Амадейро пожал плечами.
– Это неважно. Главное, что поселенческий корабль возвращается на свою планету.
– С солярианкой и роботами?
– Конечно.
– Вы в этом уверены? Их не оставили на Солярии?
– Мы уверены, – нетерпеливо сказал Амадейро. – По-видимому, они поднялись с Солярии благодаря солярианке.
– Ей? Каким образом?
– Пока не знаем.
– Это наверняка Жискар. Он сделал то, что приписали солярианке.
– Так что нам теперь делать?
– Мы должны вернуть Жискара.
– Но я же не могу убедить Совет рискнуть на межзвездный кризис из-за возвращения робота.
– И не надо, Келдин. Просите о возвращении солярианки. Это мы, конечно, имеем право требовать. Не думаете ли вы, что она вернется без роботов? Или что Жискар позволит ей вернуться без него? Или что поселенцы захотят оставить роботов у себя, если солярианка вернется. Требуйте ее. Твердо. Она аврорская гражданка, временно предоставленная им для работы на Солярии. Работу эту она выполнила и теперь должна быть незамедлительно возвращена. Требуйте воинственно, как будто это угроза войны.
– Мы не можем идти на риск войны, Василия.
– Мы и не пойдем на риск. Жискар не может сделать такого, что непосредственно ведет к войне. Если поселенческие лидеры заартачатся и в свою очередь станут держаться воинственно, Жискар сделает необходимые изменения в их мозгу, и солярианка спокойно вернется на Аврору. И сам Жискар, конечно, вернется с ней.
– А как только он вернется, – тоскливо сказал Амадейро, – он возьмется за НАС, я думаю, и мы забудем о его силах, не будем обращать на него внимания, и он будет толкать нас на выполнение ЕГО плана, каков бы он ни был.
Василия вскинула голову и расхохоталась.
– Никаких шансов. Видите ли, я ЗНАЮ Жискара и умею управлять им. Вы только верните его и уговорите Совет пренебречь завещанием Фастальфа. Это можно сделать, и вы сделаете. И отпишите его мне. Тогда он станет работать на нас. Аврора будет править Галактикой, вы проведете остаток жизни Председателем Совета, а я стану вашей преемницей как Глава Института Роботехники.
– Вы уверены, что все сработает именно так?
– Абсолютно. Только пошлите строгое требование, и я гарантирую вам все остальное: победу для космонитов и для вас лично, провал для Земли и поселенцев.
XIV. Дуэль

65
Глэдис следила за шаром Авроры на экране. Его облачный покров, казалось, охватывал полукругом толстый серп, блестящий от солнца.
– Мы, конечно, не настолько близко, – сказала она.
– Нет, – улыбнулся Диджи, – мы видим ее через мощные линзы. Нам еще осталось несколько дней, считая спиральное приближение. Если бы поставить антигравитационную тягу, о которой физики только мечтают, но сделать, похоже, пока не могут, космический полет был бы проще и быстрее. А сейчас наши Прыжки могут безопасно доставить нас лишь на приличное расстояние от планетной массы.
– Странно, – задумчиво сказала Глэдис.
– Что странно, мадам?
– Когда мы летели на Солярию, я думала: «Я еду домой», но когда высадилась там, обнаружила, что я вовсе не дома. Теперь мы идем к Авроре, и я думаю: «Вот теперь я еду домой», но нет, эта планета тоже не дом.
– Где же тогда дом, мадам?
– Сама начинаю задумываться. Но почему вы так упорно зовете меня «мадам»?
Диджи удивился.
– Вы предпочитаете «леди Глэдис»?
– Это тоже насмешливая почтительность. Разве вы так настроены по отношению ко мне?
– Конечно, нет. Но как еще поселенец должен обращаться к космонитке? Я пытаюсь быть вежливым и соблюдать ваши обычаи, чтобы вы чувствовали себя хорошо.
– Но я не чувствую себя хорошо. Называйте меня просто «Глэдис». Ведь я зову вас Диджи.
– Это мне вполне подходит, хотя перед моими людьми я предпочту, чтобы вы называли меня капитаном, и я буду звать вас мадам. Дисциплину надо поддерживать.
– Да, конечно, – рассеянно ответила Глэдис и снова посмотрела на Аврору. – У меня нет дома, – она вдруг повернулась к Диджи. – Вы могли бы взять меня на Землю, Диджи?
– Вероятно, – с улыбкой сказал он. – Но вы не захотите… Глэдис.
– Я думаю, что захочу, если не утрачу храбрость.
– Но ведь существует инфекция, а космониты ее боятся, верно?
– Может быть, даже излишне. В конце концов я знала вашего Предка и не заразилась. Я была на его корабле и осталась жива. И вы сейчас рядом со мной. И я даже была в вашем мире, где тысячи людей окружали меня. Я думаю, что выработала некоторую сопротивляемость.
– Должен сказать вам, что на Земле в тысячу раз больше народу, чем на Бейли-мире.
– Пусть так, – тепло сказала Глэдис. – Я полностью изменила свои мысли о многих вещах. Я говорила вам, что после более чем двух столетий жизни ничего не остается, а оказывается – есть. То, что произошло со мной на Бейли-мире – моя речь и ее воздействие на людей – было совершенно новым, чем-то таким, что я никогда ранее не представляла. Я словно родилась заново, начала с первого десятилетия. Теперь мне кажется, что если Земля убьет меня, это даже хорошо, потому что я умру молодой и пытающейся бороться со смертью, а не старой, усталой, приветствующей ее.
– Здорово! – сказал Диджи, поднимая руки шутливо-героическим жестом. – Вы говорите, как в историческом фильме. Вы когда-нибудь видели их на Авроре?
– Конечно. Они очень популярны.
– И вы их повторяете или в самом деле имеете в виду то, что говорите?
Глэдис засмеялась.
– Полагаю, что говорю довольно глупо, Диджи, но, как ни странно, именно это я имела в виду, когда сказала – если не утрачу храбрость.
– В таком случае мы поедем на Землю. Не думаю, что вас будут рассматривать как военную ценность, особенно если вы сделаете полный рапорт о событиях на Солярии и дадите честное слово космонитки – если это у вас принято – что вернетесь обратно.
– Но я не хочу возвращаться.
– Когда-нибудь можете захотеть. А теперь, миле… я хотел сказать, Глэдис, мне всегда приятно разговаривать с вами и меня вечно подмывает потратить на это больше времени, но я нужен в рубке управления. Вообще-то они могут обойтись и без меня, но лучше будет, чтобы они этого не обнаружили.

66
– Это твоя работа, друг Жискар?
– Что ты имеешь в виду, друг Дэниел?
– Леди Глэдис желает ехать на Землю и, возможно, даже не возвращаться. Это желание настолько противоречит тому, что пожелал бы космонит, что я подозреваю в нем твою работу над ее мозгом.
– Я даже не касался его, – сказал Жискар. – Очень трудно изменить человеческий мозг, находясь в клетке Трех Законов, потому что безопасность его находится в прямой зависимости от трудности.
– Так почему же она хочет ехать на Землю?
– Опыт на Бейли-мире сильно изменил ее точку зрения. У нее есть миссия – обеспечить мир в Галактике, и она горит желанием работать для этого.
– В таком случае, друг Жискар, не лучше ли тебе убедить своими методами капитана ехать на Землю сейчас же?
– Это вызовет трудности. Аврорские власти настаивают, чтобы мадам вернулась на Аврору, и лучше будет так и сделать, приехав хотя бы на время.
– Но это может быть опасным.
– Значит, ты все еще думаешь, друг Дэниел, что они хотят именно моего возвращения, потому что узнали о моих способностях?
– Не вижу других причин их настойчивости в отношении леди Глэдис.
– Похоже, что думать как человек – это ловушка. Становится возможным предполагать несуществующие затруднения. Даже если кто-то на Авроре и подозревает о моих способностях, я сотру эти подозрения. Бояться нечего, друг Дэниел.
И Дэниел неохотно ответил:
– Будь по-твоему, друг Жискар.

67
Глэдис задумчиво осмотрелась, небрежным жестом отослала роботов прочь.
Она смотрела на свою руку, сделавшую этот жест, словно видела ее впервые. Этой рукой она пожала руки каждому члену экипажа корабля, прежде чем сесть в маленький модуль, отвезший ее и Диджи на Аврору. Она обещала вернуться, и команда громко приветствовала ее, а Нисс прогудел: «Мы не улетим без вас, леди!».
Приветствия были ей очень приятны. Ее роботы служили ей честно, преданно, терпеливо, но никогда не приветствовали.
Диджи, с любопытством смотревший на нее, сказал:
– Ну вот, теперь вы дома, Глэдис.
– Я в своем доме, – тихо сказала она. – Этот дом стал моим с тех пор, как доктор Фастальф отписал мне его два столетия назад, но все-таки он мне кажется чужим.
– Он чужой для меня, – сказал Диджи. – Мне кажется, я в нем потеряюсь, если останусь тут один, – он оглядел богато украшенную мебель и искусно декорированные стены.
– Но вы не будете один, – сказала Глэдис. – Мои домашние роботы будут с вами, они получили точные инструкции и сделают все для вашего удобства.
– Они поймут мой поселенческий акцент?
– Если не поймут, попросят вас повторить. Тогда вы должны говорить медленно и делать жесты. Они приготовят вам еду, покажут, как пользоваться приспособлениями в комнате для гостей, и будут зорко следить, чтобы вы не делали того, что гостю не полагается. Если понадобится, они вас остановят, но без какого-либо вреда для вас.
– Я надеюсь, они не сочтут меня нечеловеком.
– Как надзирательница? Нет, это я вам гарантирую, хотя ваша борода и акцент могут смутить их настолько, что их реакции замедлятся на одну-две секунды.
– И они станут защищать меня от непрошенных гостей?
– Стали бы, но здесь таких не бывает.
– Совет может захотеть взять меня.
– В этом случае он пошлет своих роботов, а мои завернут их обратно.
– А если их роботы пересилят ваших?
– Этого не может быть. Дом неприкосновенен.
– Бросьте. Вы хотите сказать, что никто никогда…
– Никто никогда, – повторила она немедленно. – Вы просто останетесь здесь, и мои роботы позаботятся о всех ваших нуждах. Если вы захотите связаться с вашим кораблем, с Бейли-миром, даже с Советом Авроры, роботы точно знают, что надо сделать. Вам стоит только поднять палец.
Диджи сел в кресло, вытянулся и глубоко вздохнул.
– Как мудро, что мы не допускаем роботом в Поселенческие Миры. Вы знаете, как быстро я скатился бы в лень и праздность, если бы остался в подобном обществе? Самое большее через пять минут. Собственно говоря, я уже развращен, – он зевнул. – Они не обидятся, если я усну?
– Конечно, нет. Если вы уснете, они присмотрят, чтобы вокруг вас было тихо и темно.
Диджи вдруг выпрямился.
– А если вы не вернетесь?
– Почему не вернусь?
– Совет, кажется, очень требовал вас.
– Они не могут задержать меня. Я свободная гражданка Авроры и иду, куда хочу.
– Бывают непредвиденные случаи, когда правительство того желает, а в этих случаях правило всегда можно нарушить.
– Ерунда. Жискар, меня могут задержать там?
– Мадам, – ответил Жискар, – вас не задержат. Пусть капитан не беспокоится на этот счет.
– Вот видите, Диджи. А ваш Предок, когда мы с ним виделись в последний раз, сказал мне, чтобы я всегда верила Жискару.
– Прекрасно! Великолепно! Но я приземлился с вами, Глэдис, по одной причине – удостовериться, что получу вас назад. Помните это и скажите об этом вашему доктору Амадейро. Если они попробуют задержать вас против вашей воли, то задержат и меня, а мой корабль на орбите полностью способен отреагировать на это.
– Нет, пожалуйста, не думайте делать такого. У Авроры тоже есть корабли, и я уверена, что ваш под наблюдением.
– Тут некоторая разница, Глэдис. Я сильно сомневаюсь, что Аврора захочет развязать войну из-за вас. Но, с другой стороны, Бейли-мир должен быть вполне готов к этому.
– Наверняка нет. Я бы не захотела, чтобы ваш мир начал войну из-за меня. Да и зачем ему это? Потому что я была другом вашего Предка?
– Не только. Не думаю, чтобы кто-нибудь верил, что вы были этим другом. Ваша пра-пра-прабабушка – может быть, но не вы. Даже я не верю, что это были вы.
– Вы ЗНАЕТЕ, что это была я.
– Разумеется – да, но эмоционально нахожу это невозможным. Это было два столетия назад.
Глэдис покачала головой.
– У вас точка зрения короткоживущего.
– Наверное, как у всех нас, но дело не в этом. Вы важны для Бейли-мира из-за речи, которую вы произнесли. Вы – героиня, и все скажут, что вас необходимо представить Земле. И ничто не должно помешать этому.
– Представить? – встревожилась Глэдис. – С полной церемонией?
– С самой полной.
– Но почему это настолько важно, что можно решиться на войну?
– Вряд ли я смогу объяснить это космониту. Земля – особый мир, священный мир. Единственный реальный мир, где человечество – человеческие существа стали личностями, где они эволюционировали, размножались и жили в полном окружении другой жизни. У нас на Бейли-мире есть деревья, есть насекомые, но на Земле такое изобилие деревьев и насекомых, какого нет ни в одном известном нам мире. Наши миры – имитация, бледная имитация. Они не могут существовать без разума, культуры и духовной силы, которую получают от Земли.
– Космониты держатся прямо противоположного мнения о Земле. Когда мы упоминаем о ней – что делаем редко – то говорим, что это мир варварский и загнивающий.
Диджи вспыхнул.
– Вот почему Внешние Миры все время слабеют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54