- Когда настанет время, я буду здесь.
- Я сейчас дам тебе твоего жреца. Не выключай коммуникатор.

После падения Лананды Ниррити служил молебен в развалинах этого
города, моля о победе над другими городами. Его темные сержанты медленно
ударили в барабаны, и зомби упали на колени. Ниррити молился до тех пор,
пока пот не покрыл его лицо как бы блестящей стеклянной маской и не проник
внутрь его протезной брони, которая умножала его силу. Только тогда он
поднял лицо к небесам, посмотрел на Мост Богов и сказал:
- Аминь!

Когда Ниррити шел к Кейпуру, боги ждали.
Войска из Кильбара ждали, как и войска Кейпура.
Ждали полубоги, герои и благородные.
Ждали брамины высокого разряда, ждали многочисленные приверженцы
Махасаматмана. Эти последние носили название Божественной Эстетики.
Ниррити посмотрел на заминированное поле, ведущее к городским стенам,
и увидел у ворот четырех конных всадников - Локапаласов; рядом с ними
полоскалось на ветру знамя Неба.
Он опустил подзорную трубу и повернулся к Ольвиггу.
- Ты был прав. Интересно, Ганеша там, внутри?
- Скоро узнаем.
Ниррити продолжал движение вперед.

В этот день поле удерживал Бог Света. Клевреты Ниррити так и не вошли
в Кейпур. Ганеша пал от меча Ольвигга, когда пытался нанести удар в спину
Браме, дравшемуся с Ниррити на холме. Затем Ольвигг упал, зажав живот, и
пополз к скале.
Брама и Черный переглянулись, когда голова Ганеши покатилась вниз.
- Это он говорил мне о Кильбаре, - сказал Ниррити.
- Ему нужен был Кильбар, - сказал Брама, - и он хотел приобрести
Кильбар. Теперь я знаю, почему.
Они бросились друг на друга, и броня Ниррити сражалась за него с
силой многих.
Яма пришпорил коня на подъеме и неожиданно был засыпан песком и
пылью. Он поднес к глазам край плаща и услышал над собой смех.
- Где теперь твой смертельный взгляд, Яма-Дхарма?
- Ракша! - зарычал Яма.
- Да. Это я, Тарака.
И Яма внезапно был окачен галлонами воды; лошадь его встала на дыбы и
опрокинулась на спину.
Яма стоял на ногах с мечом в руке, когда крутящееся пламя приняло
человеческую форму.
- Я смыл с тебя этот проклятый репеллент, бог смерти. Теперь я
уничтожу тебя своими руками!
Яма сделал выпад. Он разрубил своего серого противника от плеча до
бедра, но на Тараке не оказалось ни крови, ни следа удара.
- Меня не убьешь, как убил бы человека, о Смерть! Но гляди, что я
сделаю с тобой!
Тарака прыгнул на Яму, прижал его руки к бокам и швырнул его на
землю. Поднялся фонтан искр.
Брама наступил коленом на спину Ниррити и оттянул его голову назад,
от энергии черной брони. Как раз в это время Бог Индра спрыгнул со своего
слизарда и занес свой меч Громовую Стрелу над Брамой. Он услышал, как
хрустнула шея Ниррити.
- Тебя защищает твой плащ! - закричал Тарака, борясь с Ямой на земле,
и взглянул в глаза Смерти...
Яма сбросил с себя обессиленного Тараку, отшвырнул его прочь и
бросился к Браме, даже не подобрав свой меч. Когда он поднялся на холм,
Брама парировал удары Громовой Стрелы; кровь струилась из обрубка его
левой руки и из ран на голове и груди. Ниррити стальным захватом сжимал
его лодыжку.
Яма закричал и выхватил кинжал. Индра отступил, чтобы его не достал
меч Брамы, и повернулся к Яме.
- Кинжал против Громовой Стрелы, Красный? - спросил он.
- Ага, - сказал Яма и взмахнул правой рукой, перекинув кинжал в левую
руку для истинного удара.
Острие вошло в предплечье Индры. Индра выронил Громовую Стрелу и
ударил Яму в челюсть. Яма упал, но при падении подсек ноги Индры и увлек
его за собой.
Теперь Аспект Ямы полностью владел им, и под его взглядом Индра стал
как бы засыхать. Как раз в момент смерти Индры Тарака прыгнул на спину
Яме. Яма пытался освободиться, но на его плечи словно навалилась гора.
Брама, лежавший рядом с Ниррити, сорвал с себя броню, смоченную
демонским репеллентом, и швырнул ее через разделявшее их пространство;
броня упала рядом с Ямой.
Тарака отскочил. Яма повернулся и взглянул на него. Тогда Громовая
Стрела прыгнула с того места, где упала, и полетела в грудь Ямы.
Яма схватил обеими руками лезвие, когда острие было в нескольких
дюймах от его тела. Оно продвигалось вперед, и кровь из ладоней Ямы капала
на землю.
Брама обратил смертельный взгляд на Властелина Адского Колодца, и
этот взгляд вытягивал из Тараки саму силу жизни.
Острие коснулось груди Ямы. Яма рванулся в сторону, и лезвие прошло
от грудной кости к плечу.
Глаза Ямы стали как два копья. Ракша потерял свою человеческую форму
и обратился в дым. Голова Брамы упала на грудь.
Тарака завизжал, когда Сиддхарта подскакал к нему на белой лошади, а
в воздухе слышался треск и запах озона.
- Нет, Связующий! Удержи свою силу! Моя смерть принадлежит Яме...
- О, глупый демон! - сказал Сэм. - Не надо было...
Но Тарака больше не существовал.
Яма упал на колени рядом с Брамой и стал затягивать жгут на остатке
левой руки Брамы.
- Кали! - говорил он. - Не умирай! Поговори со мной, Кали!
Брама задыхался. Глаза его открылись, но тут же закрылись снова.
- Слишком поздно, - пробормотал Ниррити, повернул голову и взглянул
на Яму. - Или, вернее сказать, как раз вовремя. Ведь ты Азраил? Ангел
Смерти?
Яма хлестнул его, и кровь на его руке размазалась по лицу Ниррити.
- "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное, - сказал
Ниррити. - Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они
наследуют землю..."
Яма снова хлестнул его.
- "Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны
милостивые, ибо и они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они
Бога узрят..."
- "И блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими", -
сказал Яма. - Входишь ты в этот кадр, Черный? Чей ты сын по той работе,
что ты сделал?
Ниррити улыбнулся.
- "Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царствие Небесное".
- Ты сумасшедший, - сказал Яма, - и только поэтому я не возьму твою
жизнь. Отдай ее сам, когда будешь готов, а это произойдет скоро.
Он поднял Браму на руки и пошел обратно к городу.
- "Блаженны вы, когда будут поносить вас и всячески неправедно
злословить за Меня..."
- Воды? - спросил Сэм, откупоривая фляжку и поднимая голову Ниррити.
Ниррити взглянул на него, облизнул губы и слегка кивнул. Тонкая
струйка воды медленно полилась ему в рот.
- Кто ты? - спросил Ниррити.
- Сэм.
- Ты? Ты снова возродился?
- Это не в счет, - сказал Сэм. - Мне это не составило труда.
Слезы брызнули из глаз Черного.
- Однако это означает, что ты победил. - Он задохнулся. - Я не
понимаю, почему Он допустил это...
- Это только один мир, Рэнфри. Кто знает, что делается на других? И я
желал выиграть, в сущности, не сражение. Ты это знаешь. Мне жаль тебя и
жаль все. Я согласен со всем, что ты говорил Яме, и с этим так же согласны
последователи того, кого они называли Буддой. Я уж не помню теперь, я ли
был Буддой, или им был другой. Но теперь я отошел от этого. Я снова буду
человеком и позволю людям хранить того Будду, который живет в их сердцах.
Каков бы ни был источник, послание было чистым, поверь мне. Только по этой
причине оно пустило корни и стало расти.
Рэнфри проглотил еще немного воды.
- "Всякое дерево доброе приносит и плоды добрые", - сказал он. - Воля
более сильная, чем моя, определила мне умереть на руках Будды, избравшего
этот Путь для этого мира... Дай мне свое благословение, о Гаутама. Я
умираю...
Сэм наклонил голову.
- "Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу
своем, и возвращается ветер на круги своя. Все реки текут в море, но море
не переполняется; к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы
опять течь. Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться. Нет
памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех,
которые будут после..."
Затем Сэм накрыл Черного его белым плащом, потому что Ниррити умер.

Ян Ольвигг был принесен на носилках в город. Сэм послал за Куберой и
Нарадой, чтобы они встретили его в Зале Кармы, потому что Ольвигг явно не
мог остаться живым в его теперешнем теле.
Когда они вошли в Зал, Кубера споткнулся о мертвое тело человека,
лежавшее в проходе.
- Кто это? - спросил он.
- Мастер.
Еще трое носителей желтого колеса лежали в коридоре, ведущем в их
передаточные комнаты. Все трое были вооружены.
Возле аппаратуры они нашли еще одного. Удар меча поразил его точно в
центр желтого круга, и человек казался хорошо использованной мишенью. Рот
его был открыт для крика, который он так и не издал.
- Не могли ли это сделать горожане? - спросил Нарада. - В последние
годы Мастера Кармы стали очень непопулярны.
- Нет, - сказал Кубера, когда приподнял запятнанную простыню,
покрывавшую тело на операционном столе, заглянул под нее и снова опустил.
- Нет, не горожане.
- А кто же?
Кубера бросил взгляд на стол.
- Там Брама, - сказал он.
- Ох!
- Видимо, кто-то сказал Яме, что он не может пользоваться
оборудованием, чтобы делать пересадку.
- Тогда где же Яма?
- Не имею представления. Но нам лучше побыстрее заняться делом, если
мы хотим помочь Ольвиггу.
- Да. давай!

Высокий молодой человек вошел во Дворец Камы и спросил Лорда Куберу.
Он нес на плече длинное сверкающее копье и, пока ждал, без устали ходил
взад и вперед.
Кубера вошел, глянул на копье, на юношу и сказал только одно слово.
- Да, это Тэк, - подтвердил копьеносец. - Новое копье, новый Тэк.
Теперь уже нет надобности оставаться обезьяной, вот я и не остался.
Близится время отъезда, и я зашел проститься с тобой и Ратри...
- Куда ты едешь, Тэк?
- Хочу посмотреть остальной мир, Кубера, прежде чем ваши механизмы
отнимут у него всю магию.
- Этот день близок, Тэк. Не могу ли я уговорить тебя остаться здесь
подольше?
- Нет, Кубера, спасибо, но капитан Ольвигг торопится идти. Мы идем
вместе.
- Куда же вы хотите идти?
- На запад, на восток... кто знает? В какую-нибудь из четырех
сторон... Скажи, Кубера, кто сейчас владеет громовой колесницей?
- Первоначально она принадлежала Шиве. Но Шивы больше нет. Долгое
время ею пользовался Брама...
- Но Брамы больше нет. В первый раз Небо без Брамы - правит Вишну,
охранитель. Так что...
- Колесницу построил Яма. Если она принадлежит кому-нибудь, то,
конечно, ему...
- И он не пользуется ей, - закончил Тэк. - Вот я и думаю, не могли бы
мы с Ольвиггом позаимствовать ее для нашего путешествия?
- Что ты имеешь в виду, говоря, что Яма не пользуется ею? За эти три
дня, прошедшие после битвы, его никто не видел...
- Привет, Ратри, - сказал Тэк, и в комнату вошла богиня Ночи. -
"Храни нас от волка и волчицы, оберегай нас от вора, о Ночь, и будь добра
к нам на нашем пути".
Он поклонился, и она коснулась его головы. Затем он посмотрел ей в
лицо, и на один великолепный миг богиня заняла все пространство, глубины и
высоты. Ее сияние разгоняло тьму...
- Теперь я должен идти, - сказал Тэк. - Спасибо, спасибо тебе за твое
благословение.
Он быстро повернулся и пошел из комнаты.
- Подожди! - сказал Кубера. - Ты говорил о Яме. Где он?
- Видел его в гостинице Трехголовой Огненной Курицы, - сказал Тэк
через плечо. - Если ты хочешь искать его, то он там. Но лучше бы
подождать, пока он сам придет к тебе.
И Тэк ушел.

Когда Сэм подошел к Дворцу Камы, он увидел Тэка, быстро сбегавшего по
лестнице.
- Тэк, доброе утро! - сказал Сэм, но Тэк ответил только когда почти
налетел на него и резко остановился, заслоняя рукой глаза от солнца.
- Сэр! Доброе утро!
- Куда спешишь, Тэк? Свежий даже без завтрака от пользования новым
телом?
Тэк засмеялся.
- Ну да, Лорд Сиддхарта. У меня свидание с приключением.
- Да, я слышал. Я разговаривал прошлой ночью с Ольвиггом. Желаю вам
всех благ в вашем путешествии.
- Я хотел бы сказать тебе, - сказал Тэк. - Я знал, что ты победишь. Я
знал, что ты найдешь ответ.
- Это был не общий ответ, а только частный. Этого мало. Это и самом
деле была маленькая битва. Ее могли выиграть и без меня.
- Я имею в виду все вообще, - сказал Тэк. - Ты фигурировал во всем,
что привело к этому. Ты должен был быть здесь.
- Полагаю, что должен был. Да, наверное, должен был быть... Всегда
все случается так, что меня тянет к дереву, в которое вскоре ударит
молния.
- Предназначение, сэр.
- Боюсь, что скорее случайная общественная совесть и некоторое право
на совершение ошибок.
- Что хочешь теперь делать, Лорд?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39