И очевидно, что решение — каким бы они ни было — касается раба.
Как и обычно, новый хозяин долго время не тянул.
— Пошли, — приказал он.
Раб последовал за Велисарием в номер принца. К этому времени поднятый шум привлек внимание уже всех членов группы под предводительством полководца. Катафракты и сарвены стояли в коридоре, где располагались все их номера. Доспехов ни на ком не было, катафракты оказались почти раздеты, но все держали в руках оружие. Даже молодой катафракт, больной, тоже стоял там. Девушки — кушанки и маратхи — делившие номера с мужчинами, собрались вокруг них и выглядывали из-за их плеч.
Раб увидел, как Велисарий, Эон, давазз и Гармат собрались вокруг огромной кровати в спальне принца. Они смотрели вниз на лежащую на ней в позе эмбриона девушку.
По чертам лица раб узнал представительницу маратхи. На мгновение он пришел в ярость, но быстро понял: принц тут ни при чем. Синяки и рваные раны на теле девушки появились давно. А отсутствующее выражение на лице — явно результат пережитого ужаса.
— Я не буду этого делать! — заорал принц.
Велисарий покачал головой. Эон фыркнул, но его гнев пошел на спад. После небольших колебаний принц вытянул вперед руку. Девушка на кровати застонала, дернулась и попыталась сжаться еще сильнее.
— Не трогай ее, — сказал Велисарий.
— Дева Мария, матерь Божия, — послышался голос Валентина от двери.
Раб оглянулся на катафракта. Как и раньше, его поразила внешность Валентина. Вероятно, катафракт был самым жутким и зловеще выглядевшим человеком, которого когда-либо доводилось видеть рабу. В особенности теперь, когда на его лице застыло отвращение.
Катафракт повернул голову и бросил через плечо:
— Анастасий! Веди сюда женщин.
Валентин повернулся назад в комнату.
— Отойдите от кровати, — приказал он. — Все. Немедленно.
В этот момент рабу не показалось странным, что все присутствующие тут же выполнили приказ подчиненного. Позднее, когда раб все обдумал в деталях, это все равно не показалось ему странным. Вероятно, самый зловеще выглядящий человек в мире. Уж точно — в тот момент.
Вскоре после этого в комнату вошел Анастасий, за которым следовали молодой катафракт и полдюжины молодых женщин. Увидев девушку на кровати, вновь прибывшие отреагировали по-разному. Лицо Анастасия, которое даже в лучшие времена напоминало гранитную плиту, стало еще тверже. Женщины вскрикнули, быстро и испуганно посмотрели на собравшихся мужчин, затем отшатнулись. Менандр открыл от удивления рот, смутился и сделал шаг вперед. Его мгновенно остановила огромная лапища Анастасия.
— Не надо, — пророкотал здоровенный катафракт.
— Что с ней? — прошептал Менандр. Его смутили не раны, как понял раб. Его смутило почти безумное выражение на лице. Анастасий с Валентином переглянулись.
— Забыл я, что значит быть невинным, — пробормотал Валентин. Анастасий набрал воздуха в легкие.
— Тебе никогда не доводилось бывать в захваченном городе?
Менандр покачал головой.
— Когда и если доведется, увидишь много подобного. И гораздо худшего.
Молодой катафракт, бледный после болезни, еще сильнее побледнел после того, как до него дошел смысл слов. Анастасий жестом показал женщинам, чтобы прошли вперед.
— Помогите девушке, — сказал он на кушанском с сильным акцентом. — Успокойте ее.
Мгновение спустя Велисарий уже давал девушкам указания на хорошем кушанском и маратхайском. Девушки поспешили сделать, как он им велел. Они все еще с упреком бросали взгляды на солдат, собравшихся в комнате, но рабу было понятно: это упреки мужчинам вообще, не лично этим.
Очень странные солдаты, на самом деле.
Но, он знал, не уникальные. Он вначале не все понял, поскольку оказался непривычен к неофициальному общению римлян. Полководца и его подчиненных. Но рабу доводилось встречать таких солдат и раньше. Нечасто. Только кшатрии из маратхи и раджпутов обладали таким кодексом чести. Эти мужчины не унижались до зверств, изнасилований и бессмысленной жесткости, поскольку являлись самыми опасными и умелыми убийцами в мире. Типичное для солдат дебоширство было ниже их достоинства.
Кшатрии из малва не чтили этот кодекс. Йетайские звери лишили их той малой доли чести, которой они все еще обладали. А обычные солдаты, составлявшие основную массу армии малва, вообще не знали, что такое честь. Шакалы — стоило только ослабить дисциплину.
Раб содрогнулся, вспоминая, что сталось с его родным городом.
Он никогда больше не увидит свою любимую семью, но он знал их судьбу. Его жена, скорее всего, сейчас надрывается на кухне у какого-нибудь знатного господина из малва или купца. Его сын работает или на полях, или в шахтах. А две его дочери…
Он посмотрел на трех своих соплеменниц, которые теперь сидели на кровати, окружив обезумевшую девушку. Нежно прикасались к ней женскими руками, произносили теплые слова. От них пахло женскими запахами. Три молодые рабыни, принадлежащие какому-то сутенеру. Раб отвернулся, сдерживая рыдание. Потом заставил себя снова посмотреть на девушку на кровати. По крайней мере, его жена и дочери этого избежали. Избежали, потому что им повезло: их дом захватили раджпуты, а не йетайцы, и не простые солдаты. Раджпуты-кавалеристы под командованием молодого знатного офицера. Который холодно надменно и презрительно смотрел на все и вся, как может смотреть только раджпут из сословия кшатриев. Раджпуты забрали из их дома все, до последней простыни. Затем съели всю еду и выпили все вино. Но когда пришел неизбежный час и кавалеристы стали поглядывать на пленных женщин, раджпут-офицер твердо сказал: «Нет».
Холодно, надменно, презрительно. Его люди подчинились. Даже не стали ворчать. Они были обучены дисциплине раджпутов, гордости раджпутов и чтили древнюю славу раджпутов.
Раба вернул в настоящее голос хозяина. Как понял раб, Велисарий приказывал всем мужчинам покинуть номер.
В коридоре Велисарий достал кошелек. Гармат положил руку ему на плечо.
— Мы заплатим, Велисарий. Мы оба знаем, что у тебя недостаточно средств.
Аксумит отдал приказ одному из сарвенов. Черный солдат исчез в поисках владельца гостиницы. Вскоре он вернулся, за ним следовал владелец. Последний улыбался. И неудивительно! Еще одну комнату гостям! Конечно!
Не прошло и часа, как несчастную девушку перенесли в новый номер. Это была небольшая комнатка, прилегающая к номеру Эона. От люкса ее отделяла дверь. Велисарий приказал женщинам, чтобы по крайней мере одна из них постоянно находилась с несчастной. И ни при каких условиях не следовало пускать в комнату мужчин, до его особого распоряжения. Девушки с беспокойством посмотрели на солдат. Их мысли были очевидны:
«Он что, всерьез ожидает, что мы сможем не пустить этих мужчин туда, куда они захотят войти? Каким образом, интересно?»
— Они даже не станут пытаться, — заявил Велисарий. — Уверяю вас.
Поскольку вопрос временно решился, Велисарий отвел всех мужчин в свой номер. Раб последовал за группой воинов. Неуверенно, с колебаниями и с очень большой неохотой.
После того как все расселись — те, кто мог, поскольку номер был маленьким, — Велисарий вздохнул и объявил:
— Это сильно изменит наши планы.
Как раб и опасался, все, как один, посмотрели на него. Их мысли казались очевидными:
«Мертвые ничего не расскажут». Велисарий мрачно улыбнулся.
— Нет, — сказал он. — Я заберу его с собой в Рим. Проблема в девушках. Малва определенно допросят их после того, как мы уедем из Бхаруча. До сегодняшнего дня меня это не волновало. Но наше отношение к этой несчастной резко не соответствует образу, который мы так тщательно создавали. Венандакатра не дурак. Он почует, что что-то не так.
Гармат откашлялся. Велисарий вопросительно приподнял брови.
— На самом деле, Велисарий, я думаю, что проблема возникла раньше. Даже до появления новой девушки. — Он еще раз кашлянул. — Из-за тебя.
— Меня? — переспросил полководец. — Как так?
Гармат вздохнул и всплеснул руками.
— Я же живу с тобой в одном номере! Я же не слепой!
Он потрепал бороду.
— Если твоя жена когда-то начнет интересоваться твоим поведением, я смогу ее уверить, что ты был поразительно верен ей во время путешествия в Индию, даже когда красивые молодые женщины приходили в твой номер по ночам. Но не думаю, что это успокоит Венандакатру. По крайней мере, не после того, как ты столько времени потратил, убеждая его в том, что не менее развратен, чем он сам.
Лицо Велисария стало каменным. Он сжал челюсти.
— Ха! — воскликнул Эон. — Так! От меня требуют, чтобы я влезал на любую бабу, которую приводят ко мне в номер. Я вынужден играть роль жеребца. Но полководец, все это придумавший…
Давазз дал ему подзатыльник. Раб пытался не вытаращить глаз. Он не думал, что когда-то привыкнет к подобному. Ни одного индийского принца так не воспитывали. Да еще раб.
— Тихо, Эон! Ты не женат. И хватит жаловаться. Я устал от твоих стонов.
— Мы все устали, — рявкнул Валентин.
— Дома ты трахал всех баб, которых мог затащить к себе в кровать, — проворчал Эзана. — Начиная с четырнадцати лет.
— Тринадцати, — поправил Вахси.
— Там все было по-другому! Их не заталкивали мне в комнату и я не делал это, потому что…
— Заткнись! — рявкнул Менандр. Молодой катафракт покраснел. — Прости, принц. Но я на самом деле не в состоянии больше выносить твои жалобы. Ты все время возмущаешься по этому поводу, а я не могу… ну, надеюсь, через пару дней или… но…
— Достаточно, — приказал Велисарий. — Признаться, я согласен с Эоном. По крайней мере, признаю справедливость его обвинений. Я в некотором роде был лицемерен.
Анастасий рассмеялся.
— Пожалуй, я в первый раз слышу, как верность называется лицемерием.
В комнате послышались смешки. Даже Эон через секунду присоединился к ним. Валентин откашлялся.
— Полководец, я считаю: проблему можно решить простым способом. Я уже думал об этом и…
— Грандиозная идея! — воскликнул Усанас.
— Отличная, — согласился Анастасий. — Мои мысли тоже блуждали в том направлении, что весьма странно.
— И? — спросил Эзана. На лице сарвена появилось удивленное выражение. Словно его озарила смелая догадка.
Затем Эзана с Вахси обменялись удивленными взглядами. Вахси заговорил первым:
— На самом деле поразительно, Эзана, что я и Усанас тоже пришли к этому решению…
— Идеальному решению вопроса! — воскликнул Эзана. Гармат хмурился от непонимания. Велисарий расхохотался.
— О чем они говорят? — спросил советник. Велисарию удалось прекратить хохот на какое-то время, чтобы спросить у Валентина:
— Предполагаю, участвовавшие в обсуждении стороны… о, как бы мне получше выразиться? — (тут он задохнулся от смеха) — поняли, что их мысли повернули в одном направлении, или мне следует сказать… — (смех) — они борются с трудностями при помощи… (тут он просто прекратил говорить, держась за бока от хохота)
Валентин посмотрел в потолок.
— Ну, на самом деле одна из девушек заметила…
— Что они устали от Бхаруча, — с готовностью добавил Менандр.
— Устали до смерти, — проворчал Анастасий. — Готовы к новым впечатлениям. Новым приключениям.
— Маратхи горят еще большим желанием покинуть этот очаг заразы, — вставил Эзана.
— Ужасный город, — проворчал Вахси. — Ужасный.
Гармат теперь гневно смотрел на Усанаса.
— Это ты их подговорил, — обвинил его советник. — Знаю, что ты.
— Я? Я? Как ты можешь такое говорить? Я — давазз моего принца! Я думаю только о его благополучии! Я — несчастный раб! Как такое несчастное существо может подбить кого-то на что-то, тем более таких жутких катафрактов и убийц-сарвенов?
Появилась знаменитая улыбка.
— Но ведь великолепный план, обрати внимание. Решит все проблемы одним махом. Поможет спасти знающих слишком много девушек — очаровательных, симпатичных девушек — от допросов малва. А верные, но страдающие и унылые солдаты будут веселы и довольны, несмотря на то, что находятся так далеко от дома.
Велисарий наконец снова мог говорить.
— Согласен, — он махнул рукой. — Вперед. Займитесь этим делом.
Он улыбнулся Гармату.
— Они правы, знаешь ли. Что нам еще остается? Перерезать девушкам горло?
Валентин с Анастасием были уже у двери, Эзана с Вахси шли за ними по пятам.
— Минутку! — крикнул Велисарий. Мужчины обернулись.
Велисарий достал кошелек.
— Возьмите денег. Сутенерам не понравится наше предложение. Придется с ними расплачиваться.
Анастасий нахмурился.
— Сутенеры. Я о них не подумал.
Он посмотрел на Валентина.
— Среди них встречаются буйные.
Валентин содрогнулся.
— Дрожу при мысли о них, — он снова содрогнулся. — Видите?
— Я слышал об этих сутенерах, — вставил Эзана, его лицо исказил страх. — Говорят: очень жестокие.
— Они демоны. Злые демоны, — застонал Вахси.
— Придется как-то решать вопрос, — простонал Валентин, приблизился к кошельку и достал одну самую мелкую монету. — Наверное, этого хватит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Как и обычно, новый хозяин долго время не тянул.
— Пошли, — приказал он.
Раб последовал за Велисарием в номер принца. К этому времени поднятый шум привлек внимание уже всех членов группы под предводительством полководца. Катафракты и сарвены стояли в коридоре, где располагались все их номера. Доспехов ни на ком не было, катафракты оказались почти раздеты, но все держали в руках оружие. Даже молодой катафракт, больной, тоже стоял там. Девушки — кушанки и маратхи — делившие номера с мужчинами, собрались вокруг них и выглядывали из-за их плеч.
Раб увидел, как Велисарий, Эон, давазз и Гармат собрались вокруг огромной кровати в спальне принца. Они смотрели вниз на лежащую на ней в позе эмбриона девушку.
По чертам лица раб узнал представительницу маратхи. На мгновение он пришел в ярость, но быстро понял: принц тут ни при чем. Синяки и рваные раны на теле девушки появились давно. А отсутствующее выражение на лице — явно результат пережитого ужаса.
— Я не буду этого делать! — заорал принц.
Велисарий покачал головой. Эон фыркнул, но его гнев пошел на спад. После небольших колебаний принц вытянул вперед руку. Девушка на кровати застонала, дернулась и попыталась сжаться еще сильнее.
— Не трогай ее, — сказал Велисарий.
— Дева Мария, матерь Божия, — послышался голос Валентина от двери.
Раб оглянулся на катафракта. Как и раньше, его поразила внешность Валентина. Вероятно, катафракт был самым жутким и зловеще выглядевшим человеком, которого когда-либо доводилось видеть рабу. В особенности теперь, когда на его лице застыло отвращение.
Катафракт повернул голову и бросил через плечо:
— Анастасий! Веди сюда женщин.
Валентин повернулся назад в комнату.
— Отойдите от кровати, — приказал он. — Все. Немедленно.
В этот момент рабу не показалось странным, что все присутствующие тут же выполнили приказ подчиненного. Позднее, когда раб все обдумал в деталях, это все равно не показалось ему странным. Вероятно, самый зловеще выглядящий человек в мире. Уж точно — в тот момент.
Вскоре после этого в комнату вошел Анастасий, за которым следовали молодой катафракт и полдюжины молодых женщин. Увидев девушку на кровати, вновь прибывшие отреагировали по-разному. Лицо Анастасия, которое даже в лучшие времена напоминало гранитную плиту, стало еще тверже. Женщины вскрикнули, быстро и испуганно посмотрели на собравшихся мужчин, затем отшатнулись. Менандр открыл от удивления рот, смутился и сделал шаг вперед. Его мгновенно остановила огромная лапища Анастасия.
— Не надо, — пророкотал здоровенный катафракт.
— Что с ней? — прошептал Менандр. Его смутили не раны, как понял раб. Его смутило почти безумное выражение на лице. Анастасий с Валентином переглянулись.
— Забыл я, что значит быть невинным, — пробормотал Валентин. Анастасий набрал воздуха в легкие.
— Тебе никогда не доводилось бывать в захваченном городе?
Менандр покачал головой.
— Когда и если доведется, увидишь много подобного. И гораздо худшего.
Молодой катафракт, бледный после болезни, еще сильнее побледнел после того, как до него дошел смысл слов. Анастасий жестом показал женщинам, чтобы прошли вперед.
— Помогите девушке, — сказал он на кушанском с сильным акцентом. — Успокойте ее.
Мгновение спустя Велисарий уже давал девушкам указания на хорошем кушанском и маратхайском. Девушки поспешили сделать, как он им велел. Они все еще с упреком бросали взгляды на солдат, собравшихся в комнате, но рабу было понятно: это упреки мужчинам вообще, не лично этим.
Очень странные солдаты, на самом деле.
Но, он знал, не уникальные. Он вначале не все понял, поскольку оказался непривычен к неофициальному общению римлян. Полководца и его подчиненных. Но рабу доводилось встречать таких солдат и раньше. Нечасто. Только кшатрии из маратхи и раджпутов обладали таким кодексом чести. Эти мужчины не унижались до зверств, изнасилований и бессмысленной жесткости, поскольку являлись самыми опасными и умелыми убийцами в мире. Типичное для солдат дебоширство было ниже их достоинства.
Кшатрии из малва не чтили этот кодекс. Йетайские звери лишили их той малой доли чести, которой они все еще обладали. А обычные солдаты, составлявшие основную массу армии малва, вообще не знали, что такое честь. Шакалы — стоило только ослабить дисциплину.
Раб содрогнулся, вспоминая, что сталось с его родным городом.
Он никогда больше не увидит свою любимую семью, но он знал их судьбу. Его жена, скорее всего, сейчас надрывается на кухне у какого-нибудь знатного господина из малва или купца. Его сын работает или на полях, или в шахтах. А две его дочери…
Он посмотрел на трех своих соплеменниц, которые теперь сидели на кровати, окружив обезумевшую девушку. Нежно прикасались к ней женскими руками, произносили теплые слова. От них пахло женскими запахами. Три молодые рабыни, принадлежащие какому-то сутенеру. Раб отвернулся, сдерживая рыдание. Потом заставил себя снова посмотреть на девушку на кровати. По крайней мере, его жена и дочери этого избежали. Избежали, потому что им повезло: их дом захватили раджпуты, а не йетайцы, и не простые солдаты. Раджпуты-кавалеристы под командованием молодого знатного офицера. Который холодно надменно и презрительно смотрел на все и вся, как может смотреть только раджпут из сословия кшатриев. Раджпуты забрали из их дома все, до последней простыни. Затем съели всю еду и выпили все вино. Но когда пришел неизбежный час и кавалеристы стали поглядывать на пленных женщин, раджпут-офицер твердо сказал: «Нет».
Холодно, надменно, презрительно. Его люди подчинились. Даже не стали ворчать. Они были обучены дисциплине раджпутов, гордости раджпутов и чтили древнюю славу раджпутов.
Раба вернул в настоящее голос хозяина. Как понял раб, Велисарий приказывал всем мужчинам покинуть номер.
В коридоре Велисарий достал кошелек. Гармат положил руку ему на плечо.
— Мы заплатим, Велисарий. Мы оба знаем, что у тебя недостаточно средств.
Аксумит отдал приказ одному из сарвенов. Черный солдат исчез в поисках владельца гостиницы. Вскоре он вернулся, за ним следовал владелец. Последний улыбался. И неудивительно! Еще одну комнату гостям! Конечно!
Не прошло и часа, как несчастную девушку перенесли в новый номер. Это была небольшая комнатка, прилегающая к номеру Эона. От люкса ее отделяла дверь. Велисарий приказал женщинам, чтобы по крайней мере одна из них постоянно находилась с несчастной. И ни при каких условиях не следовало пускать в комнату мужчин, до его особого распоряжения. Девушки с беспокойством посмотрели на солдат. Их мысли были очевидны:
«Он что, всерьез ожидает, что мы сможем не пустить этих мужчин туда, куда они захотят войти? Каким образом, интересно?»
— Они даже не станут пытаться, — заявил Велисарий. — Уверяю вас.
Поскольку вопрос временно решился, Велисарий отвел всех мужчин в свой номер. Раб последовал за группой воинов. Неуверенно, с колебаниями и с очень большой неохотой.
После того как все расселись — те, кто мог, поскольку номер был маленьким, — Велисарий вздохнул и объявил:
— Это сильно изменит наши планы.
Как раб и опасался, все, как один, посмотрели на него. Их мысли казались очевидными:
«Мертвые ничего не расскажут». Велисарий мрачно улыбнулся.
— Нет, — сказал он. — Я заберу его с собой в Рим. Проблема в девушках. Малва определенно допросят их после того, как мы уедем из Бхаруча. До сегодняшнего дня меня это не волновало. Но наше отношение к этой несчастной резко не соответствует образу, который мы так тщательно создавали. Венандакатра не дурак. Он почует, что что-то не так.
Гармат откашлялся. Велисарий вопросительно приподнял брови.
— На самом деле, Велисарий, я думаю, что проблема возникла раньше. Даже до появления новой девушки. — Он еще раз кашлянул. — Из-за тебя.
— Меня? — переспросил полководец. — Как так?
Гармат вздохнул и всплеснул руками.
— Я же живу с тобой в одном номере! Я же не слепой!
Он потрепал бороду.
— Если твоя жена когда-то начнет интересоваться твоим поведением, я смогу ее уверить, что ты был поразительно верен ей во время путешествия в Индию, даже когда красивые молодые женщины приходили в твой номер по ночам. Но не думаю, что это успокоит Венандакатру. По крайней мере, не после того, как ты столько времени потратил, убеждая его в том, что не менее развратен, чем он сам.
Лицо Велисария стало каменным. Он сжал челюсти.
— Ха! — воскликнул Эон. — Так! От меня требуют, чтобы я влезал на любую бабу, которую приводят ко мне в номер. Я вынужден играть роль жеребца. Но полководец, все это придумавший…
Давазз дал ему подзатыльник. Раб пытался не вытаращить глаз. Он не думал, что когда-то привыкнет к подобному. Ни одного индийского принца так не воспитывали. Да еще раб.
— Тихо, Эон! Ты не женат. И хватит жаловаться. Я устал от твоих стонов.
— Мы все устали, — рявкнул Валентин.
— Дома ты трахал всех баб, которых мог затащить к себе в кровать, — проворчал Эзана. — Начиная с четырнадцати лет.
— Тринадцати, — поправил Вахси.
— Там все было по-другому! Их не заталкивали мне в комнату и я не делал это, потому что…
— Заткнись! — рявкнул Менандр. Молодой катафракт покраснел. — Прости, принц. Но я на самом деле не в состоянии больше выносить твои жалобы. Ты все время возмущаешься по этому поводу, а я не могу… ну, надеюсь, через пару дней или… но…
— Достаточно, — приказал Велисарий. — Признаться, я согласен с Эоном. По крайней мере, признаю справедливость его обвинений. Я в некотором роде был лицемерен.
Анастасий рассмеялся.
— Пожалуй, я в первый раз слышу, как верность называется лицемерием.
В комнате послышались смешки. Даже Эон через секунду присоединился к ним. Валентин откашлялся.
— Полководец, я считаю: проблему можно решить простым способом. Я уже думал об этом и…
— Грандиозная идея! — воскликнул Усанас.
— Отличная, — согласился Анастасий. — Мои мысли тоже блуждали в том направлении, что весьма странно.
— И? — спросил Эзана. На лице сарвена появилось удивленное выражение. Словно его озарила смелая догадка.
Затем Эзана с Вахси обменялись удивленными взглядами. Вахси заговорил первым:
— На самом деле поразительно, Эзана, что я и Усанас тоже пришли к этому решению…
— Идеальному решению вопроса! — воскликнул Эзана. Гармат хмурился от непонимания. Велисарий расхохотался.
— О чем они говорят? — спросил советник. Велисарию удалось прекратить хохот на какое-то время, чтобы спросить у Валентина:
— Предполагаю, участвовавшие в обсуждении стороны… о, как бы мне получше выразиться? — (тут он задохнулся от смеха) — поняли, что их мысли повернули в одном направлении, или мне следует сказать… — (смех) — они борются с трудностями при помощи… (тут он просто прекратил говорить, держась за бока от хохота)
Валентин посмотрел в потолок.
— Ну, на самом деле одна из девушек заметила…
— Что они устали от Бхаруча, — с готовностью добавил Менандр.
— Устали до смерти, — проворчал Анастасий. — Готовы к новым впечатлениям. Новым приключениям.
— Маратхи горят еще большим желанием покинуть этот очаг заразы, — вставил Эзана.
— Ужасный город, — проворчал Вахси. — Ужасный.
Гармат теперь гневно смотрел на Усанаса.
— Это ты их подговорил, — обвинил его советник. — Знаю, что ты.
— Я? Я? Как ты можешь такое говорить? Я — давазз моего принца! Я думаю только о его благополучии! Я — несчастный раб! Как такое несчастное существо может подбить кого-то на что-то, тем более таких жутких катафрактов и убийц-сарвенов?
Появилась знаменитая улыбка.
— Но ведь великолепный план, обрати внимание. Решит все проблемы одним махом. Поможет спасти знающих слишком много девушек — очаровательных, симпатичных девушек — от допросов малва. А верные, но страдающие и унылые солдаты будут веселы и довольны, несмотря на то, что находятся так далеко от дома.
Велисарий наконец снова мог говорить.
— Согласен, — он махнул рукой. — Вперед. Займитесь этим делом.
Он улыбнулся Гармату.
— Они правы, знаешь ли. Что нам еще остается? Перерезать девушкам горло?
Валентин с Анастасием были уже у двери, Эзана с Вахси шли за ними по пятам.
— Минутку! — крикнул Велисарий. Мужчины обернулись.
Велисарий достал кошелек.
— Возьмите денег. Сутенерам не понравится наше предложение. Придется с ними расплачиваться.
Анастасий нахмурился.
— Сутенеры. Я о них не подумал.
Он посмотрел на Валентина.
— Среди них встречаются буйные.
Валентин содрогнулся.
— Дрожу при мысли о них, — он снова содрогнулся. — Видите?
— Я слышал об этих сутенерах, — вставил Эзана, его лицо исказил страх. — Говорят: очень жестокие.
— Они демоны. Злые демоны, — застонал Вахси.
— Придется как-то решать вопрос, — простонал Валентин, приблизился к кошельку и достал одну самую мелкую монету. — Наверное, этого хватит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63