Но надежда была настолько слаба, что ему не оставалось ничего другого, как начать произносить тягучие, тяжелые слова, которым его научили когда-то давным-давно, – проклятие на голову человека на драконе.
Чародей взмахнул рукой и вдруг в изумлении обнаружил, что проклятие начисто разрушает любое его заклинание, брошенное в Элтрина. Подлетев ближе, он нацелил на одинокого воина другой жезл. И снова волшебный клинок отразил магические стрелы: Меч Льва пел и сверкал в упоении битвы, трепеща в руках Элтрина. С магией он справлялся отлично, но вот с огнем дракона ничего поделать не мог. Элтрин понял, что последние мгновения его жизни сочтены.
– О Мистра, сохрани моего мальчика, – молился он, когда чудовище развернулось в небе и, как воплощенная неизбежность, стремительно понеслось на него, – и вразуми его бежать отсюда как можно дальше…
Вырвавшееся из пасти дракона пламя с ревом окутало Элтрина Омара, поднявшего меч навстречу огню, оглушило и смело с пути…
* * *
На деревенскую улицу Эльминстер выбежал через проулок около дома мельника. От деревни осталась только груда обугленных бревен и вывороченных из мостовой булыжников. В одном месте из-под обвалившейся трубы торчала чья-то обгорелая рука, скрюченные пальцы цепко держались за воздух: пожар дохнул смертью на этот дом и понесся дальше.
На миг остановив взгляд на руке, Эльминстер, сдерживая подступающие слезы, поспешил дальше.
Он не пробежал и нескольких шагов, как, запнувшись, остановился, отрешенно глядя перед собой. К чему теперь спешить? Плотная завеса дыма скрывала ближний край деревни. В Хелдоне не осталось ни одного целого строения. То тут, то там языки догорающего пламени лизали деревья и развалины домов. Там, где еще совсем недавно стоял его родной дом, теперь лежали угли и пепел. Дальше за ними виднелась бесформенная куча полуобгоревших бревен и ломаной домашней утвари – все, что осталось от лавки мясника. Дракон улетел, и только Эл стоял посреди разрушенной деревни.
С тяжелым сердцем бродил Эльминстер от одного пепелища к другому. Но среди руин домов он находил только раздавленные или обугленные тела – ни одной живой души не уцелело. И его родителей тоже настигла смерть… Он знал, что они разделили участь всех жителей Хелдона. Объятый тоской, юноша побрел к лугу. А куда теперь еще ему идти? Вдруг нога наступила на что-то твердое, запорошенное пеплом, толстым слоем покрывавшим дорогу.
Опустившись на колени, дрожащими руками Эл поднял то, что осталось от Меча Льва: наполовину оплавленная рукоять с небольшим обломком самого клинка – все остальное сгорело, как и большая часть великолепной позолоты. Голубые магические руны больше не оплетали клинок. С теплотой прижал Эл рукоять к груди, и мир задрожал вокруг него.
Долго текли слезы из его невидящих глаз, а он все стоял на коленях посреди улицы. Пепел покрывал пожарища вокруг, а безучастное солнце продолжало свой путь по небу. Наверное, в какой-то момент Эл потерял сознание, потому что очнулся он от холода мостовой, которой касалась его щека.
Сумрак ночи, подкрадывавшейся со стороны Высокого Леса, уже совсем накрыл останки Хелдона. Придя в себя, Эльминстер неуклюже нащупал рукоять меча, в окоченевших пальцах немного покалывало. Юноша медленно поднялся на ноги и в последний раз поглядел на останки отчего дома. Где-то поблизости завыл волк, ему ответил другой. Эльминстер взглянул на обломок меча в руке и вздрогнул. Какая теперь от него польза? Надо уходить, пока волки не вышли на охоту.
Он медленно поднял обломок Меча Льва к небу. Последний луч заходящего солнца коснулся клинка и угас. Не отрывая взгляда от рукояти, Эльминстер негромко произнес:
– Я обязательно убью этого чародея и отомщу за вас всех или умру. Слышите меня… мама, отец. Я клянусь.
В ответ ему раздался волчий вой. Эльминстер, оскалившись, взмахнул в его сторону обломком меча и побежал обратно к дальнему лугу.
Над угасающими пожарищами Хелдона, заливая руины мертвенно-бледным светом, взошла безмятежная Селуна. Эльминстер не оглянулся.
* * *
Эльминстер лежал неподвижно в душной темноте пещеры, где он еще совсем маленьким мальчишкой не раз играл в прятки, вслушиваясь в разбудившие его звуки. Пальцы нащупали холодный обломок Меча Льва. Разговаривали совсем близко.
– На облаву не похоже… ни одного мечника, – раздался рядом угрюмый голос. Затаив дыхание, Эльминстер изо всех сил вглядывался в темноту.
– А то все эти дома загорелись сами по себе, – насмешливо ответил ему другой мужской голос. – А остальные рухнули, потому что устали стоять, да?
– Ладно, Беллард, хватит. Ты же видел, что в деревне одни покойники, но люди умирали не от меча или стрел. Пусть там волки попортили, но тела-то не обобраны. На руке одной мертвой женщины я нашел золотое кольцо, которое сияло так, что было видно с другого конца улицы.
– И что же это такое, что убивает огнем, а дома давит в лепешку?
– Дракон, – ответил еще один голос, более тихий и угрюмый.
– Дракон? И мы его не видели, да? – подхватил насмешливый голос.
– На Делимбире всякое бывает, чего ты, Беллард, может, и не видел. А что другое ты можешь предложить? Чародей? Ну, может… но чтобы у колдуна хватило сил спалить всю деревню, и стога, и землю, да так, чтобы от домов даже камня на камне не осталось? – После небольшой паузы голос продолжил: – Ну, чего молчишь-то? Коли можешь придумать другое, так скажи. Так вот, ежели ты хоть чуток кумекаешь, лучше пойдем-ка с рассветом и оберем голубчиков, пока нас с неба не видать, а там рванем в лес, от греха подальше.
– Вот еще! С рассветом… Я тут буду сидеть и ждать, как немощная старуха, а тем временем другие соберут все монеты и добро, а мне только и останется, что с волками за трупы воевать?
– Ну иди, иди, Беллард. А я лучше здесь посижу.
– Ага, с овцами.
– А почему бы и нет? Овцу хоть можно забить. Поджаришь да съешь! А так что есть-то будешь? Мертвичинку, что ли? Или ты собираешься всю жизнь любоваться на этих овец и бегать за ними по горам? Делать больше нечего, что ли?
Кто-то фыркнул и грубо захохотал.
– Хелм, как всегда, прав, Беллард. Пошли в деревню. А он нам чего-нибудь к ночи сварганит. Разумеется, если ты будешь с ним чуток полюбезнее, а то у тебя язык что бритва: уж как резанешь, так резанешь.
Угрюмый голос ответил:
– Обещать не обещаю. Но, по-моему, если какую животину на костре жарить, мяса-то получается не так уж и много. Так вы там посмотрите: если котел попадется, но чтоб большой и годный, так сюда его давайте, слышите? Тогда сразу можно столько еды готовить – на всех хватит.
– Да и тебе забот будет поменьше, а?
– И это тоже. Так помните про котел.
– Вот еще, была охота тащить на себе такую махину, – проворчал Беллард, – особливо если разживемся монетой или хорошим клинком.
– Эх ты, голова в шлеме… тащи добычу в котле, неужто самому не догадаться? Да и нести удобнее, а что?
Вокруг одобрительно засмеялись.
– Как он тебя, Беллард.
– В который раз.
– Кто со мной, пошли.
Под ногами уходящих зашуршали мелкие камешки у входа в пещеру, затем все стихло.
Эльминстер немного подождал, прислушиваясь, но только ветер шумел в деревьях. Наверное, все ушли. Он медленно поднялся и, потянувшись, чтобы размять затекшие руки и ноги, стал осторожно пробираться в темноте к выходу. Еще один каменный выступ… и его груди легко коснулось острие меча, преградившего путь.
– А ты, парень, кто такой? Наверное, убежал из той деревни внизу?
На человеке, державшем меч, были порядком потрепанные кожаные доспехи с порыжевшими от времени рыцарскими перчатками и поцарапанный, с вмятинами, шлем, из-под которого виднелась густая, похожая на обрубок борода. Оказавшись так близко от него, Эльминстер почувствовал запах давно немытого тела, перемешанный с дымом костра, вонью кожаных доспехов и прогорклого масла.
– Это мои овцы, Хелм, – спокойно сказал Эльминстер, – не трогай их.
– Твои? А для кого теперь тебе пасти их? В деревне же никого не осталось.
Эльминстер встретил спокойный взгляд человека с мечом и почувствовал себя неловко, когда слезы снова навернулись на глаза. Вытирая их, он отпрыгнул назад и выхватил из-за пазухи Меч Льва.
Поглядев на него с какой-то жалостью, человек сказал:
– Ладно, парень, оставь. Я не собираюсь драться с тобой, даже если бы у тебя был настоящий меч. Ты наверняка оттуда, – он мотнул головой в сторону деревни, но взгляда от Эльминстера не отвел, – из этого, как его, Хелдона?
– Оттуда. – Голос Эльминстера предательски не слушался.
– И куда ты теперь? Эльминстер пожал плечами.
– Хотел остаться здесь, – с горечью ответил он, – а ел бы мясо овец.
Глаза Хелма невозмутимо встретили молодой дерзкий взгляд.
– Ну, не всегда все получается так, как хочется. Оставить тебе овцу, чтобы было с чего начать?
При этих словах негодование захлестнуло Эльминстера.
– Вор! – огрызнулся он, отступая назад. – Вор! Человек пожал плечами:
– Ничего, меня называли и похуже.
Эльминстер почувствовал, что у него дрожат руки. Стараясь унять эту дрожь, он убрал обломок меча обратно под куртку. Хелм загораживал ему единственный выход из пещеры. Был бы под рукой какой-нибудь камень, да побольше…
– Ты бы не вел себя так спокойно, если бы поблизости были рыцари Аталантара! Потому как знаешь не хуже меня – они убивают разбойников! – Эльминстер отчеканил каждое слово: так делал отец, когда сердился, и тогда в его голосе появлялась властность.
Но ответ ошеломил его. Камешки зашуршали под сапогами, и человек с мечом вплотную подошел к нему. Рука в поношенной перчатке взяла Эльминстера за грудки.
– Это я – рыцарь Аталантара, мальчик. Я клялся в верности Оленьему Королю, да хранят его боги и богини. Если бы в Хастарле не было сейчас столько проклятых чародеев, которые приказывают нам, словно они – короли, и их подручных головорезов, которых они называют «верная армия», то сейчас бы я объезжал дозором наше мирное королевство, а ты, без всякого сомнения, жил дома, и семья твоя, и соседи были бы живы!
Усталые серые глаза горели ненавистью, не меньшей, чем та, что поселилась в сердце Эльминстера. Эл проглотил подкативший к горлу ком, но продолжал все также смотреть на Хелма.
– Если ты настоящий рыцарь, тогда дай мне пройти. Человек с мечом медленно отпустил куртку мальчика и чуть посторонился.
– Ладно, парень… но зачем тебе уходить? Эльминстер снова вытащил обломок меча и поднял его вверх.
– Узнаешь? – дрогнувшим голосом спросил он. Скользнув взглядом по обломку клинка, Хелм мотнул головой… и вдруг замер.
– Меч Льва! – вырвалось у него. – Он должен лежать в могиле Утграела. Как он попал к тебе, парень? – Он протянул руку к обломку меча.
Эльминстер покачал головой и быстро спрятал свое сокровище обратно под куртку.
– Это мое, он принадлежал моему отцу, и… – он всеми силами старался не расплакаться, – и, наверное, вчера вечером отец умер, держа его в руках.
Бесконечно долгое мгновение смотрели друг другу в глаза Эльминстер и Хелм, затем любопытство взяло верх, и Эльминстер спросил:
– А кто этот Утграел? Почему отцовский меч должен лежать в его могиле?
Хелм смотрел на Эльминстера, словно у того вдруг выросло три головы и на каждой из них – по короне.
– Ладно, парень, я отвечу на твой вопрос, но сперва скажи, как звали твоего отца. – Он подался вперед. Темные глаза пристально вглядывались в мальчика.
Горделиво выпрямившись, Эльминстер произнес:
– Моего отца зовут… звали… Элтрин Омар. Люди называли его некоронованным повелителем Хелдона.
Хелм чуть не онемел от изумления.
– Слышишь, парень, никому не рассказывай того, что сейчас сказал мне, – быстро произнес он. – Никому, понял?
– Почему это? – спросил Эльминстер, прищурив глаза. – Я знаю, что отец был не простым человеком и его… – Голос его дрогнул, но мальчик тут же справился со своей слабостью и продолжил с потускневшим взглядом: – Его убил чародей с двумя жезлами, прилетевший на темно-красном драконе. Я никогда в жизни не забуду, как они выглядят. – Он снова вытащил обломок Меча Льва, взмахнул им и горячо прибавил: – Придет день…
Улыбка грязного рыцаря – не насмешливая, но восхищенная – поразила Эльминстера.
– Что такое? – потребовал ответа сбитый с толку подросток. Он снова бережно спрятал свой меч. – Ты чего так веселишься?
– Эх, парень, парень, – тихо произнес человек с мечом, – садись-ка сюда. – Убрав свой меч в ножны, он указал на большой камень неподалеку. Эл настороженно взглянул на него, и человек, вздохнув, уселся сам и, отцепив от ремня закупоренную граненую флягу, протянул ее Эльминстеру: – Хочешь?
Эльминстер взглянул на флягу и вдруг ясно понял, что очень хочет пить. Он сделал шаг вперед.
– Если ты ответишь на несколько вопросов, – сказал он, – и пообещаешь не убивать меня.
Хелм взглянул на него почти с уважением и ответил:
– Вот тебе мое слово – слово Хелма Стоунблейда, рыцаря Оленьего Трона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61