Если он ударит тебя, переломает кости.
Я искренне возблагодарила Господа за то, что Адам выпустил руку Джесси, а не стиснул ее.
И словно разбуженная теми же демонами, что вызвали конвульсии Адама, волна Силы распространилась от Адама. Я почувствовала ее, как и все вервольфы в округе.
– Стрелять умеешь? – спросила я.
– Да, – ответила Джесси, не отрывая взгляда от отца. Я достала пистолет СИГ и протянула ей.
– Целься в дверь, – сказала я, роясь в сумке в поисках «магнума». – Когда я велю, нажимай на курок. Первый раз пойдет немного туго. Пистолет заряжен на вервольфов. У нас здесь есть союзники, поэтому стреляй только по моей команде.
Я отыскала револьвер. Не было времени его проверять, но перед тем как положить его в сумку, я его зарядила. «Смит и Вессон» гораздо тяжелее СИГ и способен нанести гораздо более тяжелую рану.
– Что случилось? – осведомилась Джесси. Я вспомнила, что она человек и не слышит, как поет Сила Адама.
Музыка становилась громче, она раздваивалась, фокус ее смещался, и я уже не могла с уверенностью заявить, что она исходит от Адама. По ступеньке взбежали легкие шаги, ключ в замке повернулся. Джесси все еще смотрела на меня, а я уже повернулась и направила револьвер на открывавшуюся дверь.
– Не стреляй. – Я отвела револьвер и надавила на руку Джесси, чтобы ствол ее оружия смотрел вниз. – Он один из нас.
Кожа мужчины, стоявшего в дверях, была цвета горячего шоколада, на зеленой футболке было написано: «ДИНОЗАВРОВ ПЕРЕБИЛИ ДРАКОНЫ», и у него были карие глаза. Именно футболка подсказала мне, что это человек Дэвида. Он стоял совершенно неподвижно, давая мне время сообразить, что он на нашей стороне.
– Я Шон, – сказал он и тут увидел Адама. – Черт побери. – Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. – Что происходит?
Он не сводил взгляда с Адама, который лежал на спине. Руки и ноги его дергались, словно в необычном танце.
– Мне кажется, он меняется, – проговорила Джесси.
– Конвульсии, – сказала я. – Я не врач, но по-моему слишком много серебра проникло в его нервную систему и повредило что-то важное.
– С ним все будет в порядке? – Голос Джесси дрожал.
– Он крепок. – Я надеялась, что Джесси не заметила, что я не ответила на ее вопрос.
Сколько нужно серебра, чтобы убить вервольфа? Обычно это зависит от Силы, но есть вервольфы, которые чувствительней других.
– Я сменял Гамильтона, когда капитан подрался с Коннором и сделал мне знак, чтобы я поднимался сюда, – сообщил Шон. – Не сделал я и трех шагов, как все вервольфы бросились к капитану. Я так понял, что это имеет отношение к припадку.
Я кивнула и объяснила им обоим, как могла лучше:
– Не знаю, как он это делает, но Кристиансен извлекает Силу из Адама и маскирует ее. Думаю, все считают, что это его Сила.
– Из-за драки, – произнес Шон ошеломленно.
Но я утратила интерес к действиям Кристиансена, потому что Адам затих и лежал вяло и неподвижно. Джесси хотела подойти к нему, но я ее удержала.
– Подожди, – сказала я, воспользовавшись случаем отобрать у нее пистолет, чтобы она случайно не выстрелила. – Убедись, что он прекратил.
– Он не умер? – спросила она.
– Нет. Я слышу его дыхание: оно слабое и поверхностное, но устойчивое.
Я сунула «Смит и Вессон» в сумку, а СИГ – в кобуру. Благодаря Кристиансену нам не угрожает встреча со стаей волков, но это каждую минуту может измениться.
Адам не шевелился, но его дыхание стало глубже. Я начала уверять Джесси, что теперь все в порядке, как Адам неожиданно перевернулся на бок и свернулся в позе зародыша.
Глава пятнадцатая
– А сейчас он меняется? – осведомилась Джесси.
– Это было бы плохо, – заявил Шон. – Мы не хотим, чтобы это произошло, пока не пройдет действие наркотиков. Я говорил кое с кем их тех, кто был в вашем доме, когда он вырвался. Тогда он тоже был под наркотиками.
– Перестань ее пугать! – рявкнула я. – С ним все будет в порядке. К тому же, не думаю, чтобы он менялся.
На самом деле ощущение верволчьей Силы исчезло. И я понятия не имела, что происходит с Адамом.
Рубашка Адама, грязная, изорванная и запятнанная кровью, выглядела не белой, а скорее серой. Совсем серой. Он сильно вспотел, и ткань прилипала к телу, четко очерчивая сильные мышцы спины и плеч. Я даже видела бугры на спине. Рубашка чуть светилась холодным флюоресцирующим светом, и Адам сильно дрожал. Я не могла определить, в сознании ли он.
Убрав пистолет в кобуру, я подошла к нему.
– Адам, – позвала я, потому что он лежал спиной ко мне: нельзя заставать вервольфа врасплох. – Адам, что с тобой?
Не удивительно, что он не ответил.
Я присела, прикоснулась к влажной материи, и Адам схватил меня за талию – движение было таким стремительное, что он неожиданно оказался лежащим на спине. Не помню, чтобы я видела, как он перевернулся. Глаза его были желтыми и холодными, но хватка – не сильной.
– Ты в безопасности, – сказала я ему, пытаясь сохранять спокойствие. – Джесси здесь, она тоже в безопасности. Мы приведем тебя в форму, а потом уберемся отсюда.
– Это серебро, – ужаснулся Шон. – Поэтому его рубашка посерела. Ё… то есть, черт побери! Он выделяет с потом серебро.
Адам слегка поморщился при словах Шона. Его сверкающие золотые глаза, ледяные и горячие одновременно, удерживали мой взгляд. Мне следовало опустить глаза – но, кажется, это не соревнование в доминировании. Он словно использовал мой взгляд, чтобы выбраться из той пропасти, куда его заставили погрузиться наркотики. Я старалась не мигнуть, чтобы не разрушить заклятие.
– Мерси? – Он говорил хриплым шепотом.
– C'est moi, c'est moi. Да, это я. – Реплика показалась слишком мелодраматической, хотя я не была уверена, что он понял, на что я намекала. Напрасно сомневалась: Адам рассмеялся.
– Надеюсь, ты цитируешь Ланселота, а не Гиневру.
– Оба они были глупы, – сказала я. – Артуру следовало в качестве наказания поженить их и благополучно жить в свое удовольствие. «Камелот» мне нравится только из-за музыки..
Эта болтовня подействовала. Пульс Адама замедлился, теперь он дышал глубоко и ровно. Когда его глаза станут нормального цвета, наши неприятности закончатся. Конечно, если не считать такой мелочи, как склад, полный врагов. Но, как я всегда говорю, по одной неприятности за раз.
Адам закрыл глаза, и мне показалось, что я забыта: но он по-прежнему крепко держал меня за руку, словно боялся, что я уйду.
– У меня страшная головная боль, – сказал он, – и такое чувство, будто меня раздавило паровым катком. Джесси в безопасности?
– Все хорошо, папа, – откликнулась Джесси, хотя подчинилась моему жесту и не подошла. Он мог говорить спокойно, но запах и то, как настойчиво он удерживал меня, создавали противоположное впечатление.
– В синяках и испугана, – уточнила я. – Но в остальном невредима.
Я поняла, что на самом деле не знаю, что с' Джесси, и бросила на нее тревожный взгляд.
Она произвела слабую имитацию своей обычной улыбки.
– Все хорошо, – произнесла она снова, обращаясь на этот раз ко мне.
Адам облегченно вздохнул.
– Объясни, что происходит.
Я сообщила ему краткую версию – и все равно на это потребовалось время. Когда я рассказывала ему о вторжении Дэвида Кристиансена в мой дом, он закрыл глаза, словно ему было больно держать их открытыми. Еще до того как я закончила, он начал беспокойно ворочаться.
– Кожа сползает.
– Это серебро тебя тревожит. – Мне следовало догадаться раньше. Коснувшись свободной рукой его рубашки, я показала серый налет на указательном пальце. – Я слышала, как с потом выходят пули, но серебро – никогда. – Начала помогать ему снять рубашку и тут же поняла, что он не может бегать голым, когда здесь Джесси. – У тебя нет запасной одежды, Шон? Это серебро жжет ему кожу.
– Может надеть мою, – ответил Шон. – Но сходить за сменой я не могу: я на дежурстве.
Я вздохнула.
– Придется отдать мои спортивные брюки. Футболка у меня длинная, доходит до икр.
Мы с Шоном как могли быстро раздели Адама, рубашкой вытерли серебро с кожи и накрыли моими брюками и зеленой футболкой Шона. Адам сильно дрожал к тому времени, как мы закончили.
Термос расплескал свое липкое содержимое по всему полу, когда я его уронила, но и сам термос, и кофе уцелели. Я попросила Джесси давать отцу кофе так быстро, как он сможет глотать, и с некоторым трудом она справилась. Когда кофе исчез, она, не моргнув, скормила ему сырой бифштекс из мешка на липучке.
Я тревожилась, потому что Адам был очень пассивен; в таком состоянии я его никогда не видела. Сэмюэль говорил, что длительное действие серебра повышает чувствительность. Я вспомнила о головной боли Артура и его припадке и понадеялась, что смена обличия поможет ему выздороветь.
– Знаешь, – задумчиво произнес Шон, – если Джерри хотел, чтобы он через месяц сразился с главным волком, он не слишком хорошо о нем заботился.
Я взглянула на него и в этот момент услышала, как открылась дверь.
– Эй, Моррис, – начал вошедший незнакомый мужчина, – босс зовет тебя и…
Он увидел Адама и Джесси, замолчал и потянулся за оружием.
Если бы все зависело от меня, мы все были бы мертвы. Я и не подумала достать свой револьвер, только глазела пораженно: я поняла, что Шон не закрыл дверь. Трижды быстро щелкнул пистолет Шона – в районе сердца вошедшего появился почти правильный красный треугольник, причем шума было не больше, чем если бы кто-то открыл бутылку с шипучкой. Шон стрелял из малокалиберного автоматического пистолета с глушителем.
Наемник медленно опустился на колени, потом рухнул лицом вниз. Я наконец выхватила свой револьвер и прицелилась.
– Нет, – остановил Адам. – Подожди. – Он посмотрел на дочь. – Ты сказала, что не ранена – это правда?
Джесси решительно кивнула.
– Только синяки.
– Хорошо, – кивнул Адам. – Мерси, мы постараемся как можно больше оставить в живых: мертвые ничего не расскажут, а я хочу точно знать, что происходит. Мы уйдем задолго до того, как он излечится настолько, чтобы представлять опасность. Оставьте его.
– Он не мертв? – спросил Шон. – Капитан говорит, что вервольфов можно убить свинцом.
Не привыкнув иметь дела с вервольфами, люди Кристиансена не держали серебряных пуль, а мой запас был ограничен. Серебряные пули дороги, а я обычно не охочусь на вервольфов. Только у Коннора есть пистолет, который может стрелять пулями моего калибра. И я отдала ему с полдюжины своих 9-миллиметровых пуль.
– Нужно попасть в позвоночник серебром, если хочешь убить вервольфа, – сказала я Шону. – И даже тогда… – Я пожала плечами. – Серебряные пули дают раны, которые не так быстро заживают, и вервольф может истечь кровью.
– Черт возьми. – Шон бросил последний взгляд на окровавленного вервольфа, в которого он стрелял. Потом взял свой телефон и набрал несколько номеров подряд. – Это сообщит всем, что мы начали. – Он спрятал маленький прибор в карман джинсов. – Нам пора двигаться отсюда. Если повезет, они решат, что это где-то далеко, и не обратят внимания на мои выстрелы. Но скоро хватятся Смитти, и когда это произойдет, нас здесь не должно быть.
И он принялся организовывать наш отход.
Я убрала СИГ в кобуру и достала «магнум». Для него у меня нет кобуры, придется нести в руке. Дополнительный магазин я сунула в бюстгальтер: просто лучшего места не было.
Мы оттащили раненого вервольфа от двери, затем Джесси и Шон поставили Адама на ноги. Шон – потому что он самый сильный из нас, Джесси – потому что я умею стрелять лучше нее. Я вышла первой.
Эта часть склада была расположена отдельно от главного помещения. Офисы располагались в секции, занимавшей в ширину только половину здания, и подо мной оказалась цементная площадка, достаточно широкая, чтобы по ней рядом прошли два грузовика. Перегнувшись через перила, чтобы посмотреть, что происходит внизу, я определила, что поблизости никого нет, но остальная часть здания из-за высоких штабелей ящиков была видна мне плохо.
Как только остальные оказались на лестничной площадке, я спустилась ниже, на второй этаж, откуда могла охранять их. По плану Шона мы должны были попробовать довести Адама до машин. У одного из людей Джерри есть классический грузовик «шевроле»; Шон сказал, что завести его, закоротив провода, – быстрее, чем вставлять ключ в зажигание.
Я пыталась дышать тише, чтобы лучше слышать, но на складе было тихо, раздавались только звуки шагов моих товарищей; но у меня звенело в ушах так, что это могло скрыть приближение целой армии.
Рядом с офисами располагалась гаражная дверь, высокая, двойной ширины, того типа, что позволяет пропускать прицепы. Шон пояснил, что дверь закрыта снаружи, а мотор, открывающий ее, Джерри расстрелял, когда решил держать Джесси в офисах: он хотел контролировать доступ к ней. Поэтому нам придется идти к другой стороне склада и выйти через единственную незакрытую маленькую дверь.
Ожидая внизу и наблюдая за складом, где в этом лабиринте ящиков может спрятаться дюжина вервольфов и еще останется множество укрытий, я думала о последних словах Шона:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Я искренне возблагодарила Господа за то, что Адам выпустил руку Джесси, а не стиснул ее.
И словно разбуженная теми же демонами, что вызвали конвульсии Адама, волна Силы распространилась от Адама. Я почувствовала ее, как и все вервольфы в округе.
– Стрелять умеешь? – спросила я.
– Да, – ответила Джесси, не отрывая взгляда от отца. Я достала пистолет СИГ и протянула ей.
– Целься в дверь, – сказала я, роясь в сумке в поисках «магнума». – Когда я велю, нажимай на курок. Первый раз пойдет немного туго. Пистолет заряжен на вервольфов. У нас здесь есть союзники, поэтому стреляй только по моей команде.
Я отыскала револьвер. Не было времени его проверять, но перед тем как положить его в сумку, я его зарядила. «Смит и Вессон» гораздо тяжелее СИГ и способен нанести гораздо более тяжелую рану.
– Что случилось? – осведомилась Джесси. Я вспомнила, что она человек и не слышит, как поет Сила Адама.
Музыка становилась громче, она раздваивалась, фокус ее смещался, и я уже не могла с уверенностью заявить, что она исходит от Адама. По ступеньке взбежали легкие шаги, ключ в замке повернулся. Джесси все еще смотрела на меня, а я уже повернулась и направила револьвер на открывавшуюся дверь.
– Не стреляй. – Я отвела револьвер и надавила на руку Джесси, чтобы ствол ее оружия смотрел вниз. – Он один из нас.
Кожа мужчины, стоявшего в дверях, была цвета горячего шоколада, на зеленой футболке было написано: «ДИНОЗАВРОВ ПЕРЕБИЛИ ДРАКОНЫ», и у него были карие глаза. Именно футболка подсказала мне, что это человек Дэвида. Он стоял совершенно неподвижно, давая мне время сообразить, что он на нашей стороне.
– Я Шон, – сказал он и тут увидел Адама. – Черт побери. – Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. – Что происходит?
Он не сводил взгляда с Адама, который лежал на спине. Руки и ноги его дергались, словно в необычном танце.
– Мне кажется, он меняется, – проговорила Джесси.
– Конвульсии, – сказала я. – Я не врач, но по-моему слишком много серебра проникло в его нервную систему и повредило что-то важное.
– С ним все будет в порядке? – Голос Джесси дрожал.
– Он крепок. – Я надеялась, что Джесси не заметила, что я не ответила на ее вопрос.
Сколько нужно серебра, чтобы убить вервольфа? Обычно это зависит от Силы, но есть вервольфы, которые чувствительней других.
– Я сменял Гамильтона, когда капитан подрался с Коннором и сделал мне знак, чтобы я поднимался сюда, – сообщил Шон. – Не сделал я и трех шагов, как все вервольфы бросились к капитану. Я так понял, что это имеет отношение к припадку.
Я кивнула и объяснила им обоим, как могла лучше:
– Не знаю, как он это делает, но Кристиансен извлекает Силу из Адама и маскирует ее. Думаю, все считают, что это его Сила.
– Из-за драки, – произнес Шон ошеломленно.
Но я утратила интерес к действиям Кристиансена, потому что Адам затих и лежал вяло и неподвижно. Джесси хотела подойти к нему, но я ее удержала.
– Подожди, – сказала я, воспользовавшись случаем отобрать у нее пистолет, чтобы она случайно не выстрелила. – Убедись, что он прекратил.
– Он не умер? – спросила она.
– Нет. Я слышу его дыхание: оно слабое и поверхностное, но устойчивое.
Я сунула «Смит и Вессон» в сумку, а СИГ – в кобуру. Благодаря Кристиансену нам не угрожает встреча со стаей волков, но это каждую минуту может измениться.
Адам не шевелился, но его дыхание стало глубже. Я начала уверять Джесси, что теперь все в порядке, как Адам неожиданно перевернулся на бок и свернулся в позе зародыша.
Глава пятнадцатая
– А сейчас он меняется? – осведомилась Джесси.
– Это было бы плохо, – заявил Шон. – Мы не хотим, чтобы это произошло, пока не пройдет действие наркотиков. Я говорил кое с кем их тех, кто был в вашем доме, когда он вырвался. Тогда он тоже был под наркотиками.
– Перестань ее пугать! – рявкнула я. – С ним все будет в порядке. К тому же, не думаю, чтобы он менялся.
На самом деле ощущение верволчьей Силы исчезло. И я понятия не имела, что происходит с Адамом.
Рубашка Адама, грязная, изорванная и запятнанная кровью, выглядела не белой, а скорее серой. Совсем серой. Он сильно вспотел, и ткань прилипала к телу, четко очерчивая сильные мышцы спины и плеч. Я даже видела бугры на спине. Рубашка чуть светилась холодным флюоресцирующим светом, и Адам сильно дрожал. Я не могла определить, в сознании ли он.
Убрав пистолет в кобуру, я подошла к нему.
– Адам, – позвала я, потому что он лежал спиной ко мне: нельзя заставать вервольфа врасплох. – Адам, что с тобой?
Не удивительно, что он не ответил.
Я присела, прикоснулась к влажной материи, и Адам схватил меня за талию – движение было таким стремительное, что он неожиданно оказался лежащим на спине. Не помню, чтобы я видела, как он перевернулся. Глаза его были желтыми и холодными, но хватка – не сильной.
– Ты в безопасности, – сказала я ему, пытаясь сохранять спокойствие. – Джесси здесь, она тоже в безопасности. Мы приведем тебя в форму, а потом уберемся отсюда.
– Это серебро, – ужаснулся Шон. – Поэтому его рубашка посерела. Ё… то есть, черт побери! Он выделяет с потом серебро.
Адам слегка поморщился при словах Шона. Его сверкающие золотые глаза, ледяные и горячие одновременно, удерживали мой взгляд. Мне следовало опустить глаза – но, кажется, это не соревнование в доминировании. Он словно использовал мой взгляд, чтобы выбраться из той пропасти, куда его заставили погрузиться наркотики. Я старалась не мигнуть, чтобы не разрушить заклятие.
– Мерси? – Он говорил хриплым шепотом.
– C'est moi, c'est moi. Да, это я. – Реплика показалась слишком мелодраматической, хотя я не была уверена, что он понял, на что я намекала. Напрасно сомневалась: Адам рассмеялся.
– Надеюсь, ты цитируешь Ланселота, а не Гиневру.
– Оба они были глупы, – сказала я. – Артуру следовало в качестве наказания поженить их и благополучно жить в свое удовольствие. «Камелот» мне нравится только из-за музыки..
Эта болтовня подействовала. Пульс Адама замедлился, теперь он дышал глубоко и ровно. Когда его глаза станут нормального цвета, наши неприятности закончатся. Конечно, если не считать такой мелочи, как склад, полный врагов. Но, как я всегда говорю, по одной неприятности за раз.
Адам закрыл глаза, и мне показалось, что я забыта: но он по-прежнему крепко держал меня за руку, словно боялся, что я уйду.
– У меня страшная головная боль, – сказал он, – и такое чувство, будто меня раздавило паровым катком. Джесси в безопасности?
– Все хорошо, папа, – откликнулась Джесси, хотя подчинилась моему жесту и не подошла. Он мог говорить спокойно, но запах и то, как настойчиво он удерживал меня, создавали противоположное впечатление.
– В синяках и испугана, – уточнила я. – Но в остальном невредима.
Я поняла, что на самом деле не знаю, что с' Джесси, и бросила на нее тревожный взгляд.
Она произвела слабую имитацию своей обычной улыбки.
– Все хорошо, – произнесла она снова, обращаясь на этот раз ко мне.
Адам облегченно вздохнул.
– Объясни, что происходит.
Я сообщила ему краткую версию – и все равно на это потребовалось время. Когда я рассказывала ему о вторжении Дэвида Кристиансена в мой дом, он закрыл глаза, словно ему было больно держать их открытыми. Еще до того как я закончила, он начал беспокойно ворочаться.
– Кожа сползает.
– Это серебро тебя тревожит. – Мне следовало догадаться раньше. Коснувшись свободной рукой его рубашки, я показала серый налет на указательном пальце. – Я слышала, как с потом выходят пули, но серебро – никогда. – Начала помогать ему снять рубашку и тут же поняла, что он не может бегать голым, когда здесь Джесси. – У тебя нет запасной одежды, Шон? Это серебро жжет ему кожу.
– Может надеть мою, – ответил Шон. – Но сходить за сменой я не могу: я на дежурстве.
Я вздохнула.
– Придется отдать мои спортивные брюки. Футболка у меня длинная, доходит до икр.
Мы с Шоном как могли быстро раздели Адама, рубашкой вытерли серебро с кожи и накрыли моими брюками и зеленой футболкой Шона. Адам сильно дрожал к тому времени, как мы закончили.
Термос расплескал свое липкое содержимое по всему полу, когда я его уронила, но и сам термос, и кофе уцелели. Я попросила Джесси давать отцу кофе так быстро, как он сможет глотать, и с некоторым трудом она справилась. Когда кофе исчез, она, не моргнув, скормила ему сырой бифштекс из мешка на липучке.
Я тревожилась, потому что Адам был очень пассивен; в таком состоянии я его никогда не видела. Сэмюэль говорил, что длительное действие серебра повышает чувствительность. Я вспомнила о головной боли Артура и его припадке и понадеялась, что смена обличия поможет ему выздороветь.
– Знаешь, – задумчиво произнес Шон, – если Джерри хотел, чтобы он через месяц сразился с главным волком, он не слишком хорошо о нем заботился.
Я взглянула на него и в этот момент услышала, как открылась дверь.
– Эй, Моррис, – начал вошедший незнакомый мужчина, – босс зовет тебя и…
Он увидел Адама и Джесси, замолчал и потянулся за оружием.
Если бы все зависело от меня, мы все были бы мертвы. Я и не подумала достать свой револьвер, только глазела пораженно: я поняла, что Шон не закрыл дверь. Трижды быстро щелкнул пистолет Шона – в районе сердца вошедшего появился почти правильный красный треугольник, причем шума было не больше, чем если бы кто-то открыл бутылку с шипучкой. Шон стрелял из малокалиберного автоматического пистолета с глушителем.
Наемник медленно опустился на колени, потом рухнул лицом вниз. Я наконец выхватила свой револьвер и прицелилась.
– Нет, – остановил Адам. – Подожди. – Он посмотрел на дочь. – Ты сказала, что не ранена – это правда?
Джесси решительно кивнула.
– Только синяки.
– Хорошо, – кивнул Адам. – Мерси, мы постараемся как можно больше оставить в живых: мертвые ничего не расскажут, а я хочу точно знать, что происходит. Мы уйдем задолго до того, как он излечится настолько, чтобы представлять опасность. Оставьте его.
– Он не мертв? – спросил Шон. – Капитан говорит, что вервольфов можно убить свинцом.
Не привыкнув иметь дела с вервольфами, люди Кристиансена не держали серебряных пуль, а мой запас был ограничен. Серебряные пули дороги, а я обычно не охочусь на вервольфов. Только у Коннора есть пистолет, который может стрелять пулями моего калибра. И я отдала ему с полдюжины своих 9-миллиметровых пуль.
– Нужно попасть в позвоночник серебром, если хочешь убить вервольфа, – сказала я Шону. – И даже тогда… – Я пожала плечами. – Серебряные пули дают раны, которые не так быстро заживают, и вервольф может истечь кровью.
– Черт возьми. – Шон бросил последний взгляд на окровавленного вервольфа, в которого он стрелял. Потом взял свой телефон и набрал несколько номеров подряд. – Это сообщит всем, что мы начали. – Он спрятал маленький прибор в карман джинсов. – Нам пора двигаться отсюда. Если повезет, они решат, что это где-то далеко, и не обратят внимания на мои выстрелы. Но скоро хватятся Смитти, и когда это произойдет, нас здесь не должно быть.
И он принялся организовывать наш отход.
Я убрала СИГ в кобуру и достала «магнум». Для него у меня нет кобуры, придется нести в руке. Дополнительный магазин я сунула в бюстгальтер: просто лучшего места не было.
Мы оттащили раненого вервольфа от двери, затем Джесси и Шон поставили Адама на ноги. Шон – потому что он самый сильный из нас, Джесси – потому что я умею стрелять лучше нее. Я вышла первой.
Эта часть склада была расположена отдельно от главного помещения. Офисы располагались в секции, занимавшей в ширину только половину здания, и подо мной оказалась цементная площадка, достаточно широкая, чтобы по ней рядом прошли два грузовика. Перегнувшись через перила, чтобы посмотреть, что происходит внизу, я определила, что поблизости никого нет, но остальная часть здания из-за высоких штабелей ящиков была видна мне плохо.
Как только остальные оказались на лестничной площадке, я спустилась ниже, на второй этаж, откуда могла охранять их. По плану Шона мы должны были попробовать довести Адама до машин. У одного из людей Джерри есть классический грузовик «шевроле»; Шон сказал, что завести его, закоротив провода, – быстрее, чем вставлять ключ в зажигание.
Я пыталась дышать тише, чтобы лучше слышать, но на складе было тихо, раздавались только звуки шагов моих товарищей; но у меня звенело в ушах так, что это могло скрыть приближение целой армии.
Рядом с офисами располагалась гаражная дверь, высокая, двойной ширины, того типа, что позволяет пропускать прицепы. Шон пояснил, что дверь закрыта снаружи, а мотор, открывающий ее, Джерри расстрелял, когда решил держать Джесси в офисах: он хотел контролировать доступ к ней. Поэтому нам придется идти к другой стороне склада и выйти через единственную незакрытую маленькую дверь.
Ожидая внизу и наблюдая за складом, где в этом лабиринте ящиков может спрятаться дюжина вервольфов и еще останется множество укрытий, я думала о последних словах Шона:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39