Как известно, Запад и русичи потерпели полное фиаско при попытках проникнуть в гиперпространство, полагаясь лишь на свою техническую мощь и знания. И если русичи вновь уповают на это, то их попытка обречена на неудачу. – Второй военный был стариком. Форма на его полной невысокой фигуре сидела мешковато. Глубокие и частые морщины избороздили его лицо. Крупная голова была абсолютно лысой, усыпанной старческими пигментными пятнами.
– Ху Цзиньтао, ты, конечно, не сможешь предоставить уважаемому Чэнь Шуйбяню необходимую информацию? – Тон вопроса скорее был утверждающий.
Моложавый военный побледнел еще больше:
– Нет, товарищ председатель.
B кабинете воцарилась напряженная тишина.
– Товарищ Ли Чжаосин, – прервал ее старик, – в газете не говорится, что русичи готовят пилотируемый полет в гиперпространство. А без человека это наверняка обречено на неудачу.
– Я ценю, что столь уважаемый и известный человек, как вы, пытается защитить своего младшего товарища. Но товарищ Ху Цзиньтао допустил ошибки. А так как пост, который он занимает, очень высок и ответствен, то и вред, нанесенный нашей стране, вследствие его ошибок, тоже велик.
– Я готов понести любое наказание за свои ошибки, – тут же твердо отчеканил бледный Ху Цзиньтао, сидящий словно по стойке «смирно» – не касаясь спиной спинки стула – и неподвижно смотрящий перед собой.
– Это похвально, что товарищ Ху Цзиньтао осознает свои ошибки, но я вас вызвал не для того, чтобы определять степень вины и наказание. – Ли Чжаосин сделал паузу и обвел взглядом неподвижных, словно каменные статуи, военных. – Я вас собрал для того, чтобы решить, вносить ли нам коррективы в нашу программу запуска гиперпространственного корабля «Путь к Дао». А степень вины и меру наказания можно определить и позднее, – через паузу добавил он.
– Я уже сказал, товарищ председатель, что если русичи готовят беспилотный пуск, то они обречены на неудачу.
– А если не так? Американцы могли или не знать, или скрыть эту информацию. Допустим, русичи готовят пилотируемый полет. Что по этому поводу думает наш уважаемый ученый Чэнь Шуйбян?
Старик в военной форме, сцепив прямо перед собой пальцы рук, несколько мгновений думал.
– Когда четыре года назад, – начал он, – я изложил свою точку зрения на проблему гииерпространства вам, уважаемый Ли Чжаосин, я был уверен, что гиперпространство – это и есть, так сказать, физическая сущность великого Дао, Всеобщего Закона и Абсолюта. И полет в гиперпространство будет первым шагом на пути слияния нашего народа с Дао и достижения истинного бессмертия. Истинного, а не мнимого, которое практикуется на Западе. И которое мудро отвергнуто нашим народом.
– А сейчас вы так не считаете, уважаемый Чэнь Шуйбян? – резко, сухо прозвучало в огромном кабинете.
Чэнь Шуйбян спокойно посмотрел в глаза председателю Национального собрания Китая и все так же неторопливо продолжил:
– Я и сейчас считаю, что гиперпространство – это материальное проявление Дао.
– Дао?
– Видите ли, уважаемый Ли, – старик мимоходом показал, что считает себя равным председателю Национального собрания многомиллиардного Китая, назвав того просто по имени, – все, что существует в этом мире, включая и американцев и все другие народы, необходимо, чтобы образовать гармонию.
– Но у них другая религия. Или вы считаете, уважаемый Чэнь Шуйбян, что их концепция сотворения мира и управления им более верна, чем наша?
– Нет, я считаю, что учение о Дао наиболее близко к истине.
– И как же эта истина отреагирует на то, что первым к ней прилетел, допустим, христианин?
– Истина, создавшая этот мир и законы этого мира, всемогущественна. А всемогущество, я думаю, снисходительно ко всему более слабому.
– То есть, уважаемый Чэнь Шуйбян, вы сейчас хотите сказать, что любая нация, представитель которой первым проникнет в гиперпространство, получит преимущество? – Вопрос был задан спокойным, почти равнодушным голосом, но казалось, в кабинете вновь сгустилась напряженная тишина.
Голос наконец заговорившего Чэнь Шуйбяня словно пробивался сквозь липкое, вязкое напряжение:
– Нет, товарищ председатель, я хочу сказать, если человек, попавший в гиперпространство… точнее, прикоснувшийся к Великому Дао, не будет отвечать его требованиям, то Дао просто отправит его обратно в этот мир, – быстро, взволнованно, горячо закончил ответ Чэнь Шуйбян.
– Так, – через паузу проговорил Ли Чжаосин, – значит, настолько я понял из вашего ответа, если даже русичи и готовят пилотируемый полет в гиперпространство, то никаких практических результатов он им не принесет.
– Совершенно верно, товарищ Ли… – и мгновение спустя поспешно: – Чжаосин.
– Что ж, вы меня успокоили, уважаемый Чэнь Шуйбян, – хозяин кабинета улыбнулся ученому, – но это не означает, что мы будем сидеть сложа руки. – Вновь спокойный, бесстрастный взгляд уперся в бледного, неподвижного Ху Цзиньтао. – Товарищ Ху Цзиньтао должен исправить допущенные им ошибки. Он должен в течение двух недель выяснить, какой полет готовят русичи. И если выяснится, что полет все-таки пилотируемый, то товарищ Ху Цзиньтао должен разработать план, по которому полет станет непилотируемым, если, конечно, об этом за нас не позаботится астероид. Не следует возмущать Дао не совсем подготовленными визитерами. И надеюсь, товарищ Ху Цзиньтао не забыл, что он несет личную ответственность за выполнение наших мероприятий, связанных со вчерашним покушением на Папу Римского. – Лицо председателя КНР было, как всегда, бесстрастно.
Великий старик все так же спокойно, как и подобает истинному даосу, смотрел на сидящих внизу людей.
Франция. Париж. Площадь Святой Девы Мариам.
1 июня 2190 года. Вторник. 11.26 по СЕВ.
– Свобода или смерть, – громко и яростно прозвучало на площади, и толпа устремилась к серой громаде собора.
Сотни людей пали, остановленные стремительным, раскаленным металлом. Но столько же сумели преодолеть смертельно опасные метры и ворваться сквозь разбитые ворота внутрь собора. Метр за метром, расчищая перед собой дорогу огнем и металлом, христиане отвоевывали свою святыню у мусульман.
Построенный еще в середине двенадцатого века собор в начале двадцать второго был захвачен мусульманами, когда в Елисейском дворце обосновался президент-мусульманин. Колесо совершило поворот в десять веков, и одна религия сменилась другой. Крест уступил место полумесяцу.
Бой уже кипел у подножия двух башен, на вершине собора. На небольшом клочке тверди люди сошлись врукопашную. Пощады никто не просил. Бесполезно. Остервенение, вызванное возможной близкой смертью, кровью, гибелью товарищей, многократно усиленное религиозной непримиримостью, достигло апогея. Даже умирающий норовил вцепиться во врага и увлечь его собой в сорокаметровую пропасть.
А над головами убивающих друг друга людей скрестились невидимые радиолучи – в высших эшелонах власти сильные мира сего принимали решение.
– Господин президент, атакующие достигли башен и шпиля стрелы.
– Рашид, ты сможешь эвакуировать оставшихся мусульман вертолетом?
– Постараюсь, господин президент. Но… – Министр внутренних дел Рашид замялся.
– В чем дело?
– Христиане вооружены гранатометами и могут сбить вертолет.
– Тем хуже для них, – последовало мгновенно. – Выполняй.
В какофонию стрельбы, криков, стонов поначалу почти неслышно вползло стрекотание. С каждой секундой оно разрасталось, и вот уже мощный вертолетный гул перекрыл все звуки. Сильные струи воздуха пригибали к земле людей, бросали им в лица клубы пыли. У вертолета, зависшего над левой башней, в днище распахнулся огромный люк, и оттуда на тросах выскользнула эвакуационная площадка. Стрельба смолкла. Над примолкшими людьми зависли еще два вертолета, хищно опустив носы. Приняв на борт людей, вертолет медленно переместился и завис над другой башней. И вновь в черных провалах дула пулеметов и блеск ракет в подвесках. Пластиковая птица уже зависла над шпилем стрелы. Через специальный люк его защитники прыгают на эвакуационную площадку. Один, второй, третий… Последний… И в тот же миг с земли взвилась противотанковая ракета. Перечеркнув голубое небо черной полосой, она нырнула в раскрытый зев вертолета… Словно огромное животное, вертолет грузно осел прямо на шпиль. Раздался треск, и вместе со шпилем, все больше и больше разгораясь, машина рухнула на площадь. Последнее средство спасения превратилось в братскую могилу. Крики сгорающих заживо людей еще несколько минут отражались от безучастной серой громады собора.
Оставшиеся два вертолета, неподвижно повисев несколько мгновений, круто, боевым разворотом взмыли вверх и растворились в небе, все так же переполненном радиоволнами:
– Господин президент, они сбили эвакуационный вертолет.
– Что ж, значит, они напали на государство. А уважающее себя государство обязано дать отпор агрессору. Рашид, задействуй подразделение «Тигр». А собор, нашу святыню, необходимо очистить от неверных. Любой ценой очистить, слышишь, Рашид, любой.
Объединенная Русь. Россия. Москва. Кремль.
Рабочий кабинет Президента Объединенной Руси.
1 июня 2190 года. Вторник. 13.35 по местному времени.
– Докладывайте, Вадим Александрович, ваши итальянские коллеги уже вычислили личность человека, покушавшегося на Папу? Я думаю, что это был биоробот. Угадал?
– Нет, господин президент, судя по останкам, это был человек. Да и как бы робот прошел через детекторы «Горгоны»? Не уловив излучения головного мозга, она тут же подняла бы тревогу.
– А как же ваша прославленная «Горгона» пропустила оружие?
– Как установили итальянцы, у нападавшего вместо лучевой кости правой руки был вставлен биопротез – выращенная из клеток этого человека кость, но полая внутри. И все остальные детали этого в буквальном смысле ручного оружия также были выращены из клеток все того же человека. Включая пулю.
– А порох?
– Специальная жидкость на основе крови, так же как и взрывное устройство. Можно сказать, что все тело стрелявшего представляло собой бомбу. Обнаружить такое оружие пока не представляется возможным.
– М-да, наука движется семимильными шагами, твою мать. – Сидящий напротив Кедрина президент сердито забарабанил пальцами по столу. – Надо же, у стервеца был в запасе один выстрел. И не промахнулся.
– Папу спасло чудо. Особой подготовки стрелку не требовалось. Ему надо было просто выстрелить в сторону окна. Пуля была наводящаяся лазерным лучом. Лазер, по видимости, был установлен на одном из спутников.
– Чей спутник? – В голосе президента послышался металл.
– Время работы лазера было менее секунды, приборы засекли излучение, но точно параметры вычислить не успели. Среди потенциально возможных спутников: китайский, французский, два японских, два арабских – Саудовской Аравии и Сирии, американский и… и наш, господин президент. – В ответ на недовольный взгляд Орлова директор Службы безопасности виновато развел руками. – Мы великая страна, господин президент, и обязаны быть в любой точке.
– Это же надо так синхронизировать операцию. – Голос президента стал мягче.
– На месте взрыва нашли остатки высокоточного атомного хронометра. Прибор пискнул или кольнул, не знаю, человек поднял руку, сжал, к примеру, кулак, оружие выстрелило. Одновременно включился лазер, заранее, с помощью оптики, наведенный на Папу, и пуля пошла по лазерному лучу. Повторяю, Папу спасло чудо.
– Бог отвел?
– Бог отвел, – серьезно подтвердил директор Службы безопасности.
– Значит, Бог на нашей стороне, христианской, – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Орлов.
– Бог на стороне справедливости.
– Ну, насчет последнего, Вадим Александрович, можно подискутировать. Скорее, Бог на стороне целесообразности.
Кедрин неопределенно пожал плечами.
– Надо скорее запускать «Прорыв», – после паузы сказал президент. – Не знаю, как вы, а я иногда буквально кожей чувствую, как западная цивилизация приближается к краю пропасти. И поистине без Божьей помощи нам не выкарабкаться. Восток теснит Запад словом и огнем.
– Господин президент, – по громкой связи раздался голос секретаря. – Игорь Петрович Круглов просит срочно с вами связаться.
– Соединяйте.
– Господин президент, включите наш Первый канал. – Волнуясь, министр обороны сжимал свои очки в кулаке словно гранату.
…На огромном плазменном экране боевые вертолеты расстреливали толпу.
– Вернее, огнем и словом, – наконец заговорил президент. – Господа, напоминаю, Русь – христианская страна, и я требую от вас сохранения существующего статуса, – и после паузы: – Любой ценой.
Франция. Париж. Площадь Святой Девы Мариам.
1 июня 2190 года. Вторник. 11.40 по СЕВ.
Вертолеты над собором появились внезапно, вернее, сначала появился страх. Мощные генераторы инфразвуковых волн, установленные на вертолетах, работали на полную мощность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Ху Цзиньтао, ты, конечно, не сможешь предоставить уважаемому Чэнь Шуйбяню необходимую информацию? – Тон вопроса скорее был утверждающий.
Моложавый военный побледнел еще больше:
– Нет, товарищ председатель.
B кабинете воцарилась напряженная тишина.
– Товарищ Ли Чжаосин, – прервал ее старик, – в газете не говорится, что русичи готовят пилотируемый полет в гиперпространство. А без человека это наверняка обречено на неудачу.
– Я ценю, что столь уважаемый и известный человек, как вы, пытается защитить своего младшего товарища. Но товарищ Ху Цзиньтао допустил ошибки. А так как пост, который он занимает, очень высок и ответствен, то и вред, нанесенный нашей стране, вследствие его ошибок, тоже велик.
– Я готов понести любое наказание за свои ошибки, – тут же твердо отчеканил бледный Ху Цзиньтао, сидящий словно по стойке «смирно» – не касаясь спиной спинки стула – и неподвижно смотрящий перед собой.
– Это похвально, что товарищ Ху Цзиньтао осознает свои ошибки, но я вас вызвал не для того, чтобы определять степень вины и наказание. – Ли Чжаосин сделал паузу и обвел взглядом неподвижных, словно каменные статуи, военных. – Я вас собрал для того, чтобы решить, вносить ли нам коррективы в нашу программу запуска гиперпространственного корабля «Путь к Дао». А степень вины и меру наказания можно определить и позднее, – через паузу добавил он.
– Я уже сказал, товарищ председатель, что если русичи готовят беспилотный пуск, то они обречены на неудачу.
– А если не так? Американцы могли или не знать, или скрыть эту информацию. Допустим, русичи готовят пилотируемый полет. Что по этому поводу думает наш уважаемый ученый Чэнь Шуйбян?
Старик в военной форме, сцепив прямо перед собой пальцы рук, несколько мгновений думал.
– Когда четыре года назад, – начал он, – я изложил свою точку зрения на проблему гииерпространства вам, уважаемый Ли Чжаосин, я был уверен, что гиперпространство – это и есть, так сказать, физическая сущность великого Дао, Всеобщего Закона и Абсолюта. И полет в гиперпространство будет первым шагом на пути слияния нашего народа с Дао и достижения истинного бессмертия. Истинного, а не мнимого, которое практикуется на Западе. И которое мудро отвергнуто нашим народом.
– А сейчас вы так не считаете, уважаемый Чэнь Шуйбян? – резко, сухо прозвучало в огромном кабинете.
Чэнь Шуйбян спокойно посмотрел в глаза председателю Национального собрания Китая и все так же неторопливо продолжил:
– Я и сейчас считаю, что гиперпространство – это материальное проявление Дао.
– Дао?
– Видите ли, уважаемый Ли, – старик мимоходом показал, что считает себя равным председателю Национального собрания многомиллиардного Китая, назвав того просто по имени, – все, что существует в этом мире, включая и американцев и все другие народы, необходимо, чтобы образовать гармонию.
– Но у них другая религия. Или вы считаете, уважаемый Чэнь Шуйбян, что их концепция сотворения мира и управления им более верна, чем наша?
– Нет, я считаю, что учение о Дао наиболее близко к истине.
– И как же эта истина отреагирует на то, что первым к ней прилетел, допустим, христианин?
– Истина, создавшая этот мир и законы этого мира, всемогущественна. А всемогущество, я думаю, снисходительно ко всему более слабому.
– То есть, уважаемый Чэнь Шуйбян, вы сейчас хотите сказать, что любая нация, представитель которой первым проникнет в гиперпространство, получит преимущество? – Вопрос был задан спокойным, почти равнодушным голосом, но казалось, в кабинете вновь сгустилась напряженная тишина.
Голос наконец заговорившего Чэнь Шуйбяня словно пробивался сквозь липкое, вязкое напряжение:
– Нет, товарищ председатель, я хочу сказать, если человек, попавший в гиперпространство… точнее, прикоснувшийся к Великому Дао, не будет отвечать его требованиям, то Дао просто отправит его обратно в этот мир, – быстро, взволнованно, горячо закончил ответ Чэнь Шуйбян.
– Так, – через паузу проговорил Ли Чжаосин, – значит, настолько я понял из вашего ответа, если даже русичи и готовят пилотируемый полет в гиперпространство, то никаких практических результатов он им не принесет.
– Совершенно верно, товарищ Ли… – и мгновение спустя поспешно: – Чжаосин.
– Что ж, вы меня успокоили, уважаемый Чэнь Шуйбян, – хозяин кабинета улыбнулся ученому, – но это не означает, что мы будем сидеть сложа руки. – Вновь спокойный, бесстрастный взгляд уперся в бледного, неподвижного Ху Цзиньтао. – Товарищ Ху Цзиньтао должен исправить допущенные им ошибки. Он должен в течение двух недель выяснить, какой полет готовят русичи. И если выяснится, что полет все-таки пилотируемый, то товарищ Ху Цзиньтао должен разработать план, по которому полет станет непилотируемым, если, конечно, об этом за нас не позаботится астероид. Не следует возмущать Дао не совсем подготовленными визитерами. И надеюсь, товарищ Ху Цзиньтао не забыл, что он несет личную ответственность за выполнение наших мероприятий, связанных со вчерашним покушением на Папу Римского. – Лицо председателя КНР было, как всегда, бесстрастно.
Великий старик все так же спокойно, как и подобает истинному даосу, смотрел на сидящих внизу людей.
Франция. Париж. Площадь Святой Девы Мариам.
1 июня 2190 года. Вторник. 11.26 по СЕВ.
– Свобода или смерть, – громко и яростно прозвучало на площади, и толпа устремилась к серой громаде собора.
Сотни людей пали, остановленные стремительным, раскаленным металлом. Но столько же сумели преодолеть смертельно опасные метры и ворваться сквозь разбитые ворота внутрь собора. Метр за метром, расчищая перед собой дорогу огнем и металлом, христиане отвоевывали свою святыню у мусульман.
Построенный еще в середине двенадцатого века собор в начале двадцать второго был захвачен мусульманами, когда в Елисейском дворце обосновался президент-мусульманин. Колесо совершило поворот в десять веков, и одна религия сменилась другой. Крест уступил место полумесяцу.
Бой уже кипел у подножия двух башен, на вершине собора. На небольшом клочке тверди люди сошлись врукопашную. Пощады никто не просил. Бесполезно. Остервенение, вызванное возможной близкой смертью, кровью, гибелью товарищей, многократно усиленное религиозной непримиримостью, достигло апогея. Даже умирающий норовил вцепиться во врага и увлечь его собой в сорокаметровую пропасть.
А над головами убивающих друг друга людей скрестились невидимые радиолучи – в высших эшелонах власти сильные мира сего принимали решение.
– Господин президент, атакующие достигли башен и шпиля стрелы.
– Рашид, ты сможешь эвакуировать оставшихся мусульман вертолетом?
– Постараюсь, господин президент. Но… – Министр внутренних дел Рашид замялся.
– В чем дело?
– Христиане вооружены гранатометами и могут сбить вертолет.
– Тем хуже для них, – последовало мгновенно. – Выполняй.
В какофонию стрельбы, криков, стонов поначалу почти неслышно вползло стрекотание. С каждой секундой оно разрасталось, и вот уже мощный вертолетный гул перекрыл все звуки. Сильные струи воздуха пригибали к земле людей, бросали им в лица клубы пыли. У вертолета, зависшего над левой башней, в днище распахнулся огромный люк, и оттуда на тросах выскользнула эвакуационная площадка. Стрельба смолкла. Над примолкшими людьми зависли еще два вертолета, хищно опустив носы. Приняв на борт людей, вертолет медленно переместился и завис над другой башней. И вновь в черных провалах дула пулеметов и блеск ракет в подвесках. Пластиковая птица уже зависла над шпилем стрелы. Через специальный люк его защитники прыгают на эвакуационную площадку. Один, второй, третий… Последний… И в тот же миг с земли взвилась противотанковая ракета. Перечеркнув голубое небо черной полосой, она нырнула в раскрытый зев вертолета… Словно огромное животное, вертолет грузно осел прямо на шпиль. Раздался треск, и вместе со шпилем, все больше и больше разгораясь, машина рухнула на площадь. Последнее средство спасения превратилось в братскую могилу. Крики сгорающих заживо людей еще несколько минут отражались от безучастной серой громады собора.
Оставшиеся два вертолета, неподвижно повисев несколько мгновений, круто, боевым разворотом взмыли вверх и растворились в небе, все так же переполненном радиоволнами:
– Господин президент, они сбили эвакуационный вертолет.
– Что ж, значит, они напали на государство. А уважающее себя государство обязано дать отпор агрессору. Рашид, задействуй подразделение «Тигр». А собор, нашу святыню, необходимо очистить от неверных. Любой ценой очистить, слышишь, Рашид, любой.
Объединенная Русь. Россия. Москва. Кремль.
Рабочий кабинет Президента Объединенной Руси.
1 июня 2190 года. Вторник. 13.35 по местному времени.
– Докладывайте, Вадим Александрович, ваши итальянские коллеги уже вычислили личность человека, покушавшегося на Папу? Я думаю, что это был биоробот. Угадал?
– Нет, господин президент, судя по останкам, это был человек. Да и как бы робот прошел через детекторы «Горгоны»? Не уловив излучения головного мозга, она тут же подняла бы тревогу.
– А как же ваша прославленная «Горгона» пропустила оружие?
– Как установили итальянцы, у нападавшего вместо лучевой кости правой руки был вставлен биопротез – выращенная из клеток этого человека кость, но полая внутри. И все остальные детали этого в буквальном смысле ручного оружия также были выращены из клеток все того же человека. Включая пулю.
– А порох?
– Специальная жидкость на основе крови, так же как и взрывное устройство. Можно сказать, что все тело стрелявшего представляло собой бомбу. Обнаружить такое оружие пока не представляется возможным.
– М-да, наука движется семимильными шагами, твою мать. – Сидящий напротив Кедрина президент сердито забарабанил пальцами по столу. – Надо же, у стервеца был в запасе один выстрел. И не промахнулся.
– Папу спасло чудо. Особой подготовки стрелку не требовалось. Ему надо было просто выстрелить в сторону окна. Пуля была наводящаяся лазерным лучом. Лазер, по видимости, был установлен на одном из спутников.
– Чей спутник? – В голосе президента послышался металл.
– Время работы лазера было менее секунды, приборы засекли излучение, но точно параметры вычислить не успели. Среди потенциально возможных спутников: китайский, французский, два японских, два арабских – Саудовской Аравии и Сирии, американский и… и наш, господин президент. – В ответ на недовольный взгляд Орлова директор Службы безопасности виновато развел руками. – Мы великая страна, господин президент, и обязаны быть в любой точке.
– Это же надо так синхронизировать операцию. – Голос президента стал мягче.
– На месте взрыва нашли остатки высокоточного атомного хронометра. Прибор пискнул или кольнул, не знаю, человек поднял руку, сжал, к примеру, кулак, оружие выстрелило. Одновременно включился лазер, заранее, с помощью оптики, наведенный на Папу, и пуля пошла по лазерному лучу. Повторяю, Папу спасло чудо.
– Бог отвел?
– Бог отвел, – серьезно подтвердил директор Службы безопасности.
– Значит, Бог на нашей стороне, христианской, – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Орлов.
– Бог на стороне справедливости.
– Ну, насчет последнего, Вадим Александрович, можно подискутировать. Скорее, Бог на стороне целесообразности.
Кедрин неопределенно пожал плечами.
– Надо скорее запускать «Прорыв», – после паузы сказал президент. – Не знаю, как вы, а я иногда буквально кожей чувствую, как западная цивилизация приближается к краю пропасти. И поистине без Божьей помощи нам не выкарабкаться. Восток теснит Запад словом и огнем.
– Господин президент, – по громкой связи раздался голос секретаря. – Игорь Петрович Круглов просит срочно с вами связаться.
– Соединяйте.
– Господин президент, включите наш Первый канал. – Волнуясь, министр обороны сжимал свои очки в кулаке словно гранату.
…На огромном плазменном экране боевые вертолеты расстреливали толпу.
– Вернее, огнем и словом, – наконец заговорил президент. – Господа, напоминаю, Русь – христианская страна, и я требую от вас сохранения существующего статуса, – и после паузы: – Любой ценой.
Франция. Париж. Площадь Святой Девы Мариам.
1 июня 2190 года. Вторник. 11.40 по СЕВ.
Вертолеты над собором появились внезапно, вернее, сначала появился страх. Мощные генераторы инфразвуковых волн, установленные на вертолетах, работали на полную мощность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56