Волот не мог не верить волхву, потому что волхв не может лгать. Но и не хотел верить, потому что слова эти слишком непохожи были на правду. Лишившись Белояра, он не знал, у кого спросить совета. Волхв не может лгать, но он может ошибаться.
Князь со всей горячностью взялся за поиск убийц, но и тут его поджидала неприятность: выяснилось, что у него в руках вообще нет никакой действительной власти. Кроме дядьки и челяди, не нашлось ни одного человека, которому он мог бы отдать приказ. Верно сказал Ивор - князь только символ для новгородцев. Да, выйди он на торг и крикни, что ему нужна помощь, и новгородцы сбегутся, и выполнят любую его прихоть. Но что они при этом подумают? Что у князя нет своих людей? А дружина?
Дружина слушала Ивора. А Ивор собирал ополчение и готовился к походу - ему было не до «прихотей» малолетнего княжича. Волот от злости скрежетал зубами, сжимал кулаки, орал на дядьку, но сделать ничего не мог. Не умел.
Княжий суд, который собирался раз в неделю, при близком рассмотрении оказался судом посадника. И судебные приставы, и писари, и дознаватели - все оказались в распоряжении посадника, и все несли службу в детинце, а не в Городище. Волот никогда не задумывался об этом, принимая как должное свое присутствие на суде. И только теперь начал понимать: в суде он тоже был всего лишь символом, ни одного решения против Смеяна Тушича не принял, да и не всегда понимал, почему тот выносит постановление в пользу вдовы, а не сына, или в пользу младшего брата, а не старшего. Он доверял посаднику! И напрасно, потому что земельные тяжбы, коих в суде рассматривали больше всего - это деньги, и зачастую - большие деньги. Кто знает, брал посадник мзду или нет? Кто знает, приходились ему родственниками эти люди или нет? А Волоту было так скучно на судебных разбирательствах! Он едва не засыпал, краем уха прислушиваясь к взаимным обвинениям, к публичным склокам и громким оскорблениям друг друга. Единственное, что он судил с легкостью - это поединки. И Смеян Тушич, словно в насмешку над князем (это теперь Волот понял, что в насмешку) всегда доверял ему судить бои. И даже больше - доверял решать, кто может выставить вместо себя наймита, а кто - не может.
Через пять дней после веча, скрежеща зубами, Волот отправился к посаднику на поклон. Он долго колебался, долго искал другой выход, но так и не нашел. Смерть Белояра должна была быть отмщена, и силы, стоящие за его убийством, тоже стоило распознать и вывести на чистую воду, и Волот поступился гордостью. После заседания думы он не сразу решился обратиться к посаднику, подбирал слова, поднимаясь с места, и едва не упустил нужное время: Воецкий-Караваев выходил из палаты, обсуждая что-то с думным писарем.
- Смеян Тушич, - Волот попытался вложить в голос властность и серьезность. На его слова оглянулась вся дума, некоторые даже остановились и недоуменно смотрели на князя, словно он нарушил неписаный закон.
Посадник замер, пробормотал что-то писарю, и оглянулся.
- Я слушаю тебя, князь, - он улыбнулся Волоту. По-доброму улыбнулся, по-отечески. Но князь устал от их отеческих улыбок!
- Подойди сюда. Я хочу говорить с тобой.
Посадник снова что-то сказал писарю и вернулся. Бояре навострили уши, казалось, никто не спешит выйти из палаты. В дверях образовался затор - как будто случайно!
Волот не хотел устраивать балагана. Он уже раскаивался, что обратился к Смеяну Тушичу при всех, поэтому встал и пошел посаднику навстречу, забыв о гордости и властности.
- Пусть они уйдут, - Волот упрямо сжал губы и посмотрел на толпящихся у выхода бояр.
- У тебя ко мне серьезное дело? - спросил посадник, - может быть, лучше поговорить в другом месте? Где нас никто не услышит?
- Да, дело у меня серьезное, но в нем нет никакой тайны, - Волот подождал, когда за последним боярином закроется дверь, - я хотел спросить, почему суд называется княжьим, но в моем распоряжении нет ни одного человека? Почему я своей властью не могу готовить к суду некоторые дела?
Смеян Тушич снова улыбнулся и предложил Волоту сесть.
- Мне казалось, суд для тебя - скучная обязанность, князь. Что интересно юноше? Войны, поединки, дружина, охота… Казна твоя ничего не теряет, все деньги мы делим ровно пополам: половина князю, половина - Новгороду.
- Это не скучная обязанность! - жестко сказал Волот, - это обязанность. И я не хочу более полагаться на тебя. Суд должен быть нашим общим делом.
- Что ж, я не смею возражать. И, если хочешь, помогу тебе в этом.
Волот хотел сказать, что помогать ему не надо, что он разберется сам, но вдруг вспомнил, зачем все это затеял, и опустил голову. Он даже не знал, с какого конца к этому подступиться!
- Скажи, есть ли в твоем окружении люди, которым ты мог бы это доверить? - спросил посадник, - Только учти, это должны быть честные люди, которые не запятнают имени князя и справедливости его суда.
Волот задумался, а потом покачал головой.
- Я не хотел бы тебе советовать. Ты не доверяешь мне, ведь так? Иначе бы ты не завел этого разговора. Тебе надо найти только одного человека. Не столько разбирающегося в вопросах права, сколько умеющего искать людей и обращаться с деньгами. Возьми его на службу, выдели ему деньги и позволь набирать людей, которые обеспечат работу твоего суда. Но помни, это должен быть честный, проницательный и деятельный человек.
- Где ж я такого возьму? - растеряно шепнул Волот.
- Я же сказал, что не хочу тебе советовать. Но… У твоего отца был такой человек. И княжий суд при твоем отце не ограничивался присутствием князя на его заседаниях.
- А… А где же он сейчас? И почему, как это получилось? Он что, ушел?
- Да, он ушел. Он ушел сам, но, я думаю, ему сильно при этом помогли. Он ушел через три месяца после смерти твоего отца. Он сейчас преподает в университете, на факультете права, и доволен своей судьбой. Его зовут Родомил Вернигора. Но тебе придется поклониться ему в пояс, и просить вернуться. И доказывать, что ты нуждаешься в нем, а не он в тебе. Понимаешь?
- Его обидели в Городище? Кто?
- Этого я говорить не стану. Если он захочет - расскажет сам. Это честный и верный человек. Во всяком случае, так считал твой отец.
Волот подумал, что Ивор тоже был верным человеком для отца, иначе тот не сделал бы его тысяцким пожизненно.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - Смеян Тушич положил руку на плечо князя, - тут совсем другое. Вернигора не ищет ни денег, ни власти. Иначе он бы давно их получил. Впрочем… ты решишь сам. Но сейчас у тебя все равно никого больше нет. Суд - это место для обогащения. Место, где берут мзду, где помогают родственникам, где сводят счеты. Даже жалкий писарь может обогатиться, что уж говорить о дознавателях и приставах! Ты думаешь, откуда взялся суд новгородских докладчиков? Бояре создали его нарочно, в этом они единодушны. Я думаю, при твоем отце он бы не появился. Это суд больших людей против малых. Это суд, где не Правда, а мошна решает вопрос. Вернигора приложил немало усилий, чтоб вече не согласилось на создание суда докладчиков. Но он ушел, а суд докладчиков существует, процветает и богатеет.
- А если он не согласится? Что тогда? - спросил Волот.
- Ну, тогда мы поговорим снова. А теперь, если это не тайна, не можешь ли ты сказать мне, почему вдруг решил не доверять мне и моему суду?
- Это не тайна, - Волот вдруг улыбнулся, настолько лицо Смеяна Тушича показалось ему доверчивым и приятным, - я хочу узнать, кто убил Белояра. А оказалось, что у меня для этого никого нет.
- Вот как? - посадник удивленно покачал головой, - я мог бы догадаться… Старый я дурак… Пойдем. Суд все же наш общий, посадника и князя, разве нет? И пока у тебя нет своих людей, поговори с моими. Дело о смерти Белояра - государственное дело, и среди моих многочисленных родственников убийц нет. Мои люди от убийц мзды не возьмут, да и не заплатит никто. Так что можешь поверить - они ищут убийц не за страх, а за совесть.
- Ты уже ищешь, кто убил Белояра?
- Конечно, сынок… - Смеян Тушич смутился и тут же поправился, - князь. Я начал искать их не дожидаясь, когда закончится вече. Пойдем. Пусть мои люди сами расскажут тебе о том, что успели выяснить.
В судебные палаты посадник провел Волота коротким ходом, о существовании которого князь и не подозревал. Оказывается, десятки людей корпели над бумагами, десятки столов стояли вдоль окон, сотни книг стояли на полках, и вороха грамот, свернутых в свитки, лежали в раскрытых сундуках. Простые беленые стены и сводчатые потолки - без росписи и резьбы - удивили князя: он привык видеть только парадную сторону посадничьего двора.
Конечно, расследование показалось Волоту скучнейшим делом, когда он взглянул на него поближе. И, оказывается, делом, которое стоит немалых денег! Он никогда не задумывался о том, во что обходится Новгороду защита горожан.
Три врача, три знатока рукопашного боя и целая толпа свидетелей решала, с какого расстояния и под каким углом метнули нож в спину волхва. Судейские приставы искали тех, кто на вече мог стоять рядом с убийцей. И при этом все понимали - нож можно метнуть так, что стоящие вплотную люди ничего не заметят. Но все рано искали - а вдруг?
С другой стороны, дознаватели трясли Сову Осмолова, как главного подозреваемого. Но всем было ясно - Осмолов не посмел бы этого сделать. Слишком страшен был бы гнев новгородцев. Соврать, изготовить поддельную печатку, подкупить свидетелей - на это пронырливый и алчный боярин пошел легко. Но и терял при разоблачении немного - мечту о том, чтоб стать посадником в ближайший год-другой. Зато в случае выигрыша получал немалую выгоду. Выставлял он себя невинным обманщиком, который ради поддержки веча разыграл это отвратительное представление, эдаким лицедеем, скоморохом даже. Утверждал, что толпа любит лицедейство, даже нуждается в нем. Никто не верил в его невинность, никто не сомневался в его цинизме, но и мотивов для чего-то более серьезного, чем этот балаган, у Совы Осмолова не было. А для убийства Белояра и подавно. И трогать такую фигуру, какой Осмолов являлся для Новгорода, без веских на то причин, не смел и Воецкий-Караваев. Слишком влиятельным было его семейство, слишком много денег от него получал город, слишком сильно от него зависела торговля, и множество купцов встали бы на его сторону, окажись посадник неправ.
Никто, включая Смеяна Тушича, не верил в странных людей, обладающих способностями волхвов, и не рассматривал всерьез наличие силы, которая смогла заморочить сорок волхвов - на вопрос Волота об этом все отвели глаза и спрятали улыбки.
- А почему никто не говорил с этим волхвом? Почему он сам не пришел в суд? - спросил Волот главного дознавателя.
- Доктор Велезар пока не велел его тревожить - он болен. Он потратил на вече слишком много сил, у него едва не остановилось сердце. Так что - подождем разрешения доктора.
- Доктор его знает? - удивился князь.
- Да, и, похоже, очень неплохо. Этот волхв преподает в университете.
Волот решил, что сам поговорит с волхвом. И с доктором Велезаром. Однако прошло пять дней, прежде чем доктор появился в Городище - ополчение уже вышло в поход. За это время князь убедился в том, насколько нуждался в них обоих - в Белояре и в докторе. По прошествии времени испуг, возмущение, желание отомстить за Белояра ушли в тень, и остались только боль и тоска: Волот начинал постигать, что такое смерть. Он еще не верил, еще не чувствовал ее необратимости, но постепенно понимал: смерть - это надолго. Это расставание надолго; и нет таких сил, которые могут на самый короткий, на самый ничтожный срок вернуть ему отца. Хотя бы для того, чтоб просто увидеться. Ни о чем не спрашивать, не пытаться узнать тайн, которые князь Борис унес с собой на погребальный костер, не попросить совета - просто повидаться.
Теперь и повидаться с Белояром возможности не осталось. Волхв никогда не придет в Городище, никогда не сядет рядом, никогда не посмотрит в глаза пристально и понимающе… И никогда не подскажет, что есть путь Правды… Как Волот мог винить его во властолюбии? Как мог не доверять? Это был самый честный, самый чистый и мудрый человек из тех, что его окружали!
Рядом остался только доктор Велезар. Из тех, кому можно доверять - только доктор Велезар. Дядька не в счет.
И Волот ждал его прихода, и не смел сам искать встречи, хотя доктор примчался бы на его зов в тот же день.
У доктора и до этого не было дел в Городище, он приезжал к Волоту. Просто так, поговорить. Как друг. И в тот раз Велезар приехал просто так - поздно вечером, когда челядь давно улеглась спать, и встречали его дружинники, стоящие у запертых уже ворот.
Волот, как всегда, принял его у себя, в небольшой горенке, куда вхожи были только самые близкие; усадил перед открытым очагом, велел подать вина и мяса, чтоб жарить его тут же, на вертеле. И сразу, без лишних предисловий, начал рассказывать о расследовании смерти Белояра, о разговоре с посадником, о желании восстановить суд князя, каким он был при отце, о ссорах с Ивором, и о своих сомнениях сразу после веча, о боязни что-то говорить и что-то делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Князь со всей горячностью взялся за поиск убийц, но и тут его поджидала неприятность: выяснилось, что у него в руках вообще нет никакой действительной власти. Кроме дядьки и челяди, не нашлось ни одного человека, которому он мог бы отдать приказ. Верно сказал Ивор - князь только символ для новгородцев. Да, выйди он на торг и крикни, что ему нужна помощь, и новгородцы сбегутся, и выполнят любую его прихоть. Но что они при этом подумают? Что у князя нет своих людей? А дружина?
Дружина слушала Ивора. А Ивор собирал ополчение и готовился к походу - ему было не до «прихотей» малолетнего княжича. Волот от злости скрежетал зубами, сжимал кулаки, орал на дядьку, но сделать ничего не мог. Не умел.
Княжий суд, который собирался раз в неделю, при близком рассмотрении оказался судом посадника. И судебные приставы, и писари, и дознаватели - все оказались в распоряжении посадника, и все несли службу в детинце, а не в Городище. Волот никогда не задумывался об этом, принимая как должное свое присутствие на суде. И только теперь начал понимать: в суде он тоже был всего лишь символом, ни одного решения против Смеяна Тушича не принял, да и не всегда понимал, почему тот выносит постановление в пользу вдовы, а не сына, или в пользу младшего брата, а не старшего. Он доверял посаднику! И напрасно, потому что земельные тяжбы, коих в суде рассматривали больше всего - это деньги, и зачастую - большие деньги. Кто знает, брал посадник мзду или нет? Кто знает, приходились ему родственниками эти люди или нет? А Волоту было так скучно на судебных разбирательствах! Он едва не засыпал, краем уха прислушиваясь к взаимным обвинениям, к публичным склокам и громким оскорблениям друг друга. Единственное, что он судил с легкостью - это поединки. И Смеян Тушич, словно в насмешку над князем (это теперь Волот понял, что в насмешку) всегда доверял ему судить бои. И даже больше - доверял решать, кто может выставить вместо себя наймита, а кто - не может.
Через пять дней после веча, скрежеща зубами, Волот отправился к посаднику на поклон. Он долго колебался, долго искал другой выход, но так и не нашел. Смерть Белояра должна была быть отмщена, и силы, стоящие за его убийством, тоже стоило распознать и вывести на чистую воду, и Волот поступился гордостью. После заседания думы он не сразу решился обратиться к посаднику, подбирал слова, поднимаясь с места, и едва не упустил нужное время: Воецкий-Караваев выходил из палаты, обсуждая что-то с думным писарем.
- Смеян Тушич, - Волот попытался вложить в голос властность и серьезность. На его слова оглянулась вся дума, некоторые даже остановились и недоуменно смотрели на князя, словно он нарушил неписаный закон.
Посадник замер, пробормотал что-то писарю, и оглянулся.
- Я слушаю тебя, князь, - он улыбнулся Волоту. По-доброму улыбнулся, по-отечески. Но князь устал от их отеческих улыбок!
- Подойди сюда. Я хочу говорить с тобой.
Посадник снова что-то сказал писарю и вернулся. Бояре навострили уши, казалось, никто не спешит выйти из палаты. В дверях образовался затор - как будто случайно!
Волот не хотел устраивать балагана. Он уже раскаивался, что обратился к Смеяну Тушичу при всех, поэтому встал и пошел посаднику навстречу, забыв о гордости и властности.
- Пусть они уйдут, - Волот упрямо сжал губы и посмотрел на толпящихся у выхода бояр.
- У тебя ко мне серьезное дело? - спросил посадник, - может быть, лучше поговорить в другом месте? Где нас никто не услышит?
- Да, дело у меня серьезное, но в нем нет никакой тайны, - Волот подождал, когда за последним боярином закроется дверь, - я хотел спросить, почему суд называется княжьим, но в моем распоряжении нет ни одного человека? Почему я своей властью не могу готовить к суду некоторые дела?
Смеян Тушич снова улыбнулся и предложил Волоту сесть.
- Мне казалось, суд для тебя - скучная обязанность, князь. Что интересно юноше? Войны, поединки, дружина, охота… Казна твоя ничего не теряет, все деньги мы делим ровно пополам: половина князю, половина - Новгороду.
- Это не скучная обязанность! - жестко сказал Волот, - это обязанность. И я не хочу более полагаться на тебя. Суд должен быть нашим общим делом.
- Что ж, я не смею возражать. И, если хочешь, помогу тебе в этом.
Волот хотел сказать, что помогать ему не надо, что он разберется сам, но вдруг вспомнил, зачем все это затеял, и опустил голову. Он даже не знал, с какого конца к этому подступиться!
- Скажи, есть ли в твоем окружении люди, которым ты мог бы это доверить? - спросил посадник, - Только учти, это должны быть честные люди, которые не запятнают имени князя и справедливости его суда.
Волот задумался, а потом покачал головой.
- Я не хотел бы тебе советовать. Ты не доверяешь мне, ведь так? Иначе бы ты не завел этого разговора. Тебе надо найти только одного человека. Не столько разбирающегося в вопросах права, сколько умеющего искать людей и обращаться с деньгами. Возьми его на службу, выдели ему деньги и позволь набирать людей, которые обеспечат работу твоего суда. Но помни, это должен быть честный, проницательный и деятельный человек.
- Где ж я такого возьму? - растеряно шепнул Волот.
- Я же сказал, что не хочу тебе советовать. Но… У твоего отца был такой человек. И княжий суд при твоем отце не ограничивался присутствием князя на его заседаниях.
- А… А где же он сейчас? И почему, как это получилось? Он что, ушел?
- Да, он ушел. Он ушел сам, но, я думаю, ему сильно при этом помогли. Он ушел через три месяца после смерти твоего отца. Он сейчас преподает в университете, на факультете права, и доволен своей судьбой. Его зовут Родомил Вернигора. Но тебе придется поклониться ему в пояс, и просить вернуться. И доказывать, что ты нуждаешься в нем, а не он в тебе. Понимаешь?
- Его обидели в Городище? Кто?
- Этого я говорить не стану. Если он захочет - расскажет сам. Это честный и верный человек. Во всяком случае, так считал твой отец.
Волот подумал, что Ивор тоже был верным человеком для отца, иначе тот не сделал бы его тысяцким пожизненно.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - Смеян Тушич положил руку на плечо князя, - тут совсем другое. Вернигора не ищет ни денег, ни власти. Иначе он бы давно их получил. Впрочем… ты решишь сам. Но сейчас у тебя все равно никого больше нет. Суд - это место для обогащения. Место, где берут мзду, где помогают родственникам, где сводят счеты. Даже жалкий писарь может обогатиться, что уж говорить о дознавателях и приставах! Ты думаешь, откуда взялся суд новгородских докладчиков? Бояре создали его нарочно, в этом они единодушны. Я думаю, при твоем отце он бы не появился. Это суд больших людей против малых. Это суд, где не Правда, а мошна решает вопрос. Вернигора приложил немало усилий, чтоб вече не согласилось на создание суда докладчиков. Но он ушел, а суд докладчиков существует, процветает и богатеет.
- А если он не согласится? Что тогда? - спросил Волот.
- Ну, тогда мы поговорим снова. А теперь, если это не тайна, не можешь ли ты сказать мне, почему вдруг решил не доверять мне и моему суду?
- Это не тайна, - Волот вдруг улыбнулся, настолько лицо Смеяна Тушича показалось ему доверчивым и приятным, - я хочу узнать, кто убил Белояра. А оказалось, что у меня для этого никого нет.
- Вот как? - посадник удивленно покачал головой, - я мог бы догадаться… Старый я дурак… Пойдем. Суд все же наш общий, посадника и князя, разве нет? И пока у тебя нет своих людей, поговори с моими. Дело о смерти Белояра - государственное дело, и среди моих многочисленных родственников убийц нет. Мои люди от убийц мзды не возьмут, да и не заплатит никто. Так что можешь поверить - они ищут убийц не за страх, а за совесть.
- Ты уже ищешь, кто убил Белояра?
- Конечно, сынок… - Смеян Тушич смутился и тут же поправился, - князь. Я начал искать их не дожидаясь, когда закончится вече. Пойдем. Пусть мои люди сами расскажут тебе о том, что успели выяснить.
В судебные палаты посадник провел Волота коротким ходом, о существовании которого князь и не подозревал. Оказывается, десятки людей корпели над бумагами, десятки столов стояли вдоль окон, сотни книг стояли на полках, и вороха грамот, свернутых в свитки, лежали в раскрытых сундуках. Простые беленые стены и сводчатые потолки - без росписи и резьбы - удивили князя: он привык видеть только парадную сторону посадничьего двора.
Конечно, расследование показалось Волоту скучнейшим делом, когда он взглянул на него поближе. И, оказывается, делом, которое стоит немалых денег! Он никогда не задумывался о том, во что обходится Новгороду защита горожан.
Три врача, три знатока рукопашного боя и целая толпа свидетелей решала, с какого расстояния и под каким углом метнули нож в спину волхва. Судейские приставы искали тех, кто на вече мог стоять рядом с убийцей. И при этом все понимали - нож можно метнуть так, что стоящие вплотную люди ничего не заметят. Но все рано искали - а вдруг?
С другой стороны, дознаватели трясли Сову Осмолова, как главного подозреваемого. Но всем было ясно - Осмолов не посмел бы этого сделать. Слишком страшен был бы гнев новгородцев. Соврать, изготовить поддельную печатку, подкупить свидетелей - на это пронырливый и алчный боярин пошел легко. Но и терял при разоблачении немного - мечту о том, чтоб стать посадником в ближайший год-другой. Зато в случае выигрыша получал немалую выгоду. Выставлял он себя невинным обманщиком, который ради поддержки веча разыграл это отвратительное представление, эдаким лицедеем, скоморохом даже. Утверждал, что толпа любит лицедейство, даже нуждается в нем. Никто не верил в его невинность, никто не сомневался в его цинизме, но и мотивов для чего-то более серьезного, чем этот балаган, у Совы Осмолова не было. А для убийства Белояра и подавно. И трогать такую фигуру, какой Осмолов являлся для Новгорода, без веских на то причин, не смел и Воецкий-Караваев. Слишком влиятельным было его семейство, слишком много денег от него получал город, слишком сильно от него зависела торговля, и множество купцов встали бы на его сторону, окажись посадник неправ.
Никто, включая Смеяна Тушича, не верил в странных людей, обладающих способностями волхвов, и не рассматривал всерьез наличие силы, которая смогла заморочить сорок волхвов - на вопрос Волота об этом все отвели глаза и спрятали улыбки.
- А почему никто не говорил с этим волхвом? Почему он сам не пришел в суд? - спросил Волот главного дознавателя.
- Доктор Велезар пока не велел его тревожить - он болен. Он потратил на вече слишком много сил, у него едва не остановилось сердце. Так что - подождем разрешения доктора.
- Доктор его знает? - удивился князь.
- Да, и, похоже, очень неплохо. Этот волхв преподает в университете.
Волот решил, что сам поговорит с волхвом. И с доктором Велезаром. Однако прошло пять дней, прежде чем доктор появился в Городище - ополчение уже вышло в поход. За это время князь убедился в том, насколько нуждался в них обоих - в Белояре и в докторе. По прошествии времени испуг, возмущение, желание отомстить за Белояра ушли в тень, и остались только боль и тоска: Волот начинал постигать, что такое смерть. Он еще не верил, еще не чувствовал ее необратимости, но постепенно понимал: смерть - это надолго. Это расставание надолго; и нет таких сил, которые могут на самый короткий, на самый ничтожный срок вернуть ему отца. Хотя бы для того, чтоб просто увидеться. Ни о чем не спрашивать, не пытаться узнать тайн, которые князь Борис унес с собой на погребальный костер, не попросить совета - просто повидаться.
Теперь и повидаться с Белояром возможности не осталось. Волхв никогда не придет в Городище, никогда не сядет рядом, никогда не посмотрит в глаза пристально и понимающе… И никогда не подскажет, что есть путь Правды… Как Волот мог винить его во властолюбии? Как мог не доверять? Это был самый честный, самый чистый и мудрый человек из тех, что его окружали!
Рядом остался только доктор Велезар. Из тех, кому можно доверять - только доктор Велезар. Дядька не в счет.
И Волот ждал его прихода, и не смел сам искать встречи, хотя доктор примчался бы на его зов в тот же день.
У доктора и до этого не было дел в Городище, он приезжал к Волоту. Просто так, поговорить. Как друг. И в тот раз Велезар приехал просто так - поздно вечером, когда челядь давно улеглась спать, и встречали его дружинники, стоящие у запертых уже ворот.
Волот, как всегда, принял его у себя, в небольшой горенке, куда вхожи были только самые близкие; усадил перед открытым очагом, велел подать вина и мяса, чтоб жарить его тут же, на вертеле. И сразу, без лишних предисловий, начал рассказывать о расследовании смерти Белояра, о разговоре с посадником, о желании восстановить суд князя, каким он был при отце, о ссорах с Ивором, и о своих сомнениях сразу после веча, о боязни что-то говорить и что-то делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81