Вожак поднял тонкие, изогнутые брови.
– Пленили? Я бы сказал – спасли.
Подошло еще несколько здешних жителей, забрать у путников плащи. Танфия отдала свой, не сводя глаз с лица вожака.
– Кто вы?
Мужчина надменно улыбнулся.
– Мы шаэлаир, элир из гор Погребального Покрова. Мое имя Эльрилл.
– Элир? – Сердце Танфии забилось быстрей. Спутники ее разом потрясенно вздохнули.
– Что бы вы не слыхали о нас, мы не жестокий народ, и принимаем гостей. Мы не желаем вам зла. Если б мы не привели вас сюда, вы, без сомненья, погибли бы в бурю. Боюсь, вы вынуждены будете задержаться здесь – не нами вынуждены, но погодой.
Линден вскинул голову.
– Насколько?
– До окончания зимы, – ответил Эльрилл. – Оттепель начинается обычно между Эстреем и Огневым Терном.
– Огневым Терном! Это же почти лето! – Танфия сглотнула всплеск отчаяния, но глаза Линдена полыхнули.
– Вы нас не остановите!
– Вы никуда не пойдете, покуда не кончится зима, – твердо проговорил элир.
– Нет! – вскрикнул Линден.
Взвизгнул металл, и, к ужасу Танфии, юноша ткнул своим коротким мечиком в сторону Эльрилла. Лицо элира оледенело. Линден повернулся, показывая свое оружие остальным шести элирам, поджидавшим на уступе. Лицо его раскраснелось.
– Вы нас не удержите! Мы пробьемся!
Он ринулся вперед, но со слитным звоном из ножен вылетели элирские мечи. Лязгнула сталь, и трое людей оказались в кольце холодных элирских лиц и стеклянно-острых мечей. Руфрид выхватил свое оружие, торопясь помочь брату, но силы были неравны. Эльрилл взирал на путешественников с холодной яростью.
Не раздумывая, не пытаясь обнажить свой нож, Танфия влезла между элирами и своими спутниками, только чтобы защитить Руфрида и Линдена.
– Хватит! – крикнула она, разводя руками.
Тыльной стороной кисти девушка зацепила лезвие клинка. Она не ощутила пореза, пока тот не зазудел, и струйка крови не доползла до запястья.
Эльрилл оттащил ее за локоть. Мелькнул элирский меч, и оружие Линдена зазвенело по полу. Руфрид бросил меч сам, когда четыре острия коснулись его горла. Двое элирских мужчин стянули пленниками руки на спиной; на раскрасневшемся лице Линдена было написано отчаяние, Руфрида – черный гнев. Танфия отвела руку, и кровь закапала на девственно-белый камень.
– Значит, таков ваш ответ на наше гостеприимство, – жестко произнес Эльрилл, подбирая брошенное оружие и передавая беловолосому юноше. – Более чем грубо, и очень глупо. Кроме того, вы плохие бойцы.
– Минуточку! – взвилась Танфия. – Вы о нас ничего не знаете! Да, Лину не следовало на вас кидаться, но он в отчаянии! Как и мы все, и… ой!
Она вскрикнула от боли, когда двое элир, мужчина и женщина, заломили ей руки за спину и стянули веревкой. Утомленная долгой борьбой с бураном, девушка при всем своем возмущении не могла сопротивляться. Элир оказались обманчиво сильны.
– Уберите их с глаз моих! – приказал Эльрилл, отворачиваясь.
Шестеро элиров проводили пленников по извилистым переходам в пещеру на нижнем уровне. Вытянутая пещера имела в длину пятнадцать шагов, по хрустально-белым стенам были развешаны светильники. Здесь же были привязаны к тонким каменным колоннам лошади. Линден облегченно вздохнул. Кто-то успел расседлать их, и элирка протирала их, обсушивая, тряпицей. От разгоряченных шкур поднимался пар.
Танфия рвалась из рук пленителей.
– Дайте я с лошадьми пособлю! Я никого не трону!
Элиры не обращали внимания. Бесстрастные и загадочные, они отволокли всю троицу к другой колонне, по правую руку от входа, и притянули к ней их путы. Мешки и плащи у них уже забрали; теперь путешественники лишились оставшегося оружия, даже – к расстройству Танфии – элирского ножа.
Женщина набросила на лошадей попоны и торопливо удалилась. Двое шаэлаир остались охранять пленников, встав у входа с копьями наготове. Танфия, Руфрид и Линден остались стоять, привязанные так, что не могли ни сесть, ни шевельнуться, ни даже глянуть друг на друга, не извернувшись болезненно. Воздух был тепловат, и привыкших к морозу путников начинало трясти.
– Ну, удружил, Лин, – процедил Руфрид.
Брат его склонил голову.
– Они нас не удержат.
– Знаешь, а я верю, что они нас от нас спасали. Мы устали и так промерзли, что готовы были сдохнуть. А ты в этот самый миг решил показать самым ловким бойцам на свете, какие мы растяпы с мечами!
– Да заткнитесь! – не выдержала Танфия. – Оставь его в покое. Бо-оги…
Краткое молчание.
– Тан, ты в порядке? – спросил Руфрид. – Как рука?
Девушка как раз пыталась забыть о пульсирующей боли и крови.
– Здорово. Вы ввязываетесь в драку, а ранят меня! Нет, я не в порядке! Я голодна, у меня ноги болят, я отлить хочу!
– Я тоже. Видимо, это значит, что мы еще живы.
– Они хотя бы расседлали коней и попонами накрыли, – заметил Линден.
– А седла с уздечками украли, – предположил Руфрид.
– Я уверена, что элир не опустятся до низменного воровства. – Танфия попыталась размять плечи, нывшие с каждым мигом все сильней. – А чем они коней кормить будут?
– А мы сами что жрать будем? – поинтересовался Руфрид. – Не больно они добренькие, эти шаэлаир, а?
Танфия промолчала. Привычка требовала от нее защищать элиров, сохраняя их сказочный образ, но не получалось. Она оперлась о колонну и закрыла глаза, пытаясь отдохнуть.
– Боишься? – спросил Руфрид.
– Нет. – Девушка вздохнула. – Ну, немножко.
– Они думают, они настолько выше людей стоят, – пробормотал Руфрид вполголоса. – Высокомерней некуда.
– Значит, некуда? – раздался новый голос, ясный и звучный.
Танфия открыла глаза. Это был Эльрилл, переодевшийся в светлые штаны и длинный камзол. Серебряные волосы разметались по плечам. От него исходило холодное мерцание, делавшее элира еще менее человечным, чем на первый взгляд. Лицо его было спокойно, но глаза полыхали синим пламенем.
– Полагаю, вы успокоились? – спросил он.
– Да! – выпалила Танфия, пока парни ничего не ляпнули. – Развяжите нас, пожалуйста. Мы безоружны, мы устали, и мы не желаем вам зла, клянусь!
Эльрилл задумчиво осмотрел на нее, будто заглянув в душу. Потом элир протянул руку – на ладони его покоился ее нож, тусклый и серый, украшенный простой галькой.
– Что это?
– Нож, – ответила девушка. – И я хотела бы его вернуть. Как напоминание. Он слишком тупой, чтобы ранить им кого-то.
– Где вы его взяли?
Наполовину раздраженная, наполовину испуганная, девушка старалась не выказывать никаких чувств.
– Зачем вам знать?
– Я хочу выяснить, известно ли вам его значение.
Танфия поджала губы.
– Ладно. Это элирский нож. Мне приснилось, что мне подарил его элир; Руфрид считает, что я его просто нашла. Когда появляется… э… определенная угроза… он меня предупреждает.
Луч света упал на клинок, и навершие на миг обернулось опалом; девушка не была уверена, причудилось ли ей.
– Это орудие защиты, – объяснил Эльрилл, – называемое мнелир , и в него вложен камень лироф . Это работа элир Верданхольма, и ему, на мой взгляд, не менее тысячи лет. Просто так найти подобный нож нельзя.
– Не знаю, что вам и сказать, – ответила Танфия. – Я не знаю того, кто отдал мне нож в моем сне, и зачем он это сделал. Ноя говорю правду! Я не крала его, если вы об этом.
Эльрилл оценивающе глянул на нее, и девушка невольно подумала – а что же он видит? Потом элир коснулся пальцем острия.
– Вы доверяете мне?
– А у нас есть на это причина?
Элир вытащил ножны и убрал клинок. Потом, наклонившись, он спрятал оружие во внутренний карман танфиной черной сеферской куртки.
– Пусть это будет знаком доверия, – произнес он. – Владейте. Против элир он бесполезен, а позаботиться о нем вы сумеете. Можем ли мы доверять вам?
– Да. Линден поступил поспешно, потому что он в отчаянии.
Руфрид пнул ее в лодыжку.
– Тан, нечего за нас извиняться!
– Нет, она права, – вымолвил Линден. – Это была дурость. Простите, господин Эльрилл. Клянусь, это не повторится. Только отпустите нас.
– Отпущу, если вы обещаете рассказать, кто вы и что за дела отправили вас в путь с элирским клинком, на северских конях и с гербами Сеферетского удела. Не Элдарет ли вас послал?
– Нет, – ответила Танфия. – С этим Элдаретом мы незнакомы. Но мы расскажем обо всем, если только вы развяжете нас и дадите передохнуть.
– Тан, не обязаны мы этим типам ничего рассказывать! – вмешался Руфрид.
Тут уже девушка его пнула.
– Не обращайте внимания, господин Эльрилл. Руфрид хочет остаться связанным, чтобы было на что злиться. Но нам скрывать нечего.
Эльрилл вздохнул. Взгляд его скользнул по Руфриду и Линдену, и элир махнул рукой двоим шаэлаир, стоявшим на страже у входа.
– Развяжите их.
Узлы разошлись, и трое путешественников с облегчением отлепились от колонны. Кровь хлынула в обмороженные кисти Танфии, и порез заболел с такой силой, что у девушки голос отнялся. Ее товарищи растирали запястья, и, судя по выражениям их лиц, им приходилось не слаще.
Эльрилл обратила на Танфию взор прекрасных синих глаз.
– Я верю вам. Истина написана на вашем лице, и вы не в силах ее скрыть даже ради спасения жизни. Отдыхайте, ешьте, отогревайтесь. Потом вы объясните мне, что заставило вас, невзирая на бурю, вступить в земли шаэлаир.
Выделенные им комнаты были скорей вырубленными в скале пещерками, и места в них хватало ровно настолько, чтобы уместить низенькую кровать, сундук, служивший одновременно и столом, и ширму, которой можно было перекрыть вход. «Двери» выходили на уступ в стене большой пещеры, огражденный полустенком высотой по пояс.
Комнаты вырублены были в толще того же молочно-белого хрусталя, который Танфия вначале приняла за лед. Но камень был сух, гладок и лишь слегка прохладен на ощупь. Стол и кроватная рама были из белого дуба, покрывала и ширма – из теплого белого шелка, расшитого неброскими морозными узорами и мелким бисером.
Элиры выделили каждому из путешественников по комнате, вернули накидки и походные мешки – хотя оружия не возвратили – и принесли смену одежды. Линден, однако, потребовал, чтобы прежде отдыха они присмотрели, напоены и накормлены ли кони.
Танфия и Руфрид отправились с ним. Та же женщина-элир, что прежде растирала конец, теперь укладывала перед ними охапки соломы. На людей она покосилась опасливо и горделиво; путешественники взирали на нее в ответ, завороженные нечеловеческой гибкостью ее членов, безупречной белизной длинных волос.
– А откуда вы солому берете? – выпалил наконец Линден.
Элирка холодно глянула на него сапфирными глазами.
– Мы спим на ней. Мы храним и зерно, и плоды, принесенные из долин допрежь начала зимы. Или вы думали, что мы питаемся воздухом?
– Да нет… ничего я не думал.
– За вашими конями приглядят и накормят, – заверила она, поглаживая Зимородка по шее. – Значит, Эльрилл почел безопасным выпустить вас в Сребренхольм?
– Конечно, – ответила Танфия, сообразив вдруг, что элирка сама опасается путешественников. – Мы вполне культурные, не волнуйтесь. – Она назвала себя и своих товарищей.
– Меня зовут Силь, – представилась шаэлаир.
Полчаса, проведенные в конюшне, привели путешественников в доброе расположение духа. Танфия гладила мягкую морду Зарянки, расчесывала шею, мысленно извинясь перед кобылкой, что завела ее в эти места. Слава Махе, кони не пострадали. И если кто-то мог успокоить Линдена, то лишь Зимородок.
К тому времени, когда трое вернулись в свои комнаты, усталость грозила свалить их с ног. Силь наложила на рану Танфии повязку с лечебным мхом, и принесла хрустальный кувшин со сладким травным отваром. По мере того, как девушка оттаивала, унималось колотье в руках и ступнях.
Никогда прежде она не видела элир так близко. Даже ее таинственный рыжевласый знакомец не казался настолько вещественным. И они были разные . Силь была жительницей снегов, отстраненной и нерадостной, и лик ее был хрупок и ощутимо чужд. Танфия не смогла бы объяснить, чем именно – чем-то загадочным, опасным, иным.
– Я слышала, вы попали в буран, и вас нашли в последний момент, – заметил Силь. – Тепло ли вам? Мы сохраняем в Сребренхольме прохладу, чтобы горные морозы меньше терзали нас.
Танфия присела на край постели, тоскливо мечтая о том, чтобы развалиться на ней.
– Но как вы вообще отапливаете это место? Я не видела печей.
– В глубинах земли текут реки кипящей воды и расплавленного камня. Мы вытягиваем тепло из них.
– Значит, вы чувствуете холод?
– А разве мы кажемся бесчувственными? – Необычайные глаза Силь облили девушку холодным пламенем.
– Ну, можно и так подумать, – резковато ответила Танфия, почти стремясь возненавидеть Силь за ее спокойствие. – Уж простите, если мои вопросы вас оскорбят, но вы – первые элир, с кем я говорю. Наверное, я вам кажусь страшно назойливой, но мне правда очень интересно.
Силь удивленно моргнула.
– Откровенно говоря, и я непривычна к людям. Да, мы чувствуем холод. Мы лишь лучше людей сдерживаем свою к нему нелюбовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76