Теперь, в свете того, как отреагировали вампиры, узнав, кто я, мне подумалось, что в совете Чарльза кроется гораздо больше, что я подозревала.
По словам Стефана, я каким-то образом неподвластна волшебству вампиров, но я не такая дура, чтобы перенести это на колдовство ведьм. Обнаружив волшебство, я не представляла, что делать, – но займемся вторым делом, когда закончим первое.
Медленно повернувшись кругом, я смогла определить направление. Пульс колдовства напоминал теплый ветер в лицо. Я сделала два шага к нему – и заклинание исчезло, превратилось в ничто. Все, что я точно знала: здесь Елизавета, и она где-то передо мной. Самое правильное – найти Адама и предупредить его, поэтому я двинулась назад к складу.
Со времени моего ухода положение изменилось. С Адамом – рыжий волк по-прежнему сидел у его ног – оставалось всего с полдюжины волков. Шон, внук Дэвида, и еще несколько незнакомых мне людей держали под прицелом группу, распластавшуюся на земле, раскинув руки в стороны.
Когда я к ним подходила, Дэвид и Даррил привели еще одного и уложили рядом с остальными.
– Это все люди, серж, – сказал Дэвид. – Пару мертвых мы оставили в доме. Но волки разбежались, и я не смог найти след Джерри, хотя начал с того места, где встречал его в последний раз. Его запах исчез.
– Адам, – позвала я.
Он повернулся ко мне, и в это мгновение прозвучал выстрел и рыжий волк неожиданно дернулся. Выстрел был не очень громкий: должно быть, небольшой калибр.
– Ложись! – крикнул Дэвид, падая на землю. Его люди присели, по-прежнему не сводя оружия с пленных. Волк рядом с Адамом постоял немного и рухнул, словно тоже послушался Дэвида, – но я видела, что в боку у него торчит шприц, и поняла, что в него попал заряд из транквилизационного ружья.
Адам остался стоять. Он закрыл глаза и поднял вверх лицо. Вначале я не сообразила, что он делает, но потом осознала, что лицо его освещает луна; она только что встала – точно половина диска.
Даррил, прижимаясь к земле, приблизился к Адаму. Он остановился возле лежавшего волка и вытащил шприц.
– Бен в порядке, – произнес Даррил, держа наготове пистолет и вглядываясь в окружающую темноту.
Бен – это рыжий волк. Тот самый Бен, убийца-психопат из Лондона. Это он нас спас. Спас Адама дважды.
Прозвучал еще один выстрел. Адам взмахнул рукой, и шприц упал к его ногам, не причинив вреда. Глаза Адама по-прежнему были закрыты.
– Серж, Мерси, – прохрипел Дэвид. – Ложитесь!
Я поняла, что по-прежнему стою, слегка наклонившись к Адаму, который продолжал слушать луну. Я уже собралась было присесть, как велел Дэвид, как вдруг Адам запрокинул голову и завыл; из человеческой глотки исходил волчий вой.
Несколько мгновений звучал этот невероятный звук, потом затих в тишине, но не враждебной. Скорее это была тишина перед началом охоты. И когда Адам завыл снова, ему ответили все волки, которые его услышали.
Мне неудержимо захотелось завыть тоже, но, как и мои дикие братья, я хорошо знала, что нельзя петь с волками.
Когда Адам воззвал в третий раз, Даррил и Дэвид отбросили оружие и начали меняться. Лунный призыв плыл меж деревьев, и я чувствовала, как, захваченные им, все волки меняют форму. Слышала болезненные крики тех, кто сопротивлялся перемене, и ворчание тех, кто поддавался.
Адам стоял в лунном свете, который казался ярче, чем несколько мгновений назад. Он открыл глаза и посмотрел на лунный диск. И на этот раз использовал слово.
– Придите, – сказал он.
Он произнес это негромко, но каким-то образом его голос, как и песня, разнесся по покинутой лесной территории, как гром, мощный и непреодолимый. И волки пришли.
Они появлялись по одному и по двое. Одни приближались веселыми прыжками, другие – с опущенными хвостами, так, словно их тащат. Некоторые еще находились в процессе перемены: их тела были неестественно вытянуты и изогнуты.
Двери склада распахнулись, и оттуда, шатаясь, вышел человек, прижимая руку к груди. Это был охранник, в которого стрелял Шон. Слишком слабый, чтобы измениться, он все равно ответил на зов Адама.
И меня затронул этот призыв. Я сделала шаг вперед, не глядя под ноги, и споткнулась о палку. Восстановила равновесие, но от резкого движения заболела рука, и боль прочистила голову, как доза нашатыря. Я обратной стороной ладони вытерла слезящиеся глаза и снова ощутила безошибочный запах колдовства.
Не обращая внимания на призыв Адама и на боль в руке, я побежала, потому что в ночном воздухе, насыщенном Силой, я почувствовала смертоносное заклятие, на котором было имя Адама. У меня не было времени отыскивать колдунью: заклятие уже действовало. Все, что я могла сделать, – броситься наперехват, точно как Бен бросился наперехват шприцу.
Не знаю, почему у меня получилось. Позже мне говорили, что не должно было. Когда заклятию дают имя, оно действует как управляемый снаряд, а не как лазерный луч. Оно должно было обойти меня и ударить в Адама.
Но ударило в меня и прошло насквозь потоком перьев, заставив задрожать и ахнуть. Потом заклятие остановилось, и я словно стала магнитом: рекой расплавленного металла, все колдовство устремилось ко мне. Это была река смерти, и она шептала мне: «Адам Хауптман».
У нее прорезался голос. Но не голос Елизаветы, хотя тоже мне знакомый. Мужской. Колдуном оказался внук Елизаветы Роберт.
Колени мои под тяжестью голоса Роберта подогнулись, с огромным напряжением я принимала на себя имя Адама, чтобы колдовство остановилось на мне. Мне показалось, что я дышу огнем, и я поняла, что мое вмешательство не продлится долго.
– Сэм, – прохрипела я. И, словно по моему зову, он сконцентрировался из воздуха, оказавшись передо мной. Я ожидала увидеть его, как и всех остальных, в волчьем облике, но нет.
Он взял мое лицо в ладони.
– Что случилось, Мерси?
– Колдовство, – сказала я и увидела в его глазах понимание.
– Где она?
Я покачала головой и с трудом выдохнула:
– Это не она. Роберт. Это Роберт.
– Где? – снова спросил он.
Я собиралась ответить ему, что не знаю, но рука моя поднялась и указала на крышу дома с заколоченными окнами.
– Там. Сэмюэль исчез.
И как будто мой жест как-то подействовал, поток колдовства многократно усилился. Я упала, прижалась лицом к холодной земле, надеясь, что это помешает огню, пылающему внутри меня, сжечь и кожу. Закрыла глаза – и увидела Роберта, сидящего на крыше.
Он потерял свою красоту, лицо его исказилось от усилий и покрылось красноватыми пятнами.
– Мерседес. – Он вдыхал мое имя в колдовство, и я почувствовала, как поток меняет направление, как борзая, которой дали понюхать другой платок. – Мерседес Томпсон.
Мерседес, довольно шептало заклинание. Он дал смерти мое имя.
Я закричала от боли: по сравнению с ней боль в руке казалась совершенно незаметной. Даже сквозь пожирающий огонь я расслышала пение, поняла, что в заклятии Роберта есть ритм, и начала двигаться в соответствии с ним, негромко напевая мелодию. Музыка заполнила мои легкие, потом голову, на мгновение заглушив огонь. Я напряглась в ожидании. И тут Сэмюэль остановил поток волшебства. Думаю, я потеряла сознание, потому что очнулась на руках Сэмюэля.
– Они все здесь, кроме одного, – сказал Сэмюэль.
– Да. – В голосе Адама звучала сила лунного призыва.
Я зашевелилась, и Сэмюэль отпустил меня. Мне все же пришлось прислониться к нему, но я устояла на ногах. Только Адам, Сэмюэль и я стояли.
Их было не так много, как могло показаться. Стая бассейна Колумбии невелика, стая Джерри еще меньше – но теперь все они сидели вокруг нас, как группа сфинксов, и ждали приказа Адама.
– Два одиноких волка, те, что старше и более доминантны, убежали после твоего первого призыва, – сообщил Сэмюэль. – Остальные ответили. Теперь они твои. Тебе остается только позвать Джерри.
– Он не придет, – ответил Адам. – Не может. Он не одинокий волк. Он принадлежит Марроку.
– Позволишь помочь тебе?
Луна отражалась в глазах Адама, и хоть он оставался человеком, глаза у него были волчьи. Я почуяла запах его реакции на вопрос Сэмюэля. Сидящие волки тоже почуяли его и отозвались низким рычанием. Волки – звери, никому не позволяющие действовать на своей территории.
Адам вытянул шею, и я услышала легкий щелчок.
– Буду благодарен, – негромко произнес он. Сэмюэль протянул руку, и Адам сжал ее. Он распрямился и снова поднял лицо к луне.
– Джерри Уоллес из стаи Маррока, призываю тебя к ответу. Встань перед твоими обвинителями.
Должно быть, Джерри был очень близко, потому что много времени ему не понадобилось. Как и Сэмюэль, он оставался в человеческом облике. Остановился на краю круга волков.
– Джерри, старый друг, – сказал Сэмюэль. – Пора. Подойди сюда.
Мягкий тон этих слов не скрывал от меня их силы – и от Джерри тоже. Он опустился на четвереньки и пополз среди ожидающих неподвижных волков, покорно опустив голову. Больше он не сопротивлялся.
Приблизившись к нам, он остановился. Я подумала, что он взбешен – как бесилась бы я, если бы кто-нибудь заставил меня действовать против воли. Или испуган. Но я не вервольф. Единственное чувство, которое я уловила, была покорность. Он проиграл и знал это.
Адам пригнулся и положил руку на плечо Джерри.
– Почему?
– Из-за отца, – ответил Джерри. Лицо его было спокойным, голос сонным, его прочно держал в своей власти лунный призыв. – Он умирал: рак. Я говорил и говорил. Просил и умолял. Пожалуйста, папа, стань волком – это замечательно. Думаю, отец просто устал, когда согласился. Бран это сделал – потому что я не перенес бы. Но отец не смог смириться с тем, каким стал, потому что не хотел быть хищником. Не хотел быть таким, как я.
Адам посмотрел на него.
– Мне казалось, то хочешь помешать Брану открыться перед людьми.
Джерри вытер лицо.
– Бран сказал, что если бы мой отец не был таким доминантам, он не смог бы противиться волку. Но чем больше отец сопротивлялся, тем слабей становился его контроль. Он едва не убил мою сестру.
– Джерри. – Голос Сэмюэля звучал твердо. – Какое отношение это имеет к Адаму?
Джерри поднял голову. Он не мог встретиться взглядом с Сэмюэлем или Адамом, поэтому обратил свой взор на меня.
– Когда сражаешься, волк и человек сливаются. Нужен только один раз. Только один, и отец стал бы цельным.
– Он не хотел, чтобы Адам сражался с Браном, – неожиданно осознала я. – Правда, Джерри? Поэтому тебя не беспокоило все серебро, которым твои люди его накачивали. Ты хотел убить его?
Он посмотрел на меня глазами своего отца и ответил:
– Адам должен умереть.
– Тебя не волнует решение Брана вывести вервольфов из укрытия? – спросил Сэмюэль. Джерри улыбнулся ему.
– Я поддерживаю это решение с того времени, как открылись другие. Но мне для осуществления моих планов нужны были деньги. Есть много волков, которые не хотят, чтобы об их существовании знали, и они готовы за это платить.
Все стало неожиданно ясно. Сэмюэль прав: Джерри не глуп – он гений!
– Покупка новых волков у Лео в Чикаго, эксперименты с наркотиками, нападение на дом Адама – все это должно было достигнуть двух целей, – сказала я. – Показать Брану, что за всем этим стоишь ты, и доказать твоему отцу, что это не ты.
Он кивнул.
– Адам должен был умереть. – Я ощупью определяла ход событий. – Но сам ты не мог его убить. Поэтому ты оставил его в руках наемников, когда он был еще под действием наркотиков. Поэтому ты держался в стороне от склада, надеясь, что твои наемники накачают Адама таким количеством серебра, что он умрет.
– Да. Адам должен был умереть, но не от моей руки, чтобы я мог иметь возможность посмотреть в глаза отцу и заявить, что я не убивал Адама.
Я начала дрожать, потому что было холодно и потому что моя рука, которая в последние несколько минут вела себя удивительно порядочно, вдруг снова заболела.
– Не Адам должен был сразиться с Браном, по твоему замыслу. Это должен был сделать твой отец. Ты рассчитывал, что Бран явится к нему, как только поймет, что ты творишь.
– Отец звонил мне сегодня днем. Бран рассказал ему о транквилизаторе и еще, что за нападением на Адама могу стоять я. Мой отец знает, что я хочу, чтобы волки вышли из укрытия. Он знает, как я отношусь к экспериментам над животными и к тому, что некоторые Альфы эксплуатируют своих новых волков. Он никогда не поверил бы, что я мог бы убить Адама.
– Если бы Адам умер, Бран пришел бы к твоему отцу, прежде чем убить тебя, – заметил Сэмюэль.
Джерри рассмеялся.
– Не думаю. Скорее всего, Бран прибыл бы сюда и прикончил меня на месте. Я надеялся, что так и будет. Слишком много на мне невинной крови. Но когда он сообщил бы отцу о моих преступлениях, тот ему не поверил бы.
– Считая, что Маррок казнил тебя за то, чего ты не делал, Картер бросил бы ему вызов. – В голосе Сэмюэля звучало едва ли не восхищение. – И мой отец не смог бы отказаться.
– А что если бы Бран вначале поговорил с доктором Уоллесом? – осведомилась я.
– Это не имеет значения, – уверенно ответил Джерри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
По словам Стефана, я каким-то образом неподвластна волшебству вампиров, но я не такая дура, чтобы перенести это на колдовство ведьм. Обнаружив волшебство, я не представляла, что делать, – но займемся вторым делом, когда закончим первое.
Медленно повернувшись кругом, я смогла определить направление. Пульс колдовства напоминал теплый ветер в лицо. Я сделала два шага к нему – и заклинание исчезло, превратилось в ничто. Все, что я точно знала: здесь Елизавета, и она где-то передо мной. Самое правильное – найти Адама и предупредить его, поэтому я двинулась назад к складу.
Со времени моего ухода положение изменилось. С Адамом – рыжий волк по-прежнему сидел у его ног – оставалось всего с полдюжины волков. Шон, внук Дэвида, и еще несколько незнакомых мне людей держали под прицелом группу, распластавшуюся на земле, раскинув руки в стороны.
Когда я к ним подходила, Дэвид и Даррил привели еще одного и уложили рядом с остальными.
– Это все люди, серж, – сказал Дэвид. – Пару мертвых мы оставили в доме. Но волки разбежались, и я не смог найти след Джерри, хотя начал с того места, где встречал его в последний раз. Его запах исчез.
– Адам, – позвала я.
Он повернулся ко мне, и в это мгновение прозвучал выстрел и рыжий волк неожиданно дернулся. Выстрел был не очень громкий: должно быть, небольшой калибр.
– Ложись! – крикнул Дэвид, падая на землю. Его люди присели, по-прежнему не сводя оружия с пленных. Волк рядом с Адамом постоял немного и рухнул, словно тоже послушался Дэвида, – но я видела, что в боку у него торчит шприц, и поняла, что в него попал заряд из транквилизационного ружья.
Адам остался стоять. Он закрыл глаза и поднял вверх лицо. Вначале я не сообразила, что он делает, но потом осознала, что лицо его освещает луна; она только что встала – точно половина диска.
Даррил, прижимаясь к земле, приблизился к Адаму. Он остановился возле лежавшего волка и вытащил шприц.
– Бен в порядке, – произнес Даррил, держа наготове пистолет и вглядываясь в окружающую темноту.
Бен – это рыжий волк. Тот самый Бен, убийца-психопат из Лондона. Это он нас спас. Спас Адама дважды.
Прозвучал еще один выстрел. Адам взмахнул рукой, и шприц упал к его ногам, не причинив вреда. Глаза Адама по-прежнему были закрыты.
– Серж, Мерси, – прохрипел Дэвид. – Ложитесь!
Я поняла, что по-прежнему стою, слегка наклонившись к Адаму, который продолжал слушать луну. Я уже собралась было присесть, как велел Дэвид, как вдруг Адам запрокинул голову и завыл; из человеческой глотки исходил волчий вой.
Несколько мгновений звучал этот невероятный звук, потом затих в тишине, но не враждебной. Скорее это была тишина перед началом охоты. И когда Адам завыл снова, ему ответили все волки, которые его услышали.
Мне неудержимо захотелось завыть тоже, но, как и мои дикие братья, я хорошо знала, что нельзя петь с волками.
Когда Адам воззвал в третий раз, Даррил и Дэвид отбросили оружие и начали меняться. Лунный призыв плыл меж деревьев, и я чувствовала, как, захваченные им, все волки меняют форму. Слышала болезненные крики тех, кто сопротивлялся перемене, и ворчание тех, кто поддавался.
Адам стоял в лунном свете, который казался ярче, чем несколько мгновений назад. Он открыл глаза и посмотрел на лунный диск. И на этот раз использовал слово.
– Придите, – сказал он.
Он произнес это негромко, но каким-то образом его голос, как и песня, разнесся по покинутой лесной территории, как гром, мощный и непреодолимый. И волки пришли.
Они появлялись по одному и по двое. Одни приближались веселыми прыжками, другие – с опущенными хвостами, так, словно их тащат. Некоторые еще находились в процессе перемены: их тела были неестественно вытянуты и изогнуты.
Двери склада распахнулись, и оттуда, шатаясь, вышел человек, прижимая руку к груди. Это был охранник, в которого стрелял Шон. Слишком слабый, чтобы измениться, он все равно ответил на зов Адама.
И меня затронул этот призыв. Я сделала шаг вперед, не глядя под ноги, и споткнулась о палку. Восстановила равновесие, но от резкого движения заболела рука, и боль прочистила голову, как доза нашатыря. Я обратной стороной ладони вытерла слезящиеся глаза и снова ощутила безошибочный запах колдовства.
Не обращая внимания на призыв Адама и на боль в руке, я побежала, потому что в ночном воздухе, насыщенном Силой, я почувствовала смертоносное заклятие, на котором было имя Адама. У меня не было времени отыскивать колдунью: заклятие уже действовало. Все, что я могла сделать, – броситься наперехват, точно как Бен бросился наперехват шприцу.
Не знаю, почему у меня получилось. Позже мне говорили, что не должно было. Когда заклятию дают имя, оно действует как управляемый снаряд, а не как лазерный луч. Оно должно было обойти меня и ударить в Адама.
Но ударило в меня и прошло насквозь потоком перьев, заставив задрожать и ахнуть. Потом заклятие остановилось, и я словно стала магнитом: рекой расплавленного металла, все колдовство устремилось ко мне. Это была река смерти, и она шептала мне: «Адам Хауптман».
У нее прорезался голос. Но не голос Елизаветы, хотя тоже мне знакомый. Мужской. Колдуном оказался внук Елизаветы Роберт.
Колени мои под тяжестью голоса Роберта подогнулись, с огромным напряжением я принимала на себя имя Адама, чтобы колдовство остановилось на мне. Мне показалось, что я дышу огнем, и я поняла, что мое вмешательство не продлится долго.
– Сэм, – прохрипела я. И, словно по моему зову, он сконцентрировался из воздуха, оказавшись передо мной. Я ожидала увидеть его, как и всех остальных, в волчьем облике, но нет.
Он взял мое лицо в ладони.
– Что случилось, Мерси?
– Колдовство, – сказала я и увидела в его глазах понимание.
– Где она?
Я покачала головой и с трудом выдохнула:
– Это не она. Роберт. Это Роберт.
– Где? – снова спросил он.
Я собиралась ответить ему, что не знаю, но рука моя поднялась и указала на крышу дома с заколоченными окнами.
– Там. Сэмюэль исчез.
И как будто мой жест как-то подействовал, поток колдовства многократно усилился. Я упала, прижалась лицом к холодной земле, надеясь, что это помешает огню, пылающему внутри меня, сжечь и кожу. Закрыла глаза – и увидела Роберта, сидящего на крыше.
Он потерял свою красоту, лицо его исказилось от усилий и покрылось красноватыми пятнами.
– Мерседес. – Он вдыхал мое имя в колдовство, и я почувствовала, как поток меняет направление, как борзая, которой дали понюхать другой платок. – Мерседес Томпсон.
Мерседес, довольно шептало заклинание. Он дал смерти мое имя.
Я закричала от боли: по сравнению с ней боль в руке казалась совершенно незаметной. Даже сквозь пожирающий огонь я расслышала пение, поняла, что в заклятии Роберта есть ритм, и начала двигаться в соответствии с ним, негромко напевая мелодию. Музыка заполнила мои легкие, потом голову, на мгновение заглушив огонь. Я напряглась в ожидании. И тут Сэмюэль остановил поток волшебства. Думаю, я потеряла сознание, потому что очнулась на руках Сэмюэля.
– Они все здесь, кроме одного, – сказал Сэмюэль.
– Да. – В голосе Адама звучала сила лунного призыва.
Я зашевелилась, и Сэмюэль отпустил меня. Мне все же пришлось прислониться к нему, но я устояла на ногах. Только Адам, Сэмюэль и я стояли.
Их было не так много, как могло показаться. Стая бассейна Колумбии невелика, стая Джерри еще меньше – но теперь все они сидели вокруг нас, как группа сфинксов, и ждали приказа Адама.
– Два одиноких волка, те, что старше и более доминантны, убежали после твоего первого призыва, – сообщил Сэмюэль. – Остальные ответили. Теперь они твои. Тебе остается только позвать Джерри.
– Он не придет, – ответил Адам. – Не может. Он не одинокий волк. Он принадлежит Марроку.
– Позволишь помочь тебе?
Луна отражалась в глазах Адама, и хоть он оставался человеком, глаза у него были волчьи. Я почуяла запах его реакции на вопрос Сэмюэля. Сидящие волки тоже почуяли его и отозвались низким рычанием. Волки – звери, никому не позволяющие действовать на своей территории.
Адам вытянул шею, и я услышала легкий щелчок.
– Буду благодарен, – негромко произнес он. Сэмюэль протянул руку, и Адам сжал ее. Он распрямился и снова поднял лицо к луне.
– Джерри Уоллес из стаи Маррока, призываю тебя к ответу. Встань перед твоими обвинителями.
Должно быть, Джерри был очень близко, потому что много времени ему не понадобилось. Как и Сэмюэль, он оставался в человеческом облике. Остановился на краю круга волков.
– Джерри, старый друг, – сказал Сэмюэль. – Пора. Подойди сюда.
Мягкий тон этих слов не скрывал от меня их силы – и от Джерри тоже. Он опустился на четвереньки и пополз среди ожидающих неподвижных волков, покорно опустив голову. Больше он не сопротивлялся.
Приблизившись к нам, он остановился. Я подумала, что он взбешен – как бесилась бы я, если бы кто-нибудь заставил меня действовать против воли. Или испуган. Но я не вервольф. Единственное чувство, которое я уловила, была покорность. Он проиграл и знал это.
Адам пригнулся и положил руку на плечо Джерри.
– Почему?
– Из-за отца, – ответил Джерри. Лицо его было спокойным, голос сонным, его прочно держал в своей власти лунный призыв. – Он умирал: рак. Я говорил и говорил. Просил и умолял. Пожалуйста, папа, стань волком – это замечательно. Думаю, отец просто устал, когда согласился. Бран это сделал – потому что я не перенес бы. Но отец не смог смириться с тем, каким стал, потому что не хотел быть хищником. Не хотел быть таким, как я.
Адам посмотрел на него.
– Мне казалось, то хочешь помешать Брану открыться перед людьми.
Джерри вытер лицо.
– Бран сказал, что если бы мой отец не был таким доминантам, он не смог бы противиться волку. Но чем больше отец сопротивлялся, тем слабей становился его контроль. Он едва не убил мою сестру.
– Джерри. – Голос Сэмюэля звучал твердо. – Какое отношение это имеет к Адаму?
Джерри поднял голову. Он не мог встретиться взглядом с Сэмюэлем или Адамом, поэтому обратил свой взор на меня.
– Когда сражаешься, волк и человек сливаются. Нужен только один раз. Только один, и отец стал бы цельным.
– Он не хотел, чтобы Адам сражался с Браном, – неожиданно осознала я. – Правда, Джерри? Поэтому тебя не беспокоило все серебро, которым твои люди его накачивали. Ты хотел убить его?
Он посмотрел на меня глазами своего отца и ответил:
– Адам должен умереть.
– Тебя не волнует решение Брана вывести вервольфов из укрытия? – спросил Сэмюэль. Джерри улыбнулся ему.
– Я поддерживаю это решение с того времени, как открылись другие. Но мне для осуществления моих планов нужны были деньги. Есть много волков, которые не хотят, чтобы об их существовании знали, и они готовы за это платить.
Все стало неожиданно ясно. Сэмюэль прав: Джерри не глуп – он гений!
– Покупка новых волков у Лео в Чикаго, эксперименты с наркотиками, нападение на дом Адама – все это должно было достигнуть двух целей, – сказала я. – Показать Брану, что за всем этим стоишь ты, и доказать твоему отцу, что это не ты.
Он кивнул.
– Адам должен был умереть. – Я ощупью определяла ход событий. – Но сам ты не мог его убить. Поэтому ты оставил его в руках наемников, когда он был еще под действием наркотиков. Поэтому ты держался в стороне от склада, надеясь, что твои наемники накачают Адама таким количеством серебра, что он умрет.
– Да. Адам должен был умереть, но не от моей руки, чтобы я мог иметь возможность посмотреть в глаза отцу и заявить, что я не убивал Адама.
Я начала дрожать, потому что было холодно и потому что моя рука, которая в последние несколько минут вела себя удивительно порядочно, вдруг снова заболела.
– Не Адам должен был сразиться с Браном, по твоему замыслу. Это должен был сделать твой отец. Ты рассчитывал, что Бран явится к нему, как только поймет, что ты творишь.
– Отец звонил мне сегодня днем. Бран рассказал ему о транквилизаторе и еще, что за нападением на Адама могу стоять я. Мой отец знает, что я хочу, чтобы волки вышли из укрытия. Он знает, как я отношусь к экспериментам над животными и к тому, что некоторые Альфы эксплуатируют своих новых волков. Он никогда не поверил бы, что я мог бы убить Адама.
– Если бы Адам умер, Бран пришел бы к твоему отцу, прежде чем убить тебя, – заметил Сэмюэль.
Джерри рассмеялся.
– Не думаю. Скорее всего, Бран прибыл бы сюда и прикончил меня на месте. Я надеялся, что так и будет. Слишком много на мне невинной крови. Но когда он сообщил бы отцу о моих преступлениях, тот ему не поверил бы.
– Считая, что Маррок казнил тебя за то, чего ты не делал, Картер бросил бы ему вызов. – В голосе Сэмюэля звучало едва ли не восхищение. – И мой отец не смог бы отказаться.
– А что если бы Бран вначале поговорил с доктором Уоллесом? – осведомилась я.
– Это не имеет значения, – уверенно ответил Джерри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39