– Где моя лодка?
– Лод-дка? – переспросила Лисса. Тиана изобразила руками греблю.
– Тралл! – догадалась женщина и повела ее за дом. Лодку перевернули вверх дном и прислонили к стене.
Собравшаяся под ней вода уже замерзла.
– А что с моим мешком? – Тиана старалась выговаривать слова как можно отчетливее.
Лисса взяла ее за руку и отвела в дом. Вещи Тианы были сложены недалеко от того места, где она спала. Девушка торопливо осмотрела мешок, несмотря на присутствие улыбающейся Лиссы. Все было на своих местах. Тиане стало неловко от собственной подозрительности. Она поднялась на ноги.
– Спасибо! Спасибо! – прокричала она и широко развела руки.
Лисса просияла и крепко обняла девушку. Ее дородность напомнила Тиане о матери, те времена, когда она была еще ребенком и Марни находила для нее время. До того как ее отвергли ради следующего ребенка и всех остальных.
К этому времени стало совсем темно. Вскоре в дом вернулись две другие сестры вместе с Хаани. Они принялись чистить овощи, срезали головки лука и чеснока с висящих под потолком гирлянд, принесли коренья из погреба, вход в который находился прямо в углу комнаты.
Тиана предложила свою помощь, но ее усадили на почетное место у огня. На ужин подали ломоть сухого черного хлеба, залитый бульоном из той же похлебки. Тиана съела все до последней капли и вытерла тарелку корочкой хлеба.
Покончив с домашними делами, Лисса завела песню для Хаани. Возможно, это было одно из сказаний, а может, семейное предание. Тиана не могла понять слов. Пение длилось больше часа, в нем сочетались трагедия и драма, огонь страсти и любовная нежность, судя по тоскующему выражению, промелькнувшему на лице Лиссы. Две старшие женщины молча слушали, ни на минуту не отрываясь от починки одежды.
Наконец песня закончилась. Хаани, сидевшую с полузакрытыми глазами, раздели, протерли ее тельце влажной ветошью и уложили в самую середину меховой постели. Затем женщины отложили работу и выжидающе посмотрели на Ти-ану. Стало ясно, что платой за ужин должна быть ее песня.
Если бы кто-нибудь на заводе попросил ее спеть, она от смущения не проронила бы и звука. Но эти люди были ей незнакомы, кроме того, она была им обязана за пищу, кров и доброту.
Тиане не приходилось петь с тех пор, как она покинула детский питомник. Но даже сейчас в ее голове звучал мотив колыбельной со словами доброй сказки о лягушке и бабочке. Она запела глухим, хрипловатым голосом, порой фальшивя, но Хаани, похоже, понравилось.
Песня кончилась. Тогда Лисса приложила пальцы к губам Тианы и принялась разводить в кружке какие-то ароматные снадобья. По комнате поплыли запахи лимона и мяты. Женщина выжала в кружку немного меда из красно-черных сот и протянула Тиане. Девушка отпила несколько глотков, и воспаленному горлу стало намного легче. Неожиданно для самой себя она стала напевать другую песню, слова которой сочиняла на ходу. Зазвучал рассказ о ее отце, которого она никогда не видела и вряд ли увидит. Наверное, он погиб на войне, раз так долго не приходит к ней.
Тиана допела печальную песню, на глазах блеснули слезы. Женщины похлопали ее по спине, Хаани мирно лежала в постели. Только тогда Тиана приступила к важным для нее расспросам:
– Река замерзла. Как мне добраться до моря?
– Замер-р-зла? – переспросила самая спокойная из трех сестер, Джини.
Для растолкования этого слова потребовались долгие объяснения, но это не помогало. Тиане пришлось вывести их наружу, подвести к реке и втолковать, что вода покрыта льдом. Слово «море» она так и не смогла передать.
Огромное внутреннее море находилось в трех сотнях лиг к югу от этого места. Его восточный залив носил название Милмиламель. Как же называется большая его часть? Тиане потребовалась целая вечность, чтобы вспомнить карту Лау-ралина, много лет назад отпечатавшуюся в ее мозгу.
– Таллаламель, – наконец произнесла она. – Я направляюсь к Таллаламелю.
– А… – протянула Лисса. – Тиана идет Таллаламель Мир.
Тогда все три женщины принялись оживленно переговариваться, потом Флууни заговорила медленно и отчетливо:
– Тиана оставляет лодку. Тиана идет лыши. – Она немного подумала и поправилась: – Тиана идет лыжи по река.
– Идти на лыжах по реке до Таллаламеля?
– Да, да, – энергично закивали все трое. – На лыжи до Гисмеля, да.
Гисмель, как вспомнилось Тиане, был крупным городом на побережье.
– Как далеко отсюда? – В ответ только непонимающие взгляды. – Сколько снов до Гисмеля?
Джини показала шесть пальцев.
– Ниа, – возразила Лисса, оттолкнула руку сестры и показала восемь пальцев.
Восемь дней ходьбы на лыжах. Это не так уж долго: Тиана неплохо ходила на лыжах. Зимой они часто совершали лыжные прогулки в окрестностях завода. Хотя целый день непривычной нагрузки наверняка вымотает ее.
Понимая, что эти люди незнакомы с понятием «деньги», Тиана никак не могла приступить к следующему вопросу. Но после продолжительных переговоров она все же сумела договориться об обмене кожаной лодки на пару лыж и запас еды. Конечно, у них уже имелась лодка, но глаза Флууни загорелись от предложения Тианы. Кожа на лодке была мягкой и прочной, это делало ее намного ценнее, чем пара лыж, которые можно было без труда вырезать за несколько вечеров.
Зато сестры настояли на том, чтобы заполнить мешок Тианы припасами. Они положили туда связки сушеной рыбы, копченое мясо, мед в сотах, головку сыра, возможно изготовленного из молока косули, гирлянду лука и много других продуктов. Тиане пришлось их остановить – такой вес мог оказаться ей не по силам.
К тому времени когда они все уладили, было совсем поздно. Женщины забрались в свое меховое гнездо вокруг спящей Хаани. Флууни показала Тиане свободное место у очага. Скоро все уснули.
Некоторое время Тиана смотрела приятные, спокойные сны. Эти незнакомые женщины, с которыми она провела всего один день, стали для нее ближе всех, кого знала раньше. Она словно вернулась в детство, в постель своей матери. Проснувшись среди ночи, Тиана даже на секунду решила, что заснула рядом с Марни.
Но вот девушка перевернулась на другой бок и случайно коснулась рукой своего мешка. Огонь в очаге давно погас, и в хижине царила беспросветная тьма. Тиану охватил страх темноты, ей почудилось, что она в ловушке. Она запустила руку в мешок с вещами, надеясь блеском амплимета прогнать неприятное чувство. Как только она дотронулась до амплимета, кристалл вспыхнул, по руке пробежал болезненный импульс. Весь сверток на мгновение осветился темно-красным светом. Что произошло? Раньше такого никогда не было. Тиана вспомнила, как быстро солдаты отыскали ее следы, и ощутила легкое беспокойство.
Но ведь это случилось так давно, да еще за сотню лиг отсюда. Не могли же они следить за ней до самого Калиссина. Это невозможно. А вот от лиринксов ее отделяет всего один перелет. Сердце Тианы тревожно забилось. Она решила выйти наружу, но там было по-прежнему темно и тихо. Девушка вернулась в постель. На рассвете она отправится в путь, и пусть снегопад заметет ее следы.
Тиана тяжело вздохнула. Флууни, не просыпаясь, повернулась и обняла ее. Это могло бы помочь, если бы ее проблемы не были такими безнадежными. Остаток ночи Тиана провела без сна. Дважды она поднималась и выглядывала наружу. Во второй раз восточный край неба едва заметно посветлел.
Тиана уже привязывала к ботинкам лыжные крепления, когда из домика вышла Джини. Женщина прогулялась до леса облегчиться, а потом помогла Тиане закрепить лыжи. Вскоре из дома вышли Флууни, Лисса и Хаани. Несомненно, все они привыкли вставать на рассвете.
Тиана вернулась в дом за своими вещами, а к тому времени котелок уже висел над ярким огнем. Она получила на завтрак рыбную похлебку, поблагодарила женщин и обнялась с каждой из них. Даже крепко пожала ручку улыбающейся Хаани. Наконец Тиана забросила мешок за плечи и заскользила на лыжах вниз к реке. Все четверо смотрели ей вслед и смеялись, явно обсуждая странный стиль ее ходьбы на лыжах. Она свернула вдоль берега, надеясь срезать поворот реки по лесу, помахала рукой на прощание и сильно оттолкнулась.
Ей не приходилось вставать на лыжи уже несколько месяцев, и мускулы быстро заныли от непривычной нагрузки. Едва завидев лед на реке, Тиана остановилась отдохнуть. Нельзя сорвать мышцы в первый же день пути.
Тиана уселась на ствол упавшего дерева над самым берегом реки и стала бездумно наблюдать за парой оленей, щиплющих свисающий с сосен лишайник. Вдруг тишину нарушил высокий пронзительный вопль, донесшийся с реки. Тиана мгновенно узнала его. Нилатл!
ГЛАВА 49
Первым побуждением Тианы было бежать. На лыжах она без труда могла уйти от этого чудовища. Но тогда женщины и ребенок в случае нападения останутся совершенно беззащитными.
На кого он охотится – на нее или пытается заполучить амплимет? Тиана заметила его взгляд, обращенный к кристаллу. Она вытащила лезвие, несмотря на всю его бесполезность в случае драки, и повернула обратно. Для этого ей понадобилась вся имеющаяся храбрость.
Тиана старалась не думать о том, что ждет ее впереди. В противном случае она ни за что не смогла бы вернуться к домику. Нилатл мог оказаться на противоположном берегу, мог охотиться на оленя или кролика. Но если он охотится на нее, следы приведут зверя к хижине. Тиана в замешательстве остановилась на полпути. И услышала крик.
Это был пронзительный крик женщины, крик агонии, означавший смерть. Нилатл уже в доме. Тиана побежала вперед со всей скоростью, на которую была способна. На ходу она проверила остроту лезвия большим пальцем. Оно было прекрасно заточено. В душе поднялась кровавая волна ненависти. Если нилатл нападет на женщин, она с радостью вспорет его брюхо.
Криков больше не слышно. Ничего, кроме стука сердца и тяжелого дыхания. Вокруг нее не было ни одного живого существа, словно весь мир в страхе затаился. К тому моменту когда Тиана миновала поворот реки и поднялась к кромке леса, ее колени дрожали от слабости. Хижина уже виднелась сквозь редкие сосны. Все выглядело как обычно. Тиана вгляделась в просвет между деревьями, но никого не увидела. Может, они отправились за рыбой на озеро или испытывают ее лодку?
Она прошла еще несколько шагов. Показалась задняя стена домика и лодка, стоявшая на том же месте, что и вчера. Сердца Тианы коснулась острая боль. Она внимательно осмотрела пространство между соснами, далекий берег реки.
Ничего. Но нилатл мог прятаться и менять цвет кожи не хуже лиринкса. Девушка прошла еще немного и увидела позади дома на снегу темную скорченную фигуру.
Тиана рванула ремешки лыж, но они никак не хотели расстегиваться. Она покачнулась и приземлилась на четвереньки. Лезвие вылетело из пальцев и упало в снег рядом с лицом женщины. Светлые зеленоватые волосы закрывали его, но Тиана узнала одежду.
– Джини? – шепотом позвала она.
Потом нагнулась и отвела волосы. Кончики прядей покраснели, так же как и мех, и снег вокруг головы. От лица почти ничего не осталось, женщина, без сомнения, была мертва.
Тиана замерла на корточках, зажав лезвие в пальцах. Из домика донесся какой-то странный звук, словно что-то рвали на части. Внутрь можно было войти только через дверь. Тиана низко пригнулась, обежала домик и подняла висящую дверь.
Зрелище было гораздо страшнее, чем снаружи. На полу лежала Лисса, она пострадала больше, чем ее сестра. Половина комнаты была забрызгана кровью, и повсюду валялась скудная утварь. Флууни лежала у дальней стены с открытыми глазами, но мех вокруг нее пропитался кровью. В руке у нее был зажат каменный молоток, которым женщины отбивали мясо.
Странный звук доносился из тела Лиссы, которое слегка шевелилось, хотя женщина явно была уже мертва. У Тианы волосы встали дыбом. Нилатл – там! Он пожирает ее внутренности. А где же маленькая Хаани? Тиана осторожно обошла очаг, не спуская глаз с тела Лиссы. Под ногой что-то звякнуло – кухонный нож. Тиана подняла его свободной рукой и выставила перед собой. Мертвое тело снова шевельнулось. Отвратительный глаз уставился на нее из кровавого месива. Тиана хотела закричать, она с радостью потеряла бы сознание в этот момент. Девушка твердила себе: «Лисса мертва, она ничего не чувствует».
Нилатл выскочил наружу. Его шкура блестела от крови и остатков внутренностей. Чудовище пролетело через всю хижину прямо на Тиану. Но не так стремительно, как раньше. К счастью, полученные в Калиссине раны еще давали о себе знать. Зато зверь заметно подрос: теперь он был с небольшую собаку.
Тиана успела отбежать влево, стараясь спрятаться за очагом. Нилатл взвился, нацелившись прямо в лицо. Она вовремя подняла нож, отбросила его назад, хотя и не ранила. Вновь заболела голова, глаза словно засыпало стеклянной пылью. Нилатл снова пытался проникнуть в ее мысли.
Тем временем зверь перевернулся в воздухе, приземлился на четыре лапы и снова прыгнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94