Там, где билось со всей силой пульсара его сердце, и пролегал обратный путь к жизни. При этой мысли в середине его тела появился золотой круг, и Данло увидел, как сокращается его сердце, рассылая кровь по его реальному телу. Он должен был войти в эту дверь, чтобы снова стать собой, но он еще медлил. Семь бледных трансценденталов сидели в своих роботах, глядя на него. На стенах зала горел рубином все тот же закат. Его краски казались какими-то тусклыми, как будто из них высосали самую суть красного цвета, и Данло вспомнил, что гладит на этот искусственный закат глазами своего кибернетического “я”. Чтобы увидеть зал собраний таким, как тот есть, он должен покинуть компьютерную реальность и вновь обрести свое истинное, благословенное зрение.
Я — дверь, вспомнил он. Постучи, и она откроется.
И Данло наконец переступил через порог своего сердца и вошел в себя. Это был момент бурного дыхания, интенсивной реальности, дикой радости и чудесного ощущения себя живым. Данло открыл глаза — вернее, его глаза, так долго бывшие слепыми к очертаниям и краскам зала, внезапно прозрели. Семеро трансценденталов смотрели на него с трепетом, как дети искусственного мира могли бы смотреть на живого тигра. Он улыбнулся им и взглянул на свои пальцы, зажимающие отверстия флейты. Как живо он помнил узор на своих ладонях! Как хорошо было чувствовать воздух, снова обтекающий его реальное тело! Со звонким, искренним смехом Данло встал, и в его черных волосах сверкнули рыжие нити. Он расправил затекшие руки, ноги, спину, с наслаждением ощутив снова глубинное движение мышц.
— Ты вернулся, пилот! Ты вернулся из их паутины!
Образник стоял на полу, где Данло его оставил, и голограмма Эде над ним жестикулировала, спеша выяснить умственное состояние Данло.
— Ты разорвал контакт, верно?
Этот вопрос исходил от Изаса Леля, который пил из пластмассовой чашки, поданной ему роботом. Его неуверенность относительно того, находится Данло в контакте с Полем или нет, выглядела странной.
— Да, — улыбнулся Данло. — Теперь у меня контакт… только с вами.
Лиесвир Ивиосс, перехватив взгляд Данло, улыбнулась ему в ответ — почти так, словно они могли видеть мысли друг друга.
— Мы покажем тебе звезду Таннахилла, если хочешь, — сказал Изас Лель.
Закат на стенах померк. В зале настала ночь и зажглись звезды. Миллионы звезд усеяли черный мерцалевый купол. Данло узнал красное солнце Нового Алюмита и другие звезды в его секторе. Одна из них, должно быть, и была звездой Таннахилла, которую он искал так долго.
— Нет, — сказал Данло, переводя взгляд от одного огонька к другому. — Пожалуйста, не так.
— Что ты имеешь в виду? — Изас Лель переглянулся с Диверосом Те, Патар Ивиаслин, Кистуром Ашторетом. Всех их явно озадачили отказ Данло получить информацию здесь и сейчас.
Озадачены были все, кроме Лиесвир Ивиосс. Эта красивая женщина, по-прежнему улыбаясь Данло, наклонила голову как бы в ожидании ответа, который знала заранее.
— Я… хочу просить вас об одолжении. — Данло поклонился Лиесвир Ивиосс, а затем всем трансценденталам поочередно.
— Хорошо, — сказал Изас Лель. — О чем же ты просишь?
Данло на миг задержал дыхание, услышал, как стукнуло сердце, и спросил: — Там, за стенами города, сейчас ведь ночь, да?
Изаса Леля, который мог достать из любого массива Поля сводку погоды тысячелетней давности, этот вопрос явно ошеломил. Он закрыл глаза и ответил далеко не сразу:
— Да, ночь. Почти середина ночи.
— А какая она — пасмурная или ясная? Звезды видны?
— Ночь ясная — но о чем ты, собственно, просишь?
— Я хотел бы вернуться на летное поле. К моему кораблю.
Эде энергично показал знаками: — Да-да! Давай убираться отсюда, пока еще можно.
— Но почему? — искренне недоумевая, спросил Изас Лель.
— Я хотел бы снова оказаться под звездами. Я надеюсь, что ты станешь рядом со мной и покажешь мне дорогу к звезде Таннахилла.
— Хорошо, допустим, я это сделаю, — нахмурился Изас Лель. — А дальше что?
— Дальше я отправлюсь в путь.
— Так скоро?
— Мне пора снова вернуться в космос.
— Прямо сейчас, среди ночи, не выспавшись, не отдохнув?
— Да.
Изас Лель посмотрел на других трансценденталов, и они безмолвно обменялись информацией через невидимые каналы кибернетического пространства. Особенно долго задержав взгляд на Лиесвир Ивиосс, Изас Лель сказал:
— Хорошо. Если таково твое желание, мы проводим тебя на летное поле.
Несколько секунд спустя в зал въехал ярко-желтый робот, вызванный им для Данло. Данло спрятал флейту в карман и поднял с пола образник.
— Спасибо, — с поклоном сказал он трансценденталам, сел на красное пластмассовое сиденье и с великой радостью покинул зал собраний.
Поездка по улицам города оказалась короткой, но памятной. Весть об отлете Данло мгновенно распространилась в ассоциативном пространстве Поля, и нараины, прервав свое электронное общение, вышли проводить звездного гостя. Они сняли свои шлемы, вышли из своих квартир и выстроились вдоль улиц. Данло и трансценденталы ехали мимо них в своих ярких роботах под громкие прощальные крики. Люди стояли шпалерами в своих белых синтетических кимоно, и Данло насчитал десять тысяч, пока не сбился со счета. Лишь теперь, увидев эти толпы окрыленных надеждой людей, он понял, какую ответственность взял на себя, согласившись стать их эмиссаром.
Я должен говорить от имени их всех, думал он, — значит я должен говорить хорошо.
В конце концов, преодолев много улиц, коридоров и претерпев перегрузки гравитационного лифта, они прибыли на летное поле. Здесь собралось еще больше народу. Люди стояли по обе стороны длинной дорожки, где, как серебристая птица, сверкал в ночи корабль Данло. . Роботы подъехали к самому кораблю и остановились. Данло, очень обрадовавшись тому, что снова видит “Снежную сову”, резво выскочил из робота.
Он любовался плавными линиями своего корабля, мерцающего при свете звезд. Ночь, как верно сказал Изас Лель, вступила в полную силу, и звезд на небе было полным-полно. Данло нашел среди них Медиарис, Двойной Трао, Вальда Люс и другие знакомые светила. Он жадно впивал их свет, и свежий естественный воздух, и доносившиеся далеко снизу запахи леса.
Впервые за много дней он вспомнил, как это хорошо — просто стоять под звездами, вдыхая ароматы ночи.
— Никогда еще не видел звезд таким образом, — сказал Изас Лель, сидя в своем роботе и глядя в просторы Экстра. За свою жизнь он не раз встречал здесь именитых гостей из других городов и миров, но ни разу не делал этого ночью.
— Звезды — дети Бога, — прошептал Данло.
— Что-что? — Изас Лель с тяжелым вздохом вылез из робота и подошел к нему. Другие трансценденталы, как по сигналу, сделали то же самое и окружили Данло, стоящего под самым крылом своего корабля.
— Звезды — дети Бога, покинутые в ночи, — повторил Данло. — Это строка из одной старой песни.
— Никогда не думал, что звезд так много, — сказал Кистур Ашторет.
Ананда Наркаваж кивнула.
— Давайте покажем Данло ви Соли Рингессу звезду, которую он ищет, и вернемся в город. Нехорошо в такой поздний час быть под открытым небом.
Трансценденталы, сами похожие на покинутых детей вне своих Единств, смотрели на звезды и чувствовали себя одинокими и беззащитными перед грозным ликом ночи.
— Ну так что — показать? — Изас Лель стал поближе к Данло и нахмурился, потому что давно уже не подходил так близко к другому человеку.
— Да… пожалуй…
Дрожащий палец Изаса Леля устремился к известному созвездию на восточном небосклоне. Там, примерно в сорока градусах над горизонтом, виднелись два звездных треугольника, приблизительно того же размера, почти равнобедренные и составляющие почти правильный шестиугольник — или большую звезду. Данло сразу разглядел, что, если соединить эти шесть блестящих точек между собой, как мог бы сделать ребенок, решающий головоломку, получится шестиконечная звезда.
Про себя он сразу назвал это странное созвездие Звездой Звезд.
— Видишь этот шестиугольник? — спросил Изас Лель. — У нас он называется звездами Давида — сам не знаю почему.
Данло, глядя на слабый свет шести звезд, молча ждал продолжения.
— Та звезда на вершине верхнего треугольника, что кажется почти голубой, и есть звезда Таннахилла.
Наконец-то, проведя несколько лет в странствиях, пройдя триллионы миль между звездами галактики, Данло увидел голубую сферу, которую так долго искал. Он запечатлел ее и все ближние к ней звезды у себя в уме и тут же понял, почему Рейна Ан показала ему звезду Нового Алюмита вместо звезды Таннахилла: если смотреть с Земли сайни, обе они расположены на одной прямой, и кровавое солнце Нового Алюмита загораживает солнце Таннахилла. Рейна в конечном счете не так уж и ошиблась. Еще несколько десятков световых лет вдоль черты, проведенной ее костлявым старым пальцем, и Данло выйдет в космос над планетой Таннахилл.
— Ты улетаешь прямо сейчас, пилот?
Вопрос, который, в сущности, не был вопросом, исходил от Лиесвир Ивиосс, которая подошла теперь совсем близко к Данло и Изасу Лелю.
— Да, — сказал Данло, встретившись с ней взглядом. — Я должен завершить свое путешествие.
— И свою миссию.
— Да. И свою миссию.
— И если ты выполнишь ее успешно, то вернешься сюда?
Данло, оторвавшись от ее блестящих глаз, взглянул на Изаса Леля и сотни других людей.
— Я вернусь и расскажу вам, что говорят старейшины Старой Церкви о нараинах — и о звездах.
— А потом?
— Потом я полечу на Тиэллу, чтобы рассказать о Таннахилле правителям моего Ордена.
— А после этого ты вернешься в Ивиюнир?
Данло опустил глаза и ответил:
— Кто может знать, что случится в будущем?
— Ты вернешься в Шахар?
В ее голосе звучала тоска, как у заблудившейся над морем птицы, и Данло на миг почувствовал такую же тоску. Он хорошо помнил радость слияния с умами других людей и общего созидания высшего кибернетического “я”. Но в конечном итоге эта радость была иллюзорной. Можно ли испытать реальную радость или реальное горе в блистающих ландшафтах Поля? Можно ли быть храбрым при отсутствии реальной опасности или считать себя живым, будучи полностью оторванным от боли и холода реального мира? Что это, собственно, значит — быть живым? И что значит любить?
При свете звездного неба Данло увидел блестящую влагу, наполнившую глаза Лиесвир Ивиосс, и разгадал секрет этой женщины. В своем слиянии с Единством Шахар он видел лишь поверхность ее сознания, но теперь он смотрел в глубину ее сердца. Она, человек до мозга костей, созданная из крови, слез и любви, никогда не пожертвовала бы своей жизнью ради Шахара. Играя в свои трансцендентальные игры, она временно отдавала Единству лишь наименее важную часть себя, но в реальном мире никогда не отдала бы жизнь за это Единство.
Данло обвел взглядом других трансценденталов и всех людей, стоящих на летном поле. Никто из них, подумал он, не стал бы умирать за абстрактное, запрограммированное компьютером единство. Но если бы они когда-нибудь вышли из своих темных квартир и своих сюрреальностей и увидели друг друга такими, как есть, они, возможно, согласились бы умереть друг за друга — за их общую, совместную, чудесную жизнь. И пока это время не наступит, все они будут несчастны, боязливы и бесконечно одиноки, как Лиесвир Ивиосс.
— Ты вернешься к нам? — повторила она.
Данло, не желая говорить неправду, с печальной улыбкой покачал головой:
— Нет. Сожалею, но нет.
— Я тоже сожалею. — Она собрала все свое мужество и улыбнулась ему в ответ. — Тем не менее я желаю тебе удачи. Мы все желаем.
Она поклонилась Данло, а все трансценденталы и все нараины, сколько их было на космодроме, поклонились следом за ней и сказали хором:
— Желаем удачи.
Изас Лель простился с Данло последним.
— Мы все желаем тебе счастливого пути, Данло ви Соли Рингесс. Ты не только наш эмиссар — ты наш друг.
Данло приказал корабельному люку открыться. Поднимаясь в темную кабину, где ему опять предстояло встретиться со всеми опасностями мультиплекса, он испытал приступ страха перед будущим. Ему казалось, что он смотрит сквозь темный пластик покрытия, сквозь город Ивиюнир, сквозь почву планеты внизу, сквозь пески времени — и видит, как пылает среди звезд Экстра кроваво-красная звезда Нового Алюмита.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ИЗБРАННИКИ БОГА
Глава 16
ТАННАХИЛЛ
Эде сопрягся со вселенной, и преобразился, и увидел, что лик Бога есть его лик. Тогда лжебоги, дьяволы хакра из самых темных глубин космоса и самых дальних пределов времени, увидели, что сделал Эде, и возревновали. И обратили они взоры свои к Богу, возжелав бесконечного света, но Бог, узрев их спесь, поразил их слепотой. Ибо вот древнейшее учение, и вот мудрость. Нет Бога, кроме Бога; Бог един, и другого быть не может.
Алгоритм “Сопряжения”
На огромных просторах космоса две звезды, разделенные тремя десятками световых лет, расположены так близко, как только возможно для звезд, однако переход от одной к другой часто оказывается нелегкой задачей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Я — дверь, вспомнил он. Постучи, и она откроется.
И Данло наконец переступил через порог своего сердца и вошел в себя. Это был момент бурного дыхания, интенсивной реальности, дикой радости и чудесного ощущения себя живым. Данло открыл глаза — вернее, его глаза, так долго бывшие слепыми к очертаниям и краскам зала, внезапно прозрели. Семеро трансценденталов смотрели на него с трепетом, как дети искусственного мира могли бы смотреть на живого тигра. Он улыбнулся им и взглянул на свои пальцы, зажимающие отверстия флейты. Как живо он помнил узор на своих ладонях! Как хорошо было чувствовать воздух, снова обтекающий его реальное тело! Со звонким, искренним смехом Данло встал, и в его черных волосах сверкнули рыжие нити. Он расправил затекшие руки, ноги, спину, с наслаждением ощутив снова глубинное движение мышц.
— Ты вернулся, пилот! Ты вернулся из их паутины!
Образник стоял на полу, где Данло его оставил, и голограмма Эде над ним жестикулировала, спеша выяснить умственное состояние Данло.
— Ты разорвал контакт, верно?
Этот вопрос исходил от Изаса Леля, который пил из пластмассовой чашки, поданной ему роботом. Его неуверенность относительно того, находится Данло в контакте с Полем или нет, выглядела странной.
— Да, — улыбнулся Данло. — Теперь у меня контакт… только с вами.
Лиесвир Ивиосс, перехватив взгляд Данло, улыбнулась ему в ответ — почти так, словно они могли видеть мысли друг друга.
— Мы покажем тебе звезду Таннахилла, если хочешь, — сказал Изас Лель.
Закат на стенах померк. В зале настала ночь и зажглись звезды. Миллионы звезд усеяли черный мерцалевый купол. Данло узнал красное солнце Нового Алюмита и другие звезды в его секторе. Одна из них, должно быть, и была звездой Таннахилла, которую он искал так долго.
— Нет, — сказал Данло, переводя взгляд от одного огонька к другому. — Пожалуйста, не так.
— Что ты имеешь в виду? — Изас Лель переглянулся с Диверосом Те, Патар Ивиаслин, Кистуром Ашторетом. Всех их явно озадачили отказ Данло получить информацию здесь и сейчас.
Озадачены были все, кроме Лиесвир Ивиосс. Эта красивая женщина, по-прежнему улыбаясь Данло, наклонила голову как бы в ожидании ответа, который знала заранее.
— Я… хочу просить вас об одолжении. — Данло поклонился Лиесвир Ивиосс, а затем всем трансценденталам поочередно.
— Хорошо, — сказал Изас Лель. — О чем же ты просишь?
Данло на миг задержал дыхание, услышал, как стукнуло сердце, и спросил: — Там, за стенами города, сейчас ведь ночь, да?
Изаса Леля, который мог достать из любого массива Поля сводку погоды тысячелетней давности, этот вопрос явно ошеломил. Он закрыл глаза и ответил далеко не сразу:
— Да, ночь. Почти середина ночи.
— А какая она — пасмурная или ясная? Звезды видны?
— Ночь ясная — но о чем ты, собственно, просишь?
— Я хотел бы вернуться на летное поле. К моему кораблю.
Эде энергично показал знаками: — Да-да! Давай убираться отсюда, пока еще можно.
— Но почему? — искренне недоумевая, спросил Изас Лель.
— Я хотел бы снова оказаться под звездами. Я надеюсь, что ты станешь рядом со мной и покажешь мне дорогу к звезде Таннахилла.
— Хорошо, допустим, я это сделаю, — нахмурился Изас Лель. — А дальше что?
— Дальше я отправлюсь в путь.
— Так скоро?
— Мне пора снова вернуться в космос.
— Прямо сейчас, среди ночи, не выспавшись, не отдохнув?
— Да.
Изас Лель посмотрел на других трансценденталов, и они безмолвно обменялись информацией через невидимые каналы кибернетического пространства. Особенно долго задержав взгляд на Лиесвир Ивиосс, Изас Лель сказал:
— Хорошо. Если таково твое желание, мы проводим тебя на летное поле.
Несколько секунд спустя в зал въехал ярко-желтый робот, вызванный им для Данло. Данло спрятал флейту в карман и поднял с пола образник.
— Спасибо, — с поклоном сказал он трансценденталам, сел на красное пластмассовое сиденье и с великой радостью покинул зал собраний.
Поездка по улицам города оказалась короткой, но памятной. Весть об отлете Данло мгновенно распространилась в ассоциативном пространстве Поля, и нараины, прервав свое электронное общение, вышли проводить звездного гостя. Они сняли свои шлемы, вышли из своих квартир и выстроились вдоль улиц. Данло и трансценденталы ехали мимо них в своих ярких роботах под громкие прощальные крики. Люди стояли шпалерами в своих белых синтетических кимоно, и Данло насчитал десять тысяч, пока не сбился со счета. Лишь теперь, увидев эти толпы окрыленных надеждой людей, он понял, какую ответственность взял на себя, согласившись стать их эмиссаром.
Я должен говорить от имени их всех, думал он, — значит я должен говорить хорошо.
В конце концов, преодолев много улиц, коридоров и претерпев перегрузки гравитационного лифта, они прибыли на летное поле. Здесь собралось еще больше народу. Люди стояли по обе стороны длинной дорожки, где, как серебристая птица, сверкал в ночи корабль Данло. . Роботы подъехали к самому кораблю и остановились. Данло, очень обрадовавшись тому, что снова видит “Снежную сову”, резво выскочил из робота.
Он любовался плавными линиями своего корабля, мерцающего при свете звезд. Ночь, как верно сказал Изас Лель, вступила в полную силу, и звезд на небе было полным-полно. Данло нашел среди них Медиарис, Двойной Трао, Вальда Люс и другие знакомые светила. Он жадно впивал их свет, и свежий естественный воздух, и доносившиеся далеко снизу запахи леса.
Впервые за много дней он вспомнил, как это хорошо — просто стоять под звездами, вдыхая ароматы ночи.
— Никогда еще не видел звезд таким образом, — сказал Изас Лель, сидя в своем роботе и глядя в просторы Экстра. За свою жизнь он не раз встречал здесь именитых гостей из других городов и миров, но ни разу не делал этого ночью.
— Звезды — дети Бога, — прошептал Данло.
— Что-что? — Изас Лель с тяжелым вздохом вылез из робота и подошел к нему. Другие трансценденталы, как по сигналу, сделали то же самое и окружили Данло, стоящего под самым крылом своего корабля.
— Звезды — дети Бога, покинутые в ночи, — повторил Данло. — Это строка из одной старой песни.
— Никогда не думал, что звезд так много, — сказал Кистур Ашторет.
Ананда Наркаваж кивнула.
— Давайте покажем Данло ви Соли Рингессу звезду, которую он ищет, и вернемся в город. Нехорошо в такой поздний час быть под открытым небом.
Трансценденталы, сами похожие на покинутых детей вне своих Единств, смотрели на звезды и чувствовали себя одинокими и беззащитными перед грозным ликом ночи.
— Ну так что — показать? — Изас Лель стал поближе к Данло и нахмурился, потому что давно уже не подходил так близко к другому человеку.
— Да… пожалуй…
Дрожащий палец Изаса Леля устремился к известному созвездию на восточном небосклоне. Там, примерно в сорока градусах над горизонтом, виднелись два звездных треугольника, приблизительно того же размера, почти равнобедренные и составляющие почти правильный шестиугольник — или большую звезду. Данло сразу разглядел, что, если соединить эти шесть блестящих точек между собой, как мог бы сделать ребенок, решающий головоломку, получится шестиконечная звезда.
Про себя он сразу назвал это странное созвездие Звездой Звезд.
— Видишь этот шестиугольник? — спросил Изас Лель. — У нас он называется звездами Давида — сам не знаю почему.
Данло, глядя на слабый свет шести звезд, молча ждал продолжения.
— Та звезда на вершине верхнего треугольника, что кажется почти голубой, и есть звезда Таннахилла.
Наконец-то, проведя несколько лет в странствиях, пройдя триллионы миль между звездами галактики, Данло увидел голубую сферу, которую так долго искал. Он запечатлел ее и все ближние к ней звезды у себя в уме и тут же понял, почему Рейна Ан показала ему звезду Нового Алюмита вместо звезды Таннахилла: если смотреть с Земли сайни, обе они расположены на одной прямой, и кровавое солнце Нового Алюмита загораживает солнце Таннахилла. Рейна в конечном счете не так уж и ошиблась. Еще несколько десятков световых лет вдоль черты, проведенной ее костлявым старым пальцем, и Данло выйдет в космос над планетой Таннахилл.
— Ты улетаешь прямо сейчас, пилот?
Вопрос, который, в сущности, не был вопросом, исходил от Лиесвир Ивиосс, которая подошла теперь совсем близко к Данло и Изасу Лелю.
— Да, — сказал Данло, встретившись с ней взглядом. — Я должен завершить свое путешествие.
— И свою миссию.
— Да. И свою миссию.
— И если ты выполнишь ее успешно, то вернешься сюда?
Данло, оторвавшись от ее блестящих глаз, взглянул на Изаса Леля и сотни других людей.
— Я вернусь и расскажу вам, что говорят старейшины Старой Церкви о нараинах — и о звездах.
— А потом?
— Потом я полечу на Тиэллу, чтобы рассказать о Таннахилле правителям моего Ордена.
— А после этого ты вернешься в Ивиюнир?
Данло опустил глаза и ответил:
— Кто может знать, что случится в будущем?
— Ты вернешься в Шахар?
В ее голосе звучала тоска, как у заблудившейся над морем птицы, и Данло на миг почувствовал такую же тоску. Он хорошо помнил радость слияния с умами других людей и общего созидания высшего кибернетического “я”. Но в конечном итоге эта радость была иллюзорной. Можно ли испытать реальную радость или реальное горе в блистающих ландшафтах Поля? Можно ли быть храбрым при отсутствии реальной опасности или считать себя живым, будучи полностью оторванным от боли и холода реального мира? Что это, собственно, значит — быть живым? И что значит любить?
При свете звездного неба Данло увидел блестящую влагу, наполнившую глаза Лиесвир Ивиосс, и разгадал секрет этой женщины. В своем слиянии с Единством Шахар он видел лишь поверхность ее сознания, но теперь он смотрел в глубину ее сердца. Она, человек до мозга костей, созданная из крови, слез и любви, никогда не пожертвовала бы своей жизнью ради Шахара. Играя в свои трансцендентальные игры, она временно отдавала Единству лишь наименее важную часть себя, но в реальном мире никогда не отдала бы жизнь за это Единство.
Данло обвел взглядом других трансценденталов и всех людей, стоящих на летном поле. Никто из них, подумал он, не стал бы умирать за абстрактное, запрограммированное компьютером единство. Но если бы они когда-нибудь вышли из своих темных квартир и своих сюрреальностей и увидели друг друга такими, как есть, они, возможно, согласились бы умереть друг за друга — за их общую, совместную, чудесную жизнь. И пока это время не наступит, все они будут несчастны, боязливы и бесконечно одиноки, как Лиесвир Ивиосс.
— Ты вернешься к нам? — повторила она.
Данло, не желая говорить неправду, с печальной улыбкой покачал головой:
— Нет. Сожалею, но нет.
— Я тоже сожалею. — Она собрала все свое мужество и улыбнулась ему в ответ. — Тем не менее я желаю тебе удачи. Мы все желаем.
Она поклонилась Данло, а все трансценденталы и все нараины, сколько их было на космодроме, поклонились следом за ней и сказали хором:
— Желаем удачи.
Изас Лель простился с Данло последним.
— Мы все желаем тебе счастливого пути, Данло ви Соли Рингесс. Ты не только наш эмиссар — ты наш друг.
Данло приказал корабельному люку открыться. Поднимаясь в темную кабину, где ему опять предстояло встретиться со всеми опасностями мультиплекса, он испытал приступ страха перед будущим. Ему казалось, что он смотрит сквозь темный пластик покрытия, сквозь город Ивиюнир, сквозь почву планеты внизу, сквозь пески времени — и видит, как пылает среди звезд Экстра кроваво-красная звезда Нового Алюмита.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ИЗБРАННИКИ БОГА
Глава 16
ТАННАХИЛЛ
Эде сопрягся со вселенной, и преобразился, и увидел, что лик Бога есть его лик. Тогда лжебоги, дьяволы хакра из самых темных глубин космоса и самых дальних пределов времени, увидели, что сделал Эде, и возревновали. И обратили они взоры свои к Богу, возжелав бесконечного света, но Бог, узрев их спесь, поразил их слепотой. Ибо вот древнейшее учение, и вот мудрость. Нет Бога, кроме Бога; Бог един, и другого быть не может.
Алгоритм “Сопряжения”
На огромных просторах космоса две звезды, разделенные тремя десятками световых лет, расположены так близко, как только возможно для звезд, однако переход от одной к другой часто оказывается нелегкой задачей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84