– Кто-то меня сюда засадил. Никаких дверей или других отверстий, кроме вентиляционного. Там и должен быть выход.
Кинсолвинг сказал себе, что позже обязательно найдет напавшего на него. Если ему не удастся отсюда выбраться, то крохотная каморка станет его гробом. У него нет ни еды, ни питья, и, хотя поступающий через вентилятор воздух казался нормальным, Кинсолвинга беспокоил люк в полу. Инженеры никогда не ставят лючки, если в этом нет необходимости.
Кинсолвинг снова подпрыгнул. И снова смог смотреть на оборудование в соседнем помещении. Он закричал, чтобы привлечь внимание. Но машины работали, и его крики тонули в их грохоте. Пальцы скользили, их опять начала сводить судорога, но Бартон все-таки просунул их поглубже сквозь решетку. Не хотелось поранить пальцы: если их зальет кровью, то они станут скользкими, и ему не удержаться.
Инженер прижал лицо к решетке и попытался изучать ближайшую к стене машину. Отвернулся, когда увидел возле вентилятора автопогрузчик, и в этот миг упал на пол своей каморки.
Погрузчик наполнял его крохотную тюрьму одним из трех видов отходов: твердым, жидким или газообразным. После выброса отходов специальная дверца запечатает вентилятор – единственное окно Кинсолвинга во внешний мир, и что тогда? Почти Парадиз выбрасывает свой мусор в космос, возможно, в атмосферу планеты.
После того, как мусор выбросят, он попадет в верхние слои атмосферы и сгорит. Об этом нечего волноваться. Он умрет в вакууме, прежде чем превратится в пепел.
Кинсолвинг подпрыгнул и опять закричал:
– Выпустите меня! Кто-нибудь, выпустите меня!
Грохот управляемых роботами машин усиливался, превращаясь в такой вой, на фоне которого никакой крик невозможно расслышать. С ужасом Кинсолвинг увидел, как отходит вентиляционная решетка. Он подпрыгнул и ухватился за краешек теперь открытого отверстия. И получил в лицо пахучую струю полужидкого мусора.
Бартон мрачно цеплялся за край отверстия. Он пытался подтянуться и просунуть свое тело сквозь окошечко, преодолевая поток мусора. Но скоро обнаружил, что механизм погрузчика, перекрывая выход, мешает ему. Плечи у него были слишком широкими, чтобы пробиться в грузовик.
Пальцы Кинсолвинга соскользнули, и он свалился на кучу мусора. На этот раз он не достиг пола, плавая в нечистотах на расстоянии метра от вентиляционного отверстия. Побарахтавшись, он снова ухватился за край отверстия. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как опускается решетка. Он отбрыкивался и кричал, пытаясь собраться с силами.
Плечи и верхняя часть туловища Кинсолвинга успели пролезть в отверстие, пока решетка опускалась. Бартон закричал от боли. Закрывающий механизм не имел блокировки, он бездумно пытался закрыть решетку, на что бы ни наткнулся.
Голова Кинсолвинга находилась внутри шумного погрузчика. Дальше пролезть он не мог.
Вот тут-то инженер и спасся. Маленькие датчики звякнули, чтобы автоматика проверила давление в шланге погрузчика. Кинсолвинг изо всех сил надавил на пьезоэлектрический кристалл рукой. Ничего. Кинсолвинг только сломал ноготь.
Он почувствовал, что его хватка слабеет, тело скользнуло назад в каморку с нечистотами, и раздался отдаленный звон тревоги. Этот звук мог привести сюда человека, чтобы посмотреть в чем дело. Хотя больше похоже на то, что проверить, из-за чего дело застопорилось, будет поручено ремонтному роботу.
Кинсолвинг продолжал обреченно висеть. Он задержал дыхание, когда шланг машины пошел назад. Край вентиляционного отверстия зацепил его как раз под мышками, и большая часть веса пришлась на острый край. Кинсолвинг ухватился за шланг машины, надеясь, что та вытащит его отсюда, когда будет отъезжать.
Он лежал на полу, восстанавливая дыхание и задыхаясь в нечистотах. Сигнал тревоги перестал звучать. Решетка захлопнулась. Запечатанный лючок под потолком раскрылся, оказавшись раструбом насоса, нырнул вниз и застыл над решеткой с непристойным всасывающим звуком. Кинсолвинг услышал, как заработали насосы, снижая высокое давление в каморке. Поднявшись на трясущихся ногах, Кинсолвинг обнаружил, что уровень мусора позволяет стоять так, чтобы решетка оказалась на уровне его глаз. Бартон прижал лицо к прозрачной заслонке раструба на полу и ждал.
Он перепугался и отскочил, когда открытая заслонка внизу отползла в сторону, открывая люк. Нечистоты хлынули из помещения, точно ракета под действием газа. Жидкость почти немедленно стала убывать, нечистоты смерзались в комки. Кинсолвинг увидел, как закрывается люк в полу комнаты, нечистоты исчезли. Теперь они находятся в пути, чтобы сгореть в атмосфере Парадиза.
Повернувшись, он соскользнул к противоположной стороне перегородки, и сел, онемевший и потерявший способность думать. Смерть витала неподалеку. Но почему так случилось? Кто захотел убить его таким экзотичным способом? Он понял, что так удобно избавляться от трупов. Не остается никаких следов.
– Это что еще за извращенец? – ворчливо спросил дородный мужчина в рабочем комбинезоне. – Видел я всякое в этом плавучем борделе, но ты-то по эту сторону. Весь в дерьме извалялся! Проклятие!
Кинсолвинг заставил себя встать. Пожал плечами, заморгал от боли и сказал:
– Не ругайся, пока сам не попробуешь.
– Чертовых чудиков и то легче терпеть, чем тебя, – глаза мужчины были холодными, на лице застыло выражение деприязни. – Ты зачем мне тут машины портишь?
– Кто еще имеет доступ к этому помещению?
– А ну, убирайся ко всем чертям с глаз долой! – заревел мужчина. – Не хочу я, чтоб ты сюда своих дружков-гомиков приводил. Вон!
Кинсолвинг двинулся в том направлении, куда указал мужчина. С него капали нечистоты, он нашел дверь, ведущую в выкрашенный серым коридор. Остановился, чтобы счистить с себя хотя бы самые крупные куски грязи, но увидел, что это ему плохо удается. Если в таком виде пойти по элегантному Почти Парадизу, то привлечешь к нему нежелательное внимание.
Бартон заметил вделанную в стену коробочку. Он открыл ее и испустил вздох облегчения. Коммуникатор. Кинсолвинг нажал на кнопку большим пальцем и подождал.
– Чем мы можем быть вам полезными, сэр? – услышал он негромкий голос.
– Ларк Версаль. Я хочу говорить с ней прямо сейчас.
– Сожалею, сэр, не Ларк отдала распоряжение, чтобы никто ее не беспокоил.
– Я Бартон...
– Бартон Кинсолвинг, – перебил голос. – Да, сэр, знаем.
Задыхаясь, Кинсолвинг выругался. Разумеется, знают. Повсюду их проклятые видеокамеры – кроме камеры для мусора.
Или они есть даже там? Неужели за ним наблюдали? У него в мозгу пробегала мысль о безумных пари среди гостей Почти Парадиза. Пари – выживет ли он, спасется ли за отведенное для этого время, споры о том, как скоро он обратится в золу в атмосфере после того, как его вышвырнут в космос.
– Шида. Пришлите ко мне Шиду.
– Разумеется, сэр.
Кинсолвинг отодвинул большой палец от кнопки и оперся о стену. Гнев кипел в его голове и удерживал от того, чтобы погрузиться во тьму, пытающуюся охватить его сознание.
– Бартон? – послышался неуверенный вопрос Шиды. – С вами все в порядке? Что вы тут делали?
Кинсолвинг оглянулся. Инопланетная женщина вылупилась на него, как будто бы он свалился в бочку с нечистотами. Впрочем, примерно так оно и было.
– Проведите меня назад в мою комнату, но так, чтобы никто меня не видел.
– Другой гость?
– Конечно, – огрызнулся Кинсолвинг. – Вы что, думаете, я хочу, чтобы меня в этом состоянии кто-нибудь видел?
– Есть много странных привычек и даже более чем странных удовольствий. Я читала о...
– Шида, – перебил он, – в мою комнату! Сейчас же. Они молча прошли по извилистым коридорам. Кинсолвинг пытался представить себе их маршрут. Он только догадывался, что они идут по внешним коридорам и избегают центральных помещений, где собираются гости. Инженер испытал безграничное облегчение, когда они добрались до дверей отеля Ксанаду.
– Хотите, чтобы я к вам присоединилась? – спросила Шида, явно надеясь на отрицательный ответ.
– У меня несколько вопросов. Больше ничего.
Кинсолвинг проковылял в комнату, снимая на ходу одежду. Шида закрыла за ними дверь. Послушные молчаливые роботы, достающие человеку до лодыжки, выскользнули из своих помещений вдоль стен и собрали одежду. Кинсолвинг не беспокоился, куда они ее денут. Пусть себе попадет в космос, это неважно.
– Ванну с максимумом удовольствий, – приказала Шида – Для одного.
Кинсолвинг шагнул в наполненную ванну и содрал с себя остатки перепачканной одежды. Когда он погрузился в ароматную очищающую жидкость, то испытал гамму удовольствия, почти сексуальную. Он протянул ладонь к ближайшей панели. Крошечные щеточки начали работать над его телом, в то время как розовая жидкость безостановочно циркулировала.
– Шида, что произошло, когда вы оставили меня у дверей в комнаты посла?
– С секунду я смотрела, потом пошла, чтобы доложить начальнику. Я вас каким-то образом разочаровала и нуждалась в дальнейших инструкциях.
– Вы меня не разочаровали, – сказал Кинсолвинг.
Мягкое поскребывание щеточек прекратилось. Их сменили новые процедуры. Пощипывающий электрический ток хлынул; чтобы расслабить напряженные мышцы. Вода в ванне сменилась. Теперь массаж производился вяжущими средствами. Кинсолвинг расслабился, его клонило в сон. Но он боялся слишком расслабляться. Не раньше, чем он поймет, что же произошло, кода он приблизился к дверям треканиаского посла.
– Я рада, – сказала Шида, присаживаясь на край ванны. Ее пальцы погладили ему лицо.
– Вы не видели, кто меня ударил?
– Как? – она отстранилась назад, как будто это Кинсолвинг ударил ее. – Нет, я не знала. Так вот что с вами случилось?
– Кто-то ударил меня, и я потерял сознание. Потом меня поместили в помещение для мусора.
– Это невозможно.
– За каждым гостем пристально наблюдают, – начал он. – Это значит, что кто-то в вашем центральном управлении точно знает, что произошло. – Произнося эти слова, он думал: слушает ли тот, кто пытался убить его... и не строит ли он новые козни?
– Не совсем так, – возразила Шида. – Изображение гостей не всегда выводится на мониторы; если вы скажете определенные слова, компьютер рассматривает это как просьбу и предпринимает соответствующие действия. Нет нужды наблюдать за каждым, большую часть работы делают роботы и компьютеры. Механизмы не могут быть такими невнимательными, как люди.
– Тогда, вероятно, невозможно определить, кто напал на меня.
– Вы такой подозрительный, Бартон. Мы на Почти Парадизе не шпионим, мы помогаем. Насилие случается очень редко. Зачем беспокоиться, когда все, что нужно, можно получить свободно?
Кинсолвинг ничего не ответил. Он повидал и мужчин, и женщин, которые преуспели в насилии. Их возбуждало, если они причиняли вред другим. При таком полном наборе удовольствий, которые имеются у Отдыха Терры, он не сомневался, что Парадиз располагал специальным отделом для садистов.
Однако тот, кто напал на Кинсолвинга, кажется, не из той категории. Он пытался уничтожить все следы, избавиться от трупа. Значит, он знаком с рабочими помещениями. Бартон мог бы целый месяц искать, прежде чем нашел бы помещение для отбросов.
– Это сделал кто-то из штата, – заключил он. – Не гость.
– Но зачем?
Кинсолвинг прямо не ответил на простой вопрос онарианки. Он еще не решил, доверять ли ей. Принять решение ему мешало ее неестественное сходство с Алой Марккен. Кинсолвинг когда-то доверял Але. Доверять другой женщине, которая выглядела настолько похожей, ему мешали эмоциональные барьеры.
– Никто из гостей не знал, что я высадился на станции. Только работники ее могли меня видеть.
– Это не отвечает на вопрос о мотиве, – недоумевала Шида. – Вы собирались поехать на Парадиз так давно, что против вас мог созреть заговор?
– Нет, – медленно выговорил Кинсолвинг. Он обдумал возможности, и они ему не понравились. – Кто-то действовал импульсивно. Это значит, что меня узнали.
– Неужели вы такая отчаянная личность, что наши работники накидываются на вас, едва увидев? – Эта мысль развеселила Шиду. Уголки ее губ поднялись и сморщились в улыбке, совсем как у Алы.
Бартон перебрал в уме подробности нападения. Кто-то мог захотеть, чтобы он не добрался до треканианского посла. Стражник? Было бы вполне достаточно прямой угрозы, Ллорский полицейский офицер не стал бы окунать его в нечистоты. Если инопланетяне его поймают, его ждет планета-тюрьма. Может, кто-то из ремонтников нашел труп Рани дю Лонг, узнал ее – скажем, бывший любовник! – и поклялся отомстить? Нет, такое объяснение казалось притянутым за уши.
Не так-то и много людей, способных на такое нападение, остаются только те, кто участвует в Плане Звездной Смерти. Но не Камерон, решил Кинсолвинг. Мастер роботов погиб или серьезно ранен, так, что никогда не поправится. На это Бартон очень надеялся. Если бы только можно было проверить, в каком состоянии сейчас находится Камерон!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80