улыбнулся:
- Мы этого не афишируем.
- И многим из вас было бы легче поладить со мной?
- Многие из нас, - тщательно подбирая слова, ответил Рэнделл, - хотели бы подыскать нового человека где-то на стороне. Со свежим взглядом. Способного кое-что подправить, встряхнуть наше сонное царство.
- Ага!
- Такие у нас умонастроения, - заключил Рэнделл.
- Тимоти Стоун - мой близкий друг, - сообщил я ему.
- Не понимаю, какая тут связь.
- Я не намерен подсиживать его - вот какая тут связь.
- Я никогда не стал бы предлагать вам…
- Ой ли?
- Уж будьте уверены.
- Тогда я, по-видимому, просто чего-то не понимаю.
Рэнделл одарил меня слащавой улыбочкой:
- По-видимому.
- Так, может, растолкуете?
Сам того не заметив, Рэнделл вскинул руку и поскреб в затылке. Похоже, он собирался сменить тактику и подобраться ко мне с другого фланга. Джей Ди нахмурился.
- Сам я не патологоанатом, доктор Берри, - сказал он, наконец, - но у меня есть друзья, которые занимаются тем же, чем и вы.
- Готов биться об заклад, что Тим Стоун не входит в их число.
- Иногда мне кажется, что работа патологоанатома труднее, чем работа хирурга или любого другого врача. Как я понимаю, вы заняты полный рабочий день?
- Когда как, - ответил я.
- Удивляюсь, откуда у вас столько свободного времени.
- Всякое бывает, - я начинал сердиться. Сначала пряник, теперь - кнут. Подкупи или настращай. Но к моей злости примешивалась изрядная толика любопытства. Рэнделл не дурак и не стал бы заводить со мной этот разговор, если бы и сам не боялся чего-то. На миг у меня мелькнула мысль: а не сделал ли он этот пресловутый аборт своими руками?
- У вас есть семья? - спросил он вдруг.
- Да.
- Давно живете в Бостоне?
- Я всегда могу перебраться на новое место, - ответил я. - Если здешние патологоанатомические объекты покажутся мне слишком неприглядными.
Рэнделл прекрасно умел держать удар. Он не шелохнулся, не отпрянул от своей машины, как ужаленный. Он просто взглянул на меня холодными серыми глазами и сказал:
- Понимаю.
- Может, перестанете темнить и выложите" что у вас на уме?
- Все очень просто, - ответил Рэнделл. - Меня интересуют ваши побуждения. Я знаю, что такое узы дружбы, и понимаю, что личные чувства порой могут ослепить. Ваша преданность доктору Ли восхищает меня, хотя, конечно, я восхищался бы куда больше, будь эта преданность направлена на менее одиозную фигуру. Но объяснить вашу бурную деятельность одной лишь преданностью я не могу. Что же движет вами на самом деле, доктор Берри?
- Любопытство, доктор Рэнделл. Ничего, кроме любопытства. Уж очень хочется узнать, почему все вокруг из кожи вон лезут, чтобы упечь за решетку ни в чем не повинного человека. Почему люди, избравшие своим уделом беспристрастный анализ фактов, решили зашорить глаза и сделать вид, будто их ничто не волнует.
Рэнделл извлек из кармана портсигар, раскрыл, достал тонкую сигару и, обрезав кончик, раскурил ее.
- Давайте убедимся, что мы ведем речь об одном и том же, - предложил он. - Доктор Ли делает подпольные аборты, верно?
- Вы говорите, я слушаю, - ответил я.
- Аборты запрещены законом. Кроме того, как и любые хирургические вмешательства, они чреваты некоторой опасностью для пациентов. Даже когда их делает знающий специалист, а не полупьяный…
- Чужеземец, - подсказал я.
Рэнделл усмехнулся.
- Доктор Ли делает подпольные аборты, - повторил он. - И ведет весьма сомнительный образ жизни. С врачебной этикой он тоже не в ладах. Как гражданин, Ли совершает подсудные действия. Вот что у меня на уме, доктор Берри. Я хочу знать, что вы вынюхиваете и почему докучаете членам моей семьи…
- Едва ли это самое подходящее слово.
- ., и надоедаете людям, как будто вам больше нечего делать. Линкольновская больница платит вам жалованье. Как и у любого врача, у вас есть служебные обязанности и вы несете ответственность за их исполнение. Но вы пренебрегаете этими обязанностями. Вместо того чтобы работать, вы лезете в чужие семейные дела, мутите воду и стараетесь покрыть человека, совершающего предосудительные поступки, нарушающего все врачебные кодексы, преступающего закон, потешающегося над общественными устоями…
- Доктор, - прервал я его. - Давайте посмотрим на это как на чисто семейное дело. Как вы поступите, если ваша дочь скажет вам, что она беременна? Если она посоветуется с вами, прежде чем отправиться на поиски подпольного акушера? Как вы поведете себя в таком случае?
- Не вижу смысла вести этот беспредметный разговор.
- Но у вас наверняка есть какой-то ответ.
Лицо Рэнделла сделалось пунцовым, на стянутой крахмальным воротничком шее набухли вены. Он задумчиво поджал губы и сказал:
- Так вот, значит, что вы задумали. Хотите оклеветать мою семью в безумной надежде выгородить вашего так называемого друга?
Я передернул плечами.
- По-моему, я задал вам вполне правомерный вопрос. Существует несколько возможностей, - я принялся загибать пальцы. - Токио. Швейцария. Лос-Анджелес. Сан-Хуан. А может, у вас есть дружок в Нью-Йорке или Вашингтоне? Это и удобнее, и гораздо дешевле.
Рэнделл резко повернулся и принялся отпирать дверцу своего «Порше».
- Подумайте, - посоветовал я ему. - Поломайте голову и решите, как далеко вы готовы зайти ради сохранения доброго имени своей семьи.
Джей Ди запустил мотор и окинул меня испепеляющим взглядом.
- Поразмыслите на досуге, почему Карен не пришла за помощью к вам.
- Моя дочь… - ответил он дрожащим от гнева голосом. - Моя дочь - замечательная девушка. Добрая и милая. У нее нет грязных мыслей, и она никому не желает зла. Как смеете вы марать ее своими…
- Если она так чиста и прекрасна, как же ее угораздило забеременеть?
Рэнделл захлопнул дверцу, врубил передачу и с ревом рванул с места в сердитом сизом облаке выхлопных газов.
13
Мой дом был пуст и погружен во мрак. На кухне я нашел записку, сообщавшую, что Джудит с детьми уехала к Ли. Я послонялся по кухне и заглянул в холодильник. Меня мучил голод, но я был слишком взволнован, чтобы сесть за стол и соорудить бутерброд. В конце концов я удовольствовался стаканом молока и остатками капустного салата. Тишина угнетала, и я решил тоже отправиться к Ли, благо они жили в следующем квартале, в старом массивном кирпичном доме - истинно новоанглийском особняке, ничем не отличавшемся от любого другого дома на нашей улице. Мне всегда казалось странным, что Арт поселился в таком жилище: слишком уж безликое было строение.
В доме царила атмосфера, вполне сообразная его внешнему облику. Бетти сидела на кухне и с застывшей улыбкой кормила годовалого малыша. Она выглядела измученной и растрепанной, хотя обычно бывала неутомима и безукоризненно опрятна. Джудит сидела рядом с ней. Джейн, наша младшая, держалась за юбку матери. Эта привычка появилась у нее всего несколько недель назад.
В гостиной мальчишки играли в полицейских и воров и палили из пистонных пистолетов. При каждом выстреле Бетти испуганно вздрагивала.
- Жаль, что у меня не хватает духу прекратить это побоище, - проговорила она.
Я отправился в гостиную. Вся мебель была перевернута и валялась вверх тормашками. Наш четырехлетний сынишка Джонни вел огонь из-за кресла; увидев меня, он помахал рукой и пальнул еще раз. В другом конце комнаты за кушеткой прятались двое сыновей Ли. Воздух был полон едкого сизого дыма, на полу валялись использованные пистонные ленты. Джонни снова выстрелил и закричал:
- Попал! Попал!
- А вот и нет! - завопил шестилетний Энди Ли.
- Попал! Ты убит!
- Ничего я не убит! - крикнул Энди, потрясая пистолетом, который только тихо щелкал: кончились пистоны. Нырнув за спинку дивана, Энди велел своему брату Генри:
- Прикрой меня! Я перезаряжу.
- Заметано, напарник.
Энди принялся вставлять новую ленту, но пальчики плохо слушались его, и мальчуган сердился. Наконец он вскинул пистолет, прицелился, гаркнул: «Бах! Бах!» и вновь занялся лентой.
- Так нечестно! - заканючил за креслом Джонни. - Ты убит!
- Ты тоже! - объявил Генри. - Я в тебя попал!
- Я только ранен! - заорал Джонни и пальнул три раза подряд.
- Да? - отозвался Генри. - Тогда получай!
Перестрелка возобновилась. Я вернулся на кухню к Бетти и Джудит.
- Как они там? - спросила Бетти. Я усмехнулся:
- Спорят, кто кого угрохал.
- Ты что-нибудь выяснил?
- Все будет хорошо, не волнуйся.
Бетти одарила меня кривой ухмылкой, которую переняла у Арта.
- Слушаюсь, доктор.
- Я серьезно.
- Надеюсь, ты прав, - сказала она, запихивая в ротик сынишки яблочное пюре, которое тотчас потекло по подбородку. Бетти сгребла его ложкой и предприняла еще одну бесплодную попытку.
- А у нас плохие новости, - объявила Джудит.
- Правда?
- Звонил Брэдфорд, поверенный Арта. Он отказался вести дело.
- Брэдфорд?
- Да, - ответила Бетти. - Он позвонил полчаса назад, сказал, что слишком занят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38