Поэтому когда на постоялый двор, где жили Храбрые Клинки, пришла молодая женщина и стала рассказывать всякие истории о чудесах магии, а потом выяснилось, что она и сама может немножко колдовать, они, не долго думая, буквально затащили эту Элмару в свои ряды.
Из-за большого носа с горбинкой ее нельзя было назвать хорошенькой. А взгляд темных серьезных глаз заставлял многих держаться от нее подальше. Она носила, как простой воин, сапоги и штаны, избегая длинных одеяний, столь излюбленных у большинства магов. Вряд ли у кого-нибудь из Клинков возникало желание затащить ее в постель, даже если бы вокруг нее не висели охранные заклинания. При вступлении в банду она поставила два условия: время на изучение книг, принадлежавших Лхан-гаэру, которому те уже явно больше не понадобятся, и возможность использовать эти заклинания.
Клинки согласились и отправились сражаться с шайкой разбойников, притеснявших жителей этого края. В старой полуразрушенной башне, где гнездились наголову разбитые разбойники, Элмара нашла жезлы, которыми те не умели пользоваться, и книги заклинаний, которые они не смогли прочесть, и с ликованием вынесла свои находки.
Всю следующую зиму, когда воющие холодные ветры наметали снаружи сугробы, Клинки сидели в тепле у огня, точили мечи и рассказывали бесконечные истории о том, какие они совершили подвиги и какие совершат, когда снова наступит лето. Все это время юная волшебница усердно занималась чуть в стороне от них.
Ее глаза ввалились, веки сильно припухли. Похудевшая, она щурилась, когда отходила от книг, и была очень немногословна. Ее ум витал где-то далеко-далеко – на другом краю света, словно заклинания одурманивали ее. Но тем не менее когда зима сильно выхолаживала комнаты, она умела наколдовать в них огонь, так что всем было тепло и светло, но без дыма от очага или свечей. К тому же не надо было рубить дрова.
Каждый предложенный ими план вызывал с ее стороны настоящую бурю вопросов вроде: «А надо ли убивать этого человека? Правильно ли это?» или «Но что нам сделал этот дракон? Не благоразумнее ли оставить его в покое?» И в конце концов Клинки научились не спорить с ней.
Прошла зима. Храбрые Клинки снова отправились в дорогу. Их пути пересеклись с подлыми Блестящими Щитами – повсеместно известной шайкой искателей приключений без стыда и совести, мнящих о себе невесть что. В битве, которая произошла на улицах Баэрлита, несколько Клинков погибли – им больше не мечтать о будущих подвигах. Элмара попросила обоих сражавшихся против нее магов Блестящих Щитов прекратить битву и поделиться с ней заклинаниями, «чтобы слава магии процветала, а число искусных магов умножалось».
В ответ те рассмеялись и метнули в нее убивающие заклинания, но чародея Клинков уже и след простыл.
Эл появилась позади них и ударила каждого рукоятью кинжала. Позже она даже заплакала, когда подскочившие Клинки перерезали горло лежащим без чувств магам.
– Но они же могли обучать меня! – плакала она в голос. – И много ли в том чести – убивать беззащитного?
К концу дня Блестящие Щиты были полностью разбиты. Клинки забрали деньги, оружие, лошадей и всякое другое – кому что нужно. Их волшебнице достались сапоги, ремни, кольца и жезлы, – от большей части этих вещей исходило голубоватое магическое сияние. Ей не терпелось попробовать их в деле, но она не осмелилась серьезно подступиться к ним – пока. Клинки могли подумать, что она настоящий чародей, а она-то всего лишь служит Мистре, и умений в волшебном ремесле у нее не больше, чем у неопытного ученика… Узнав их горячий нрав, она не решалась открыть правду.
Так все и продолжалось, пока жаркое долгое лето не подошло к концу. Клинкам неизменно сопутствовала удача, их седельные сумки распухли от монет, а те богатства, что уже не влезали в них, без сожаления бросались к ногам хорошеньких женщин, охотно даривших свои ласки. Только их смуглая серьезная волшебница, всегда державшаяся особнячком, предпочитала проводить ночи в компании своих заклинаний.
Однажды Тарту в руки попался отчет одного купца о путешествии за высокие горы, что находятся к северу от Онгского Леса. Купец рассказывал о долине, в которой из одинокой башни вылетали грифоны. На их шеях висели опознавательные знаки Ондила Творца Многих Заклинаний. И Тарт повел свою банду к Плавающей Башне.
Казалось, прошла целая вечность, с тех пор как они все просто прыгали при одной только мысли, что можно ограбить Плавающую Башню, и вот уже лошади стреножены в тени ее мрачной, безмолвной громады.
Тарт повернулся к девушке с магическим жезлом в руке. Солнечный свет отражался от доспехов на широких плечах главаря, и отблески плясали в его вьющихся рыжеватых волосах и бороде. Среди всех этих людей он выглядел как лев, гордый вожак славных искателей приключений, – вожак до мозга костей.
– Ну, волшебница? – Тарт махнул рукой в перчатке в сторону парящей над ними башни.
Кивнув в ответ, Элмара вышла вперед и широким жестом предложила окружающим отойти чуть назад и освободить для нее место.
Эл бросила на землю около ног длинную, свернутую кольцами веревку, затем извлекла один из пузырьков, прикрепленных к ремню. Откупорив его, она насыпала в пригоршню немного порошка. Несколько взмахов руками, длинное неразборчивое заклинание, и Элмара подбросила порошок вверх. Пока он кружился, опускаясь на землю, она с быстротой молнии подсунула под него моток… Кольца веревки на земле зашевелились. Юная волшебница отступила назад, и веревка, поднявшись с земли, как змея поползла, извиваясь, вверх.
Элмара невозмутимо наблюдала за делом своих рук. Когда веревка перестала двигаться и, вытянувшись, застыла в воздухе, девушка снова сделала знак «держитесь подальше» и, сходив к лошадям, взяла еще один моток. Надев его на плечо, она полезла вверх по первой веревке. Ее движения были так медленны и неуклюжи, что некоторые из Клинков качали головами и усмехались. Захватив веревку у сгиба локтя и держась за нее перекрещенными ногами, Элмара спокойно открыла другой пузырек, насыпала немного его содержимого на ладонь и сдула порошок, одновременно сделав движение другой рукой.
Вроде ничего не произошло… но когда волшебница, отпустив веревку, сделала по пустому воздуху шаг в сторону, стало ясно, что она ступает по невидимой площадке. Элмара, не обращая внимания на то, что площадка немного опустилась под ее сапогами, положила у ног моток веревки и повторила все то же, что и в первый раз.
По окончании манипуляций вторая веревка протянулась отвесно вверх, прямо в темноту комнаты без пола в нижнем этаже висящей башни. Не пытаясь докричаться до своих спутников, волшебница поглядела на них и очертила руками широкий круг, показывая границы площадки. Больше не оглядываясь, она снова медленно и неуклюже стала подниматься дальше.
Вдруг вокруг Элмары в воздухе засверкали молнии. Поспешно соскользнув вниз, она довольно долго висела неподвижно, не отпуская от боли веревку, пока наконец обеспокоенные Клинки не окликнули ее. Девушка не ответила. Но, похоже, с ней было все в порядке, так как немного погодя она снова вытянула вперед руки и бросила что-то заставившее молнии вспыхнуть, затрещать и угаснуть.
Эл продолжила подъем в темноту самой нижней комнаты. Перед тем как исчезнуть в ее зияющем мраке, она повернулась и снова махнула своим спутникам внизу.
– Давайте, Клинки! – Тарт уже быстро лез вверх по веревке, а его энергичный призыв все еще эхом отдавался вокруг.
Худощавый воин, стоявший около веревки, пожал плечами, поплевал на руки и последовал за ним. Жрец Темпуса – человек с колючим взглядом – протолкнулся к веревке, чтобы подниматься следующим. Воры и воины переглянулись, но расступились и стали дальше спокойно ждать каждый своей очереди. Также протиснулся и коренастый жрец Тиш с булавой у пояса: пыхтя, он неторопливо полез вверх.
Молоденький воин проверил свой заряженный самострел и уселся среди стреноженных лошадей, мирно пощипывающих травку. Он задумчиво сплюнул в темный провал внизу, откуда доносилось слабое журчание бегущей воды, и в который раз пристально посмотрел вверх на веревки, прямые, как железные прутья. Приказ есть приказ, подумал он и устроился поудобнее. Наверное, ждать придется долго.
* * *
– Смотри-ка ты! – В этом шепоте звучало и благоговение, и удивление. Даже бывалые Клинки не видели ничего подобного за всю свою полную приключений жизнь. Время коснулось башни, но, похоже, чары удерживали ветер, холод и сырость на расстоянии. В конце обвалившегося коридора каждый Клинок проходил сквозь завесу волшебного мрака в невиданное великолепие.
Одна комната была устлана красным бархатом. Покачивающийся пол окаймляли занавеси, искусно сделанные из драгоценных камней, нанизанных на тончайшие нити. В другой стояли одинаковые в человеческий рост статуи, изображавшие прекрасных девушек с красивыми крыльями за плечами. Они выглядели совсем как живые. Некоторые из них умели говорить и приветствовали всех входивших нежными, вздыхающими голосами, читая нараспев стихи тысячелетней давности.
«Созерцать тебя – единственная радость моя. Но еще видят мои глаза луну и солнце и не могут не сравнивать их с тобой… твое появление здесь – как самая яркая из звезд, которых удостоились очи мои».
«Смотри, меня больше нет в живых там, где застывшие башни молча глядят сверху вниз на звезды, пойманные гладью озер черной воды».
«Что это, если не чары, навеянные волшебством. В них ничто не является тем, чем кажется, и все, чего ты коснешься и что поцелуешь, не более чем мечты».
Изумленные Клинки бродили среди статуй, стараясь ничего не касаться, и бесконечные вздохи бесчувственных голосов окутывали их.
– О боги, – не удержался даже невозмутимый Тарт, – видеть такую красоту…
– И не иметь сил забрать ее с собой, – в тон ему негромко ответил один из воров. Все как один чувствовали то же самое, и если и не выражали это словами, то благоговейно таращились по сторонам, удивленно покачивая головами.
Темная комната за залом говорящих статуй освещалась радугой крошечных, сверкающих огоньков многих оттенков, стремительно летавших по ней, словно косяк рыбок, ни на миг не останавливающийся вихрь изумрудного, золотого и рубинового.
Молнии, подумали Клинки и попятились. Наконец Тарт сказал:
– Гралкин… боюсь, твой выход.
Один из воров красноречиво вздохнул и принялся неторопливо освобождать себя от всего металлического. Из-за ушей, из-за голенища сапог и из-под одежды – откуда только не извлек он около дюжины отмычек и целый маленький арсенал кинжалов и ножей и другие металлические предметы. Закончив разоблачаться, он стоял почти голый и, проглотив подступивший комок, сказал Тарту:
– Будешь должен, – и кошачьей походкой направился в самую гущу огоньков, которые тут же бросились врассыпную, совсем как мелкая рыбешка, но затем закружились вокруг и с пугающей быстротой набросились на него. Клинки увидели, как Гралкин стал извиваться, словно его щекотало множество невидимых рук, и вдруг все стихло, и он остался стоять словно в мантии из сверкающих огоньков.
Он выглядел как император, облаченный в одежды, усыпанные самоцветами. Не переставая удивляться, он еще раз оглядел себя и сказал:
– Ладно. Ну… кто следующий?
Другой вор, по имени Итим, неуверенно вошел в комнату, но огоньки даже не шелохнулись, чтобы отлететь от Гралкина, и вроде ничего не произошло. Напряженно выдохнув, Итим скользящей походкой пробрался к своему товарищу и уже протянул было руку к огонькам, но затем убрал ее. Гралкин кивнул, соглашаясь с этим мудрым решением.
Итим прошел в дальний конец комнаты и какое-то время двигался там в полной тишине. Затем, повернувшись так, чтобы остальные ясно видели его, нарисовал в воздухе квадрат, что значило: здесь есть дверь.
Скинув плащ, Тарт завернул в него все металлическое, что снял с себя Гралкин, и, забросив узел на плечо, следующим вошел в комнату, держа в руке обнаженный меч. Мгновенно любознательные огоньки отлетели от вора и направились к высокому воину в доспехах. Затаив дыхание, Клинки наблюдали, как их главарь шел к Итиму. На лбу у него выступили капельки пота.
Огоньки покружили вокруг Тарта, словно пчелы, растревоженные приближением человека… и медленно вернулись к Гралкину.
Воин с облегчением тряхнул головой и хрипло прошептал:
– Ну что там, Итим… где эта дверь?
Было слышно, как он ходит в темноте, затем до остальных Клинков донесся его голос:
– Давайте все сюда! Похоже, впереди все чисто! Осторожно один за другим Клинки поспешили на его зов, бочком обходя Гралкина, облаченного в мантию из огоньков, и вскоре в комнате не осталось никого, кроме него. Пристально вглядываясь в темень, он неторопливо пошел к дверному проему и увидел своих товарищей-Клинков, нерешительно столпившихся в маленьком коридорчике, который вел в большое смутно различимое открытое пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61