Презрение к сложности и страстная преданность другому миру
делает собор соответствующей обстановкой для некоторых легенд Мэлори..."
- Обратите внимание на украшенные зубцами капители, - сказал
экскурсовод. - Своей примитивной вырезкой они предваряют то, что позднее
станет общим мотивом...
- Фу! - сказал Рендер, но тихо, потому что находился в храме с
группой.
- Ш-ш-ш! - сказала Джил Де Вилл (Фотлок - ее настоящая последняя
фамилия).
Но Рендер был так же поражен, как и утомлен. Хоть он и снимал шляпу
перед хобби Джил, но оно так действовало на его рефлексы, что он предпочел
бы сидеть под восточным приспособлением, капающим воду на голову, чем
ходить по аркадам и галереям, переходам и туннелям и, задыхаясь,
подниматься по высоким трясущимся лестницам башен.
Так что он водил глазами по всему, сжигал все, закрывал глаза и
строил все заново из дымящегося пепла памяти, чтобы позднее изобразить в
видении пациентки, которая может увидеть все это только таким способом.
Этот собор был ему менее неприятен, чем другие здания. Да, он должен
привести его ей.
Камера в его мозгу фотографировала все окружающее, пока Рендер шел с
другими, перекинув плащ через руку, а его пальцы нервно тянулись за
сигаретами. Он удерживался от открытого игнорирования гида, понимая, что
это было бы надиром всех форм человеческого протеста. Так что он шел по
Уинчестеру и думал о двух последних сеансах с Эйлин Шалотт.

Он снова бродил с ней.
"...ГДЕ ПАНТЕРА ХОДИТ ТУДА-СЮДА ПО ВЕТКЕ ДЕРЕВА..."
Они бродили.
"ГДЕ ОЛЕНЬ ЯРОСТНО ПОВОРАЧИВАЕТСЯ К ОХОТНИКУ..."
Они остановились, когда она подняла руки к вискам, раздвинула пальцы
и искоса взглянула на него; губы ее разжались, как если бы она хотела
спросить.
- Олени, - сказал он.
Она кивнула, и олень подошел. Она ощупала его рога, уши, похлопала по
морде.
- Да, - сказала она.
Олень повернулся и пошел прочь, а пантера прыгнула на спину и
вцепилась в его шею.
Эйлин видела, как олень дважды ударил кошку рогами, а затем умер.
"...ГДЕ ГРЕМУЧАЯ ЗМЕЯ ГРЕЕТСЯ НА СОЛНЦЕ, РАСТЯНУВШИСЬ НА КАМНЕ..."
Эйлин смотрела, как змея свивалась и ударяла. Затем она ощупала
погремушки змеи и повернулась к Рендеру.
- Зачем ЭТИ вещи?
- Вы должны знать не только идиллию, - сказал он и указал
"...ГДЕ АЛЛИГАТОР СПИТ РЯДОМ С ОЗАБОЧЕННЫМ ЗАЛИВОМ..."
Она коснулась плоской кожи. Животное зевнуло. Она изучила его зубы,
строение челюстей.
Вокруг них жужжали насекомые. Москит сел на ее руку и ужалил. Она
хлопнула по нему и засмеялась.
- Я продвигаюсь? - спросила она.
Он улыбнулся и кивнул.
- Вы хорошо держитесь.
Он хлопнул в ладоши, и лес и болото исчезли.
Они стояли босиком на зыбком песке; солнце и его отражение светили им
с поверхности воды над их головами. Стайка ярких рыб проплыла между ними,
морские водоросли мчались взад и вперед, полируя течение.
Их волосы поднялись и тоже колыхались как водоросли, и одежда
шевелилась. Следы морских раковин разных форм и цветов лежали перед ними,
вели мимо коралловых стен, по обкатанным морем камням, и открывались
беззубые, безъязыкие рты гигантских моллюсков.
Она остановилась и поискала что-то между раковин. Когда она
выпрямилась, в ее руках была громадная, тонкая как яичная скорлупа трубка;
на одном конце ее был завиток, он шел к углублению, похожему на гигантский
отпечаток большого пальца, и винтом отходил обратно, чтобы соединиться с
другим концом через лабиринты тонких, как спагетти, трубочек.
- Это, - сказала она, - раковина Дедала.
- Какая раковина Дедала?
- Разве вы не знаете легенду, милорд, как величайший из
ремесленников, Дедал, скрывался однажды и был найден королем Миносом?
- Что-то смутно вспоминаю...
- Минос искал Дедала по всему древнему свету, но бесполезно, потому
что Дедал своим искусством мог изменять себя почти как Протей. Но в конце
концов советник короля придумал, как обнаружить Дедала.
- И как же?
- Посредством раковины, вот этой самой.
Рендер взял ее творение в руки и осмотрел.
- Король послал ее по разным городам, - продолжала она, - и предложил
большую награду тому, кто протянет нитку через все комнаты и коридоры этой
раковины.
- Кажется, вспоминаю...
- Вспоминаете, КАК это было сделано, или зачем? Минос знал, что
только один человек может найти способ сделать это: искуснейший из
ремесленников, и знал также, что гордость Дедала заставит его пытаться
сделать невозможное и доказать, что он может сделать то, чего не может
никто.
- Да, - сказал Рендер, - он ввел шелковую нитку в один конец и ждал,
когда она появится из другого. Крошечная петля, затянутая вокруг тела
ползающего насекомого. Он заставил насекомое войти в один конец, зная, что
оно привыкло к темным лабиринтам, и что сила этого насекомого далеко
превосходит его размеры.
- ...И он завязал раковину и получил награду, и был пленен королем.
- Пусть это будет уроком всем Творцам: творить надо мудро, но не
слишком хорошо.
Она засмеялась.
- Но он, конечно, потом убежал.
- Ясное дело.
Они поднялись по коралловой лестнице. Рендер вытащил нитку, поднес
раковину к губам, и дунул. Под морем прозвучала одна нота.
"ГДЕ ВЫДРА ПИТАЕТСЯ РЫБОЙ..."
Гибкий, торпедообразный пловец вторгся в косяк рыбы и стал жадно
глотать. Они ждали, пока выдра закончила еду и вернулась на поверхность, а
затем продолжали подниматься по витой лестнице.
Сначала их головы поднялись над водой, потом плечи, руки, и вот они
встали, сухие и теплые, на узком берегу. Они вошли в рощу неподалеку и
пошли вдоль ручья.
"ГДЕ ЧЕРНЫЙ МЕДВЕДЬ ИЩЕТ КОРНИ И МЕД, ГДЕ БОБР ШЛЕПАЕТ ПО ГРЯЗИ
ВЕСЛОПОДОБНЫМ ХВОСТОМ..."
- Посмотрите на бобра и медведя. Пчелы отчаянно жужжали вокруг
черного мародера, грязь плескалась под ударами хвоста грызуна.
- Бобр и медведь, - сказала она. - Куда мы теперь пойдем?
- "МИМО САХАРНОГО ТРОСТНИКА, МИМО ЖЕЛТЫХ ЦВЕТОВ ХЛОПЧАТНИКА, МИМО
РИСА НА НИЗКОМ ВЛАЖНОМ ПОЛЕ", - ответил он и зашагал дальше. - Смотрите на
растения, на их форму и цвет.
Они шли все дальше.
- "...МИМО ЗАПАДНОЙ ХУРМЫ, - сказал Рендер, - МИМО ДЛИННОЛИСТНОЙ
КУКУРУЗЫ, МИМО НЕЖНЫХ ЦВЕТОВ ФЛОКСА..."
Она встала на колени, изучала, нюхала, трогала, пробовала на вкус.
Они шли через поля, и она чувствовала под ногами черную землю.
- Я пытаюсь что-то вспомнить, - сказала она.
- "МИМО ТУСКЛОЙ ЗЕЛЕНИ РЖИ, - сказал он, - КОГДА ОНА КОЛЫШЕТСЯ НА
ВЕТРУ".
- Подождите минутку, - сказала он, - я вспоминаю, но медленно.
Подарите мне желание, которое я ни разу не высказала вслух.
- Взобраться на горы, - сказал он, - "С ОПАСНОСТЬЮ ЗАДОХНУТЬСЯ".
Так они и сделали. - Скалы и холодный ветер. Здесь высоко. Куда мы
идем?
- Наверх. На самую вершину.
Они влезли туда в безвременный миг и остановились на вершине горы. Им
казалось, что они поднимались много часов.
- Расстояние, перспектива, - сказал он. - Мы прошли через все то, что
вы видите перед собой.
- На такую гору я однажды взбиралась, не видя ее.
Он кивнул. Ее внимание снова привлек океан под голубым небом.
Через некоторое время они стали спускаться с другой стороны горы.
Снова Время дернулось и изменилось вокруг них, и вот они уже у подножия
горы и идут вперед.
- "...ГУЛЯЮЩИЙ ЧЕРВЬ ПРОКЛАДЫВАЕТ ПУТЬ ПО ТРАВЕ И ПРОБИВАЕТСЯ СКВОЗЬ
ЛИСТЬЯ КУСТА".
- Вспомнила! - воскликнула она, хлопая в ладоши. - Теперь я знаю!
- Так где мы? - спросил Рендер.
Она сорвала травинку и сжевала ее.
- Где? Ну, конечно, "ГДЕ ПЕРЕПЕЛ СВИСТИТ В ЛЕСАХ И В ПШЕНИЧНОМ ПОЛЕ".
Перепел засвистел и пересек им дорогу, а за ним строго по линии
шествовал его выводок.
Они шли по темнеющей тропе между лесом и пшеничным полем.
- Так всего много, - сказала она, - вроде каталога ощущений. Дайте
мне еще строчку.
- "...ГДЕ ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ ЛЕТАЕТ В КАНУН СЕДЬМОГО МЕСЯЦА", - сказал
Рендер и поднял руку.
Эйлин быстро опустила голову, чтобы мышь не налетела на нее, и темная
фигура исчезла в лесу.
- "ГДЕ БОЛЬШОЙ ЗОЛОТОЙ ЖУК ПАДАЕТ СКВОЗЬ ТЬМУ...", - сказала она, и
жук, похожий на метеорит в двадцать четыре карата, упал к ее ногам. Он
лежал секунду, как окрашенный солнцем скарабей, а затем пополз по траве у
края тропы.
- Вы вспомнили теперь, - сказал он.
- Да.
Канун Седьмого месяца был холодным, на небе появились бледные звезды.
Полумесяц наклонился над краем мира, и его пересекла еще одна летучая
мышь. Где-то в траве застрекотал сверчок.
- Мы пойдем дальше, - сказала она.
- Далеко?
- Туда, "ГДЕ РУЧЕЙ ОТРЫВАЕТ КОРНИ СТАРОГО ДЕРЕВА И НЕСЕТ НА ЛУГ", -
ответила она.
- Ладно, - сказал он и наклонился к гигантскому дереву, мимо которого
они шли. Между его корнями пробивался родник, питающий ручей, вдоль
которого они недавно шли. Он звенел, как эхо далеких колокольчиков. Он
вился между деревьев, зарывался в землю, кружился и перерезал свой путь к
океану.
Она пошла по воде Вода изгибалась и пенилась вокруг нее, брызгала
дождем, сбегала по спине, по груди, по рукам и ногам.
- Идите сюда, магия ручья прекрасна, - сказала Эйлин.
Но Рендер покачал головой и ждал. Она вышла, встряхнулась и тут же
высохла.
- Лед и радуга, - заметила она.
- Да, но я забыл, что там следующее.
- Я тоже, но помню чуть дальше: "ПЕРЕСМЕШНИК ИЗДАЕТ СВОЕ НЕЖНОЕ
БУЛЬКАНЬЕ, ХИХИКАНЬЕ, ВИЗГ, ПЛАЧ."
И Рендер сморщился, услышав пересмешника.
- Это не мой пересмешник, - сказал он.
Она засмеялась.
- Какая разница? Во всяком случае он появился немедленно.
Рендер покачал головой и отвернулся. Она снова встала рядом с ним.
- Простите. Я буду более осторожной.
- Прекрасно. - Он пошел дальше. - Я забыл следующую часть.
- Я тоже.
Они оставили поток далеко за собой и шли по пригибающейся траве, по
ровной безграничной равнине, и все, кроме пика солнечной короны, исчезло с
горизонта.
- "ГДЕ ТЕНИ ПРИ ЗАХОДЕ СОЛНЦА УДЛИНЯЮТСЯ ПО БЕСКОНЕЧНОЙ ОДИНОКОЙ
ПРЕРИИ..." Я вспомнил: это место, "ГДЕ СТАДА БИЗОНОВ МЕДЛЕННО
РАСПРОСТРАНЯЮТСЯ НА КВАДРАТНЫЕ МИЛИ..."
Темная масса слева постепенно обрела форму. Выделился громадный бизон
американских прерий. Не на родео, не на выставке рогатого скота, не на
обратной стороне никелевой монетки, а здесь стояли эти животные, опустив
рогатые головы, покачивая мощными спинами - знак Торо, неудержимое
плодородие весны, исчезающее в сумерках в былое, в прошлое - вероятно,
туда, "ГДЕ СВЕРКАЮТ КОЛИБРИ".
Рендер и Эйлин шли по великой равнине, луна плыла над ними. Наконец
они дошли до противоположного конца страны, где большие озера, другие
ручьи, мосты и другой океан. Они прошли через опустевшие фермы, сады и
двинулись вдоль воды.
- "ГДЕ ШЕЯ ДОЛГОЖИВУЩЕГО ЛЕБЕДЯ ИЗГИБАЕТСЯ И ПОВОРАЧИВАЕТСЯ", -
сказала она, глядя на своего первого лебедя, плывущего по озеру в лунном
свете.
- "ГДЕ ХОХОЧУЩАЯ ЧАЙКА НОСИТСЯ ПО БЕРЕГУ, - ответил он, - И СМЕХ ЕЕ
ПОЧТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ".
И в ночи раздался смех, но он не был ни смехом чайки, ни смехом
человека, потому что Рендер никогда не слышал, как хохочет чайка. Журчащие
звуки он сотворил из сырого ощущения холодного вечера.
Он велел вечеру снова стать теплым. Он осветил тьму, заставил ее
звенеть серебром. Смех начал замирать и исчез совсем. Сотворенная чайка
унеслась в океан.
- Ну, - объявил он, - на этот раз почти все.
- Но здесь гораздо больше, - возразила она. - Вы держите в голове
меню обедов, как же вы не помните еще кое-чего об этом? Я помню что-то
насчет куропаток, укладывающихся на ночлег кольцом, головами наружу, и о
цапле в желтой короне, питающейся крабами на краю болота, и о кузнечиках
на орешнике, и...
- Это много, даже слишком, - сказал Рендер.
Они прошли через рощу лимонных и апельсиновых деревьев, по местам,
где кормится цапля, мимо орехового дерева, где поют кузнечики, там, где
куропатки спят кольцом, головами наружу.
- В следующий раз вы покажете мне всех животных?
- Да.
Она свернула по узкой тропке к фермерскому дому, открыла дверь и
вошла. Рендер, улыбаясь, шел за ней.
Чернота.
Полная чернота, мрак абсолютной пустоты. Внутри дома не было ничего.
- В чем дело? - спросила он.
- По сценарию эта экскурсия не планировалась, - ответил Рендер. - Я
хотел опустить занавес, а вы решили, что шоу должно продолжаться. На этот
раз я воздерживаюсь от какой-либо поддержки.
- Я не всегда могу контролировать это, - сказала она. - Простите.
Давайте закончим. Я овладела импульсом.
- Нет, пойдем дальше. Свет!
Они стояли на вершине холма, и летучие мыши летали мимо узкого
металлического серпа луны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19