Убийство вожаков было самым действенным средством, позволявшим уменьшить количество драконов, поскольку вслед за вожаком погибали неоплодотворенные самки и яйца. Но и этого было недостаточно. Драконов было чересчур много.
Чейналь вздохнул и похлопал Аккаля по шее. Зехава честно делал свое дело и сильно сократил число этих мерзких тварей. Когда настанет очередь Рохана, сумеет ли он так же выполнять свой долг? Мысль была не слишком веселая. Чейн любил шурина и с искренним уважением относился к его талантам, но знал, что юный принц не любитель сражаться с драконами. Страсть к охоте была показателем воинского духа, а власть в Пустыне держалась лишь на воинственности. Чем еще гордиться правителю, как не победами на поле брани?
Лорды Радзина испокон веков охраняли единственный безопасный порт Пустыни и нажили авторитет и состояние на защите торговых судов. Чейн был честен с самим собой и одновременно обладал достаточным чувством юмора, чтобы понимать, что его предки промышляли беззастенчивым пиратством; платы, которая официально взималась за пользование портом, не хватило бы на одну стену замка Радзин. Однако быстроходные корабли под красно-белым знаменем радзинских лордов давно уже не грабили Малые острова и не скрывались в гротах, поджидая очередного богатого «купца». Теперь эти корабли прочесывали прибрежные воды, обеспечивая их безопасность. Но воинственность и деловая сметка были у лордов Радзина в крови, с лукавой улыбкой напомнил себе Чейн. Он сам с одинаковым наслаждением принимал участие в битвах, командуя отрядом воинов Зехавы, и каждые три года пригонял во время Риаллы табуны лошадей на продажу, форменным образом грабя тамошних жителей. Победить врага на поле брани или перехитрить покупателя — звенья одной цепи, на которой держится власть. В те памятные дни войны с меридами Рохан показал себя славным воином, хотя его родители чуть не умерли, узнав, что он участвовал в битве, никому не назвав своего имени (на это у него ума хватило). Но ни война, ни торговля не были призванием Рохана…
Чейн снова сосредоточился на перипетиях разыгрывавшейся перед ним драмы. Крылья дракона широко расправились и закрыли солнце. Он кружился в раскаленном воздухе, издавая злобный рев, а потом прянул вниз, нацеливая когти на Зехаву. Казалось, принц был на волосок от гибели, но он хладнокровно рассчитал траекторию полета дракона, в самый последний момент заставил испуганного жеребца отпрянуть в сторону и ударил врага мечом в бок, собрав кровавую жатву. Чудовище заревело от боли, его задние лапы погрузились глубоко в песок, а крылья судорожно захлопали, пытаясь удержать огромное тело. Всадники одобрительно зашумели. Зехава развернул коня и нанес новый удар в незащищенный бок дракона, как раз за левым крылом. Самки в пещерах завыли, отзываясь на гневный рев своего вожака.
У Чейна отлегло от сердца. Принц Зехава не утратил боевого искусства и умения выходить сухим из воды. Дракон обливался кровью, с трудом двигался и тяжело дышал. Но огонь в его глазах не потух; бестия вновь пришла в себя, и в ее взгляде читалась все та же смертельная угроза.
Принцесса Тобин обожала своих детей, но не считала, что обязана не спускать с них глаз. И замке ее мужа было достаточно слуг, приглядывавших за едой, учебой и охраной детей, пока родители двойняшек объезжали свои обширные владения. А здесь, в Стронгхолде, куда они прибыли с традиционным ежегодным визитом, было еще больше слуг, почитавших за счастье позаботиться о юных лордах. Поэтому когда под окнами спальни Тобин раздался смех, она подумала, что мальчики играют с кем-нибудь из пажей. Она выглянула в окно и удостоверилась, что Яни сидит верхом на сером в яблоках пони, Мааркен на гнедом и оба тычут деревянными мечами в молодого человека, растопырившего свой красный плащ на манер драконьих крыльев. Однако играл с двойняшками отнюдь не паж.
— Рохан! — воскликнула она, высунувшись в окно. — Чем ты занимаешься?
— Мама, это дракон! — крикнул Яни, размахивая мечом. — Смотри на меня!
И братья-близнецы с двух сторон поскакали на наследного принца Пустыни. Тобин только покачала головой, отпустала свою придворную даму и заторопилась к лестнице, тихонько ворча:
— Ай да принц! Нечего сказать, нашел себе достойное занятие: играть в дракона с двумя пятилетками! — Однако в голосе ее не было ни капли осуждения, и когда Тобин выбежала во двор, она безудержно расхохоталась: деревянный меч Мааркена вонзился в полу, изображавшую крыло дракона; Рохан потряс плащом и рухнул в пыль, словно издыхающее чудовище.
Тобин со вздохом посмотрела на своего торжествующего отпрыска, а затем обернулась к Рохану.
— Немедленно вставай и прекрати валять дурака! — напустилась она на брата. Тот выставил из-под плаща один хитрый глаз и посмотрел на нее снизу вверх. — А вы, — обернулась Тобин к сыновьям, — отведите пони в их стойла и не возвращайтесь, пока как следует не позаботитесь о них. Иначе дедушка больше не даст их вам.
— Мама, ты видела? Я убил дракона! — завопил Мааркен.
— Да, милый, видела. Ты у меня замечательный воин. А теперь, надеюсь, вы не рассердитесь на дракона, если он минутку поговорит со мной, правда?
Дракон встал и начал отряхиваться.
— Я слышал, что эти звери любят похищать принцесс, особенно молодых и красивых.
— Только не эту принцессу, — решительно заявила Тобин, но рассмеялась, когда Рохан двинулся к ней, растопырив плащ. — Прекрати немедленно! — Двойняшки завопили от восторга, когда Рохан бросился вперед, накинул на нее плащ и, не обращая внимания на протесты сестры, бесцеремонно швырнул в бассейн, из которого поили лошадей. Тобин чуть не захлебнулась, а потом стала брызгать водой на брата.
— Жарко, как в пещере, где драконши высиживают яйца, — глубокомысленно заметил он и тоже залез в бассейн.
Тобин провела расчетливую подсечку, и Рохан с воплем рухнул в бассейн, где было по колено воды.
— Никогда не видел утонувшего дракона? — нежным голоском спросила она и быстро опрокинула Рохана на спину, когда тот сделал попытку схватить ее.
— Про драконов не знаю, а вот принца ты чуть не утопила! — отшутился он, выжимая влажные волосы.
Тобин приподняла мокрые юбки и выкарабкалась из бассейна.
— Хотите, чтобы с вами случилось то же? — в шутку припугнула она сыновей.
Этого оказалось достаточно. Близнецы тут же бросили своих пони, прыгнули в бассейн и начали возню. Она с удовольствием помогла им с головой макать Рохана в воду. В конце концов запыхавшиеся, насквозь промокшие мальчишки одержали полную победу и ушли, ведя в поводу своих пони. Рохан с трудом поднялся, вылез из бассейна и улыбнулся Тобин.
— Ну вот! В последние дни ты была слишком важной и чопорной, зато теперь снова стала человеком! Она дала брату подзатыльник.
— Балбес! Пошли сушиться в сад — там нас никто не увидит. Мать будет вне себя, если увидит, во что мы превратили новую одежду!
Рохан дружески обнял ее за плечи, и они двинулись к воротам сада. Вся растительность была в буйном цвету поздней весны, и Тобин в который раз подивилась тому, что в Пустыне растут розы. Это превращение началось, когда она была ребенком, и сейчас Тобин с трудом припоминала, что Стронгхолд не всегда был таким красивым и таким удобным. Роскошь Радзина оставляла ее равнодушной: душа Тобин по-прежнему тянулась к Стронгхолду, вотчине ее предков, и радовалась красоте, появившейся здесь благодаря стараниям матери.
Она выбрала каменную скамью, стоявшую на самом солнцепеке, и расправила юбки, чтобы поскорее просушить их. Рохан помог ей расплести длинные черные косы и расчесал их пятерней.
— Помнишь, как отец играл с нами в дракона? — спросил он.
— Конечно. Ты всегда давал мне возможность первой накинуться на него, — с любовью глядя на брата, ответила Тобин. — Правда, плащом он при этом не размахивал. Ты прирожденный актер!
— Надеюсь, — почему-то мрачно ответил Рохан.
— Яни и Мааркен обожают тебя, — продолжала Тобин, делая вид, что не заметила его тона. — Из тебя вышел бы замечательный отец.
— И ты туда же, — пробормотал он. — Мать всю весну только об этом и твердит. В Риаллу она женит меня на какой-нибудь знатной безмозглой телке, с которой мне придется плодить детей.
— Никто не заставит тебя жениться на нелюбимой. Ты сам выберешь себе невесту.
— Мне двадцать один год, а я так и не видел ни одной девушки, с которой мог бы провести даже два дня, не то что всю жизнь. Вам с Чейном повезло: вы нашли друг друга еще в юности…
— Хвала Богине, — кивнула Тобин. — Но сознайся, ты ведь толком никого и не искал…
— Мать с отцом собираются сделать это за меня, — вздохнул Рохан. — И в этом вся сложность. Мать мечтает о невестке столь знатного рода, чтобы та даже платье не умела надеть без помощи двух-трех служанок. А отец грезит о какой — нибудь плодовитой милашке — говорит, что хочет красивых внуков. — Рохан уныло рассмеялся. — А вот чего хочу я…
— Хватит корчить из себя невинного агнца, — сурово оборвала она. — Я тебя знаю, братишка. Если ты не захочешь жениться, то и не женишься, что бы ни говорили мать с отцом.
— Но рано или поздно мне придется вступить в брак не с той, так с другой… Слушай, ты уже высохла? Отец вот-вот вернется со своим драконом.
— На этот раз дракон должен был стать твоим.
— Нет уж, спасибо. Предпочитаю изучать драконов, а не убивать их. Тобин, в их умении летать что-то есть. Как и в том реве, который они издают во время охоты… — Он пожал плечами. — Да, я знаю, они доставляют неприятности. Но без драконов Пустыня станет беднее.
Тобин нахмурилась. Все знали, что драконов следует убивать. Они не только доставляли неприятности, но были серьезной угрозой. Этой весной благодаря драконам в Радзине недосчитались шести породистых кобыл и восьми прекрасных годовалых жеребят, да и караваны, пересекавшие Пустыню, никогда не чувствовали себя в безопасности. Крылья драконов веками вздымали ветер на всем континенте — от Гилада до гор Вереш. А стадам и полям эти твари наносили неисчислимый урон.
— Я знаю, ты не согласна со мной, — с улыбкой сказал Рохан, правильно истолковав выражение ее лица. — Но ты никогда не изучала драконов, никогда не видела их танцев. Они так прекрасны, Тобин! Гордые, сильные, свободные…
— Ты романтик, — сказала она и убрала со лба брата прядь высохших волос.
— Драконов следует убивать, и оба мы знаем это. Чейн говорит, что стоит уменьшить их численность, как остальное доделает за нас природа. Они просто не смогут размножаться и исчезнут.
— Надеюсь, что этого никогда не случится. — Он поднялся на ноги и потрогал свою влажную рубашку. — Кажется, мы так и не просохли. Придется вернуться в замок и подготовиться к вечернему пиршеству.
— И к штопанью дыр в шкуре Чейна, — состроила недовольную гримасу Тобин.
— Он специально получит несколько царапин, чтобы ты могла поворчать на него. Никогда не видел мужчину, который лучше него умел бы угодить сварливой жене!
— Я очень нежная, кроткая и миролюбивая, — нравоучительно сказала сестра.
Рохан кивнул. В его голубых глазах плясали веселые искорки.
— Такая же, как и вся наша семья.
Тем временем в ворота сада один за другим влетели двойняшки, прося мать разрешить их спор. Тобин вздохнула, Рохан подмигнул сестре, и оба отправились восстанавливать мир между ее буйными отпрысками.
Леди Андраде, преднамеренно напугав сестру, а потом успокоив ее, предложила сыграть в шахматы, чтобы скоротать время до возвращения Зехавы. Женщины ушли с веранды в богато убранные просторные покои, на полу которых валялиcь игрушки Яни и Мааркена. Нет, не зря легенда гласила, что эту крепость в незапамятные времена высекли в скале драконы. Стронгхолд был прекрасен с самого начала, но свой нынешний благородный вид он приобрел благодаря стараниям Милар, и Андраде хорошо знала это. В окнах, когда-то затянутых грубой слюдой, которая плохо пропускала свет, теперь красовались чистые, прозрачные, хорошо отшлифованные стекла. Грубые полы, в лучшем случае прикрытые домоткаными половиками, нынче устилали толстые, пушистые ковры, на которых при желании можно было даже спать. Стены были отделаны панелями из резного дерева, к природному аромату которого добавлялся запах благовонных масел, придававших ему блеск и предохранявших от действия климата. В застекленных витринах лежали красивые изделия из золота, хрусталя и керамики. Милар доставляло наслаждение расточать богатства Зехавы, и она поощряла купцов привозить ей как можно больше предметов роскоши; эти купцы разносили до всему свету молву о богатстве некогда захолустной крепости. Так что с этой стороны трудностей для Рохана не предвиделось: любая девушка с радостью согласилась бы жить в роскошном Стронгхолде.
Андраде уже собиралась объявить сестре мат, когда ее внимание привлек раздавшийся снаружи шум.
— Что там за кутерьма?
— Это Зехава возвращается с драконом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Чейналь вздохнул и похлопал Аккаля по шее. Зехава честно делал свое дело и сильно сократил число этих мерзких тварей. Когда настанет очередь Рохана, сумеет ли он так же выполнять свой долг? Мысль была не слишком веселая. Чейн любил шурина и с искренним уважением относился к его талантам, но знал, что юный принц не любитель сражаться с драконами. Страсть к охоте была показателем воинского духа, а власть в Пустыне держалась лишь на воинственности. Чем еще гордиться правителю, как не победами на поле брани?
Лорды Радзина испокон веков охраняли единственный безопасный порт Пустыни и нажили авторитет и состояние на защите торговых судов. Чейн был честен с самим собой и одновременно обладал достаточным чувством юмора, чтобы понимать, что его предки промышляли беззастенчивым пиратством; платы, которая официально взималась за пользование портом, не хватило бы на одну стену замка Радзин. Однако быстроходные корабли под красно-белым знаменем радзинских лордов давно уже не грабили Малые острова и не скрывались в гротах, поджидая очередного богатого «купца». Теперь эти корабли прочесывали прибрежные воды, обеспечивая их безопасность. Но воинственность и деловая сметка были у лордов Радзина в крови, с лукавой улыбкой напомнил себе Чейн. Он сам с одинаковым наслаждением принимал участие в битвах, командуя отрядом воинов Зехавы, и каждые три года пригонял во время Риаллы табуны лошадей на продажу, форменным образом грабя тамошних жителей. Победить врага на поле брани или перехитрить покупателя — звенья одной цепи, на которой держится власть. В те памятные дни войны с меридами Рохан показал себя славным воином, хотя его родители чуть не умерли, узнав, что он участвовал в битве, никому не назвав своего имени (на это у него ума хватило). Но ни война, ни торговля не были призванием Рохана…
Чейн снова сосредоточился на перипетиях разыгрывавшейся перед ним драмы. Крылья дракона широко расправились и закрыли солнце. Он кружился в раскаленном воздухе, издавая злобный рев, а потом прянул вниз, нацеливая когти на Зехаву. Казалось, принц был на волосок от гибели, но он хладнокровно рассчитал траекторию полета дракона, в самый последний момент заставил испуганного жеребца отпрянуть в сторону и ударил врага мечом в бок, собрав кровавую жатву. Чудовище заревело от боли, его задние лапы погрузились глубоко в песок, а крылья судорожно захлопали, пытаясь удержать огромное тело. Всадники одобрительно зашумели. Зехава развернул коня и нанес новый удар в незащищенный бок дракона, как раз за левым крылом. Самки в пещерах завыли, отзываясь на гневный рев своего вожака.
У Чейна отлегло от сердца. Принц Зехава не утратил боевого искусства и умения выходить сухим из воды. Дракон обливался кровью, с трудом двигался и тяжело дышал. Но огонь в его глазах не потух; бестия вновь пришла в себя, и в ее взгляде читалась все та же смертельная угроза.
Принцесса Тобин обожала своих детей, но не считала, что обязана не спускать с них глаз. И замке ее мужа было достаточно слуг, приглядывавших за едой, учебой и охраной детей, пока родители двойняшек объезжали свои обширные владения. А здесь, в Стронгхолде, куда они прибыли с традиционным ежегодным визитом, было еще больше слуг, почитавших за счастье позаботиться о юных лордах. Поэтому когда под окнами спальни Тобин раздался смех, она подумала, что мальчики играют с кем-нибудь из пажей. Она выглянула в окно и удостоверилась, что Яни сидит верхом на сером в яблоках пони, Мааркен на гнедом и оба тычут деревянными мечами в молодого человека, растопырившего свой красный плащ на манер драконьих крыльев. Однако играл с двойняшками отнюдь не паж.
— Рохан! — воскликнула она, высунувшись в окно. — Чем ты занимаешься?
— Мама, это дракон! — крикнул Яни, размахивая мечом. — Смотри на меня!
И братья-близнецы с двух сторон поскакали на наследного принца Пустыни. Тобин только покачала головой, отпустала свою придворную даму и заторопилась к лестнице, тихонько ворча:
— Ай да принц! Нечего сказать, нашел себе достойное занятие: играть в дракона с двумя пятилетками! — Однако в голосе ее не было ни капли осуждения, и когда Тобин выбежала во двор, она безудержно расхохоталась: деревянный меч Мааркена вонзился в полу, изображавшую крыло дракона; Рохан потряс плащом и рухнул в пыль, словно издыхающее чудовище.
Тобин со вздохом посмотрела на своего торжествующего отпрыска, а затем обернулась к Рохану.
— Немедленно вставай и прекрати валять дурака! — напустилась она на брата. Тот выставил из-под плаща один хитрый глаз и посмотрел на нее снизу вверх. — А вы, — обернулась Тобин к сыновьям, — отведите пони в их стойла и не возвращайтесь, пока как следует не позаботитесь о них. Иначе дедушка больше не даст их вам.
— Мама, ты видела? Я убил дракона! — завопил Мааркен.
— Да, милый, видела. Ты у меня замечательный воин. А теперь, надеюсь, вы не рассердитесь на дракона, если он минутку поговорит со мной, правда?
Дракон встал и начал отряхиваться.
— Я слышал, что эти звери любят похищать принцесс, особенно молодых и красивых.
— Только не эту принцессу, — решительно заявила Тобин, но рассмеялась, когда Рохан двинулся к ней, растопырив плащ. — Прекрати немедленно! — Двойняшки завопили от восторга, когда Рохан бросился вперед, накинул на нее плащ и, не обращая внимания на протесты сестры, бесцеремонно швырнул в бассейн, из которого поили лошадей. Тобин чуть не захлебнулась, а потом стала брызгать водой на брата.
— Жарко, как в пещере, где драконши высиживают яйца, — глубокомысленно заметил он и тоже залез в бассейн.
Тобин провела расчетливую подсечку, и Рохан с воплем рухнул в бассейн, где было по колено воды.
— Никогда не видел утонувшего дракона? — нежным голоском спросила она и быстро опрокинула Рохана на спину, когда тот сделал попытку схватить ее.
— Про драконов не знаю, а вот принца ты чуть не утопила! — отшутился он, выжимая влажные волосы.
Тобин приподняла мокрые юбки и выкарабкалась из бассейна.
— Хотите, чтобы с вами случилось то же? — в шутку припугнула она сыновей.
Этого оказалось достаточно. Близнецы тут же бросили своих пони, прыгнули в бассейн и начали возню. Она с удовольствием помогла им с головой макать Рохана в воду. В конце концов запыхавшиеся, насквозь промокшие мальчишки одержали полную победу и ушли, ведя в поводу своих пони. Рохан с трудом поднялся, вылез из бассейна и улыбнулся Тобин.
— Ну вот! В последние дни ты была слишком важной и чопорной, зато теперь снова стала человеком! Она дала брату подзатыльник.
— Балбес! Пошли сушиться в сад — там нас никто не увидит. Мать будет вне себя, если увидит, во что мы превратили новую одежду!
Рохан дружески обнял ее за плечи, и они двинулись к воротам сада. Вся растительность была в буйном цвету поздней весны, и Тобин в который раз подивилась тому, что в Пустыне растут розы. Это превращение началось, когда она была ребенком, и сейчас Тобин с трудом припоминала, что Стронгхолд не всегда был таким красивым и таким удобным. Роскошь Радзина оставляла ее равнодушной: душа Тобин по-прежнему тянулась к Стронгхолду, вотчине ее предков, и радовалась красоте, появившейся здесь благодаря стараниям матери.
Она выбрала каменную скамью, стоявшую на самом солнцепеке, и расправила юбки, чтобы поскорее просушить их. Рохан помог ей расплести длинные черные косы и расчесал их пятерней.
— Помнишь, как отец играл с нами в дракона? — спросил он.
— Конечно. Ты всегда давал мне возможность первой накинуться на него, — с любовью глядя на брата, ответила Тобин. — Правда, плащом он при этом не размахивал. Ты прирожденный актер!
— Надеюсь, — почему-то мрачно ответил Рохан.
— Яни и Мааркен обожают тебя, — продолжала Тобин, делая вид, что не заметила его тона. — Из тебя вышел бы замечательный отец.
— И ты туда же, — пробормотал он. — Мать всю весну только об этом и твердит. В Риаллу она женит меня на какой-нибудь знатной безмозглой телке, с которой мне придется плодить детей.
— Никто не заставит тебя жениться на нелюбимой. Ты сам выберешь себе невесту.
— Мне двадцать один год, а я так и не видел ни одной девушки, с которой мог бы провести даже два дня, не то что всю жизнь. Вам с Чейном повезло: вы нашли друг друга еще в юности…
— Хвала Богине, — кивнула Тобин. — Но сознайся, ты ведь толком никого и не искал…
— Мать с отцом собираются сделать это за меня, — вздохнул Рохан. — И в этом вся сложность. Мать мечтает о невестке столь знатного рода, чтобы та даже платье не умела надеть без помощи двух-трех служанок. А отец грезит о какой — нибудь плодовитой милашке — говорит, что хочет красивых внуков. — Рохан уныло рассмеялся. — А вот чего хочу я…
— Хватит корчить из себя невинного агнца, — сурово оборвала она. — Я тебя знаю, братишка. Если ты не захочешь жениться, то и не женишься, что бы ни говорили мать с отцом.
— Но рано или поздно мне придется вступить в брак не с той, так с другой… Слушай, ты уже высохла? Отец вот-вот вернется со своим драконом.
— На этот раз дракон должен был стать твоим.
— Нет уж, спасибо. Предпочитаю изучать драконов, а не убивать их. Тобин, в их умении летать что-то есть. Как и в том реве, который они издают во время охоты… — Он пожал плечами. — Да, я знаю, они доставляют неприятности. Но без драконов Пустыня станет беднее.
Тобин нахмурилась. Все знали, что драконов следует убивать. Они не только доставляли неприятности, но были серьезной угрозой. Этой весной благодаря драконам в Радзине недосчитались шести породистых кобыл и восьми прекрасных годовалых жеребят, да и караваны, пересекавшие Пустыню, никогда не чувствовали себя в безопасности. Крылья драконов веками вздымали ветер на всем континенте — от Гилада до гор Вереш. А стадам и полям эти твари наносили неисчислимый урон.
— Я знаю, ты не согласна со мной, — с улыбкой сказал Рохан, правильно истолковав выражение ее лица. — Но ты никогда не изучала драконов, никогда не видела их танцев. Они так прекрасны, Тобин! Гордые, сильные, свободные…
— Ты романтик, — сказала она и убрала со лба брата прядь высохших волос.
— Драконов следует убивать, и оба мы знаем это. Чейн говорит, что стоит уменьшить их численность, как остальное доделает за нас природа. Они просто не смогут размножаться и исчезнут.
— Надеюсь, что этого никогда не случится. — Он поднялся на ноги и потрогал свою влажную рубашку. — Кажется, мы так и не просохли. Придется вернуться в замок и подготовиться к вечернему пиршеству.
— И к штопанью дыр в шкуре Чейна, — состроила недовольную гримасу Тобин.
— Он специально получит несколько царапин, чтобы ты могла поворчать на него. Никогда не видел мужчину, который лучше него умел бы угодить сварливой жене!
— Я очень нежная, кроткая и миролюбивая, — нравоучительно сказала сестра.
Рохан кивнул. В его голубых глазах плясали веселые искорки.
— Такая же, как и вся наша семья.
Тем временем в ворота сада один за другим влетели двойняшки, прося мать разрешить их спор. Тобин вздохнула, Рохан подмигнул сестре, и оба отправились восстанавливать мир между ее буйными отпрысками.
Леди Андраде, преднамеренно напугав сестру, а потом успокоив ее, предложила сыграть в шахматы, чтобы скоротать время до возвращения Зехавы. Женщины ушли с веранды в богато убранные просторные покои, на полу которых валялиcь игрушки Яни и Мааркена. Нет, не зря легенда гласила, что эту крепость в незапамятные времена высекли в скале драконы. Стронгхолд был прекрасен с самого начала, но свой нынешний благородный вид он приобрел благодаря стараниям Милар, и Андраде хорошо знала это. В окнах, когда-то затянутых грубой слюдой, которая плохо пропускала свет, теперь красовались чистые, прозрачные, хорошо отшлифованные стекла. Грубые полы, в лучшем случае прикрытые домоткаными половиками, нынче устилали толстые, пушистые ковры, на которых при желании можно было даже спать. Стены были отделаны панелями из резного дерева, к природному аромату которого добавлялся запах благовонных масел, придававших ему блеск и предохранявших от действия климата. В застекленных витринах лежали красивые изделия из золота, хрусталя и керамики. Милар доставляло наслаждение расточать богатства Зехавы, и она поощряла купцов привозить ей как можно больше предметов роскоши; эти купцы разносили до всему свету молву о богатстве некогда захолустной крепости. Так что с этой стороны трудностей для Рохана не предвиделось: любая девушка с радостью согласилась бы жить в роскошном Стронгхолде.
Андраде уже собиралась объявить сестре мат, когда ее внимание привлек раздавшийся снаружи шум.
— Что там за кутерьма?
— Это Зехава возвращается с драконом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88