– Ну зачем же так пессимистично, Александр Александрович. Впрочем, никогда не поздно отказаться.
– Это было бы несолидно, Игорь Николаевич, – подал голос высоченный, два метра ростом, худощавый мужчина, с легкой проседью в длинных черных волосах. – Вы неделю нас тренировали, тренировали. А мы спужаться?
«Олег Александрович Аверьянцев. Сорок пять лет. Старший в группе. Скрипач. Десять лет назад со своим оркестром должен был лететь в Токио. Накануне поскользнулся и упал на лестнице – кто-то пролил оливковое масло. Результат – вывихнутая рука. От поездки пришлось отказаться. Самолет разбился при посадке в Токийском аэропорту».
– Не спужаться, а укакаться, – уточнил стоящий рядом с Аверьянцевым среднего роста мужчина с холеным породистым лицом.
«Владимир Николаевич Ботков. Сорок лет. Врач. Шесть лет назад, проезжая по шоссе, увидел лежащего в крови мужчину, которому необходимо было срочно сделать искусственное дыхание. Он и сделал, перепачкавшись кровью. Пострадавший был носителем СВС. А у врача – свежая царапина на руке. Заразился. Через полгода болезнь стала развиваться. Месяц Ботков был на грани смерти. Но выкарабкался. Это один из восьми зафиксированных в стране случаев выздоровления. По результатам тестирования – второй».
– Нет, это было бы нормально. Повторяю, слишком большой риск.
– Нормально наложить в штаны? Какой же тут риск? – переспросил невысокий, худощавый темноволосый парень, предпоследний слева в шеренге.
Хохотом зашлись все.
«Борис Иванович Ковзан. Двадцать шесть лет. Полтора месяца назад его экспериментальный ракетоплан взорвался в космосе. Штурман погиб при катапультировании. А он, продержавшись в открытом космосе почти два часа, одетый всего лишь в противоперегрузочный костюм, умудрился пристыковаться к американской орбитальной станции. Плюс его однофамилец в двадцатом веке, тоже, кстати, пилот, чудесным образом спасся, выпрыгнув из горящего самолета и раскрыв парашют у самой земли. Самая большая наша надежда. Вот только по тестированию – предпоследний результат».
– Нормально отказаться, – весело ответил Северский. – Все высказались? – Он обвел глазами шеренгу. Все молчали. – Что ж, тогда еще раз я напомню, что вы должны будете сегодня делать. Итак. Испытание на удачливость будет заключаться в том, что каждый из вас сядет в специальное кресло, установленное в основании этой стартовой башни, находящейся позади вас. – Северский показал рукой на ажурное сооружение. – На подлокотниках кресла по одной кнопке. Левая управляет наклоном башни. Чем дольше держишь кнопку, тем сильнее от вертикали она отклоняется. Правая приводит в движение само кресло. Принцип тот же: чем дольше держишь, тем сильнее разгоняешься. Кроме того, как только вы сядете в кресло, башня начнет вращаться вокруг вертикальной оси. Не быстро, но и не медленно. Десять оборотов в минуту. Строго на восток, в лесу на поляне, находится бассейн с водой. Размеры бассейна – пять на пять метров. Расстояние от стартовой башни до бассейна триста метров. Ваша задача – катапультируясь, попасть в тот бассейн. Как вы понимаете, чтобы это осуществилось, необходимо правильное сочетание трех параметров – скорости отрыва от кресла, угла наклона башни в момент отрыва и угла направления на цель. Так как в это кресло вы сегодня сядете впервые, каждому разрешается сделать два пробных катапультирования. И делать это вы будете в противоположную от цели сторону. Поэтому башня будет вращаться только в секторе, гарантирующем ваше непопадание в лес. Пробные катапультирования даются для того, чтобы вы почувствовали, как управляются кнопками башня и кресло. Катапультироваться вы будете в противоперегрузочном костюме. В пробном варианте на спине к костюму будет прикреплен стандартный десантно-тактическии парашют, сокращенно ДТП. В десяти метрах от земли он раскроется, стабилизирует ваш полет, а в трех метрах сработает его тормозной реактивный двигатель. Словом, земли вы коснетесь со скоростью не более пяти метров в секунду. Так что, я думаю, не расшибетесь. А вот при основном катапультировании ДТП уже не будет. Скорость соприкосновения с преградой порядка шестидесяти – семидесяти метров в секунду. Так что вся ваша надежда – это попасть в бассейн с водой. В противном случае, если отделаетесь переломом руки или ноги, считайте, что вам крупно повезло. Для того мы вас, в принципе, и тренировали неделю, чтобы вы умели правильно сгруппироваться и отделаться лишь переломом чего-нибудь. Противоперегрузочный костюм не спасет. Слишком большая скорость. Он поможет вам при старте – нагрузки могут доходить до десяти «же» и если вы попадете в бассейн. Вопросы есть?
– А на сам бассейн сходить посмотреть можно? – выкрикнул с левого фланга шеренги крепыш Кириленко.
– А что там смотреть? От него до стартовой башни ровно триста метров. Строго на восток.
– А как определить этот самый восток без компаса? – Вопрос теперь задал высоченный скрипач Аверьянцев.
– Угадать или по солнцу. Естественно, взяв поправку на время и нашу географическую широту.
– А какая она? – спросил вечно улыбающийся Миша Чистяков.
– Честно сказать?
– Конечно!
– Не знаю.
– Все ясно! – бодро ответил Чистяков и тут же задал следующий вопрос: – А воду в бассейне хоть подогрели? Осень все же.
– Непременно. Забота о вашем здоровье прежде всего.
Все опять дружно рассмеялись.
– В каком порядке прыгаем? – поинтересовался Ботов.
– Не прыгаем, а катапультируемся. Это во-первых. А во-вторых, пробные катапультирования будете проводить в алфавитном порядке. Основные – по жребию. Кроме того, при основном катапультировании вы не будете видеть и тем более знать, как катапультируются ваши товарищи. Ясно? – Северский обвел глазами сразу посерьезневших людей.
– Ясно, – ответили вразнобой.
– Что ж, если ясно… Господин Аверьянцев, прошу к креслу!
«Все, поехали! Интересно, что со мной сделает Кедрин, если я ему доложу, что покалечились все. Впрочем, на пенсию полковника жить можно». Пока Северский себя успокаивал, Аверьянцев подошел к креслу. Двое прапорщиков споро надели на него противоперегрузочиый костюм, шлем и навесили на спину пятнадцатикилограммовый ДТП.
«А все-таки во фраке и со скрипкой он лучше смотрится». Северский критически оглядел первого участника испытаний.
Долговязый, худющий скрипач довольно нелепо выглядел в противоперегрузочном костюме с большим ящиком ДТП на спине.
«Пора на КП». Полковник Службы безопасности развернулся и быстрым шагом пошел к стоящему неподалеку автобусу – его командному пункту.
Войдя туда, он сразу присел около большого монитора и стал наблюдать за происходящим.
Облачившись в костюм, Аверьянцев без промедления сел в кресло. Руки легли на подлокотники. Прапорщики сделали несколько шагов в сторону – излишняя предосторожность. Принцип действия катапульты был прост и безопасен. Кресло являлось своего рода сердечником огромного соленоида – стартовой башни. При подаче на нее переменного тока кресло с сидящим в нем человеком, в соответствии с законами физики, взмывало вверх. Чем дольше человек нажимал правую кнопку, тем дольше разгонялось кресло и тем больше была скорость отрыва.
– Спасатель, я Центр. Доложить о готовности. – Руководитель испытания начал предстартовую подготовку.
– Центр, я Спасатель. Мы готовы, – мгновенно отозвался по рации начальник отряда спасателей, которые равномерно расположились вокруг стартовой вышки в радиусе четырехсот метров.
– Олег Александрович, мы начинаем, – передал Северский по внутренней связи.
– Я готов.
Начальник испытаний со вздохом нажал большую черную кнопку. Коротко взвыла сирена, и через пару секунд раздалось легкое жужжание – автоматика включила вращение башни. Повернувшись на девяносто градусов, ажурная конструкция чуть вздрогнула и начала вращение в другую сторону. Дойдя до другой крайней точки, башня повернула обратно.
«Так, а теперь он включит наклон башни». Полковник угадал – сидящий в кресле мужчина нажал левую кнопку.
Башня довольно быстро стала отклоняться от вертикали. И наконец, мужской указательный палец решительно утопил правую кнопку. Кресло бесшумно взмыло вверх. На самой вершине башни кресло с ходу ударилось об отбойник и медленно стало сползать вниз. Могучая сила инерции, мгновение назад вжимавшая человека в кресло, теперь сдернула его, и он по крутой параболе полетел над землей. В двухстах метрах от башни хлопнул, раскрываясь, десантно-тактический парашют, секундой позже бухнул тормозной движок, и вот уже Аверьянцев, как учили, в глубоком приседе с дальнейшим кувырком вбок приземлился. «Ну, слава богу. Первый блин не комом. – Полковник устало откинулся на спинку кресла. На лбу выступила легкая испарина. Сердце возмущенно-громко бухало в груди. – А ты, Северский, даешь. Так разволновался. А что с тобой будет, когда они начнут катапультироваться без всякой страховки? Так и до инфаркта недалеко. А вторая жизнь мне, очевидно, не светит». Игорь Николаевич вздохнул, подавляя невольное раздражение на счастливчиков, которым судьба преподносит абонемент в театр, называемый жизнью. У него за душой был лишь разовый билет.
– Господин Ботков, теперь прошу вас. – Полковник Службы безопасности быстро взял себя в руки.
До двенадцати часов вся шестерка успела дважды побывать в катапультирующем кресле, а надпочечники полковника Северского – вбросить в его кровь годовую порцию адреналина.
«Что ж, теперь по расписанию обед, час отдыха и… вычисление любимца Бога». Игорь Николаевич вышел из автобуса.
С утра безоблачное, прозрачно-голубое небо начало сгущаться, быстро перекрашивая голубой цвет в серый.
«Если он, конечно, тут есть», – додумал полковник свою мысль, всматриваясь в первые тучи, неторопливо полезшие по небу.
После обеда Аркадий Исаев, стоя перед Северским, краснея и потея, отказался дальше проходить испытания:
– Игорь Николаевич, я не могу. – Бородач потупил глаза. – Не могу и все.
– Я понимаю, Аркадий Иванович. Не корите себя. На вашем месте отказались бы девять человек из десяти. Если чувствуете, что не сможете, лучше отказаться. Вы правильно поступили. – Северский ободряюще хлопнул мужчину по плечу. – И спасибо вам.
Тот вскинул удивленные глаза:
– За что?
– Одним грехом у меня будет меньше.
Испытуемые встретили известие об уходе одного из них молчанием. Лишь неугомонный Миша Чистяков со вздохом произнес:
– У него точно не будет грудь в крестах.
«Если каждый из них про себя не добавил: "Но и головы в кустах тоже", то я ничего не понимаю в человеческой психологии». Северский еще раз обвел взглядом сидящих в крошечной комнате отдыха командного пункта и вслух сказал:
– Повторяю, еще не поздно отказаться. Кстати, на это тоже требуется мужество.
Пятерка, как-то разом сгрудившись на полукруглом диване, молчала.
– Тогда не будем терять времени. Приступим к жеребьевке. – С этими словами полковник Службы безопасности положил на стол карманный компьютер. – Жеребьевка будет производиться следующим образом. Каждый из вас нажмет кнопку «Enter» на этом компьютере. Специальная программа на это нажатие сгенерирует случайным образом целое число, лежащее в диапазоне от единицы до шести. Это и будет ваш порядковый номер. Все ясно?
– В каком порядке будем нажимать кнопку? – Аверьянцев вопросительно посмотрел на Северцева. – Опять в алфавитном порядке?
– В принципе, все равно. Давайте теперь для разнообразия потянем жребий в обратном порядке.
– О, вот это я люблю! – Миша Чистяков встал с дивана. – Как катапультироваться – так последним. А как жребий тянуть – так первым. – Большой палец смачно вжал кнопку «Enter» до упора вниз. И тут же на экране вспыхнуло: «1». – О, и это я люблю, – воскликнул неунывающий Миша, – первым отстреляться и «Оболонь» пить!
Борис Ковзан молча подошел к столу и так же молча надавил на кнопку. Зеленым светом вспыхнуло «6».
Не успевший сесть Чистяков скользнул по экрану глазами и мгновенно прокомментировал:
– Боря, обещаю, пока я тебя буду ждать, больше двух бокалов не выпью!
Следующим к столу подошел Саша Кириленко.
– Четыре, – громко сказал он, взглянув на экран.
Аристократичный Ботков, получив от компьютера двойку, только пожал плечами.
– Что ж остается либо тройка, либо пятерка. – Высоченный Аверьянцев, чуть сутулясь, подошел к столу. – Вообще-то пятерки меня больше любили. И в школе, и в консерватории получал одни пятерки. – С этими словами он нажал «Enter».
Компьютер с ним спорить не стал – «5».
– О! Я же говорил.
– Что ж, господа. Жеребьевку мы провели. Тогда начинаем. Михаил Олегович, прошу к катапульте. Остальных попрошу оставаться в комнате отдыха. – Пропустив перед собой Чистякова, Северцев вышел из комнаты отдыха, заперев дверь снаружи.
На мониторе невозможно было рассмотреть выражение лица человека, сидящего в катапультируемом кресле, – мешал непрозрачный снаружи шлем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56