— Она покачала головой. — Нет, он согласится, хотя и будет недоволен. Что меня больше беспокоит в настоящий момент, так это согласятся ли аксумиты на эту часть твоего предложения.
— Я считал, что они в хороших отношениях с Римом, — заметил Велисарий.
Императрица поджала губы.
— Да, они были в хороших отношениях с Римом. Сохранились ли эти хорошие отношения после того позорного приема, который им тут оказали, сказать не могу.
— Их оскорбили? — поразилась Антонина.
— Не напрямую. Но безразличие к ним Юстиниана вскоре заметили приближенные, которые… — она презрительно фыркнула. — Первая заповедь приближенного: если император обгадился, ты должен наложить гору дерьма.
Велисарий рассмеялся. Феодора покачала головой.
— На самом деле это не смешно. Юстиниан так занят… ну, неважно. Давайте скажем: он просто забыл первое правило императора — не надо переступать через старых друзей, чтобы обзавестись новыми.
— А какое у тебя сложилось впечатление об аксумитах? — спросила Антонина.
Феодора нахмурилась.
— Советник, Гармат, кажется мне умным человеком. Не думаю, что с ним возникнут проблемы. Меня гораздо больше беспокоит принц.
Она медленно произнесла имя принца, наслаждаясь звучанием слов:
— Эон Бизи Дакуэн. Вы знаете, что означает это имя?
Велисарий с Антониной покачали головами.
— Аксумиты — воины. Мы об этом здесь постоянно забываем, поскольку встречаем их только как торговцев и мореплавателей. Но они военные люди, и у страны есть военная история, которой можно гордиться. Традиционное отношение к военным внушается их правящему классу с детства. И военная выправка сразу видна. Да и такой перечень различных местностей может быть только в имени правителя военного народа.
Она закрыла глаза, вспоминая.
— Официально царя аксумитов зовут Калеб Элла Атсбеха, сын Тазены, Визи Лазен, царь Аксумского царства, Химряра, Дху Райдана, Сабы, Салхема, Горной Страны и Яманата, Прибрежной Равнины, Хадрамавта и всех арабов, беджи, нобы, казу и сиямо, слуга Христа.
— Ничего себе, — заметила Антонина.
Феодора открыла глаза и улыбнулась.
— Вот именно. И не следует от этого отмахиваться как просто от монаршего размаха. Все точно, кроме «Элла Атсбеха». Полностью соответствует действительному положению вещей.
— А что означает «Элла Атсбеха»? — спросил Велисарий.
— «Тот, кто правит восходом», — Феодора пожала плечами. — Эту часть имени мы можем проигнорировать. Но остальное — вот где самое интересное. Длинный список территорий, находящихся под его управлением, абсолютно точен. И аксумиты очень придирчиво к нему относятся. Например, Химряр, как и Хадрамавт, были присоединены к империи недавно. Если так можно выразиться, то аксумиты прибавляют и убавляют названия территорий к имени правителя в точном соответствии с фактами.
Феодора внимательно посмотрела на Велисария.
— О чем тебе это говорит, полководец?
— Они ценят точную информацию, даже формально, — Велисарий хитро улыбнулся. — Редкая черта в правителях.
— Правда? Да, очень строго и скрупулезно подходят к ней. Я велела своим историкам проверить данные. «Элла» прибавляется только к именам правящих монархов, — продолжала объяснения Феодора. — Которых, кстати, правильно называть «негуса нагаст», что означает «царь царей». Мои историки не уверены, но думают, что это тоже довольно точно. Судя по архивам, оставленным первыми посланниками, Аксумское царство возникло в результате завоеваний и царь правит над многими подчиненными монархами в регионе. Кажется, даже над Мешхедом и Нубией.
— А «Бизи»? — спросил Велисарий — Это должно что-то означать. Я обратил внимание, что сам правящий монарх — негуса нагаст — и его сын имеют это слово в имени. Наверное, какой-то титул.
— Да. И это самое интересное. Старший сын царя Калеба Вазеб именуется Вазеб Бизи Хадефан, сын Элла Атсбеха. Ему дается отчество, потому что он — наследник. Младший сын, представитель Аксумского царства здесь, Эон, имеет короткое имя, включающее только самое необходимое — Эон Бизи Дакуэн. Одно это имя, поскольку только его аксумиты считают по-настоящему важным.
— Что-то военное, — догадался Велисарий.
Феодора одобрительно кивнула.
— Абсолютно точно. Аксумская армия состоит из постоянных полков. Называют они их «саравиты». Думаю, единственное число этого слова: «сарв». «Бизи» означает «воин из». Поэтому принц Эон идентифицируется только как воин из сарва Дакуэн. Точно так же как его отец, прежде всего — воин из сарва Лазен, а старший брат Эона, Вазеб, наследник, прежде всего — воин из сарва Хадефан.
Антонина переводила взгляд с императрицы на полководца.
— Кажется, я что-то опустила, — призналась она.
Велисарий поджал губы.
— Боже праведный, даже спартанцы так этим не злоупотребляли, — заметил он и повернулся к жене. — Это означает, Антонина, что аксумиты смотрят на мир холодным взором воинов. Гордых воинов. Достаточно гордых, что называют своих царей и принцев по названиям полков. И еще более гордых, поскольку отказываются претендовать на территории, которыми на самом деле не управляют.
Феодора кивнула.
— И к этим людям отнеслись, как к нежелательным гостям, с самого момента их появления. Надменные приближенные императора отмахивались от них. И эти приближенные не в состоянии отличить один конец копья от другого. Бюрократы, не желавшие иметь с ними дела, даже не знают, как выглядит копье!
— О, Боже! — воскликнула Антонина.
Велисарий посмотрел на Феодору.
— Но ты не думаешь, что с советником — Гармат, так его кажется? — возникнут проблемы?
Императрица покачала головой.
— В конце концов, он советник. Вероятно, сам воин, в прошлом, но молодость давно прошла. Нет, проблема в юноше. Эоне Бизи Дакуэне. Он горд, как может быть горд только молодой воин — а этот-то еще и принц! — и его смертельно обидели.
Феодора с удивлением увидела, что Велисарий смеется.
— О, я так не думаю, императрица! По крайней мере, если он настоящий воин. А с таким именем, подозреваю — настоящий. — На мгновение на лице полководца появилось такое же ледяное выражение, как у императрицы. — Воинов не так легко смертельно обидеть, Феодора. Они видели слишком много настоящих смертей. Если они выживают… ну, конечно, и если у них есть гордость. Но их также отличает практичность.
Он встал.
— Думаю, я использую эту практичность. Поговорю, как один воин с другим.
Антонина поднялась вместе с ним. Было ясно: аудиенция окончена, только…
— Ты устроишь встречу с Юстинианом?
Феодора покачала головой.
— В личной встрече нет необходимости. Юстиниан с вашим планом согласится. В этом у меня нет сомнений. — Императрица помолчала, размышляя. — Думаю, следует публично объявить о предстоящей миссии Велисария на завтрашнем приеме. Это будет хорошим ударом для Венандакатры и поможет смягчить аксумитов.
— Ты сможешь все так быстро организовать?
Феодора холодно улыбнулась.
— Не беспокойся, полководец. Все будет сделано. Ты сам только проследи, чтобы у тебя все получилось с молодым принцем — о чем ты тут хвастался.
Глава 12
Велисарий считал усилия императора пустой тратой времени и сказал об этом Ситтасу. Конечно, очень тихо сказал. Даже бесстрашный полководец Велисарий не был настолько смел, чтобы громко критиковать Юстиниана на официальном императорском приеме.
— Бесспорно, пустая трата времени, — прошептал Ситтас. — Всегда, кроме приема варваров. И что? Юстиниана это не волнует. Он любит свои игрушки, в этом-то все и дело. Думаешь, он упустит шанс поиграть в них?
За этими словами — конечно, произнесенными шепотом, себе под нос — последовали грубые замечания о придурках-фракийцах и их детском восторге от безделушек и погремушек. Широко улыбаясь, Велисарий весело их проигнорировал.
По правде говоря, Велисарий сам не так далеко ушел от фракийской деревни. Его, несомненно, нельзя было назвать неотесанным деревенщиной и придурком — как он считал, эти слова очень неточно описывали и императора, — но он, как и император Юстиниан, получал много радости от игрушек.
На самом деле игрушек.
Имелись, например, «летающие троны». На них Юстиниана и Феодору поднимали высоко над толпой. Троны поднимались и опускались в соответствии с настроением императора. В настоящий момент, судя по тому, что трон висел высоко, Юстиниан чувствовал себя отделенным от огромной толпы, собравшейся в зале.
Также имелись и львы, окружавшие троны, когда те стояли на полу. Животные были сделаны из золота и серебра, но их ценность заключалось в другом: по желанию императора они могли дико рычать. Рык напоминал гром. А желание, судя по количеству рыков за полчаса после появления Велисария и компании на приеме, возникало довольно часто.
И, наконец, самые любимые игрушки Велисария: украшенные драгоценным камнями металлические птицы, сидевшие на металлических деревьях и фарфоровых фонтанах, установленных неподалеку от места нахождения императора. Полководца умиляло их металлическое воркование. Больше всего ему нравилась одна птичка на краю фонтана, которая время от времени наклоняла головку, словно для того, чтобы выпить воды.
На самом деле игрушки.
Но, думал он, на этот раз — пустая трата времени и сил. Ни индусы, ни аксумиты не были тупыми варварами, чтобы их удивили и ослепили такие вещи.
Велисарий вначале рассмотрел представителей малва. Выделить Венандактру сложности не представляло: не только потому, что он стоял в центре группы индусов, но и по манере держаться. Он был одет богато, но не кричаще, как и полагалось тому, кто называл себя торговым представителем.
Эта предполагаемая скромность — тоже пустая трата времени, подумал Велисарий, поскольку, как и говорила императрица, Венандакатра вел себя так, словно правил Вселенной.
Велисарий улыбнулся. Показной прием в богато убранном зале специально для Венандакатры был не очень тонким намеком, избранным Юстинианом, чтобы ясно показать малва: римского императора не обманула легенда, преподнесенная индусами. Простого торгового представителя заставили бы ждать несколько недель перед тем, как какой-нибудь бюрократ среднего уровня опустился бы до того, чтобы удостоить его аудиенции в какой-нибудь конторе. Никогда ни одного настоящего торгового представителя не принимали официально в главном зале Большого Дворца перед собравшейся знатью Константинополя.
Велисарий поднял голову и посмотрел на огромную мозаику, украшавшую стену напротив. Он почти ожидал увидеть шок и непонимание на лицах изображенных там святых. Эти святые глаза на стене привыкли смотреть вниз на победоносных полководцев, высших чинов церкви, украшенных драгоценностями послов из Персии, но никак не ничтожных торговцев, да еще пользующихся дурной славой!
Велисарий усмехнулся и снова занялся рассматриванием «торгового представителя» малва.
Кроме надменности, в Венандакатре не было ничего примечательного. Смуглое лицо по византийским стандартам определенно выглядело иностранным. Но оно не выделяло его из толпы. Константинополь считался самым многонациональным городом в мире, свободным от национальных и расовых предрассудков. И его обитатели давно привыкли к экзотическим посетителям. Если человек правильно себя ведет, одевается в византийской манере, говорит по-гречески — все в порядке. Возможно, он и язычник, но цивилизованный язычник.
Венандакатра был мужчиной средних лет, среднего роста. Тонкие черты лица доходили до остроты, что подчеркивалось глубоко посаженными темными глазами. Глаза показались Велисарию такими же холодными, как у рептилии, даже на расстоянии. Паутинка морщинок создавала впечатление чешуи.
Как предположил Велисарий, от рождения Венандакатра склонен к худобе, но на тонких костях накопился значительный жирок. Венандакатра производил странное впечатление: необычная комбинация сдержанной ярости, насыщения и неутоленного голода — как у змеи, заглотившей и не переварившей добычу.
На лице полководца появилась холодная, варварская улыбка. Он вспомнил видение. В другом времени, в будущем, которое Велисарий надеялся изменить, этого подлого человека убивает худенькая девушка. Его побеждают ее мелькающие ручки и ножки, и из его горла, разрезанного его собственным ножом, вытекает кровь.
— Прекрати, Велисарий, — прошептала Антонина.
— Пожалуйста, — подключилась Ирина. — Не следует показывать клыки на приеме в императорском дворце. Ты ведь пытаешься произвести хорошее впечатление, если помнишь.
Велисарий поджал губы. Снова бросил взгляд на Венандакатру, потом отвернулся.
«Ведь на самом деле Подлый».
Потом он перевел взгляд на аксумитов, и мышцы его лица тут же расслабились.
Чисто внешне аксумиты казались гораздо более впечатляющими, чем индусы. И определенно чужестранцами. Во-первых, их кожу даже нельзя было назвать смуглой — только черной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Я считал, что они в хороших отношениях с Римом, — заметил Велисарий.
Императрица поджала губы.
— Да, они были в хороших отношениях с Римом. Сохранились ли эти хорошие отношения после того позорного приема, который им тут оказали, сказать не могу.
— Их оскорбили? — поразилась Антонина.
— Не напрямую. Но безразличие к ним Юстиниана вскоре заметили приближенные, которые… — она презрительно фыркнула. — Первая заповедь приближенного: если император обгадился, ты должен наложить гору дерьма.
Велисарий рассмеялся. Феодора покачала головой.
— На самом деле это не смешно. Юстиниан так занят… ну, неважно. Давайте скажем: он просто забыл первое правило императора — не надо переступать через старых друзей, чтобы обзавестись новыми.
— А какое у тебя сложилось впечатление об аксумитах? — спросила Антонина.
Феодора нахмурилась.
— Советник, Гармат, кажется мне умным человеком. Не думаю, что с ним возникнут проблемы. Меня гораздо больше беспокоит принц.
Она медленно произнесла имя принца, наслаждаясь звучанием слов:
— Эон Бизи Дакуэн. Вы знаете, что означает это имя?
Велисарий с Антониной покачали головами.
— Аксумиты — воины. Мы об этом здесь постоянно забываем, поскольку встречаем их только как торговцев и мореплавателей. Но они военные люди, и у страны есть военная история, которой можно гордиться. Традиционное отношение к военным внушается их правящему классу с детства. И военная выправка сразу видна. Да и такой перечень различных местностей может быть только в имени правителя военного народа.
Она закрыла глаза, вспоминая.
— Официально царя аксумитов зовут Калеб Элла Атсбеха, сын Тазены, Визи Лазен, царь Аксумского царства, Химряра, Дху Райдана, Сабы, Салхема, Горной Страны и Яманата, Прибрежной Равнины, Хадрамавта и всех арабов, беджи, нобы, казу и сиямо, слуга Христа.
— Ничего себе, — заметила Антонина.
Феодора открыла глаза и улыбнулась.
— Вот именно. И не следует от этого отмахиваться как просто от монаршего размаха. Все точно, кроме «Элла Атсбеха». Полностью соответствует действительному положению вещей.
— А что означает «Элла Атсбеха»? — спросил Велисарий.
— «Тот, кто правит восходом», — Феодора пожала плечами. — Эту часть имени мы можем проигнорировать. Но остальное — вот где самое интересное. Длинный список территорий, находящихся под его управлением, абсолютно точен. И аксумиты очень придирчиво к нему относятся. Например, Химряр, как и Хадрамавт, были присоединены к империи недавно. Если так можно выразиться, то аксумиты прибавляют и убавляют названия территорий к имени правителя в точном соответствии с фактами.
Феодора внимательно посмотрела на Велисария.
— О чем тебе это говорит, полководец?
— Они ценят точную информацию, даже формально, — Велисарий хитро улыбнулся. — Редкая черта в правителях.
— Правда? Да, очень строго и скрупулезно подходят к ней. Я велела своим историкам проверить данные. «Элла» прибавляется только к именам правящих монархов, — продолжала объяснения Феодора. — Которых, кстати, правильно называть «негуса нагаст», что означает «царь царей». Мои историки не уверены, но думают, что это тоже довольно точно. Судя по архивам, оставленным первыми посланниками, Аксумское царство возникло в результате завоеваний и царь правит над многими подчиненными монархами в регионе. Кажется, даже над Мешхедом и Нубией.
— А «Бизи»? — спросил Велисарий — Это должно что-то означать. Я обратил внимание, что сам правящий монарх — негуса нагаст — и его сын имеют это слово в имени. Наверное, какой-то титул.
— Да. И это самое интересное. Старший сын царя Калеба Вазеб именуется Вазеб Бизи Хадефан, сын Элла Атсбеха. Ему дается отчество, потому что он — наследник. Младший сын, представитель Аксумского царства здесь, Эон, имеет короткое имя, включающее только самое необходимое — Эон Бизи Дакуэн. Одно это имя, поскольку только его аксумиты считают по-настоящему важным.
— Что-то военное, — догадался Велисарий.
Феодора одобрительно кивнула.
— Абсолютно точно. Аксумская армия состоит из постоянных полков. Называют они их «саравиты». Думаю, единственное число этого слова: «сарв». «Бизи» означает «воин из». Поэтому принц Эон идентифицируется только как воин из сарва Дакуэн. Точно так же как его отец, прежде всего — воин из сарва Лазен, а старший брат Эона, Вазеб, наследник, прежде всего — воин из сарва Хадефан.
Антонина переводила взгляд с императрицы на полководца.
— Кажется, я что-то опустила, — призналась она.
Велисарий поджал губы.
— Боже праведный, даже спартанцы так этим не злоупотребляли, — заметил он и повернулся к жене. — Это означает, Антонина, что аксумиты смотрят на мир холодным взором воинов. Гордых воинов. Достаточно гордых, что называют своих царей и принцев по названиям полков. И еще более гордых, поскольку отказываются претендовать на территории, которыми на самом деле не управляют.
Феодора кивнула.
— И к этим людям отнеслись, как к нежелательным гостям, с самого момента их появления. Надменные приближенные императора отмахивались от них. И эти приближенные не в состоянии отличить один конец копья от другого. Бюрократы, не желавшие иметь с ними дела, даже не знают, как выглядит копье!
— О, Боже! — воскликнула Антонина.
Велисарий посмотрел на Феодору.
— Но ты не думаешь, что с советником — Гармат, так его кажется? — возникнут проблемы?
Императрица покачала головой.
— В конце концов, он советник. Вероятно, сам воин, в прошлом, но молодость давно прошла. Нет, проблема в юноше. Эоне Бизи Дакуэне. Он горд, как может быть горд только молодой воин — а этот-то еще и принц! — и его смертельно обидели.
Феодора с удивлением увидела, что Велисарий смеется.
— О, я так не думаю, императрица! По крайней мере, если он настоящий воин. А с таким именем, подозреваю — настоящий. — На мгновение на лице полководца появилось такое же ледяное выражение, как у императрицы. — Воинов не так легко смертельно обидеть, Феодора. Они видели слишком много настоящих смертей. Если они выживают… ну, конечно, и если у них есть гордость. Но их также отличает практичность.
Он встал.
— Думаю, я использую эту практичность. Поговорю, как один воин с другим.
Антонина поднялась вместе с ним. Было ясно: аудиенция окончена, только…
— Ты устроишь встречу с Юстинианом?
Феодора покачала головой.
— В личной встрече нет необходимости. Юстиниан с вашим планом согласится. В этом у меня нет сомнений. — Императрица помолчала, размышляя. — Думаю, следует публично объявить о предстоящей миссии Велисария на завтрашнем приеме. Это будет хорошим ударом для Венандакатры и поможет смягчить аксумитов.
— Ты сможешь все так быстро организовать?
Феодора холодно улыбнулась.
— Не беспокойся, полководец. Все будет сделано. Ты сам только проследи, чтобы у тебя все получилось с молодым принцем — о чем ты тут хвастался.
Глава 12
Велисарий считал усилия императора пустой тратой времени и сказал об этом Ситтасу. Конечно, очень тихо сказал. Даже бесстрашный полководец Велисарий не был настолько смел, чтобы громко критиковать Юстиниана на официальном императорском приеме.
— Бесспорно, пустая трата времени, — прошептал Ситтас. — Всегда, кроме приема варваров. И что? Юстиниана это не волнует. Он любит свои игрушки, в этом-то все и дело. Думаешь, он упустит шанс поиграть в них?
За этими словами — конечно, произнесенными шепотом, себе под нос — последовали грубые замечания о придурках-фракийцах и их детском восторге от безделушек и погремушек. Широко улыбаясь, Велисарий весело их проигнорировал.
По правде говоря, Велисарий сам не так далеко ушел от фракийской деревни. Его, несомненно, нельзя было назвать неотесанным деревенщиной и придурком — как он считал, эти слова очень неточно описывали и императора, — но он, как и император Юстиниан, получал много радости от игрушек.
На самом деле игрушек.
Имелись, например, «летающие троны». На них Юстиниана и Феодору поднимали высоко над толпой. Троны поднимались и опускались в соответствии с настроением императора. В настоящий момент, судя по тому, что трон висел высоко, Юстиниан чувствовал себя отделенным от огромной толпы, собравшейся в зале.
Также имелись и львы, окружавшие троны, когда те стояли на полу. Животные были сделаны из золота и серебра, но их ценность заключалось в другом: по желанию императора они могли дико рычать. Рык напоминал гром. А желание, судя по количеству рыков за полчаса после появления Велисария и компании на приеме, возникало довольно часто.
И, наконец, самые любимые игрушки Велисария: украшенные драгоценным камнями металлические птицы, сидевшие на металлических деревьях и фарфоровых фонтанах, установленных неподалеку от места нахождения императора. Полководца умиляло их металлическое воркование. Больше всего ему нравилась одна птичка на краю фонтана, которая время от времени наклоняла головку, словно для того, чтобы выпить воды.
На самом деле игрушки.
Но, думал он, на этот раз — пустая трата времени и сил. Ни индусы, ни аксумиты не были тупыми варварами, чтобы их удивили и ослепили такие вещи.
Велисарий вначале рассмотрел представителей малва. Выделить Венандактру сложности не представляло: не только потому, что он стоял в центре группы индусов, но и по манере держаться. Он был одет богато, но не кричаще, как и полагалось тому, кто называл себя торговым представителем.
Эта предполагаемая скромность — тоже пустая трата времени, подумал Велисарий, поскольку, как и говорила императрица, Венандакатра вел себя так, словно правил Вселенной.
Велисарий улыбнулся. Показной прием в богато убранном зале специально для Венандакатры был не очень тонким намеком, избранным Юстинианом, чтобы ясно показать малва: римского императора не обманула легенда, преподнесенная индусами. Простого торгового представителя заставили бы ждать несколько недель перед тем, как какой-нибудь бюрократ среднего уровня опустился бы до того, чтобы удостоить его аудиенции в какой-нибудь конторе. Никогда ни одного настоящего торгового представителя не принимали официально в главном зале Большого Дворца перед собравшейся знатью Константинополя.
Велисарий поднял голову и посмотрел на огромную мозаику, украшавшую стену напротив. Он почти ожидал увидеть шок и непонимание на лицах изображенных там святых. Эти святые глаза на стене привыкли смотреть вниз на победоносных полководцев, высших чинов церкви, украшенных драгоценностями послов из Персии, но никак не ничтожных торговцев, да еще пользующихся дурной славой!
Велисарий усмехнулся и снова занялся рассматриванием «торгового представителя» малва.
Кроме надменности, в Венандакатре не было ничего примечательного. Смуглое лицо по византийским стандартам определенно выглядело иностранным. Но оно не выделяло его из толпы. Константинополь считался самым многонациональным городом в мире, свободным от национальных и расовых предрассудков. И его обитатели давно привыкли к экзотическим посетителям. Если человек правильно себя ведет, одевается в византийской манере, говорит по-гречески — все в порядке. Возможно, он и язычник, но цивилизованный язычник.
Венандакатра был мужчиной средних лет, среднего роста. Тонкие черты лица доходили до остроты, что подчеркивалось глубоко посаженными темными глазами. Глаза показались Велисарию такими же холодными, как у рептилии, даже на расстоянии. Паутинка морщинок создавала впечатление чешуи.
Как предположил Велисарий, от рождения Венандакатра склонен к худобе, но на тонких костях накопился значительный жирок. Венандакатра производил странное впечатление: необычная комбинация сдержанной ярости, насыщения и неутоленного голода — как у змеи, заглотившей и не переварившей добычу.
На лице полководца появилась холодная, варварская улыбка. Он вспомнил видение. В другом времени, в будущем, которое Велисарий надеялся изменить, этого подлого человека убивает худенькая девушка. Его побеждают ее мелькающие ручки и ножки, и из его горла, разрезанного его собственным ножом, вытекает кровь.
— Прекрати, Велисарий, — прошептала Антонина.
— Пожалуйста, — подключилась Ирина. — Не следует показывать клыки на приеме в императорском дворце. Ты ведь пытаешься произвести хорошее впечатление, если помнишь.
Велисарий поджал губы. Снова бросил взгляд на Венандакатру, потом отвернулся.
«Ведь на самом деле Подлый».
Потом он перевел взгляд на аксумитов, и мышцы его лица тут же расслабились.
Чисто внешне аксумиты казались гораздо более впечатляющими, чем индусы. И определенно чужестранцами. Во-первых, их кожу даже нельзя было назвать смуглой — только черной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63