Вдоль дальней стены громоздились стеллажи с оборудованием и приборами, которыми старый Баркус пользовался до самой смерти. Соседняя стена была отведена под библиотеку, в которой насчитывалось несколько дюжин переплетенных в кожу тетрадей, старых свитков и потрепанных фолиантов. В меньшей из комнат хранились инструменты ремесленника, чертежи и наброски, механические приспособления, множество разрозненных деталей и заготовок. Именно здесь Иризис отыскала бобины с паутиной. На подносе рядом с дверью были приготовлены еда и напитки.
Иризис, устав ждать, уже нетерпеливо постукивала ногой по полу, когда наконец появился Ниш. За ним по пятам с маской на лице и в наушниках, словно маленький щенок, брела Юлия. Ниш закрыл и запер наружную дверь, потом внутреннюю. Юлия выглядела взволнованной. Интересно, это из-за переживаний по поводу незнакомой обстановки или из-за того, что они не ждали ее прихода? Юлия остановилась у самой двери и принюхивалась.
– Юлия, не хочешь ли чего-нибудь поесть? – громко спросила Иризис.
Наушники немного пропускали звук, и Юлия отшатнулась, словно не ожидая застать ее в комнате. Здесь было так много незнакомых запахов, что она не сумела распознать среди них аромат Иризис. Пахло старыми книгами, ветхим ковром, розовым деревом, машинным маслом и горячим воском от свечей, и еще тянуло незнакомым ароматом от чучела меч-рыбы, висящего над камином. Кроме того, Иризис подбросила в огонь ароматических масел: цибетина и розмарина и остро пахнущей кедровой смолы. Она сделала это намеренно, чтобы застать Юлию врасплох.
– Нет, спасибо, – ответила Юлия голосом Иризис.
Чувствительница медленно, шаг за шагом, обошла комнату. Один раз она задела за стол, потом споткнулась о кресло, но только первый раз. Иногда она брала в руки какую-то вещь и подносила к носу.
Ниш все время следил за ней глазами. «Он ни на минуту не отрывает взгляда от этой маленькой телки», – раздраженно подумала Иризис. Это ее озадачило. Неужели она ревнует?
– Скажи, что ты делаешь, Юлия? – тихо попросил Ниш. Вероятно, слишком тихо, поскольку девушка оглянулась вокруг, словно пытаясь выяснить, откуда доносится его шепот. Он повторил вопрос, на этот раз погромче. Юлия ответила, но уже собственным голосом, таким же мягким и бесцветным, как и ее волосы.
– Моя модель здесь кажется совершенно другой. Словно решетка немного сдвинулась, и на ней появились новые узелки.
– Это, несомненно, древние артефакты, оставшиеся после дядюшки Баркуса, – сказала Иризис. – Если ты можешь распознавать проявление Тайного Искусства, то сможешь многое здесь увидеть. У него было немало волшебных вещиц. Когда я была маленькой, он часто показывал их мне.
– Я вижу только два. – Юлия снова заговорила голосом Иризис.
С некоторых пор чувствительница больше не пользовалась имитацией голоса Ниша, и это тоже раздражало Иризис.
– Я пытаюсь исправить решетку модели и найти в ней место для тебя, – ответила Юлия на вопрос Ниша.
– А как она выглядит? – спросила Иризис.
На лице Юлии появилось выражение упрямого недовольства, но только на одно мгновение.
– Эту вещь сделала ты, правда? – спросила она, указывая на свою блузу из паучьего шелка.
– Да, – ответила Иризис. – Тебе понравилось?
– Я себя прекрасно чувствую в ней. Вся другая одежда кусала кожу, и я без конца чесалась. – Юлия вздрогнула. – Модель мира выглядит точно такой, какой я хочу ее видеть. Иногда я меняю ее очертания по своему желанию.
– И как она выглядит сейчас? – задал вопрос Ниш. Даже под маской стало видно, что Юлия нахмурилась.
– Как несколько вееров.
– Несколько вееров? – довольно громко воскликнула Иризис.
На этот раз Юлия не попыталась съежиться или укрыться. Она только подвинулась ближе к Нишу.
– Мне нравятся веера, – вызывающе ответила она. – У мансера Фламмаса, в чьем погребе я провела столько времени, было множество самых различных опахал, очень красивых. Я иногда рассматривала их при помощи пальцев.
– Юлия, наши мозги устроены совсем не так, как у тебя. Мы не понимаем, что ты имеешь в виду, когда говоришь о веерах.
– Вся модель – веер. Он очень большой и развернут прямо передо мной. – Юлия подняла перед собой открытые ладони. – Сейчас он бирюзового цвета, но я могу изменить его на любой другой, если вам не нравится.
– Мне наплевать…
Ниш дернул Иризис за рукав, и она замолчала.
– Все, что находится передо мной, находится на этом веере, словно миллион закорючек. Люди всегда отличаются от вещей. Они ярче, но сложнее. Иногда я распутываю их узелки.
– О каких людях ты говоришь? – заинтересовалась Иризис. – Неужели ты можешь увидеть каждого человека в этом мире?
– Конечно нет! Только людей, у которых есть таланты. – В голосе Юлии явственно прозвучала насмешка.
– Большинство людей для меня крошечные точки, и я не могу увидеть, что в них заключено, а некоторые оставляют очень яркие следы, особенно те, кто использует Тайное Искусство.
– А ты видишь там меня? – нетерпеливо спросил Ниш.
– У тебя нет никакого таланта.
Юлия сказала об этом настолько откровенно, что Ниш смущенно поежился.
– Ты и меня не видишь, – безразличным голосом произнесла Иризис.
– Напротив, тебя я отчетливо вижу! Но ты представляешься не узелком и не закорючкой, а твердым черным шариком.
После недолгого молчания Иризис снова заговорила:
– Но ты сказала о нескольких веерах.
– Второй веер расположен позади меня. Сейчас он голубого цвета и очень маленький. Я плохо его вижу. И еще есть веера, по обеим сторонам. – Юлия обвела себя руками. – И сверху, и снизу тоже. Тот, что сейчас внизу, – темно-коричневый, и я на нем почти ничего не вижу.
– Блестяще! – воскликнула Иризис. – И ради этого дара мы так долго старались? Узелки на веерах? С таким же успехом мы могли бы сразу отправляться на плаху.
Юлия замерла, так и не опустив рук. Ниш бросил на Иризис сердитый взгляд. Чувствительница медленно повернулась лицом к механику.
– Вас казнят? – прошептала она.
– Если мы не найдем ремесленника Тиану и не приведем ее на завод, нам грозит страшное наказание, – пояснил Ниш. – До сих пор мы надеялись сконструировать прибор, который мог бы использовать твою способность видеть людей вроде Тианы.
– Моя модель не всегда представлена в виде вееров, – заговорила Юлия. – Она может быть такой, как мне захочется. Иногда мир бывает похож на яйцо, висящее в пустоте, а внутри него множество цветных пятнышек. Или…
Иризис горстью захватила прядь своих золотистых волос и натянула, словно хотела вырвать их с корнем. С ее стороны отчетливо послышался скрип сжатых зубов. Ниш присел на корточки перед чувствительницей.
– Юлия, беда в том, что нам недоступно твое представление о мире. Мы не можем видеть его в виде вееров или яиц с пятнами. И мы не знаем, как твоя система может помочь отыскать Тиану. Но нам придется ее найти, а не то лиринксы… – Он удрученно замолчал.
– Она должна узнать все, – потребовала Иризис.
– Иначе лиринксы нас съедят, – закончил Ниш. Юлия задохнулась от страха, забилась в кладовку и свернулась в клубок. Иризис и Ниш не стали ее успокаивать.
Ниш принес блюдо с едой и предложил Иризис, но та отказалась. Он набрал горсть вяленого инжира и стал чистить его, обсасывая шкурки и зернышки. Эти звуки еще больше расстроили Иризис.
– Плохи наши дела, Крил-Ниш!
Он ошеломленно оторвался от еды:
– Ты в первый раз за последнее время произнесла мое полное имя!
– Это означает только то, что я в отчаянии.
– Не могу поверить, что ты сдаешься, Иризис.
– Нам не справиться с этой задачей. Мы никогда не увидим того, что видит она, а если даже и увидим, то я не смогу изготовить прибор для поисков Тианы. И ты знаешь почему.
– Да, я начинаю понимать.
– И что ты собираешься сказать своему отцу?
– Я скажу, что изготовить устройство для работы с чувствительницей невозможно, поскольку на изучение ее образа мышления уйдут долгие годы. Это ведь на самом деле так, мне даже не придется врать.
– Да, и вовсе ни к чему рассказывать, что неудача произошла из-за меня, лживой мошенницы.
– Ни к чему, – повторил Ниш. – Но на этот раз с нами все кончено.
Он медленно обошел комнату, рассеянно осматривая книги и свитки, и странные незаконченные приспособления на стенде. Иризис оторвала кусок копченой колбасы, откусила маленький кусочек и отложила ее в сторону.
В дверь домика кто-то постучал. Ниш, решил было не обращать внимания, но стук повторился.
– Ты что, не можешь спросить, что случилось? – раздраженно спросила Иризис.
Ниш отпер внутреннюю дверь, потом наружную. На пороге стоял взволнованный Ял-Ниш.
– Ну что у вас? – громко закричал он.
– Мы работаем, – солгал Ниш. – Я не могу сейчас разговаривать, поскольку эксперимент в самом разгаре.
Ял-Ниш схватил его за шиворот.
– У вас есть время только до рассвета. Ги-Хад и солдаты отыскали Тиану в шахте, но на них напали лиринксы. Ги-Хаду единственному удалось уйти живым. А Тиана… – Ял-Ниша настолько душил гнев, что ему пришлось немного отдышаться. – Это окончательно погубит меня.
– Что? – воскликнул Ниш, ощущая холодок страшного предчувствия. – Что с Тианой? Она мертва?
– Ее тело не было найдено на месте схватки. Или она убита и съедена, или они увели ее с собой. Если враги будут ее пытать, если доберутся до наших секретов…
– Может, она сбежала, – прервала его Иризис. – У нее это ловко получается.
– Никто не может сбежать от лиринксов. Что же я скажу наместнику?
Ниш опустился на колени:
– Что же нам делать?
Ял-Ниш рывком поднял сына на ноги:
– Наместник хочет видеть Тиану. Значит, нам остается только искать ее, если она еще жива.
Главный следователь так сильно оттолкнул Ниша, что тот упал на спину.
– Вы останетесь здесь до рассвета. Добьетесь вы успеха или нет, в любом случае на рассвете вместе со всеми отправитесь на поиски. Иначе ты пойдешь сражаться против лиринксов рядовым.
С этими словами Ял-Ниш захлопнул дверь перед носом Ниша.
– Меня тошнит, – пожаловался Ниш. – Я чувствую себя школьником на экзамене. Для отца я всегда был недостаточно хорош.
Иризис взяла с подноса кусочек сыра и стала задумчиво обгрызать затвердевшую корочку. Ниш принялся грызть ногти, да так громко, что Иризис захотелось отвесить ему оплеуху.
– Нам остается только один выход, – заговорил Ниш. – Если уж мы не можем изготовить прибор, придется вместо него взять с собой Юлию.
– Она сейчас же сойдет с ума!
– Наши жизни зависят от результатов поиска.
Юлия крадучись выскользнула из своего закутка, приблизилась к Нишу, погладила его по щеке:
– Я очень хочу тебе помочь.
– Я знаю, – ответил Ниш. – Скажи, ты можешь увидеть Тиану?
Юлия пожала плечами:
– Я не знаю, как она выглядит. Иризис очнулась от задумчивости:
– Как-то раз ты говорила, что можешь видеть женщину с ярким кристаллом. Ты все еще видишь ее?
– Кристалл погас.
– Ты хочешь сказать, что она умерла? – воскликнул Ниш.
– Я просто не вижу ее.
– Когда это случилось?
– Сегодня. Вчера.
– Когда, Юлия? Это очень важно!
– Я не знаю.
Иризис выложила на стол контроллер и расправила его манипуляторы.
– Этот прибор сделала Тиаиа. Может, с ним тебе будет легче отыскать ее?
Чувствительница даже не посмотрела в ее сторону.
– Мне вовсе не требуется искать ее. Если кристалл оживет, я сразу увижу это в своей модели мира.
– Но та женщина действительно была Тианой? – настаивала Иризис. – Ее узелок в твоей модели похож на этот прибор?
– Нет, но я могу сказать совершенно точно, что вещь изготовлена той женщиной.
– Значит, она и есть Тиана? – настаивал Ниш.
– Да.
– Наконец-то! – закричала Иризис. – А что представляет собой кристалл? Он похож на тот, что находится в контроллере?
– Нет, – ответила Юлия.
– А на этот? – Иризис сняла свой индикатор, висевший у нее на шее, и вложила в руки чувствительницы.
– Нет, тот кристалл намного сильнее.
– Как это может быть? – удивился Ниш. Голубые глаза Иризис оживленно заблестели.
– Интересно…
– О чем ты?
– Не имеет значения.
– А ты разбираешься в картах? – Ниш снова обратился к Юлии.
– Я знаю, что это такое, но никогда их не видела. Яркий свет не дает открыть глаза.
Ниш отбросил в сторону какой-то чертеж и развернул прямо на полу подробный план местности.
– Это карта территории завода, вот комната, в которой ты жила до сих пор… – Ниш удрученно замолчал. – Конечно, ты же не можешь ничего этого увидеть, а я не могу объяснить, на что это похоже.
Юлия подняла свое закрытое маской лицо и долгое время молчала. Потом боязливо вздрогнула и наконец решилась.
– Я попробую… надеть очки. Хотя бы ненадолго. Ниш отыскал очки и развязал тесемки, удерживающие маску на лице чувствительницы. Ее глаза все это время оставались крепко зажмуренными. Наконец Ниш надел на нее очки и отрегулировал тесьму на затылке. Иризис нахмурилась, увидев как ласково пальцы Ниша гладят шею Юлии. Наконец чувствительница рискнула открыть глаза и посмотрела на карту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Иризис, устав ждать, уже нетерпеливо постукивала ногой по полу, когда наконец появился Ниш. За ним по пятам с маской на лице и в наушниках, словно маленький щенок, брела Юлия. Ниш закрыл и запер наружную дверь, потом внутреннюю. Юлия выглядела взволнованной. Интересно, это из-за переживаний по поводу незнакомой обстановки или из-за того, что они не ждали ее прихода? Юлия остановилась у самой двери и принюхивалась.
– Юлия, не хочешь ли чего-нибудь поесть? – громко спросила Иризис.
Наушники немного пропускали звук, и Юлия отшатнулась, словно не ожидая застать ее в комнате. Здесь было так много незнакомых запахов, что она не сумела распознать среди них аромат Иризис. Пахло старыми книгами, ветхим ковром, розовым деревом, машинным маслом и горячим воском от свечей, и еще тянуло незнакомым ароматом от чучела меч-рыбы, висящего над камином. Кроме того, Иризис подбросила в огонь ароматических масел: цибетина и розмарина и остро пахнущей кедровой смолы. Она сделала это намеренно, чтобы застать Юлию врасплох.
– Нет, спасибо, – ответила Юлия голосом Иризис.
Чувствительница медленно, шаг за шагом, обошла комнату. Один раз она задела за стол, потом споткнулась о кресло, но только первый раз. Иногда она брала в руки какую-то вещь и подносила к носу.
Ниш все время следил за ней глазами. «Он ни на минуту не отрывает взгляда от этой маленькой телки», – раздраженно подумала Иризис. Это ее озадачило. Неужели она ревнует?
– Скажи, что ты делаешь, Юлия? – тихо попросил Ниш. Вероятно, слишком тихо, поскольку девушка оглянулась вокруг, словно пытаясь выяснить, откуда доносится его шепот. Он повторил вопрос, на этот раз погромче. Юлия ответила, но уже собственным голосом, таким же мягким и бесцветным, как и ее волосы.
– Моя модель здесь кажется совершенно другой. Словно решетка немного сдвинулась, и на ней появились новые узелки.
– Это, несомненно, древние артефакты, оставшиеся после дядюшки Баркуса, – сказала Иризис. – Если ты можешь распознавать проявление Тайного Искусства, то сможешь многое здесь увидеть. У него было немало волшебных вещиц. Когда я была маленькой, он часто показывал их мне.
– Я вижу только два. – Юлия снова заговорила голосом Иризис.
С некоторых пор чувствительница больше не пользовалась имитацией голоса Ниша, и это тоже раздражало Иризис.
– Я пытаюсь исправить решетку модели и найти в ней место для тебя, – ответила Юлия на вопрос Ниша.
– А как она выглядит? – спросила Иризис.
На лице Юлии появилось выражение упрямого недовольства, но только на одно мгновение.
– Эту вещь сделала ты, правда? – спросила она, указывая на свою блузу из паучьего шелка.
– Да, – ответила Иризис. – Тебе понравилось?
– Я себя прекрасно чувствую в ней. Вся другая одежда кусала кожу, и я без конца чесалась. – Юлия вздрогнула. – Модель мира выглядит точно такой, какой я хочу ее видеть. Иногда я меняю ее очертания по своему желанию.
– И как она выглядит сейчас? – задал вопрос Ниш. Даже под маской стало видно, что Юлия нахмурилась.
– Как несколько вееров.
– Несколько вееров? – довольно громко воскликнула Иризис.
На этот раз Юлия не попыталась съежиться или укрыться. Она только подвинулась ближе к Нишу.
– Мне нравятся веера, – вызывающе ответила она. – У мансера Фламмаса, в чьем погребе я провела столько времени, было множество самых различных опахал, очень красивых. Я иногда рассматривала их при помощи пальцев.
– Юлия, наши мозги устроены совсем не так, как у тебя. Мы не понимаем, что ты имеешь в виду, когда говоришь о веерах.
– Вся модель – веер. Он очень большой и развернут прямо передо мной. – Юлия подняла перед собой открытые ладони. – Сейчас он бирюзового цвета, но я могу изменить его на любой другой, если вам не нравится.
– Мне наплевать…
Ниш дернул Иризис за рукав, и она замолчала.
– Все, что находится передо мной, находится на этом веере, словно миллион закорючек. Люди всегда отличаются от вещей. Они ярче, но сложнее. Иногда я распутываю их узелки.
– О каких людях ты говоришь? – заинтересовалась Иризис. – Неужели ты можешь увидеть каждого человека в этом мире?
– Конечно нет! Только людей, у которых есть таланты. – В голосе Юлии явственно прозвучала насмешка.
– Большинство людей для меня крошечные точки, и я не могу увидеть, что в них заключено, а некоторые оставляют очень яркие следы, особенно те, кто использует Тайное Искусство.
– А ты видишь там меня? – нетерпеливо спросил Ниш.
– У тебя нет никакого таланта.
Юлия сказала об этом настолько откровенно, что Ниш смущенно поежился.
– Ты и меня не видишь, – безразличным голосом произнесла Иризис.
– Напротив, тебя я отчетливо вижу! Но ты представляешься не узелком и не закорючкой, а твердым черным шариком.
После недолгого молчания Иризис снова заговорила:
– Но ты сказала о нескольких веерах.
– Второй веер расположен позади меня. Сейчас он голубого цвета и очень маленький. Я плохо его вижу. И еще есть веера, по обеим сторонам. – Юлия обвела себя руками. – И сверху, и снизу тоже. Тот, что сейчас внизу, – темно-коричневый, и я на нем почти ничего не вижу.
– Блестяще! – воскликнула Иризис. – И ради этого дара мы так долго старались? Узелки на веерах? С таким же успехом мы могли бы сразу отправляться на плаху.
Юлия замерла, так и не опустив рук. Ниш бросил на Иризис сердитый взгляд. Чувствительница медленно повернулась лицом к механику.
– Вас казнят? – прошептала она.
– Если мы не найдем ремесленника Тиану и не приведем ее на завод, нам грозит страшное наказание, – пояснил Ниш. – До сих пор мы надеялись сконструировать прибор, который мог бы использовать твою способность видеть людей вроде Тианы.
– Моя модель не всегда представлена в виде вееров, – заговорила Юлия. – Она может быть такой, как мне захочется. Иногда мир бывает похож на яйцо, висящее в пустоте, а внутри него множество цветных пятнышек. Или…
Иризис горстью захватила прядь своих золотистых волос и натянула, словно хотела вырвать их с корнем. С ее стороны отчетливо послышался скрип сжатых зубов. Ниш присел на корточки перед чувствительницей.
– Юлия, беда в том, что нам недоступно твое представление о мире. Мы не можем видеть его в виде вееров или яиц с пятнами. И мы не знаем, как твоя система может помочь отыскать Тиану. Но нам придется ее найти, а не то лиринксы… – Он удрученно замолчал.
– Она должна узнать все, – потребовала Иризис.
– Иначе лиринксы нас съедят, – закончил Ниш. Юлия задохнулась от страха, забилась в кладовку и свернулась в клубок. Иризис и Ниш не стали ее успокаивать.
Ниш принес блюдо с едой и предложил Иризис, но та отказалась. Он набрал горсть вяленого инжира и стал чистить его, обсасывая шкурки и зернышки. Эти звуки еще больше расстроили Иризис.
– Плохи наши дела, Крил-Ниш!
Он ошеломленно оторвался от еды:
– Ты в первый раз за последнее время произнесла мое полное имя!
– Это означает только то, что я в отчаянии.
– Не могу поверить, что ты сдаешься, Иризис.
– Нам не справиться с этой задачей. Мы никогда не увидим того, что видит она, а если даже и увидим, то я не смогу изготовить прибор для поисков Тианы. И ты знаешь почему.
– Да, я начинаю понимать.
– И что ты собираешься сказать своему отцу?
– Я скажу, что изготовить устройство для работы с чувствительницей невозможно, поскольку на изучение ее образа мышления уйдут долгие годы. Это ведь на самом деле так, мне даже не придется врать.
– Да, и вовсе ни к чему рассказывать, что неудача произошла из-за меня, лживой мошенницы.
– Ни к чему, – повторил Ниш. – Но на этот раз с нами все кончено.
Он медленно обошел комнату, рассеянно осматривая книги и свитки, и странные незаконченные приспособления на стенде. Иризис оторвала кусок копченой колбасы, откусила маленький кусочек и отложила ее в сторону.
В дверь домика кто-то постучал. Ниш, решил было не обращать внимания, но стук повторился.
– Ты что, не можешь спросить, что случилось? – раздраженно спросила Иризис.
Ниш отпер внутреннюю дверь, потом наружную. На пороге стоял взволнованный Ял-Ниш.
– Ну что у вас? – громко закричал он.
– Мы работаем, – солгал Ниш. – Я не могу сейчас разговаривать, поскольку эксперимент в самом разгаре.
Ял-Ниш схватил его за шиворот.
– У вас есть время только до рассвета. Ги-Хад и солдаты отыскали Тиану в шахте, но на них напали лиринксы. Ги-Хаду единственному удалось уйти живым. А Тиана… – Ял-Ниша настолько душил гнев, что ему пришлось немного отдышаться. – Это окончательно погубит меня.
– Что? – воскликнул Ниш, ощущая холодок страшного предчувствия. – Что с Тианой? Она мертва?
– Ее тело не было найдено на месте схватки. Или она убита и съедена, или они увели ее с собой. Если враги будут ее пытать, если доберутся до наших секретов…
– Может, она сбежала, – прервала его Иризис. – У нее это ловко получается.
– Никто не может сбежать от лиринксов. Что же я скажу наместнику?
Ниш опустился на колени:
– Что же нам делать?
Ял-Ниш рывком поднял сына на ноги:
– Наместник хочет видеть Тиану. Значит, нам остается только искать ее, если она еще жива.
Главный следователь так сильно оттолкнул Ниша, что тот упал на спину.
– Вы останетесь здесь до рассвета. Добьетесь вы успеха или нет, в любом случае на рассвете вместе со всеми отправитесь на поиски. Иначе ты пойдешь сражаться против лиринксов рядовым.
С этими словами Ял-Ниш захлопнул дверь перед носом Ниша.
– Меня тошнит, – пожаловался Ниш. – Я чувствую себя школьником на экзамене. Для отца я всегда был недостаточно хорош.
Иризис взяла с подноса кусочек сыра и стала задумчиво обгрызать затвердевшую корочку. Ниш принялся грызть ногти, да так громко, что Иризис захотелось отвесить ему оплеуху.
– Нам остается только один выход, – заговорил Ниш. – Если уж мы не можем изготовить прибор, придется вместо него взять с собой Юлию.
– Она сейчас же сойдет с ума!
– Наши жизни зависят от результатов поиска.
Юлия крадучись выскользнула из своего закутка, приблизилась к Нишу, погладила его по щеке:
– Я очень хочу тебе помочь.
– Я знаю, – ответил Ниш. – Скажи, ты можешь увидеть Тиану?
Юлия пожала плечами:
– Я не знаю, как она выглядит. Иризис очнулась от задумчивости:
– Как-то раз ты говорила, что можешь видеть женщину с ярким кристаллом. Ты все еще видишь ее?
– Кристалл погас.
– Ты хочешь сказать, что она умерла? – воскликнул Ниш.
– Я просто не вижу ее.
– Когда это случилось?
– Сегодня. Вчера.
– Когда, Юлия? Это очень важно!
– Я не знаю.
Иризис выложила на стол контроллер и расправила его манипуляторы.
– Этот прибор сделала Тиаиа. Может, с ним тебе будет легче отыскать ее?
Чувствительница даже не посмотрела в ее сторону.
– Мне вовсе не требуется искать ее. Если кристалл оживет, я сразу увижу это в своей модели мира.
– Но та женщина действительно была Тианой? – настаивала Иризис. – Ее узелок в твоей модели похож на этот прибор?
– Нет, но я могу сказать совершенно точно, что вещь изготовлена той женщиной.
– Значит, она и есть Тиана? – настаивал Ниш.
– Да.
– Наконец-то! – закричала Иризис. – А что представляет собой кристалл? Он похож на тот, что находится в контроллере?
– Нет, – ответила Юлия.
– А на этот? – Иризис сняла свой индикатор, висевший у нее на шее, и вложила в руки чувствительницы.
– Нет, тот кристалл намного сильнее.
– Как это может быть? – удивился Ниш. Голубые глаза Иризис оживленно заблестели.
– Интересно…
– О чем ты?
– Не имеет значения.
– А ты разбираешься в картах? – Ниш снова обратился к Юлии.
– Я знаю, что это такое, но никогда их не видела. Яркий свет не дает открыть глаза.
Ниш отбросил в сторону какой-то чертеж и развернул прямо на полу подробный план местности.
– Это карта территории завода, вот комната, в которой ты жила до сих пор… – Ниш удрученно замолчал. – Конечно, ты же не можешь ничего этого увидеть, а я не могу объяснить, на что это похоже.
Юлия подняла свое закрытое маской лицо и долгое время молчала. Потом боязливо вздрогнула и наконец решилась.
– Я попробую… надеть очки. Хотя бы ненадолго. Ниш отыскал очки и развязал тесемки, удерживающие маску на лице чувствительницы. Ее глаза все это время оставались крепко зажмуренными. Наконец Ниш надел на нее очки и отрегулировал тесьму на затылке. Иризис нахмурилась, увидев как ласково пальцы Ниша гладят шею Юлии. Наконец чувствительница рискнула открыть глаза и посмотрела на карту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94