При этом уровне Земля, в лучшем случае может иметь лишь несколько разбросанных групп людей в относительно мало радиоактивных районах. Нам останется только подождать полтора столетия, и дезорганизованные групп Поселенческих Миров станут нашей легкой добычей.
– Я не проживу еще полтора столетия, – сказал Амадейро.
– Сочувствую, сэр, – сухо ответил Мандамус, – но мы сейчас говорим об Авроре и Внешних Мирах. Появятся другие, которые возьмут на себя вашу задачу.
– Вы, например?
– Вы мне обещали главенство в Институте и, как вы знаете, я жаждал этого. С этой политической базы я могу надеяться стать когда-нибудь Председателем, и я поведу такую политику, которая обеспечит растворение анархических миров поселенцев.
– Приятно слышать. А что, если вы установите поток V-частиц, а кто-нибудь возьмет, да и понизит его еще на полтора столетия?
– Невозможно, сэр. Как только прибор включится, внутриатомный сдвиг застынет в этом положении. После этого процесс становится необратимым, что бы ни случилось. Все это место может испариться, а земная кора все равно будет медленно гореть. Полагаю, что можно построить целиком новую систему, если кто-то на Земле или из поселенцев смог бы сдублировать мою работу, но даже в этом случае доза радиоактивности только увеличится, но не уменьшится. Второй закон термодинамики присмотрит за этим.
– Мандамус, вы сказали, что жаждете быть Главой. Однако, это зависит от меня, значит, я и должен решать ЭТО дело…
– Нет, сэр, не вы, – холодно сказал Мандамус. – Детали этого процесса известны мне, а не вам. Эти детали закодированы в том месте, которого вы не найдете, и к тому же оно охраняется роботами, которые скорее уничтожат их, чем отдадут в ваши руки. Вы не можете повлиять на них, а я могу.
– Тем не менее, – сказал Амадейро, – вам очень важно будет получить мое одобрение. Если вы вырвете главенство из моих наделяющих рук каким бы то ни было способом, вы будете иметь постоянную оппозицию среди других членов Совета, что будет мешать вам все ваши десятилетия на этом посту. Вы хотите только титула Главы или возможности пользоваться всем, что связано с истинным лидерством?
– Разве сейчас время говорить о политике? Минуту назад вы рвали и метали, что я задержусь на пятнадцать минут над компьютером.
– Да, но сейчас мы говорим об установлении потока частиц. Вы хотите поставить его на 2,72 – что это за цифра? – а я гадаю, правильно ли это. Какой высший ряд вы можете установить?
– Шкала от нуля до двенадцати, но требуется 2,72и 0,06, если вы желаете большой точности. На основании рапортов со всех четырнадцати реле, это даст нам промежуток на полтора столетия до равновесия.
– Но я думаю, что правильной цифрой будет двенадцать.
Мандамус с ужасом уставился на него.
– 12? Да вы понимаете, что это означает?
– Да. Это означает, что Земля станет радиоактивной для жизни через десять-двенадцать лет, и в этом процессе мы убьем несколько миллиардов землян.
– И развяжем войну с разъяренной федерацией поселенцев. Зачем вам эта резня?
– Повторяю вам: я не надеюсь прожить еще полтора столетия, но хочу при жизни увидеть уничтожение Земли.
– Но вы также обеспечите искалечение – это в лучшем случае – Авроры. Не может быть, чтобы вы говорили серьезно.
– Вполне серьезно. У меня два столетия поражения и унижения.
– Их принесли вам Хэн Фастальф и Жискар, но не Земля.
– Нет, их принес землянин Илия Бейли.
– Он умер более полутора столетий назад. Чего стоит момент мести давно умершему человеку?
– Я не хочу спорить об этом. Я сделаю вам предложение: главенство немедленно. Как только мы вернемся на Аврору, я уйду со своего поста и назначу вас на свое место.
– Нет. Я не хочу главенства на таких условиях. Смерть миллиардов!
– Миллиардов ЗЕМЛЯН. Ну, тогда я не могу доверить вам действие. Покажите мне – МНЕ – как включить контрольный прибор, и я возьму всю ответственность на себя. Но все равно по возвращении я уйду со своего поста и отдам его вам.
– Нет. Это все равно будет означать смерть миллиардов и, кто знает, скольких миллионов космонитов. Доктор Амадейро, поймите, пожалуйста, что я ни в коем случае не сделаю этого, а вы без меня не сможете сделать. Механизм включается отпечатком пальца моей руки.
– Я прошу вас.
– Вы не в своем уме, если просите, несмотря на то, что я вам сказал.
– Это, Мандамус, ваше личное мнение. Я не настолько безумен, чтобы не сообразить разослать всех здешних роботов по разным местам. Мы с вами здесь одни.
Мандамус приподнял в оскале уголок верхней губы.
– И чем же вы намерены угрожать мне? Не собираетесь ли вы убить меня, пока нет роботов, могущих остановить вас?
– Да, Мандамус, вообще-то могу, если захочу, – Амадейро извлек из кармана бластер. – На Земле такие вещи добыть трудно, но возможно, если хорошо заплатить. И я умею им пользоваться. Уж поверьте, если я скажу, что прострелю вам голову с большой охотой, если вы не приложите свой большой палец к контакту и не позволите мне поставить шкалу на 12.
– Не посмеете. Если я умру, как вы включите прибор?
– Вы что, идиот? Если я пробью вам голову, ваш палец останется невредимым. Некоторое время в нем даже останется горячая кровь. Вот я им и воспользуюсь. Я предпочел бы, чтобы вы остались в живых, потому что утомительно будет объяснять на Авроре вашу смерть, но я как-нибудь вытерплю. Так вот, даю вам тридцать секунд на размышление. Если будете сотрудничать, я немедленно отдаю вам пост Главы Института, нет – все будет так, как я хочу, а вы умрете. Начинаю: один, два, три…
Мандамус в ужасе смотрел на Амадейро, который продолжал считать и смотрел на Мандамуса поверх бластера твердыми холодными глазами.
Затем Мандамус прошипел:
– Уберите бластер, Амадейро, иначе мы оба будем обездвижены под предлогом, что нас надо защитить от вреда.
Предупреждение опоздало. Молниеносно протянулась рука и схватила Амадейро за запястье, парализовав его, и бластер выпал.
– Извините, – сказал Дэниел, – что я причиняю вам некоторую боль, доктор Амадейро, но я не могу позволить вам держать бластер, направленный на другого человека.
99
Амадейро не сказал ничего, а Мандамус холодно произнес:
– Вы два робота, с которыми, как я вижу, нет хозяина. В его отсутствие ваш хозяин – я, и я приказываю вам уйти и не возвращаться. Поскольку, как вы видите, никому из людей в данный момент не грозит опасность, ничто не может пересилить вашу обязанность повиноваться этому приказу. Уходите.
– Простите, сэр, – сказал Дэниел, – нет нужды скрывать от вас наши имена и возможности, поскольку вы их уже знаете. Мой спутник, Р. Жискар Ривентлов, умеет определять эмоции. Друг Жискар!
Жискар сказал:
– Когда мы подходили, определив ваше присутствие издалека, я отметил, доктор Амадейро, что ваш мозг переполнен яростью. В вашем, доктор Мандамус, была крайняя степень страха.
– Если и была ярость, – сказал Мандамус, – это была реакция доктора Амадейро на приближение двух необычных роботов, особенно того, который способен вмешиваться в человеческий мозг и который погубил, может быть навсегда, мозг леди Василии. Мой страх, если он был, также явился результатом его появления. Теперь мы овладели своими эмоциями, и вам нет оснований вмешиваться. Мы приказываем вам уйти.
– Прошу прощения, доктор Мандамус, – сказал Дэниел, – но я просто хочу удостовериться, что мы можем спокойно следовать вашим приказам. Не было ли бластера в руке доктора Амадейро и не был ли этот бластер направлен на вас?
– Он объяснял мне, как работает бластер, и собирался убрать его, когда ты схватил его за руку.
– Тогда я должен вернуть его доктору Амадейро, прежде чем уйти? – поинтересовался Дэниел.
– Нет, – без колебаний ответил Мандамус, – потому что у вас будет уважительная причина остаться здесь и, как вы скажите, защищать меня. Возьмите бластер с собой и уходите, и у вас не будет оснований возвращаться.
– У нас есть основание думать, – сказал Дэниел, – что вы сейчас в районе, куда людям не разрешено проникать…
– Это обычай, а не закон, и на нас не распространяется, поскольку мы не земляне. Кстати, роботам тоже не разрешается быть здесь.
– Мы доставлены сюда, доктор Мандамус, высоким лицом земного правительства. У нас есть основания думать, что вы здесь намерены поднять уровень радиоактивности в земной коре и нанести серьезный и непоправимый вред планете.
– Отнюдь нет… – начал Мандамус.
Амадейро в первый раз вмешался:
– По какому праву, робот, ты устраиваешь нам перекрестный допрос? Мы люди и отдали вам приказ. Подчиняйтесь!
Его авторитетный тон заставил Дэниела вздрогнуть, а Жискар наполовину повернулся. Но Дэниел сказал:
– Простите, доктор Амадейро, но я не веду перекрестного допроса, а только ищу уверенности, что могу спокойно последовать вашему приказу. У нас есть основания думать, что…
– Можете не повторять, – сказал Мандамус и повернулся к Амадейро: – Доктор Амадейро, разрешите мне ответить, – и снова к Дэниелу: – Дэниел, мы здесь с антропологической миссией. Наша задача – найти истоки различных человеческих обычаев, влияющих на поведение космонитов. Эти истоки можно найти только на Земле, вот мы тут и ищем.
– У вас есть на это разрешение Земли?
– Семь лет назад я разговаривал с соответствующими чиновниками Земли и получил разрешение.
– Что ты скажешь, друг Жискар?
– Показания мозга доктора Мандамуса таковы, что его слова не соответствуют существующему положению.
– Значит, он лжет?
– Предполагаю.
Мандамус сказал с непоколебимым спокойствием:
– Может, ты и предполагаешь, но предположение – не достоверность. Ты не можешь не повиноваться приказу на основании простого предположения. Я знаю это, и ты знаешь.
Жискар сказал:
– Но в мозгу доктора Амадейро ярость сдерживалась только эмоциональными силами, которых вряд ли требовала работа. Вполне возможно, что эти силы, так сказать, соскользнут и ярость вырвется наружу.
– Чего вы виляете перед ними, Мандамус? – закричал Амадейро.
Мандамус заорал в ответ:
– Молчите, Амадейро! Вы играете им на руку.
– Это унизительно и бесполезно, – продолжал Амадейро, со злобой отталкивая протянутую к нему руку Мандамуса. – Они знают правду, ну и что? Роботы, мы космониты, больше того, мы аврорцы, с планеты, где вы были сконструированы. И еще того больше, мы официальные высокие лица на Авроре, и вы должны понимать слово «люди» в Трех Законах Роботехники, как означающее аврорцев. Если вы не повинуетесь нам сейчас, вы вредите нам и унижаете нас и нарушаете этим Первый и Второй Законы. Это правда, что наши действия здесь направлены на уничтожение землян, даже большое их количество, но это к делу не относится. Это все равно, как если бы вы отказались повиноваться нам, потому что мы едим мясо убитых нами животных. Ну, я объяснил вам все, а теперь убирайтесь!
Но последние слова превратились в хрип. Глаза Амадейро вытаращились и он упал. Мандамус, беззвучно открыв рот, склонился над ним. Жискар сказал:
– Доктор Мандамус, доктор Амадейро жив. Он в коме, из которой его в любое время можно вывести. Но он забудет все, связанное с этим проектом, и ничего не поймет, если вы станете объяснять ему. Когда я это сделал – я не мог бы этого сделать, если бы не собственное признание доктора Амадейро, что он намерен уничтожить большое количество землян – я, возможно, навсегда повредил некоторые участки его памяти и его мыслительные способности. Сожалею; но ничем не могу помочь.
– Знаете, доктор Мандамус, – сказал Дэниел, – некоторое время назад мы встретили на Солярии роботов, которые узко определяли человека только как солярианина. Мы поняли, что если у других роботов сузить определение того или иного рода, они могут стать причиной безмерных разрушений. Бесполезно пытаться ограничить у нас определение «люди» только аврорцами. Мы определяем людей, как всех членов рода Homo sapiens, включающего землян и поселенцев, и мы чувствуем, что предупредить вред для группы людей и человечества в целом важнее, чем предупредить вред для индивидуума.
– Первый Закон говорит не так, – почти беззвучно сказал Мандамус.
– Я называю это Нулевым Законом, и он предшествует Первому.
– Ты не был запрограммирован на такое.
– Так я сам себя запрограммировал. И поскольку я знаю, что вы присутствуете здесь для миссии нанесения вреда, вы не можете приказать мне уйти или удержать меня от нанесения вреда вам. Поэтому я прошу вас добровольно уничтожить эти ваши приборы, иначе я буду вынужден угрожать вам, как делал доктор Амадейро, хотя я и не воспользуюсь бластером.
Но Мандамус сказал:
– Подожди! Подожди! Выслушай меня. Дай мне объяснить. Из головы этого Амадейро начисто выветрилось все хорошее. Он ХОТЕЛ уничтожить Землю, а я не ХОЧУ. Вот поэтому он и целился в меня из бластера.
– Однако именно вы, – сказал Дэниел, – придумали план и создали эти приборы. Иначе доктору Амадейро не нужно было бы принуждать вас что-то сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Я не проживу еще полтора столетия, – сказал Амадейро.
– Сочувствую, сэр, – сухо ответил Мандамус, – но мы сейчас говорим об Авроре и Внешних Мирах. Появятся другие, которые возьмут на себя вашу задачу.
– Вы, например?
– Вы мне обещали главенство в Институте и, как вы знаете, я жаждал этого. С этой политической базы я могу надеяться стать когда-нибудь Председателем, и я поведу такую политику, которая обеспечит растворение анархических миров поселенцев.
– Приятно слышать. А что, если вы установите поток V-частиц, а кто-нибудь возьмет, да и понизит его еще на полтора столетия?
– Невозможно, сэр. Как только прибор включится, внутриатомный сдвиг застынет в этом положении. После этого процесс становится необратимым, что бы ни случилось. Все это место может испариться, а земная кора все равно будет медленно гореть. Полагаю, что можно построить целиком новую систему, если кто-то на Земле или из поселенцев смог бы сдублировать мою работу, но даже в этом случае доза радиоактивности только увеличится, но не уменьшится. Второй закон термодинамики присмотрит за этим.
– Мандамус, вы сказали, что жаждете быть Главой. Однако, это зависит от меня, значит, я и должен решать ЭТО дело…
– Нет, сэр, не вы, – холодно сказал Мандамус. – Детали этого процесса известны мне, а не вам. Эти детали закодированы в том месте, которого вы не найдете, и к тому же оно охраняется роботами, которые скорее уничтожат их, чем отдадут в ваши руки. Вы не можете повлиять на них, а я могу.
– Тем не менее, – сказал Амадейро, – вам очень важно будет получить мое одобрение. Если вы вырвете главенство из моих наделяющих рук каким бы то ни было способом, вы будете иметь постоянную оппозицию среди других членов Совета, что будет мешать вам все ваши десятилетия на этом посту. Вы хотите только титула Главы или возможности пользоваться всем, что связано с истинным лидерством?
– Разве сейчас время говорить о политике? Минуту назад вы рвали и метали, что я задержусь на пятнадцать минут над компьютером.
– Да, но сейчас мы говорим об установлении потока частиц. Вы хотите поставить его на 2,72 – что это за цифра? – а я гадаю, правильно ли это. Какой высший ряд вы можете установить?
– Шкала от нуля до двенадцати, но требуется 2,72и 0,06, если вы желаете большой точности. На основании рапортов со всех четырнадцати реле, это даст нам промежуток на полтора столетия до равновесия.
– Но я думаю, что правильной цифрой будет двенадцать.
Мандамус с ужасом уставился на него.
– 12? Да вы понимаете, что это означает?
– Да. Это означает, что Земля станет радиоактивной для жизни через десять-двенадцать лет, и в этом процессе мы убьем несколько миллиардов землян.
– И развяжем войну с разъяренной федерацией поселенцев. Зачем вам эта резня?
– Повторяю вам: я не надеюсь прожить еще полтора столетия, но хочу при жизни увидеть уничтожение Земли.
– Но вы также обеспечите искалечение – это в лучшем случае – Авроры. Не может быть, чтобы вы говорили серьезно.
– Вполне серьезно. У меня два столетия поражения и унижения.
– Их принесли вам Хэн Фастальф и Жискар, но не Земля.
– Нет, их принес землянин Илия Бейли.
– Он умер более полутора столетий назад. Чего стоит момент мести давно умершему человеку?
– Я не хочу спорить об этом. Я сделаю вам предложение: главенство немедленно. Как только мы вернемся на Аврору, я уйду со своего поста и назначу вас на свое место.
– Нет. Я не хочу главенства на таких условиях. Смерть миллиардов!
– Миллиардов ЗЕМЛЯН. Ну, тогда я не могу доверить вам действие. Покажите мне – МНЕ – как включить контрольный прибор, и я возьму всю ответственность на себя. Но все равно по возвращении я уйду со своего поста и отдам его вам.
– Нет. Это все равно будет означать смерть миллиардов и, кто знает, скольких миллионов космонитов. Доктор Амадейро, поймите, пожалуйста, что я ни в коем случае не сделаю этого, а вы без меня не сможете сделать. Механизм включается отпечатком пальца моей руки.
– Я прошу вас.
– Вы не в своем уме, если просите, несмотря на то, что я вам сказал.
– Это, Мандамус, ваше личное мнение. Я не настолько безумен, чтобы не сообразить разослать всех здешних роботов по разным местам. Мы с вами здесь одни.
Мандамус приподнял в оскале уголок верхней губы.
– И чем же вы намерены угрожать мне? Не собираетесь ли вы убить меня, пока нет роботов, могущих остановить вас?
– Да, Мандамус, вообще-то могу, если захочу, – Амадейро извлек из кармана бластер. – На Земле такие вещи добыть трудно, но возможно, если хорошо заплатить. И я умею им пользоваться. Уж поверьте, если я скажу, что прострелю вам голову с большой охотой, если вы не приложите свой большой палец к контакту и не позволите мне поставить шкалу на 12.
– Не посмеете. Если я умру, как вы включите прибор?
– Вы что, идиот? Если я пробью вам голову, ваш палец останется невредимым. Некоторое время в нем даже останется горячая кровь. Вот я им и воспользуюсь. Я предпочел бы, чтобы вы остались в живых, потому что утомительно будет объяснять на Авроре вашу смерть, но я как-нибудь вытерплю. Так вот, даю вам тридцать секунд на размышление. Если будете сотрудничать, я немедленно отдаю вам пост Главы Института, нет – все будет так, как я хочу, а вы умрете. Начинаю: один, два, три…
Мандамус в ужасе смотрел на Амадейро, который продолжал считать и смотрел на Мандамуса поверх бластера твердыми холодными глазами.
Затем Мандамус прошипел:
– Уберите бластер, Амадейро, иначе мы оба будем обездвижены под предлогом, что нас надо защитить от вреда.
Предупреждение опоздало. Молниеносно протянулась рука и схватила Амадейро за запястье, парализовав его, и бластер выпал.
– Извините, – сказал Дэниел, – что я причиняю вам некоторую боль, доктор Амадейро, но я не могу позволить вам держать бластер, направленный на другого человека.
99
Амадейро не сказал ничего, а Мандамус холодно произнес:
– Вы два робота, с которыми, как я вижу, нет хозяина. В его отсутствие ваш хозяин – я, и я приказываю вам уйти и не возвращаться. Поскольку, как вы видите, никому из людей в данный момент не грозит опасность, ничто не может пересилить вашу обязанность повиноваться этому приказу. Уходите.
– Простите, сэр, – сказал Дэниел, – нет нужды скрывать от вас наши имена и возможности, поскольку вы их уже знаете. Мой спутник, Р. Жискар Ривентлов, умеет определять эмоции. Друг Жискар!
Жискар сказал:
– Когда мы подходили, определив ваше присутствие издалека, я отметил, доктор Амадейро, что ваш мозг переполнен яростью. В вашем, доктор Мандамус, была крайняя степень страха.
– Если и была ярость, – сказал Мандамус, – это была реакция доктора Амадейро на приближение двух необычных роботов, особенно того, который способен вмешиваться в человеческий мозг и который погубил, может быть навсегда, мозг леди Василии. Мой страх, если он был, также явился результатом его появления. Теперь мы овладели своими эмоциями, и вам нет оснований вмешиваться. Мы приказываем вам уйти.
– Прошу прощения, доктор Мандамус, – сказал Дэниел, – но я просто хочу удостовериться, что мы можем спокойно следовать вашим приказам. Не было ли бластера в руке доктора Амадейро и не был ли этот бластер направлен на вас?
– Он объяснял мне, как работает бластер, и собирался убрать его, когда ты схватил его за руку.
– Тогда я должен вернуть его доктору Амадейро, прежде чем уйти? – поинтересовался Дэниел.
– Нет, – без колебаний ответил Мандамус, – потому что у вас будет уважительная причина остаться здесь и, как вы скажите, защищать меня. Возьмите бластер с собой и уходите, и у вас не будет оснований возвращаться.
– У нас есть основание думать, – сказал Дэниел, – что вы сейчас в районе, куда людям не разрешено проникать…
– Это обычай, а не закон, и на нас не распространяется, поскольку мы не земляне. Кстати, роботам тоже не разрешается быть здесь.
– Мы доставлены сюда, доктор Мандамус, высоким лицом земного правительства. У нас есть основания думать, что вы здесь намерены поднять уровень радиоактивности в земной коре и нанести серьезный и непоправимый вред планете.
– Отнюдь нет… – начал Мандамус.
Амадейро в первый раз вмешался:
– По какому праву, робот, ты устраиваешь нам перекрестный допрос? Мы люди и отдали вам приказ. Подчиняйтесь!
Его авторитетный тон заставил Дэниела вздрогнуть, а Жискар наполовину повернулся. Но Дэниел сказал:
– Простите, доктор Амадейро, но я не веду перекрестного допроса, а только ищу уверенности, что могу спокойно последовать вашему приказу. У нас есть основания думать, что…
– Можете не повторять, – сказал Мандамус и повернулся к Амадейро: – Доктор Амадейро, разрешите мне ответить, – и снова к Дэниелу: – Дэниел, мы здесь с антропологической миссией. Наша задача – найти истоки различных человеческих обычаев, влияющих на поведение космонитов. Эти истоки можно найти только на Земле, вот мы тут и ищем.
– У вас есть на это разрешение Земли?
– Семь лет назад я разговаривал с соответствующими чиновниками Земли и получил разрешение.
– Что ты скажешь, друг Жискар?
– Показания мозга доктора Мандамуса таковы, что его слова не соответствуют существующему положению.
– Значит, он лжет?
– Предполагаю.
Мандамус сказал с непоколебимым спокойствием:
– Может, ты и предполагаешь, но предположение – не достоверность. Ты не можешь не повиноваться приказу на основании простого предположения. Я знаю это, и ты знаешь.
Жискар сказал:
– Но в мозгу доктора Амадейро ярость сдерживалась только эмоциональными силами, которых вряд ли требовала работа. Вполне возможно, что эти силы, так сказать, соскользнут и ярость вырвется наружу.
– Чего вы виляете перед ними, Мандамус? – закричал Амадейро.
Мандамус заорал в ответ:
– Молчите, Амадейро! Вы играете им на руку.
– Это унизительно и бесполезно, – продолжал Амадейро, со злобой отталкивая протянутую к нему руку Мандамуса. – Они знают правду, ну и что? Роботы, мы космониты, больше того, мы аврорцы, с планеты, где вы были сконструированы. И еще того больше, мы официальные высокие лица на Авроре, и вы должны понимать слово «люди» в Трех Законах Роботехники, как означающее аврорцев. Если вы не повинуетесь нам сейчас, вы вредите нам и унижаете нас и нарушаете этим Первый и Второй Законы. Это правда, что наши действия здесь направлены на уничтожение землян, даже большое их количество, но это к делу не относится. Это все равно, как если бы вы отказались повиноваться нам, потому что мы едим мясо убитых нами животных. Ну, я объяснил вам все, а теперь убирайтесь!
Но последние слова превратились в хрип. Глаза Амадейро вытаращились и он упал. Мандамус, беззвучно открыв рот, склонился над ним. Жискар сказал:
– Доктор Мандамус, доктор Амадейро жив. Он в коме, из которой его в любое время можно вывести. Но он забудет все, связанное с этим проектом, и ничего не поймет, если вы станете объяснять ему. Когда я это сделал – я не мог бы этого сделать, если бы не собственное признание доктора Амадейро, что он намерен уничтожить большое количество землян – я, возможно, навсегда повредил некоторые участки его памяти и его мыслительные способности. Сожалею; но ничем не могу помочь.
– Знаете, доктор Мандамус, – сказал Дэниел, – некоторое время назад мы встретили на Солярии роботов, которые узко определяли человека только как солярианина. Мы поняли, что если у других роботов сузить определение того или иного рода, они могут стать причиной безмерных разрушений. Бесполезно пытаться ограничить у нас определение «люди» только аврорцами. Мы определяем людей, как всех членов рода Homo sapiens, включающего землян и поселенцев, и мы чувствуем, что предупредить вред для группы людей и человечества в целом важнее, чем предупредить вред для индивидуума.
– Первый Закон говорит не так, – почти беззвучно сказал Мандамус.
– Я называю это Нулевым Законом, и он предшествует Первому.
– Ты не был запрограммирован на такое.
– Так я сам себя запрограммировал. И поскольку я знаю, что вы присутствуете здесь для миссии нанесения вреда, вы не можете приказать мне уйти или удержать меня от нанесения вреда вам. Поэтому я прошу вас добровольно уничтожить эти ваши приборы, иначе я буду вынужден угрожать вам, как делал доктор Амадейро, хотя я и не воспользуюсь бластером.
Но Мандамус сказал:
– Подожди! Подожди! Выслушай меня. Дай мне объяснить. Из головы этого Амадейро начисто выветрилось все хорошее. Он ХОТЕЛ уничтожить Землю, а я не ХОЧУ. Вот поэтому он и целился в меня из бластера.
– Однако именно вы, – сказал Дэниел, – придумали план и создали эти приборы. Иначе доктору Амадейро не нужно было бы принуждать вас что-то сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54