Разве нет? – изумленно спросил Ваня у волчицы.
– Это конные воины. Видимо, они оставили пехоту позади и шли без отдыха, – с отчаянием в голосе ответил за нее Пересвет. – Если звук рога слышен уже здесь, у нас есть только несколько часов, не более!
– Надо спешить! – опомнилась наконец Веста. – Если это так, любая задержка гибельна для нас! Ваня, живо!
Ваня вскочил ей на спину, Пересвет на Хранимира. Кобылиц хлестнули, и они быстро поскакали прямо к площади. У самых конюшен лошадки немного заартачились, но Иван, доведенный до предела, что есть мочи вытянул каждую кнутом, взятым у Пересвета. Это помогло, и кобылицы, с укором косясь на Ваню, одна за другой вошли в конюшню. Пересвет навесил засов и спросил:
– Теперь куда?
– К царю, – бросила Веста на бегу, – за молодильными яблоками и живой водой!
Пересвет кивнул и помчался следом за волчицей, которая быстро бежала по знакомым коридорам и темным переходам дворца. Нигде не было видно людей, дворец словно бы вымер, не было слышно ни шума, ни гула голосов. Тронный зал тоже оказался пуст, на полу валялись какие-то свитки и бумаги. Несколько книг в переплетах из красного бархата грудой лежало возле окна. Кусман как сквозь землю провалился, сколько его ни звали, никто не отзывался. Все трое обошли весь дворец, заглядывали в каждый угол, но все было напрасно, здесь не было никого.
– И что теперь делать? – спросил измученный Иван. – Как мы теперь добудем молодильных яблок?
– Очень даже просто, – зевнула тоже порядком уставшая Веста, – ты вроде с самого начала предлагал их украсть? Так радуйся, богатырем ты уже побывал, теперь пора и татем поработать.
– Как украсть? – опешил Ваня. – Зачем украсть?
– А ты предлагаешь нам дожидаться возвращения Кусмана? – возмутилась волчица. – Так он, может, совсем отсюда сбежал!
– Но как же, – недоумевал Иван, – как же… Погоди! А почему мы их тогда с самого начала не украли?
– Почему, почему… – протянула Веста и добавила сурово: – Не положено, и все тут!
Ваня пожал плечами и решил больше не спорить. Веста же, оглядевшись по сторонам, довольно рыкнула и побежала куда-то вниз по лестнице. Пересвет молча следовал за ними, не задавая никаких вопросов, только с неудовольствием оглядывался по сторонам и находил в Золотом дворце все большие и большие несуразицы.
Через небольшую дверцу, обитую полинялым шелком, Веста выбежала во внутренний дворик. Оглянулась, обнаружила, что Пересвет не идет следом, и резко спросила:
– Ну, что стоишь?
– Поезжайте, куда следует, – махнул тот рукой, – мой Хранимир сюда не пройдет, а без коня идти проку мало. Я вас на площади ждать буду.
– Хорошо, – кивнула волчица и помчалась по двору, посыпанному мелким желтым песком.
Двор оказался на удивление чистым и опрятным, всюду росли цветы в деревянных кадках и плескалась вода в небольших фонтанах. Откуда взялась такая красота посреди Медного дворца, было загадкой, но Веста, не теряя времени даром, побежала в небольшой проход между колючими кустами. Мигом исцарапала собственные бока и Ванины ноги, но шустро пробралась в небольшой сад, со всех сторон окруженный растительностью, да так, что и незаметно было, что сад этот находится в самом дворце. Удивительные в нем росли деревья: могучие их стволы было не обхватить и двум взрослым людям, а дети так и вовсе могли бы водить вокруг них хороводы. Плескалась вода в небольшом ручейке, рядом с ним росла старая узловатая яблоня и ее ветви склонялись почти до земли под тяжестью наливных яблок.
– Это и есть живая вода, – показала Веста на ручей, – да куда ж ты идешь? Вот куда надо!
Она осторожно нагнула траву, и Ваня увидел, как вода из ручья падает в большую чашу из зеленого малахита, наполняет ее до краев и выплескивается прямо на землю. От воды шел пар, но когда Ваня прикоснулся к ней, она оказалась невероятно холодной.
– А во что наливать? – шепнул он Весте.
– В кувшинец, конечно, – так же шепотом ответила она, – живую воду можно наливать только в кувшинец о двенадцати рылец, в другом она тотчас превратится в простую воду.
– А где его взять-то? – спросил Иван. – Я думал, нам его царь Кусман даст!
– Даст он, как же. Ты сюда гляди!
Волчица указала Ване на большой корень яблони, который выступал из земли, словно огромная змея.
– Копай здесь! – приказала она.
Ваня начал копать руками, дело у него не заладилось, и Веста, фыркнув, стала копать сама. Она лихо работала передними лапами, комья земли так и полетели во все стороны. Вскоре волчица наткнулась на что-то твердое, ликующе взвизгнула и крикнула Ивану:
– Есть! Давай сюда, а то, не ровен час, разобью!
Ваня опустился на колени, сунул руку по локоть в выкопанную яму, понял, что так просто не достанешь, лег и запустил руку до самого плеча. Кончиками пальцев он нащупал что-то округлое, подхватил, не удержал и постарался забраться еще глубже. Кое-как он сумел зацепить кувшинец за ручку и потянул наверх. Тот не поддавался – видимо, крепко сидел на толстом яблоневом корне. Наконец что-то хрустнуло, и Иван, отдуваясь, вытащил кувшинец на белый свет. Волчица одобрительно ткнула его носом.
– Молодец, Иванушка.
Ваня кивнул, отряхнул землю и стал рассматривать кувшинец. Был он довольно странным, имел очень широкое горлышко, во все стороны от которого расходились маленькие носики, ровным счетом двенадцать, все на разной высоте, спиралью вились они вокруг кувшинца. Иван решил, что из такого сосуда можно наливать воду сразу в двенадцать чашек. Ваня поднес кувшинец к чаше, сполоснул под сбегающей струей и опустил кувшинец в воду. Набрал до краев и, прижимая его к груди, осторожно понес.
– Закрыть бы его чем, – обеспокоенно сказал он Весте, – или так сойдет?
– Сойдет, – кивнула волчица, – теперь яблоки.
– Чуть не забыл про них! – вскрикнул Иван и, поставив кувшинец на землю, пошел к яблоне. Сорвал одно яблоко, которое на ощупь оказалось чуть теплым, и обернулся к Весте: – А сколько их рвать-то?
– Штук шесть, не больше, – откликнулась та, – две пары Далмату отдашь, одну себе оставишь.
– Зачем? – удивился Ваня.
– Не помешает.
Иван сорвал еще пять яблок с самых нижних веток. Срывая последнее, тихо проговорил:
– Прости меня, царь Кусман! Все-таки пришлось воровать прийти, и чем же, выходит, я лучше прочих?
– Ты чего там бормочешь? – подозрительно спросила Веста. – С кем разговариваешь?
– Сам с собой, – вздохнул Ваня, – сам с собой…
– Ну, раз ты уже заговариваться начал, давай-ка яблоки по карманам спрячь, а кувшинец бери в руки да держи крепче.
– Нет у меня карманов, – сокрушился Иван, – разве что за пазуху положить.
И он, заправив рубаху в штаны, подвязал ее как следует кушаком. Яблоки клал осторожно, стараясь, чтобы все они уместились на животе, не перекатываясь за спину. Наконец яблоки были уложены и Ваня, обняв одной рукой драгоценный кувшинец, взобрался верхом на волчицу. Она только того и ждала, стрелой сорвалась с места, возвращаясь старым путем. Колючие кусты, дворик, сам дворец – все это промелькнуло так быстро, что Ваня только и успел подумать, что видит он Золотой дворец скорее всего в последний раз. Он совершенно по этому случаю не грустил, обидно было только, что не удалось попрощаться с царем Кусманом.
Пересвет сидел рядом с Хранимиром, покуривал трубочку, но быстро вскочил на ноги, как только увидел Весту.
– Быстро! – только и бросила она на бегу, и Пересвет, вскочив на коня, поскакал следом.
Вскоре все оказались за воротами, сердце у волчицы стучало так, что Ваня это чувствовал и решил немного ее успокоить:
– Веста, милая, все позади. Мы справились, то есть нет: ты справилась. Спасибо тебе за это, даже и не знаю, как отблагодарить.
– Рано благодаришь, – отмахнулась волчица, – нам еще в Далматово царство попасть надо, а тут медное войско наступает, проскочим ли?
– Проскочим, – уверенно кивнул Пересвет, – чтобы мы и не проскочили? Не бывать тому!
Скакали быстро, у Вани шумело в ушах, волосы развевались на ветру, глаза приходилось прикрывать от летящей пыли. Все чаще, все ближе слышались звуки рогов, вот уже можно было различить гортанную речь, отдельные приказы, доносился до слуха путников и громкий перезвон стали. Но тут Веста свернула куда-то на неторную дорожку, побежала вдоль крохотной речушки, поперек которой были навалены осиновые стволы. Волчица быстро перебралась на другую сторону, Пересвет замешкался, уговаривая Хранимира ступить на опасный мостик, но наконец тоже перебрался. Вдоль берега росли чахлые березки и ивы, склоняющиеся ветвями до самой воды, чуть дальше начинался лес. Волчица направилась прямо к нему, оглянулась, увидела, что Пересвет хоть и отстал, но едет следом, и побежала дальше.
– Сейчас, Иванушка, мы в Серебряное царство другим путем пойдем, звериной тропой.
– Это как? – спросил Ваня. – Что за дорога такая?
– Путь-дороженька, по которой пешему не пройти, конному не проехать, птице не пролететь, мышке не прошмыгнуть, – сказала Веста. – Только волки да лисы знают эту тропку и хотят по ней без опаски.
– Волки – это понятно. А как же Пересвету быть? – удивился Иван. – Ведь он же конный?
– Проведу, делов-то, – усмехнулась волчица, – это ведь только так говорится, что ни пройти ни проехать, но он-то со мной будет. И вообще, – наставительно добавила она, – одному в незнакомый лес лучше не соваться.
– Не буду, – пообещал Ваня.
Лес оказался довольно темным, ветви деревьев сплетались над головой в огромный зеленый купол. Было тихо, птицы не пели, ветер не качал ветвей, нигде не было видно никакого зверья, видимо, этот путь и правда был необитаем. Веста свернула на небольшую тропинку, вытоптанную в густой траве, и быстро побежала по ней.
– Где это мы? – спросил вдруг Пересвет в полный голос, который прозвучал здесь подобно грому.
Волчица рявкнула:
– Тихо! В лесу мы! – И, увидев, как он смутился, добавила уже мягче: – Это дорога в Серебряное царство. Рогов уже не слыхать, мы ушли далеко в сторону. Сделаем большой крюк, пройдем мимо гор и только тогда сможем прийти туда незамеченными. Но, друг мой, заклинаю тебя, веди себя пристойно. Это не простой лес, это не простая тропа, и любой, даже самый ничтожный звук может нас выдать.
Пересвет понимающе кивнул и что-то шепнул своему Хранимиру. Видимо, тоже просил его соблюдать тишину и не заржать ненароком.
Дорога сузилась и теперь уже была едва заметна. Веста шагала медленно, проверяя путь перед собой лапой, пару раз останавливалась, нюхала воздух и обходила тропу стороной, возвращаясь к ней, только пройдя лесом еще с пяток саженей. Ване отчаянно хотелось пить, и он ругал себя, что ему вечно чего-то не хватает. Особенно мучило то, что в руках у него был целый кувшин, наполненный чистой водой, а пить ее никак нельзя. Впрочем, почему нельзя?
– Веста, – позвал Ваня.
Она откликнулась не сразу.
– Веста!
– Чего тебе? – буркнула она недовольно. – Чего еще?
– Пить очень хочется, – признался Иван, – мочи нет. Можно я глоток отопью?
– С ума сошел? – охнула она. – Али так пошутил неудачно?
– Не, я серьезно, – удивился Ваня, – а что такого? Она же вроде живая, наверное, еще и дюже полезная!
– Живая-то она живая, – усмехнулась волчица, – да только польза в ней для здорового не велика. Слыхал, поди, что одно и то же снадобье кого лечит, а кого и калечит? Так же и вода эта. Слепцу она зрение вернет, хромого на ноги поставит, старика омолодит, это все так и есть, все верно и правильно. А вот ежели кто здоровый такой воды отхлебнет, мигом все здоровье порастеряет, язвами да струпьями покроется, силы все в сыру землю уйдут. Тебе оно надо?
– Не надо, – еле выговорил Иван, радуясь, что решился спросить раньше, чем выпил из заветного кувшинца, – но пить хочется страшно.
– Ничего, – кивнула Веста головой, – сейчас до ручья дойдем – напьешься вволю.
– Хорошо бы, – вздохнул Иван, у которого уже в горле все пересохло.
Он немного пошевелил затекшими плечами, подхватил кувшинец поудобнее и уложил на него подбородок. Даже глаза прикрыл, но только на мгновение, потому как Веста уже остановилась рядом с журчащим ручейком. Ваня слез с нее, поставил свою ношу на землю и, поддерживая рукой рубаху с яблоками, жадно припал к воде. Оказалась она холодной и необыкновенно вкусной, Иван пил и все никак не мог напиться. Веста тоже подошла к ручью, выпила немного и намочила в воде лапы. Пересвет не стал пить, но коня напоил вдоволь, тот пил очень жадно, беспрестанно всхрапывал и тряс большой головой.
– Напились? – спросила волчица. – Тогда поехали, ночь скоро. А в лесу ночью, сами знаете, каково: только сумерки схлынут и настоящая тьма в пору вступит – всяк беги прочь за двери дубовые, во палаты каменные. Звери и те кто в норе, кто под кустом схоронятся. А кто не спрятался – с черным всадником повстречается.
У Вани мурашки пробежались по телу от одной мысли, что он может остаться в лесу ночью.
– А кто такой этот черный всадник? – осторожно спросил он Весту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Это конные воины. Видимо, они оставили пехоту позади и шли без отдыха, – с отчаянием в голосе ответил за нее Пересвет. – Если звук рога слышен уже здесь, у нас есть только несколько часов, не более!
– Надо спешить! – опомнилась наконец Веста. – Если это так, любая задержка гибельна для нас! Ваня, живо!
Ваня вскочил ей на спину, Пересвет на Хранимира. Кобылиц хлестнули, и они быстро поскакали прямо к площади. У самых конюшен лошадки немного заартачились, но Иван, доведенный до предела, что есть мочи вытянул каждую кнутом, взятым у Пересвета. Это помогло, и кобылицы, с укором косясь на Ваню, одна за другой вошли в конюшню. Пересвет навесил засов и спросил:
– Теперь куда?
– К царю, – бросила Веста на бегу, – за молодильными яблоками и живой водой!
Пересвет кивнул и помчался следом за волчицей, которая быстро бежала по знакомым коридорам и темным переходам дворца. Нигде не было видно людей, дворец словно бы вымер, не было слышно ни шума, ни гула голосов. Тронный зал тоже оказался пуст, на полу валялись какие-то свитки и бумаги. Несколько книг в переплетах из красного бархата грудой лежало возле окна. Кусман как сквозь землю провалился, сколько его ни звали, никто не отзывался. Все трое обошли весь дворец, заглядывали в каждый угол, но все было напрасно, здесь не было никого.
– И что теперь делать? – спросил измученный Иван. – Как мы теперь добудем молодильных яблок?
– Очень даже просто, – зевнула тоже порядком уставшая Веста, – ты вроде с самого начала предлагал их украсть? Так радуйся, богатырем ты уже побывал, теперь пора и татем поработать.
– Как украсть? – опешил Ваня. – Зачем украсть?
– А ты предлагаешь нам дожидаться возвращения Кусмана? – возмутилась волчица. – Так он, может, совсем отсюда сбежал!
– Но как же, – недоумевал Иван, – как же… Погоди! А почему мы их тогда с самого начала не украли?
– Почему, почему… – протянула Веста и добавила сурово: – Не положено, и все тут!
Ваня пожал плечами и решил больше не спорить. Веста же, оглядевшись по сторонам, довольно рыкнула и побежала куда-то вниз по лестнице. Пересвет молча следовал за ними, не задавая никаких вопросов, только с неудовольствием оглядывался по сторонам и находил в Золотом дворце все большие и большие несуразицы.
Через небольшую дверцу, обитую полинялым шелком, Веста выбежала во внутренний дворик. Оглянулась, обнаружила, что Пересвет не идет следом, и резко спросила:
– Ну, что стоишь?
– Поезжайте, куда следует, – махнул тот рукой, – мой Хранимир сюда не пройдет, а без коня идти проку мало. Я вас на площади ждать буду.
– Хорошо, – кивнула волчица и помчалась по двору, посыпанному мелким желтым песком.
Двор оказался на удивление чистым и опрятным, всюду росли цветы в деревянных кадках и плескалась вода в небольших фонтанах. Откуда взялась такая красота посреди Медного дворца, было загадкой, но Веста, не теряя времени даром, побежала в небольшой проход между колючими кустами. Мигом исцарапала собственные бока и Ванины ноги, но шустро пробралась в небольшой сад, со всех сторон окруженный растительностью, да так, что и незаметно было, что сад этот находится в самом дворце. Удивительные в нем росли деревья: могучие их стволы было не обхватить и двум взрослым людям, а дети так и вовсе могли бы водить вокруг них хороводы. Плескалась вода в небольшом ручейке, рядом с ним росла старая узловатая яблоня и ее ветви склонялись почти до земли под тяжестью наливных яблок.
– Это и есть живая вода, – показала Веста на ручей, – да куда ж ты идешь? Вот куда надо!
Она осторожно нагнула траву, и Ваня увидел, как вода из ручья падает в большую чашу из зеленого малахита, наполняет ее до краев и выплескивается прямо на землю. От воды шел пар, но когда Ваня прикоснулся к ней, она оказалась невероятно холодной.
– А во что наливать? – шепнул он Весте.
– В кувшинец, конечно, – так же шепотом ответила она, – живую воду можно наливать только в кувшинец о двенадцати рылец, в другом она тотчас превратится в простую воду.
– А где его взять-то? – спросил Иван. – Я думал, нам его царь Кусман даст!
– Даст он, как же. Ты сюда гляди!
Волчица указала Ване на большой корень яблони, который выступал из земли, словно огромная змея.
– Копай здесь! – приказала она.
Ваня начал копать руками, дело у него не заладилось, и Веста, фыркнув, стала копать сама. Она лихо работала передними лапами, комья земли так и полетели во все стороны. Вскоре волчица наткнулась на что-то твердое, ликующе взвизгнула и крикнула Ивану:
– Есть! Давай сюда, а то, не ровен час, разобью!
Ваня опустился на колени, сунул руку по локоть в выкопанную яму, понял, что так просто не достанешь, лег и запустил руку до самого плеча. Кончиками пальцев он нащупал что-то округлое, подхватил, не удержал и постарался забраться еще глубже. Кое-как он сумел зацепить кувшинец за ручку и потянул наверх. Тот не поддавался – видимо, крепко сидел на толстом яблоневом корне. Наконец что-то хрустнуло, и Иван, отдуваясь, вытащил кувшинец на белый свет. Волчица одобрительно ткнула его носом.
– Молодец, Иванушка.
Ваня кивнул, отряхнул землю и стал рассматривать кувшинец. Был он довольно странным, имел очень широкое горлышко, во все стороны от которого расходились маленькие носики, ровным счетом двенадцать, все на разной высоте, спиралью вились они вокруг кувшинца. Иван решил, что из такого сосуда можно наливать воду сразу в двенадцать чашек. Ваня поднес кувшинец к чаше, сполоснул под сбегающей струей и опустил кувшинец в воду. Набрал до краев и, прижимая его к груди, осторожно понес.
– Закрыть бы его чем, – обеспокоенно сказал он Весте, – или так сойдет?
– Сойдет, – кивнула волчица, – теперь яблоки.
– Чуть не забыл про них! – вскрикнул Иван и, поставив кувшинец на землю, пошел к яблоне. Сорвал одно яблоко, которое на ощупь оказалось чуть теплым, и обернулся к Весте: – А сколько их рвать-то?
– Штук шесть, не больше, – откликнулась та, – две пары Далмату отдашь, одну себе оставишь.
– Зачем? – удивился Ваня.
– Не помешает.
Иван сорвал еще пять яблок с самых нижних веток. Срывая последнее, тихо проговорил:
– Прости меня, царь Кусман! Все-таки пришлось воровать прийти, и чем же, выходит, я лучше прочих?
– Ты чего там бормочешь? – подозрительно спросила Веста. – С кем разговариваешь?
– Сам с собой, – вздохнул Ваня, – сам с собой…
– Ну, раз ты уже заговариваться начал, давай-ка яблоки по карманам спрячь, а кувшинец бери в руки да держи крепче.
– Нет у меня карманов, – сокрушился Иван, – разве что за пазуху положить.
И он, заправив рубаху в штаны, подвязал ее как следует кушаком. Яблоки клал осторожно, стараясь, чтобы все они уместились на животе, не перекатываясь за спину. Наконец яблоки были уложены и Ваня, обняв одной рукой драгоценный кувшинец, взобрался верхом на волчицу. Она только того и ждала, стрелой сорвалась с места, возвращаясь старым путем. Колючие кусты, дворик, сам дворец – все это промелькнуло так быстро, что Ваня только и успел подумать, что видит он Золотой дворец скорее всего в последний раз. Он совершенно по этому случаю не грустил, обидно было только, что не удалось попрощаться с царем Кусманом.
Пересвет сидел рядом с Хранимиром, покуривал трубочку, но быстро вскочил на ноги, как только увидел Весту.
– Быстро! – только и бросила она на бегу, и Пересвет, вскочив на коня, поскакал следом.
Вскоре все оказались за воротами, сердце у волчицы стучало так, что Ваня это чувствовал и решил немного ее успокоить:
– Веста, милая, все позади. Мы справились, то есть нет: ты справилась. Спасибо тебе за это, даже и не знаю, как отблагодарить.
– Рано благодаришь, – отмахнулась волчица, – нам еще в Далматово царство попасть надо, а тут медное войско наступает, проскочим ли?
– Проскочим, – уверенно кивнул Пересвет, – чтобы мы и не проскочили? Не бывать тому!
Скакали быстро, у Вани шумело в ушах, волосы развевались на ветру, глаза приходилось прикрывать от летящей пыли. Все чаще, все ближе слышались звуки рогов, вот уже можно было различить гортанную речь, отдельные приказы, доносился до слуха путников и громкий перезвон стали. Но тут Веста свернула куда-то на неторную дорожку, побежала вдоль крохотной речушки, поперек которой были навалены осиновые стволы. Волчица быстро перебралась на другую сторону, Пересвет замешкался, уговаривая Хранимира ступить на опасный мостик, но наконец тоже перебрался. Вдоль берега росли чахлые березки и ивы, склоняющиеся ветвями до самой воды, чуть дальше начинался лес. Волчица направилась прямо к нему, оглянулась, увидела, что Пересвет хоть и отстал, но едет следом, и побежала дальше.
– Сейчас, Иванушка, мы в Серебряное царство другим путем пойдем, звериной тропой.
– Это как? – спросил Ваня. – Что за дорога такая?
– Путь-дороженька, по которой пешему не пройти, конному не проехать, птице не пролететь, мышке не прошмыгнуть, – сказала Веста. – Только волки да лисы знают эту тропку и хотят по ней без опаски.
– Волки – это понятно. А как же Пересвету быть? – удивился Иван. – Ведь он же конный?
– Проведу, делов-то, – усмехнулась волчица, – это ведь только так говорится, что ни пройти ни проехать, но он-то со мной будет. И вообще, – наставительно добавила она, – одному в незнакомый лес лучше не соваться.
– Не буду, – пообещал Ваня.
Лес оказался довольно темным, ветви деревьев сплетались над головой в огромный зеленый купол. Было тихо, птицы не пели, ветер не качал ветвей, нигде не было видно никакого зверья, видимо, этот путь и правда был необитаем. Веста свернула на небольшую тропинку, вытоптанную в густой траве, и быстро побежала по ней.
– Где это мы? – спросил вдруг Пересвет в полный голос, который прозвучал здесь подобно грому.
Волчица рявкнула:
– Тихо! В лесу мы! – И, увидев, как он смутился, добавила уже мягче: – Это дорога в Серебряное царство. Рогов уже не слыхать, мы ушли далеко в сторону. Сделаем большой крюк, пройдем мимо гор и только тогда сможем прийти туда незамеченными. Но, друг мой, заклинаю тебя, веди себя пристойно. Это не простой лес, это не простая тропа, и любой, даже самый ничтожный звук может нас выдать.
Пересвет понимающе кивнул и что-то шепнул своему Хранимиру. Видимо, тоже просил его соблюдать тишину и не заржать ненароком.
Дорога сузилась и теперь уже была едва заметна. Веста шагала медленно, проверяя путь перед собой лапой, пару раз останавливалась, нюхала воздух и обходила тропу стороной, возвращаясь к ней, только пройдя лесом еще с пяток саженей. Ване отчаянно хотелось пить, и он ругал себя, что ему вечно чего-то не хватает. Особенно мучило то, что в руках у него был целый кувшин, наполненный чистой водой, а пить ее никак нельзя. Впрочем, почему нельзя?
– Веста, – позвал Ваня.
Она откликнулась не сразу.
– Веста!
– Чего тебе? – буркнула она недовольно. – Чего еще?
– Пить очень хочется, – признался Иван, – мочи нет. Можно я глоток отопью?
– С ума сошел? – охнула она. – Али так пошутил неудачно?
– Не, я серьезно, – удивился Ваня, – а что такого? Она же вроде живая, наверное, еще и дюже полезная!
– Живая-то она живая, – усмехнулась волчица, – да только польза в ней для здорового не велика. Слыхал, поди, что одно и то же снадобье кого лечит, а кого и калечит? Так же и вода эта. Слепцу она зрение вернет, хромого на ноги поставит, старика омолодит, это все так и есть, все верно и правильно. А вот ежели кто здоровый такой воды отхлебнет, мигом все здоровье порастеряет, язвами да струпьями покроется, силы все в сыру землю уйдут. Тебе оно надо?
– Не надо, – еле выговорил Иван, радуясь, что решился спросить раньше, чем выпил из заветного кувшинца, – но пить хочется страшно.
– Ничего, – кивнула Веста головой, – сейчас до ручья дойдем – напьешься вволю.
– Хорошо бы, – вздохнул Иван, у которого уже в горле все пересохло.
Он немного пошевелил затекшими плечами, подхватил кувшинец поудобнее и уложил на него подбородок. Даже глаза прикрыл, но только на мгновение, потому как Веста уже остановилась рядом с журчащим ручейком. Ваня слез с нее, поставил свою ношу на землю и, поддерживая рукой рубаху с яблоками, жадно припал к воде. Оказалась она холодной и необыкновенно вкусной, Иван пил и все никак не мог напиться. Веста тоже подошла к ручью, выпила немного и намочила в воде лапы. Пересвет не стал пить, но коня напоил вдоволь, тот пил очень жадно, беспрестанно всхрапывал и тряс большой головой.
– Напились? – спросила волчица. – Тогда поехали, ночь скоро. А в лесу ночью, сами знаете, каково: только сумерки схлынут и настоящая тьма в пору вступит – всяк беги прочь за двери дубовые, во палаты каменные. Звери и те кто в норе, кто под кустом схоронятся. А кто не спрятался – с черным всадником повстречается.
У Вани мурашки пробежались по телу от одной мысли, что он может остаться в лесу ночью.
– А кто такой этот черный всадник? – осторожно спросил он Весту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48