Понимаешь, она не то чтобы охладела ко мне...
- Она просто стала другой, верно?
- Именно так. И я подумала, что, наверное, она просто больна, но не
хочет, чтобы друзья нервничали из-за нее. Тогда я позвонила Вере и
сказала: "Вера, мы должны съездить и проведать Мэри. Мы не будем
предупреждать ее о нашем приезде, чтобы она не отговорила нас. Будь
готова, Вера, - сказала я, - потому что завтра в десять утра я заеду за
тобой, и, если ты к этому времени не соберешься, я не стану ждать ни
минуты".
- Вера - это...
- Вера Андерсон из Дерри. Она моя лучшая подруга, не считая, конечно,
твоей матери и Мэри.
- Итак, вы отправились вдвоем...
- Да.
- И вы заболели.
- Заболела! Я думала, что умру! Мое сердце! - Она драматическим
жестом приложила руку к груди. - Оно так колотилось! Моя голова
разболелась, а из носа потекла кровь. Вера так испугалась! Она сказала:
"Поворачивай, Элейн, ты должна сразу же обратиться в больницу". Я
развернула машину, и мы поехали в обратном направлении. Потом вдруг изо
рта у меня вылетели два зуба. Представляешь, сразу два! Слышал ты
когда-нибудь о подобном?
- Нет, - солгал Джон, вспоминая о том, что рассказывали ему другие
интервьюируемые. - А где это произошло?
- Я ведь сказала, мы собирались навестить Мэри Джеклин...
- Да, но вы не сказали, доехали ли вы до Хейвена. Где вам стало
плохо? Уже в городе?
- Нет. Это случилось в миле от черты города, когда мы проехали Трою.
- То есть близко от Хейвена.
- Я почувствовала себя неважно еще раньше, но не хотела пугать Веру,
потому что рассчитывала, что все пройдет.
Вера Андерсон не заболела, и это беспокоило Леандро. У нее не болела
голова, не шла носом кровь, не выпадали зубы.
- Нет-нет, - отвечая на его вопрос, сказала Элейн, - с ней было все в
порядке. Единственное, от чего она могла заболеть, - это страх. Точно, она
была больна от страха. За меня... и за себя, безусловно.
- Что вы имеете в виду?
- Ну, дорога была пустынной. Она подумала, что, если я выйду из
строя, нам никто не сможет оказать помощь.
- А разве она не могла сесть за руль?
- Спаси тебя Бог, Джонни! У Веры уже много лет мускульная дистрофия.
Она носит металлический корсет - это жестокие пытки! Иногда мне просто
жаль на нее смотреть!
15 августа в десять утра Леандро проехал Трою. Его живот урчал от
голода, и он не хотел признаваться в этом даже самому себе от страха. По
коже бежали мурашки.
Я тоже могу заболеть. У меня может пойти носом кровь. И выпадут
зубы...
И все же он не собирался менять принятого решения.
Он проехал Трою, где все казалось обычным, и направился к дороге,
ведущей в Хейвен. Было скучно, и он включил приемник, настроившись на
Бангор. Сперва все было в порядке, но потом вдруг появились какие-то
помехи, постепенно усиливающиеся, и программа бангорской радиостанции
потонула в шуме и свисте. Он покрутил ручку настройки и, раздосадованный,
выключил радио.
Вокруг простирались поля. Странно, обычно в августе они уже бывали
убраны, а тут поля стояли нетронутыми, будто о них просто забыли. Он не
увидел по дороге ни единого человека.
В голове у него что-то шептал тихий голосок. Джонни прислушался.
Голосок напоминал детский, но со взрослыми интонациями.
Лучше тебе было бы вернуться домой.
Да. Домой, к маме. Домой, чтобы успеть к обеду. Она будет рада ему.
Они пообедают и выпьют кофе. Они будут разговаривать. То есть
разговаривать будет мать, а он будет слушать. Так было всегда, и это вовсе
не плохо. Иногда она рассказывает забавные вещи...
Спасайся.
Да, голосок прошептал именно это слово. Спасайся.
Но я совсем не хочу домой!
Он сильно нажал на газ и, будто на крыльях, полетел в Хейвен.
Не проехав и мили, он почувствовал, что ему становится нехорошо. Он
принял это за физическое проявление страха и не обратил внимания. Но ему
становилось все хуже, и он подумал: А не отравился ли я? Вопрос был совсем
в духе его матери, но его это не рассмешило.
Лучше было бы повернуть назад, - говорил голосок, на этот раз более
настойчиво.
Леандро стиснул зубы. Ну уж нет! Он доедет до чертова Хейвена, чего
бы это не стоило.
И все же ему было плохо. Он почти не видел дорогу. В миле от
городской черты он начал терять сознание. Перед глазами проносились
бессвязные картинки... галлюцинации...
ДОМОЙ, ВЕРНИСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ДОМОЙ!
В голову ему вдруг почему-то полезли математические формулы, хотя он
никогда не дружил с математикой, ни в школе, ни в колледже, ни потом, в
университете. Неожиданно сам для себя, он доказал теорему Пифагора. И
тут...
И тут носом у него хлынула кровь.
Так и закончилась первая попытка Леандро попасть в Хейвен. Он
развернул машину и помчался в обратном направлении, словно преследуемый
волком заяц.
Доехав до Трои, он вбежал в первый встреченный по дороге магазинчик
мужской одежды. Ему нужно было купить себе новую футболку. Хотя
кровотечение прекратилось, старая была невероятно испачкана кровью. Его
приятно удивил большой для такого крошечного, захудалого магазинчика
выбор: на прилавке лежали рубашки, футболки, майки практически на любой
вкус.
- У вас есть что выбрать, - похвалил он хозяина магазина.
- Да, есть что выбрать и есть что купить.
- И много покупают?
- Немало, - улыбнулся хозяин. - В основном парни вроде тебя.
- Вроде меня?
- Да. Парни с разбитыми носами.
- ????
- Их носы кровоточат так же, как и твой, и кровь заливает рубашки.
Тогда им нужно переодеться, а мой магазинчик как раз по дороге. Этим летом
торговля идет как никогда бойко.
Леандро с расстановкой спросил:
- Так что, из Хейвена возвращается много людей, у которых носом идет
кровь?
- Много? Ха-ха! Безумно много! Боже, сколько их понаехало, когда
хоронили эту даму, тамошнего констебля! Я думал, мне придется ехать во
Флориду пополнять запасы товара.
- Это были жители Хейвена?
- Нет. Только приезжие. - И задумчиво добавил: - О, каким фонтаном
била кровь у одного мужика!
- А кто-нибудь об этом знает?
Хозяин поднял на Леандро мудрые, понимающие глаза:
- Знаешь ты, сынок.
6. ВНУТРИ КОРАБЛЯ
- Ты готов, Гард?
Гарднер сидел на крыльце, глядя на дорогу. Голос Бобби за его спиной
прозвучал несколько неожиданно.
Готов к чему? Убить тебя?
Он встал, оглянулся и увидел снаряжение в руках Бобби. Потом он
увидел ее улыбку. Улыбка Гарду не понравилась. Очень не понравилась.
- Ты видишь что-нибудь смешное? - спросил он.
- Слышу. Слышу твои мысли, Гард. Ты, наверное, вспоминаешь какой-то
фильм про убийство, - сказала Бобби. - Поэтому, наверное, ты и подумал:
"Готов к чему? Убить тебя?" Странно, я впервые смогла прочитать все твои
мысли... Вот поэтому я и улыбаюсь.
- Ты начала шутить.
- Да. Так легче жить, - все еще улыбаясь, ответила Бобби.
Откуда-то из глубины подсознания пришла мысль: Теперь у меня есть
ружье, Бобби. Оно лежит под кроватью. Я нашел его в Первой Реформистской
церкви призраков. Опасная мысль!.. Но еще опаснее теперешняя способность
Бобби беспрепятственно читать чужие мысли.
Улыбка на лице Бобби окаменела:
- И что же это за ружье?
- Думаю, ты сама мне это скажешь, - заявил он. - А сейчас пойдем,
Бобби. Кстати, что это у тебя с собой?
Бобби показала ему снаряжение. Это были два резиновых нагубника,
подключенных к баллончику, и самодельные регуляторы.
- Мы наденем это, - сказала она, - когда войдем внутрь.
Внутрь.
В душе его всколыхнулось множество эмоций: неприятие, страх,
удивление, отвращение.
- А что за воздух там, внутри? - вслух подумал он. - Он здорово
отличается от привычного нам?
- Нет, не очень, - ответила Бобби. Сегодня она была загримирована
по-новому, потому что теперь не считала нужным скрывать от Гарда
произошедшие с ней физиологические перемены. Она выглядела просто ужасно,
и в животе у Гарда возникло мерзкое сосущее ощущение.
- Он отличается только одним, - продолжала она. - Гниением.
- Гниением?
- Корабль никто не открывал более двадцати пяти тысяч веков. Он был
совершенно закупорен. Воздух в нем способен сразу же убить нас. Поэтому мы
наденем снаряжение.
- А что в баллонах?
- Ничего, кроме нормального воздуха старого доброго Хейвена. Баллоны
наполнены на сорок-пятьдесят минут работы. Думаю, этого времени нам
хватит. Так ты готов?
- Мы действительно собираемся войти туда?
- Действительно.
Гарднер вдруг рассмеялся. Его руки и ноги неожиданно вспотели.
- Я страшно рад, - сказал он.
- Я тоже, - улыбнулась Бобби.
- Но в то же время мне просто страшно.
Таким же тоном Бобби добавила:
- Нечего бояться, Гард. Все будет в порядке.
И что-то в ее тоне еще больше испугало Гарднера.
Они ехали на тракторе через мертвый лес, и только звук мотора нарушал
тишину. Разговаривать им не хотелось.
Остановив трактор у самого края ямы, Бобби секунду смотрела вниз, на
металлический корпус, освещенный ярким солнечным светом.
Внутрь, - снова подумал Гард.
- Ты готов? - снова спросила Бобби.
- Да, вполне.
- Помни, вхождение внутрь может убить тебя, - внезапно сообщила она.
- И дело не в воздухе - это мы предусмотрели. Мы просто не можем знать,
что нас ожидает внутри. - Она помолчала. - Ну вот, теперь ты знаешь это.
- Да, - Гарднер смотрел на корабль, обдумывая одну вещь: Где мы
окажемся, когда попадем туда?
- Надеюсь, все будет в порядке, хотя... - вздохнула Бобби. - Есть
определенный риск.
- Знаю.
Бобби повернулась и начала спускаться в яму. Гард некоторое время
смотрел ей вслед.
Я знаю, что есть определенный риск. Но самый большой риск - доверять
тебе, Бобби. Действительно ли, как ты уверяешь, в баллонах воздух Хейвена?
А, собственно, какая разница? Не войдя в корабль, он все равно этого
не узнает. И тогда он не спасет ни Давида Брауна, ни весь мир.
Бобби оглянулась и нетерпеливо позвала:
- Идешь?
- Да, - ответил Гарднер и последовал ее примеру.
Они стояли у входа в корабль, плечо к плечу. Внезапно Бобби
повернулась к Гарду:
- Хочу, чтобы ты знал. У тебя есть надежда выбраться оттуда в одном
случае, если со мной все будет в порядке.
- Ясно.
Но как же она собирается открыть намертво задраенную дверь? Гард не
видел никаких приспособлений, которые могли бы ей в этом помочь.
Все оказалось проще. Она нажала рукой на странный символ на дверце, и
та начала открываться.
Мгновением позже легкий ветерок подул Гарднеру в лицо, взрыхлив
волосы. Гард подумал: Смерть. Это смерть. Смерть коснулась меня своим
крылом. Она убьет меня, как убивает сейчас каждый микроорганизм на моей
коже.
Быстрым движением он надел нагубник и открыл поступление воздуха из
баллона. Он ждал, когда же он начнет умирать? Но ничего не произошло.
Бобби была права: в баллоне самый обыкновенный воздух, разве что более
сухой, чем обычно.
Сорок-пятьдесят минут.
На столько здесь хватит воздуха.
Дыши помедленнее, Гард. Тогда его хватит подольше.
От замедлил дыхание.
Во всяком случае, постарался сделать это.
Ветер утих. Дверь теперь была открыта полностью. Его глаза не видели
за ней ничего, кроме темноты. Во рту появился привкус резины: очевидно, он
слишком сильно вцепился в нагубник. Гарднер с трудом заставил себя немного
разжать зубы.
До его слуха донеслись слова Бобби; не слова, понял он, - мысли.
Хорошо... все должно быть хорошо... не бойся, Гард... пошли...
И Гард, как послушный ребенок, пошел за ней.
Он заглянул за угол коридора.
Коридор был освещен. Неужели здесь все же есть призраки? - подумал
Гард. Но нет, просто стены были сделаны из непонятного светящегося
материала.
И никаких батареек, - подумал Гарднер. - Просто корабль все еще жив.
После стольких тысячелетий - жив.
Я уже вошла, Гард. А ты?
Пытаюсь, Бобби.
Он поправил баллон и сделал несколько осторожных шагов.
На мгновение с ним случилось что-то вроде трансцендентальной агонии:
он почувствовал, что радиоволны проходят непосредственно через его голову.
И не одна - все радиоволны в мире, казалось, сосредоточились в его голове.
Потом ощущение ушло. Он подумал, что иногда такое случается, когда
входишь в туннель. Войдешь - и все прошло. Вот так и здесь: он вошел в
корабль - и все стихло. Очевидно, это были наружные радиоволны. Бобби
смотрела на него, задавая взглядом вполне очевидный вопрос: все ли с ним в
порядке. Но это была лишь его догадка, а вот мысли ее он слышать почему-то
не мог.
Он мысленно ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
- Она просто стала другой, верно?
- Именно так. И я подумала, что, наверное, она просто больна, но не
хочет, чтобы друзья нервничали из-за нее. Тогда я позвонила Вере и
сказала: "Вера, мы должны съездить и проведать Мэри. Мы не будем
предупреждать ее о нашем приезде, чтобы она не отговорила нас. Будь
готова, Вера, - сказала я, - потому что завтра в десять утра я заеду за
тобой, и, если ты к этому времени не соберешься, я не стану ждать ни
минуты".
- Вера - это...
- Вера Андерсон из Дерри. Она моя лучшая подруга, не считая, конечно,
твоей матери и Мэри.
- Итак, вы отправились вдвоем...
- Да.
- И вы заболели.
- Заболела! Я думала, что умру! Мое сердце! - Она драматическим
жестом приложила руку к груди. - Оно так колотилось! Моя голова
разболелась, а из носа потекла кровь. Вера так испугалась! Она сказала:
"Поворачивай, Элейн, ты должна сразу же обратиться в больницу". Я
развернула машину, и мы поехали в обратном направлении. Потом вдруг изо
рта у меня вылетели два зуба. Представляешь, сразу два! Слышал ты
когда-нибудь о подобном?
- Нет, - солгал Джон, вспоминая о том, что рассказывали ему другие
интервьюируемые. - А где это произошло?
- Я ведь сказала, мы собирались навестить Мэри Джеклин...
- Да, но вы не сказали, доехали ли вы до Хейвена. Где вам стало
плохо? Уже в городе?
- Нет. Это случилось в миле от черты города, когда мы проехали Трою.
- То есть близко от Хейвена.
- Я почувствовала себя неважно еще раньше, но не хотела пугать Веру,
потому что рассчитывала, что все пройдет.
Вера Андерсон не заболела, и это беспокоило Леандро. У нее не болела
голова, не шла носом кровь, не выпадали зубы.
- Нет-нет, - отвечая на его вопрос, сказала Элейн, - с ней было все в
порядке. Единственное, от чего она могла заболеть, - это страх. Точно, она
была больна от страха. За меня... и за себя, безусловно.
- Что вы имеете в виду?
- Ну, дорога была пустынной. Она подумала, что, если я выйду из
строя, нам никто не сможет оказать помощь.
- А разве она не могла сесть за руль?
- Спаси тебя Бог, Джонни! У Веры уже много лет мускульная дистрофия.
Она носит металлический корсет - это жестокие пытки! Иногда мне просто
жаль на нее смотреть!
15 августа в десять утра Леандро проехал Трою. Его живот урчал от
голода, и он не хотел признаваться в этом даже самому себе от страха. По
коже бежали мурашки.
Я тоже могу заболеть. У меня может пойти носом кровь. И выпадут
зубы...
И все же он не собирался менять принятого решения.
Он проехал Трою, где все казалось обычным, и направился к дороге,
ведущей в Хейвен. Было скучно, и он включил приемник, настроившись на
Бангор. Сперва все было в порядке, но потом вдруг появились какие-то
помехи, постепенно усиливающиеся, и программа бангорской радиостанции
потонула в шуме и свисте. Он покрутил ручку настройки и, раздосадованный,
выключил радио.
Вокруг простирались поля. Странно, обычно в августе они уже бывали
убраны, а тут поля стояли нетронутыми, будто о них просто забыли. Он не
увидел по дороге ни единого человека.
В голове у него что-то шептал тихий голосок. Джонни прислушался.
Голосок напоминал детский, но со взрослыми интонациями.
Лучше тебе было бы вернуться домой.
Да. Домой, к маме. Домой, чтобы успеть к обеду. Она будет рада ему.
Они пообедают и выпьют кофе. Они будут разговаривать. То есть
разговаривать будет мать, а он будет слушать. Так было всегда, и это вовсе
не плохо. Иногда она рассказывает забавные вещи...
Спасайся.
Да, голосок прошептал именно это слово. Спасайся.
Но я совсем не хочу домой!
Он сильно нажал на газ и, будто на крыльях, полетел в Хейвен.
Не проехав и мили, он почувствовал, что ему становится нехорошо. Он
принял это за физическое проявление страха и не обратил внимания. Но ему
становилось все хуже, и он подумал: А не отравился ли я? Вопрос был совсем
в духе его матери, но его это не рассмешило.
Лучше было бы повернуть назад, - говорил голосок, на этот раз более
настойчиво.
Леандро стиснул зубы. Ну уж нет! Он доедет до чертова Хейвена, чего
бы это не стоило.
И все же ему было плохо. Он почти не видел дорогу. В миле от
городской черты он начал терять сознание. Перед глазами проносились
бессвязные картинки... галлюцинации...
ДОМОЙ, ВЕРНИСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ДОМОЙ!
В голову ему вдруг почему-то полезли математические формулы, хотя он
никогда не дружил с математикой, ни в школе, ни в колледже, ни потом, в
университете. Неожиданно сам для себя, он доказал теорему Пифагора. И
тут...
И тут носом у него хлынула кровь.
Так и закончилась первая попытка Леандро попасть в Хейвен. Он
развернул машину и помчался в обратном направлении, словно преследуемый
волком заяц.
Доехав до Трои, он вбежал в первый встреченный по дороге магазинчик
мужской одежды. Ему нужно было купить себе новую футболку. Хотя
кровотечение прекратилось, старая была невероятно испачкана кровью. Его
приятно удивил большой для такого крошечного, захудалого магазинчика
выбор: на прилавке лежали рубашки, футболки, майки практически на любой
вкус.
- У вас есть что выбрать, - похвалил он хозяина магазина.
- Да, есть что выбрать и есть что купить.
- И много покупают?
- Немало, - улыбнулся хозяин. - В основном парни вроде тебя.
- Вроде меня?
- Да. Парни с разбитыми носами.
- ????
- Их носы кровоточат так же, как и твой, и кровь заливает рубашки.
Тогда им нужно переодеться, а мой магазинчик как раз по дороге. Этим летом
торговля идет как никогда бойко.
Леандро с расстановкой спросил:
- Так что, из Хейвена возвращается много людей, у которых носом идет
кровь?
- Много? Ха-ха! Безумно много! Боже, сколько их понаехало, когда
хоронили эту даму, тамошнего констебля! Я думал, мне придется ехать во
Флориду пополнять запасы товара.
- Это были жители Хейвена?
- Нет. Только приезжие. - И задумчиво добавил: - О, каким фонтаном
била кровь у одного мужика!
- А кто-нибудь об этом знает?
Хозяин поднял на Леандро мудрые, понимающие глаза:
- Знаешь ты, сынок.
6. ВНУТРИ КОРАБЛЯ
- Ты готов, Гард?
Гарднер сидел на крыльце, глядя на дорогу. Голос Бобби за его спиной
прозвучал несколько неожиданно.
Готов к чему? Убить тебя?
Он встал, оглянулся и увидел снаряжение в руках Бобби. Потом он
увидел ее улыбку. Улыбка Гарду не понравилась. Очень не понравилась.
- Ты видишь что-нибудь смешное? - спросил он.
- Слышу. Слышу твои мысли, Гард. Ты, наверное, вспоминаешь какой-то
фильм про убийство, - сказала Бобби. - Поэтому, наверное, ты и подумал:
"Готов к чему? Убить тебя?" Странно, я впервые смогла прочитать все твои
мысли... Вот поэтому я и улыбаюсь.
- Ты начала шутить.
- Да. Так легче жить, - все еще улыбаясь, ответила Бобби.
Откуда-то из глубины подсознания пришла мысль: Теперь у меня есть
ружье, Бобби. Оно лежит под кроватью. Я нашел его в Первой Реформистской
церкви призраков. Опасная мысль!.. Но еще опаснее теперешняя способность
Бобби беспрепятственно читать чужие мысли.
Улыбка на лице Бобби окаменела:
- И что же это за ружье?
- Думаю, ты сама мне это скажешь, - заявил он. - А сейчас пойдем,
Бобби. Кстати, что это у тебя с собой?
Бобби показала ему снаряжение. Это были два резиновых нагубника,
подключенных к баллончику, и самодельные регуляторы.
- Мы наденем это, - сказала она, - когда войдем внутрь.
Внутрь.
В душе его всколыхнулось множество эмоций: неприятие, страх,
удивление, отвращение.
- А что за воздух там, внутри? - вслух подумал он. - Он здорово
отличается от привычного нам?
- Нет, не очень, - ответила Бобби. Сегодня она была загримирована
по-новому, потому что теперь не считала нужным скрывать от Гарда
произошедшие с ней физиологические перемены. Она выглядела просто ужасно,
и в животе у Гарда возникло мерзкое сосущее ощущение.
- Он отличается только одним, - продолжала она. - Гниением.
- Гниением?
- Корабль никто не открывал более двадцати пяти тысяч веков. Он был
совершенно закупорен. Воздух в нем способен сразу же убить нас. Поэтому мы
наденем снаряжение.
- А что в баллонах?
- Ничего, кроме нормального воздуха старого доброго Хейвена. Баллоны
наполнены на сорок-пятьдесят минут работы. Думаю, этого времени нам
хватит. Так ты готов?
- Мы действительно собираемся войти туда?
- Действительно.
Гарднер вдруг рассмеялся. Его руки и ноги неожиданно вспотели.
- Я страшно рад, - сказал он.
- Я тоже, - улыбнулась Бобби.
- Но в то же время мне просто страшно.
Таким же тоном Бобби добавила:
- Нечего бояться, Гард. Все будет в порядке.
И что-то в ее тоне еще больше испугало Гарднера.
Они ехали на тракторе через мертвый лес, и только звук мотора нарушал
тишину. Разговаривать им не хотелось.
Остановив трактор у самого края ямы, Бобби секунду смотрела вниз, на
металлический корпус, освещенный ярким солнечным светом.
Внутрь, - снова подумал Гард.
- Ты готов? - снова спросила Бобби.
- Да, вполне.
- Помни, вхождение внутрь может убить тебя, - внезапно сообщила она.
- И дело не в воздухе - это мы предусмотрели. Мы просто не можем знать,
что нас ожидает внутри. - Она помолчала. - Ну вот, теперь ты знаешь это.
- Да, - Гарднер смотрел на корабль, обдумывая одну вещь: Где мы
окажемся, когда попадем туда?
- Надеюсь, все будет в порядке, хотя... - вздохнула Бобби. - Есть
определенный риск.
- Знаю.
Бобби повернулась и начала спускаться в яму. Гард некоторое время
смотрел ей вслед.
Я знаю, что есть определенный риск. Но самый большой риск - доверять
тебе, Бобби. Действительно ли, как ты уверяешь, в баллонах воздух Хейвена?
А, собственно, какая разница? Не войдя в корабль, он все равно этого
не узнает. И тогда он не спасет ни Давида Брауна, ни весь мир.
Бобби оглянулась и нетерпеливо позвала:
- Идешь?
- Да, - ответил Гарднер и последовал ее примеру.
Они стояли у входа в корабль, плечо к плечу. Внезапно Бобби
повернулась к Гарду:
- Хочу, чтобы ты знал. У тебя есть надежда выбраться оттуда в одном
случае, если со мной все будет в порядке.
- Ясно.
Но как же она собирается открыть намертво задраенную дверь? Гард не
видел никаких приспособлений, которые могли бы ей в этом помочь.
Все оказалось проще. Она нажала рукой на странный символ на дверце, и
та начала открываться.
Мгновением позже легкий ветерок подул Гарднеру в лицо, взрыхлив
волосы. Гард подумал: Смерть. Это смерть. Смерть коснулась меня своим
крылом. Она убьет меня, как убивает сейчас каждый микроорганизм на моей
коже.
Быстрым движением он надел нагубник и открыл поступление воздуха из
баллона. Он ждал, когда же он начнет умирать? Но ничего не произошло.
Бобби была права: в баллоне самый обыкновенный воздух, разве что более
сухой, чем обычно.
Сорок-пятьдесят минут.
На столько здесь хватит воздуха.
Дыши помедленнее, Гард. Тогда его хватит подольше.
От замедлил дыхание.
Во всяком случае, постарался сделать это.
Ветер утих. Дверь теперь была открыта полностью. Его глаза не видели
за ней ничего, кроме темноты. Во рту появился привкус резины: очевидно, он
слишком сильно вцепился в нагубник. Гарднер с трудом заставил себя немного
разжать зубы.
До его слуха донеслись слова Бобби; не слова, понял он, - мысли.
Хорошо... все должно быть хорошо... не бойся, Гард... пошли...
И Гард, как послушный ребенок, пошел за ней.
Он заглянул за угол коридора.
Коридор был освещен. Неужели здесь все же есть призраки? - подумал
Гард. Но нет, просто стены были сделаны из непонятного светящегося
материала.
И никаких батареек, - подумал Гарднер. - Просто корабль все еще жив.
После стольких тысячелетий - жив.
Я уже вошла, Гард. А ты?
Пытаюсь, Бобби.
Он поправил баллон и сделал несколько осторожных шагов.
На мгновение с ним случилось что-то вроде трансцендентальной агонии:
он почувствовал, что радиоволны проходят непосредственно через его голову.
И не одна - все радиоволны в мире, казалось, сосредоточились в его голове.
Потом ощущение ушло. Он подумал, что иногда такое случается, когда
входишь в туннель. Войдешь - и все прошло. Вот так и здесь: он вошел в
корабль - и все стихло. Очевидно, это были наружные радиоволны. Бобби
смотрела на него, задавая взглядом вполне очевидный вопрос: все ли с ним в
порядке. Но это была лишь его догадка, а вот мысли ее он слышать почему-то
не мог.
Он мысленно ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46