Цветы! Тебе!
– О как! – озадачилась Веста и надолго замолчала.
Ваня сел рядом и обнял руками колени. Говорить не хотелось, подарил – и подарил. Хорошо просто сидеть вот так вместе, слушать спокойное дыхание белой волчицы, прикасаться спиной к ее надежной спине. Почему-то он никогда не считал, что волчица лучше или мудрее его – Веста была сильнее и выносливее, но в то же время была, что называется, своей. Иногда Ваня ловил себя на мысли, что ему отчаянно хочется защитить этого большого зверя от всех несчастий и невзгод, позаботиться о ней, словно бы Веста вовсе даже не волчица, а маленький беспомощный котенок. Волчица все время давала ему понять, что она не нуждается в помощи и советах, что она опытна и знает многое из того, чего, возможно, никогда не узнать Ване, и Ваня понимал, смирялся с тем, что ему не достигнуть таких высот, но, черт знает почему, все равно хотел быть ее защитником.
Громко прокричала какая-то птица. Ваня открыл глаза, с досадой посмотрел на небо и снова положил голову Весте на спину. Но той не спалось, будто бы она услышала что-то такое, чего Иван пока не услыхал. Насторожилась, вскочила на лапы, да так быстро, что Ваня крепко приложился головой о ствол дерева.
– Что там? – Иван потянулся и встал. – Что случилось?
– Тихо, – рыкнула волчица, – молчи и слушай.
Ваня прислушался, но не услышал ничего особенного. Впрочем, тонкому слуху Весты он поверил и затих, приобняв ее за шею. Волчица досадливо сбросила его руку и припала к земле, к чему-то настороженно прислушиваясь.
– Едет-таки! – Она поднялась и торжествующе поглядела на Ивана. – А куда бы он делся, голубчик?
– Кто едет? – не понял Ваня.
– Пересвет, кто же еще!
Иван снова напряг слух и услышал конский топот, а через несколько мгновений увидел и всадника, мчащегося во весь опор на тонконогом коне с ярко-красной гривой.
– Пересвет! – окликнула всадника волчица. – Пересвет!
Всадник, казалось, вздрогнул от неожиданности и через мгновение очутился рядом. Спешился, молча привязал коня к дереву и только тогда обратился в Весте:
– Здравствуй, белая волчица. Я долго думал над тем, что ты мне сказала. Мне больно это признавать, но ты права. Я люблю свою мать, но она безумна. Она жаждет власти и не видит ничего, кроме власти. Война бессмысленна. Мы победим две слабые державы, которые всегда были нашими добрыми соседями, но мы падем перед могучей армией царя Еруслана. Он уже нарушал клятвенные союзы, нарушит и сейчас. Я знал это, когда шел воевать против Кусмана и Далмата, и не я один, все это знали, но боялись сказать. Одна ты без страха сказала мне это в лицо, а я повелел предать тебя смерти. Прости меня за это.
И Пересвет опустился на колени, склонив голову перед Вестой. Та молчала, долго на него смотрела и наконец тихо проговорила:
– Тебе не в чем каяться, Пересвет. Ты всегда поступал так, как сердце подсказывало. Твое сердце горячо, но это не порок, пока ты молод. Пока молод, гори, гори как пламень, как солнце, ярче солнца. Ты молодец, что приехал сейчас, я ждала тебя. Как ты меня нашел?
– Я ехал за тобой следом, – ответил Пересвет, – я высматривал тебя, расспрашивал людей, не пробегала ли мимо белая волчица с добрым молодцем на спине. Был я и у царя Кусмана, он сказал, что волчица с его новым пастухом где-то в окрестных лесах. Я не мог дотерпеть до вечера, поэтому сам бросился на поиски. Долго я бродил здесь, не зная, куда пойти и где вас искать, наконец я встретил маленькую девочку, которая и указала мне, где белая волчица и ее друг Иван. Ведь тебя, – обратился Пересвет к Ване, – зовут Иваном?
– Иваном, – кивнул тот, – а девочка – лесовица.
– Кто? – удивился Пересвет. – Неужто сама лесовица?
– Она самая, – улыбнулась волчица, – у Иванушки с ней большая дружба.
– Это хорошо, – рассеянно проговорил Пересвет, – но мне гораздо более интересно, кто ты такая.
– Это неважно, – твердо сказала Веста.
– А что же тогда важно?
– Важно, с кем ты решишь остаться. С царицей ли Рогнедой ты пойдешь в бой за Золотое царство или же вернешься назад и постараешься отговорить царя Елисея от кровопролития.
– С Рогнедой мне не по пути более, – решительно сказал Пересвет, – но и назад мне нет дороги. Царь Елисей не простит мне предательства, и не только мне: он прикажет положить половину войска за мою измену. В последнее время Елисей совершает безумства, – добавил Пересвет, сокрушенно качая головой.
– Это не его вина, – успокоила Веста, – царица Рогнеда давно зачаровала его сердце, отняв волю, а сейчас и вовсе свела с ума, заставив быть подозрительным и безумным.
– Она? – изумился Пересвет. – Но зачем моей матери… – Он замолчал и тут же добавил с грустной улыбкой: – Впрочем, зачем я спрашиваю? Власть – вот то, чего жаждет Рогнеда, она не хочет знать ничего, кроме власти.
– Да, – согласилась волчица, – так как ты намерен поступить?
– А можно мне, – Пересвет смущенно на нее взглянул, – остаться с вами? Я не знаю, кто вы, не знаю ваших целей, но ты не побоялась сказать мне правду, и я готов служить тебе уже за это. Кроме того, голубой сапфир… – он задумчиво посмотрел на камень, висящий у Весты на шее, – одним словом, я остаюсь. Можно?
– Можно, – улыбнулась волчица, – нам не помешает новый друг. Конь у тебя резвый?
– Резвее некуда, – улыбнулся и Пересвет, – это вестовой конь царя Елисея, он быстрее ветра, сильнее бури.
– Это хорошо, – кивнула Веста, – значит, ты сможешь ехать с нами.
– А куда вы едете? – поинтересовался Пересвет.
Волчица махнула Ване лапой – расскажи, мол. И Иван начал рассказывать:
– Есть у царя Елисея дочка Светлояра…
Когда Ваня закончил говорить, Пересвет воскликнул:
– Так ты жених Светлояры? Вот это здорово встретить тебя здесь! Я не видел Светлояру с тех пор, как она исчезла из дворца, – тут он помрачнел, – да пожалуй, ее никто не видел. В Сторожевую башню просто так не попасть, так что ты молодец, если справился с такой задачей.
– Ваня вообще молодец, – гордо улыбнулась Веста, – только еще боится многого.
– А ты не бойся! – дружески похлопал Пересвет Ивана по плечу. – Не бойся – и все получится.
– Получится, – кивнул Ваня, – я надеюсь, конечно.
– А что вы тут делаете, чего ждете? – спросил Пересвет.
Узнав, что Веста с Ваней ждут, когда лесовица Настенька приведет им кобылиц, он живо заинтересовался и долго расспрашивал, какова лесовица нравом и как это Ивану удалось с ней подружиться.
– Может, в город пойдем? – предложила волчица. – До вечера еще далеко.
– Пойдем, – охотно согласился Пересвет.
Он отвязал поводья, вскочил коню на спину. Ваня сел на Весту, и они поскакали. Через минуту волчица взвыла и быстро помчалась назад.
– Ты чего? – Иван чуть не упал. – Куда ты?
– Веник твой забыла, – виновато ответила Веста и, схватив цветы в зубы, пустилась догонять Пересвета.
Конь его оказался и правда резвым, ни на шаг не отставал он от волчицы, даже порой забирал далеко вперед, да так, что Веста с трудом его настигала. Скоро вся троица оказалась возле городских ворот. Пересвет никогда раньше не был в Золотом царстве и с любопытством смотрел по сторонам, удивляясь красоте домов и улиц. Ваня предвкушал, как Пересвет оценит царский дворец и с нетерпением ждал этого момента. Он немного ревновал волчицу к Пересвету – с ним она редко была такой ласковой, хотя сам Пересвет ему нравился: был он статен, крепок и могуч, настоящий богатырь, только очень уж молодой.
– Быть может, здесь останемся? – предложила Веста, остановившись рядом со знакомым уже постоялым двором. – Всяко пора обедать, да и конь твой, вижу, притомился. Чай, всю ночь скакал?
– Всю ночь, – признался Пересвет, – все думал, вот-вот догоню вас, конь-то мой всемеро быстрее любого!
– А ты как? – поинтересовалась Веста у Вани. – Подойдет?
– Подойдет, – кивнул Ваня, порядком притомленный скачкой, – отчего бы не подойти?
Пересвет оставил коня у коновязи и зашел первым. Следом степенно вошла волчица, необычайно чем-то довольная, и Ваня, у которого в животе громко урчало.
– Эй, хозяин! – зычным голосом крикнул Пересвет. – Есть здесь кто?
Хозяин, толстый и добродушный, вышел навстречу гостям. Пересвет ему долго перечислял названия каких-то кушаний, совершенно незнакомых Ване, хозяин кивал, поддакивал, изредка только качал головой и разводил руками. Наконец Пересвет обернулся:
– А вы что будете?
– Все, – лаконично ответила волчица, – и впредь такими вопросами не утруждайся, все что есть – на стол, уж худо-бедно, да сжуем.
– Хорошо, – виновато улыбнулся Пересвет и спросил у хозяина, – ну как, все понял?
– Слушаюсь! – воскликнул тот и, поймав какого-то оборванного мальчишку, начал пересказывать ему только что слышанное от Пересвета.
Ваня тем временем уселся за единственный стол в заведении и уронил голову на руки. О чем-то думать не было сил, тело после тряски на волчьей спине ныло, сердце и то было не на месте. Почему-то в последнее время он совсем перестал мечтать о Светлояре, с ужасом понимал иногда, что забыл даже, как она выглядит. Светлые волосы? Серые глаза? Белая кожа? Это он помнил очень хорошо, но все вместе ему никак не удавалось собрать, общей картинки не получалось.
Веста увидела, что Ваня грустит и улеглась на лавку рядом с ним. Положила голову Ване на колени и тихо спросила:
– Что, Иванушка, невесел, нос повесил? Все вроде складывается хорошо.
– Хорошо-то оно хорошо, – рассеянно ответил Иван, – да вот только…
Не договорил и стал пальцами перебирать длинную белую шерсть Весты, поглаживать пальцами нос и теребить уши. Волчица довольно заурчала, видимо, ей нравилось такое обращение.
– Чего вы там притихли? – бодро спросил подошедший Пересвет. – Или у вас свой какой-то разговор?
– Грустим, – ответила Веста, – взгрустнулось что-то. А так все в порядке. Да ты садись, что стоишь-то.
Пересвет сел, снял подкованные железом сапоги и с наслаждением вытянул ноги. Достал кисет с табаком, длинную трубку, начал неторопливо набивать. Закурил, пуская белые кольца дыма, оперся спиной о стену и крепко задумался. Воцарилось молчание, слышно было только, как тихонько посапывает довольная Веста.
Хозяин вместе с парнишкой принес большой пузатый самовар, поставил его на стол. Вытер тряпкой тут же набежавшую лужицу, покрепче закрутил краник, обжегся паром и громко выругался. Ваня взглянул на него, думая, не нужно ли чем помочь, но хозяин остановил его движением руки:
– Ничего, ничего. Случается.
Мальчишке он дал крепкий подзатыльник и услал за едой, сам же сел на скамью рядом и осторожно обратился к Пересвету:
– Ты меня прости, сударик мой…
– А? Что? – не понял Пересвет. – Чего тебе?
– Вижу я, что вы люди дорожные, много видали, много слыхали…
– Ну?
– А скажите, – хозяин замялся, – правду ли говорят, что, дескать, война скоро будет? И не с кем-нибудь, а с самим Елисеем-царем?
– Правда, старик, – грустно ответил Пересвет, – правда и есть.
– Ой, горе! – сокрушенно покачал головой хозяин. – Что с нами-то будет? И на что же так осерчал царь Елисей? Вроде всегда жили мирно, а тут – на тебе, война!
– То не царь Елисей войной идти вздумал, – проговорила Веста, не открывая глаз, – а жена его, Рогнеда-царица.
– Да ну? – не поверил хозяин. – Чтобы баба и воевать?
– Да, – пожал Пересвет плечами, – Рогнеда и есть. Так что ты, старик, Елисея ругать не моги, он только в том виноват, что Рогнеды слабже духом оказался. Но это не его вина, а его беда.
– Вот оно как, – задумчиво протянул хозяин, – а я-то голову ломал, с чего бы это Елисей на Кусмана-батюшку осерчал! А оно вот в чем дело! Эх, все беды от них, от баб то есть, хорошо я в свою пору не оженился. Эх!
И еще раз крякнув, хозяин грузно встал, поклонился Пересвету и поторопился перехватить тарелку с подноса у парнишки, которая норовила упасть.
Обедали молча. Веста хрустела какой-то крупной костью, Пересвет все больше налегал на вино, а Ваня задумчиво поедал гречневую кашу. Масло в ней было прогорклым, пахла каша неприятно, но все-таки Иван доскреб ложкой до самого дна и придвинул к себе вареного петуха. Пересвет задумчиво курил, густой дым поднимался к потолку, обволакивал стол белесой пеленой, скрывая всю троицу от посторонних глаз. Веста, правда, изредка недовольно чихала и прятала морду под скатерть, но вслух не жаловалась и, наевшись, задремала. Ваня же, отяжелевший от обильной еды, и сам клевал носом, с наслаждением вдыхал табачный дым и чувствовал себя на удивление хорошо.
– Сколько тебе еще дней на службе у Кусмана быть? – неожиданно громко спросил Пересвет.
Иван вздрогнул и открыл глаза:
– У Кусмана-то? Сегодня, завтра – и все.
– Хорошо, – кивнул Пересвет, – а то я уже боялся, что мы останемся здесь до самого прихода медного войска. – Он горько усмехнулся. – Есть же чудеса на свете! Чтобы я боялся собственной армии!
Ваня сочувственно покачал головой и снова закрыл глаза.
– А потом вы куда, в Серебряное царство? – не отставал Пересвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– О как! – озадачилась Веста и надолго замолчала.
Ваня сел рядом и обнял руками колени. Говорить не хотелось, подарил – и подарил. Хорошо просто сидеть вот так вместе, слушать спокойное дыхание белой волчицы, прикасаться спиной к ее надежной спине. Почему-то он никогда не считал, что волчица лучше или мудрее его – Веста была сильнее и выносливее, но в то же время была, что называется, своей. Иногда Ваня ловил себя на мысли, что ему отчаянно хочется защитить этого большого зверя от всех несчастий и невзгод, позаботиться о ней, словно бы Веста вовсе даже не волчица, а маленький беспомощный котенок. Волчица все время давала ему понять, что она не нуждается в помощи и советах, что она опытна и знает многое из того, чего, возможно, никогда не узнать Ване, и Ваня понимал, смирялся с тем, что ему не достигнуть таких высот, но, черт знает почему, все равно хотел быть ее защитником.
Громко прокричала какая-то птица. Ваня открыл глаза, с досадой посмотрел на небо и снова положил голову Весте на спину. Но той не спалось, будто бы она услышала что-то такое, чего Иван пока не услыхал. Насторожилась, вскочила на лапы, да так быстро, что Ваня крепко приложился головой о ствол дерева.
– Что там? – Иван потянулся и встал. – Что случилось?
– Тихо, – рыкнула волчица, – молчи и слушай.
Ваня прислушался, но не услышал ничего особенного. Впрочем, тонкому слуху Весты он поверил и затих, приобняв ее за шею. Волчица досадливо сбросила его руку и припала к земле, к чему-то настороженно прислушиваясь.
– Едет-таки! – Она поднялась и торжествующе поглядела на Ивана. – А куда бы он делся, голубчик?
– Кто едет? – не понял Ваня.
– Пересвет, кто же еще!
Иван снова напряг слух и услышал конский топот, а через несколько мгновений увидел и всадника, мчащегося во весь опор на тонконогом коне с ярко-красной гривой.
– Пересвет! – окликнула всадника волчица. – Пересвет!
Всадник, казалось, вздрогнул от неожиданности и через мгновение очутился рядом. Спешился, молча привязал коня к дереву и только тогда обратился в Весте:
– Здравствуй, белая волчица. Я долго думал над тем, что ты мне сказала. Мне больно это признавать, но ты права. Я люблю свою мать, но она безумна. Она жаждет власти и не видит ничего, кроме власти. Война бессмысленна. Мы победим две слабые державы, которые всегда были нашими добрыми соседями, но мы падем перед могучей армией царя Еруслана. Он уже нарушал клятвенные союзы, нарушит и сейчас. Я знал это, когда шел воевать против Кусмана и Далмата, и не я один, все это знали, но боялись сказать. Одна ты без страха сказала мне это в лицо, а я повелел предать тебя смерти. Прости меня за это.
И Пересвет опустился на колени, склонив голову перед Вестой. Та молчала, долго на него смотрела и наконец тихо проговорила:
– Тебе не в чем каяться, Пересвет. Ты всегда поступал так, как сердце подсказывало. Твое сердце горячо, но это не порок, пока ты молод. Пока молод, гори, гори как пламень, как солнце, ярче солнца. Ты молодец, что приехал сейчас, я ждала тебя. Как ты меня нашел?
– Я ехал за тобой следом, – ответил Пересвет, – я высматривал тебя, расспрашивал людей, не пробегала ли мимо белая волчица с добрым молодцем на спине. Был я и у царя Кусмана, он сказал, что волчица с его новым пастухом где-то в окрестных лесах. Я не мог дотерпеть до вечера, поэтому сам бросился на поиски. Долго я бродил здесь, не зная, куда пойти и где вас искать, наконец я встретил маленькую девочку, которая и указала мне, где белая волчица и ее друг Иван. Ведь тебя, – обратился Пересвет к Ване, – зовут Иваном?
– Иваном, – кивнул тот, – а девочка – лесовица.
– Кто? – удивился Пересвет. – Неужто сама лесовица?
– Она самая, – улыбнулась волчица, – у Иванушки с ней большая дружба.
– Это хорошо, – рассеянно проговорил Пересвет, – но мне гораздо более интересно, кто ты такая.
– Это неважно, – твердо сказала Веста.
– А что же тогда важно?
– Важно, с кем ты решишь остаться. С царицей ли Рогнедой ты пойдешь в бой за Золотое царство или же вернешься назад и постараешься отговорить царя Елисея от кровопролития.
– С Рогнедой мне не по пути более, – решительно сказал Пересвет, – но и назад мне нет дороги. Царь Елисей не простит мне предательства, и не только мне: он прикажет положить половину войска за мою измену. В последнее время Елисей совершает безумства, – добавил Пересвет, сокрушенно качая головой.
– Это не его вина, – успокоила Веста, – царица Рогнеда давно зачаровала его сердце, отняв волю, а сейчас и вовсе свела с ума, заставив быть подозрительным и безумным.
– Она? – изумился Пересвет. – Но зачем моей матери… – Он замолчал и тут же добавил с грустной улыбкой: – Впрочем, зачем я спрашиваю? Власть – вот то, чего жаждет Рогнеда, она не хочет знать ничего, кроме власти.
– Да, – согласилась волчица, – так как ты намерен поступить?
– А можно мне, – Пересвет смущенно на нее взглянул, – остаться с вами? Я не знаю, кто вы, не знаю ваших целей, но ты не побоялась сказать мне правду, и я готов служить тебе уже за это. Кроме того, голубой сапфир… – он задумчиво посмотрел на камень, висящий у Весты на шее, – одним словом, я остаюсь. Можно?
– Можно, – улыбнулась волчица, – нам не помешает новый друг. Конь у тебя резвый?
– Резвее некуда, – улыбнулся и Пересвет, – это вестовой конь царя Елисея, он быстрее ветра, сильнее бури.
– Это хорошо, – кивнула Веста, – значит, ты сможешь ехать с нами.
– А куда вы едете? – поинтересовался Пересвет.
Волчица махнула Ване лапой – расскажи, мол. И Иван начал рассказывать:
– Есть у царя Елисея дочка Светлояра…
Когда Ваня закончил говорить, Пересвет воскликнул:
– Так ты жених Светлояры? Вот это здорово встретить тебя здесь! Я не видел Светлояру с тех пор, как она исчезла из дворца, – тут он помрачнел, – да пожалуй, ее никто не видел. В Сторожевую башню просто так не попасть, так что ты молодец, если справился с такой задачей.
– Ваня вообще молодец, – гордо улыбнулась Веста, – только еще боится многого.
– А ты не бойся! – дружески похлопал Пересвет Ивана по плечу. – Не бойся – и все получится.
– Получится, – кивнул Ваня, – я надеюсь, конечно.
– А что вы тут делаете, чего ждете? – спросил Пересвет.
Узнав, что Веста с Ваней ждут, когда лесовица Настенька приведет им кобылиц, он живо заинтересовался и долго расспрашивал, какова лесовица нравом и как это Ивану удалось с ней подружиться.
– Может, в город пойдем? – предложила волчица. – До вечера еще далеко.
– Пойдем, – охотно согласился Пересвет.
Он отвязал поводья, вскочил коню на спину. Ваня сел на Весту, и они поскакали. Через минуту волчица взвыла и быстро помчалась назад.
– Ты чего? – Иван чуть не упал. – Куда ты?
– Веник твой забыла, – виновато ответила Веста и, схватив цветы в зубы, пустилась догонять Пересвета.
Конь его оказался и правда резвым, ни на шаг не отставал он от волчицы, даже порой забирал далеко вперед, да так, что Веста с трудом его настигала. Скоро вся троица оказалась возле городских ворот. Пересвет никогда раньше не был в Золотом царстве и с любопытством смотрел по сторонам, удивляясь красоте домов и улиц. Ваня предвкушал, как Пересвет оценит царский дворец и с нетерпением ждал этого момента. Он немного ревновал волчицу к Пересвету – с ним она редко была такой ласковой, хотя сам Пересвет ему нравился: был он статен, крепок и могуч, настоящий богатырь, только очень уж молодой.
– Быть может, здесь останемся? – предложила Веста, остановившись рядом со знакомым уже постоялым двором. – Всяко пора обедать, да и конь твой, вижу, притомился. Чай, всю ночь скакал?
– Всю ночь, – признался Пересвет, – все думал, вот-вот догоню вас, конь-то мой всемеро быстрее любого!
– А ты как? – поинтересовалась Веста у Вани. – Подойдет?
– Подойдет, – кивнул Ваня, порядком притомленный скачкой, – отчего бы не подойти?
Пересвет оставил коня у коновязи и зашел первым. Следом степенно вошла волчица, необычайно чем-то довольная, и Ваня, у которого в животе громко урчало.
– Эй, хозяин! – зычным голосом крикнул Пересвет. – Есть здесь кто?
Хозяин, толстый и добродушный, вышел навстречу гостям. Пересвет ему долго перечислял названия каких-то кушаний, совершенно незнакомых Ване, хозяин кивал, поддакивал, изредка только качал головой и разводил руками. Наконец Пересвет обернулся:
– А вы что будете?
– Все, – лаконично ответила волчица, – и впредь такими вопросами не утруждайся, все что есть – на стол, уж худо-бедно, да сжуем.
– Хорошо, – виновато улыбнулся Пересвет и спросил у хозяина, – ну как, все понял?
– Слушаюсь! – воскликнул тот и, поймав какого-то оборванного мальчишку, начал пересказывать ему только что слышанное от Пересвета.
Ваня тем временем уселся за единственный стол в заведении и уронил голову на руки. О чем-то думать не было сил, тело после тряски на волчьей спине ныло, сердце и то было не на месте. Почему-то в последнее время он совсем перестал мечтать о Светлояре, с ужасом понимал иногда, что забыл даже, как она выглядит. Светлые волосы? Серые глаза? Белая кожа? Это он помнил очень хорошо, но все вместе ему никак не удавалось собрать, общей картинки не получалось.
Веста увидела, что Ваня грустит и улеглась на лавку рядом с ним. Положила голову Ване на колени и тихо спросила:
– Что, Иванушка, невесел, нос повесил? Все вроде складывается хорошо.
– Хорошо-то оно хорошо, – рассеянно ответил Иван, – да вот только…
Не договорил и стал пальцами перебирать длинную белую шерсть Весты, поглаживать пальцами нос и теребить уши. Волчица довольно заурчала, видимо, ей нравилось такое обращение.
– Чего вы там притихли? – бодро спросил подошедший Пересвет. – Или у вас свой какой-то разговор?
– Грустим, – ответила Веста, – взгрустнулось что-то. А так все в порядке. Да ты садись, что стоишь-то.
Пересвет сел, снял подкованные железом сапоги и с наслаждением вытянул ноги. Достал кисет с табаком, длинную трубку, начал неторопливо набивать. Закурил, пуская белые кольца дыма, оперся спиной о стену и крепко задумался. Воцарилось молчание, слышно было только, как тихонько посапывает довольная Веста.
Хозяин вместе с парнишкой принес большой пузатый самовар, поставил его на стол. Вытер тряпкой тут же набежавшую лужицу, покрепче закрутил краник, обжегся паром и громко выругался. Ваня взглянул на него, думая, не нужно ли чем помочь, но хозяин остановил его движением руки:
– Ничего, ничего. Случается.
Мальчишке он дал крепкий подзатыльник и услал за едой, сам же сел на скамью рядом и осторожно обратился к Пересвету:
– Ты меня прости, сударик мой…
– А? Что? – не понял Пересвет. – Чего тебе?
– Вижу я, что вы люди дорожные, много видали, много слыхали…
– Ну?
– А скажите, – хозяин замялся, – правду ли говорят, что, дескать, война скоро будет? И не с кем-нибудь, а с самим Елисеем-царем?
– Правда, старик, – грустно ответил Пересвет, – правда и есть.
– Ой, горе! – сокрушенно покачал головой хозяин. – Что с нами-то будет? И на что же так осерчал царь Елисей? Вроде всегда жили мирно, а тут – на тебе, война!
– То не царь Елисей войной идти вздумал, – проговорила Веста, не открывая глаз, – а жена его, Рогнеда-царица.
– Да ну? – не поверил хозяин. – Чтобы баба и воевать?
– Да, – пожал Пересвет плечами, – Рогнеда и есть. Так что ты, старик, Елисея ругать не моги, он только в том виноват, что Рогнеды слабже духом оказался. Но это не его вина, а его беда.
– Вот оно как, – задумчиво протянул хозяин, – а я-то голову ломал, с чего бы это Елисей на Кусмана-батюшку осерчал! А оно вот в чем дело! Эх, все беды от них, от баб то есть, хорошо я в свою пору не оженился. Эх!
И еще раз крякнув, хозяин грузно встал, поклонился Пересвету и поторопился перехватить тарелку с подноса у парнишки, которая норовила упасть.
Обедали молча. Веста хрустела какой-то крупной костью, Пересвет все больше налегал на вино, а Ваня задумчиво поедал гречневую кашу. Масло в ней было прогорклым, пахла каша неприятно, но все-таки Иван доскреб ложкой до самого дна и придвинул к себе вареного петуха. Пересвет задумчиво курил, густой дым поднимался к потолку, обволакивал стол белесой пеленой, скрывая всю троицу от посторонних глаз. Веста, правда, изредка недовольно чихала и прятала морду под скатерть, но вслух не жаловалась и, наевшись, задремала. Ваня же, отяжелевший от обильной еды, и сам клевал носом, с наслаждением вдыхал табачный дым и чувствовал себя на удивление хорошо.
– Сколько тебе еще дней на службе у Кусмана быть? – неожиданно громко спросил Пересвет.
Иван вздрогнул и открыл глаза:
– У Кусмана-то? Сегодня, завтра – и все.
– Хорошо, – кивнул Пересвет, – а то я уже боялся, что мы останемся здесь до самого прихода медного войска. – Он горько усмехнулся. – Есть же чудеса на свете! Чтобы я боялся собственной армии!
Ваня сочувственно покачал головой и снова закрыл глаза.
– А потом вы куда, в Серебряное царство? – не отставал Пересвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48