Они мелко дрожали, тела их были как тряпичные, и они вряд ли смогли бы даже защищаться.
– Феотан! Хаэль хлистан!
Новый крик Ллиэн вырвал её спутников из оцепенения, и они бросились вперёд.
Утёр одним прыжком вскочил на ноги, с такой силой и ловкостью, которых уже давно в себе не чувствовал. Перед ним стоял огромный гоблин с красными глазами, разинув пасть и исходя слюной от возбуждения. Он держал над головой саблю, словно собираясь разрубить противника пополам, но опускал её так медленно, что Утёр не мог удержаться от смеха. Он вонзил собственный меч прямо в разверстую глотку монстра. Лезвие меча вышибло несколько зубов, рассекло плоть и вышло из затылка гоблина, отчего на рыцаря хлынул поток чёрной крови.
Ллиэн и Фрейр тоже бросились вперёд. Утёр увидел обезглавленное тело гоблина, бесформенной массой рухнувшее на пол, словно огромный срубленный дуб, и различил блеск серебряного кинжала, который, оставив серебристый след в воздухе, разрубил сверху донизу тело ещё одного монстра. Потом он заметил, что его спутники снова зашатались и, застонав, опустились на пол. В то же мгновение Утёр сам ощутил жестокую слабость, которой, судя по всему, были охвачены и они.
Магия обострила их чувства и влила в них силы для единственного удара по противнику, но почти сразу окончательно истощила их, и теперь они были полностью лишены энергии, слепы и глухи и едва могли стоять на ногах.
Остальные гоблины, застывшие от ужаса при виде мгновенной смерти трёх своих собратьев, в беспорядке отступили назад, но теперь заметили внезапную слабость противников. Они снова стали приближаться, но уже без прежней вялости, как вначале, – разъярённые, щёлкающие зубами, словно волки, они побросали щиты и, встав вплотную друг к другу, образовали единую массу, ощетинившуюся копьями.
Ллиэн хотела броситься им навстречу, но, полностью ослабев, тоже упала на колени, бессильно цепляясь за каменные выступы стен.
Всё было кончено.
Плача от беспомощности, Ллиэн могла лишь поднять глаза на приближающихся монстров и открыто взглянуть в лицо смерти.
– Ллиэн!
Утёр бросился к ней, словно утопающий, теряя последние силы. Она протянула к нему руку, но расстояние между ними было слишком большим, и рыцарь слишком ослаб, чтобы приблизиться к ней.
Вдруг кто-то резко оттолкнул её в сторону, заставив застонать от боли.
Вначале Ллиэн не узнала Цимми – настолько высоким он показался ей с земли. Цимми смеялся, и глаза его излучали энергию. Его словно переполняла уверенность в собственной непобедимости, которая позволила им одолеть первых противников, но в отличие от остальных он не потерял её. Выступив вперёд, навстречу приближавшимся гоблинам, он провёл носком сапога дорожку в пыли, очерчивая кругом своих спутников, потом выпрямился во весь рост и начал бросать в стены мелкие камешки, одновременно притоптывая каблуком о землю. Эта лихорадочная пантомима могла бы показаться смешной, но Ллиэн почувствовала, как в ней пробуждается какое-то смутное тревожащее воспоминание. Тут же из глубин пещеры послышался глухой гул. Земля под ногами задрожала, и сверху дождём посыпались пыль и щебёнка. Гоблины принялись беспокойно оглядываться, словно звери, угодившие в западню. В следующее мгновение свод пещеры рухнул на них с адским грохотом. Мельком увидев торжествующий жест Цимми, Ллиэн тут же вспомнила об огромных пластах вывороченной земли, обрушившихся на них в Гврагедд Аннвх. Затем мастер-каменщик, повелитель земли и камней, исчез под грудами обломков.
Факелы были сломаны, завалены камнями или засыпаны пылью. Ллиэн, судорожно скорчившись на полу, не могла удержаться от крика. Но ни один булыжник или даже самый маленький каменный осколок не упал на неё. Внутри очерченной Цимми границы круга земля осталась неповреждённой, и свод над ним уцелел, тогда как все вокруг представляло собой беспорядочное нагромождение камней, покрытых густым слоем пыли, ставших надгробиями для гоблинов. Б пещере было абсолютно темно – даже Ллиэн, изо всех сил всматриваясь в темноту, могла видеть лишь на два локтя перед собой.
– Ллиэн!
Она узнала голос Утера, звучавший тревожно, на грани отчаяния. Почти сразу же послышался голос Фрейра, который окликал рыцаря, тоже испуганный. Скорее всего, они не видели магического обряда Цимми, и внезапно рухнувший свод пещеры стал для них полной неожиданностью. Наверняка им обоим казалось, что они остались в одиночестве в кромешной темноте, откуда не выберутся, поскольку смогут двигаться только ощупью, а никто из остальных не уцелел… Эльфы в отличие от людей никогда не боялись наступления ночи и не испытывали стремления защититься от неё, зажигая факелы и масляные лампы, с риском сжечь свои деревянные дома, но, несмотря на это, Ллиэн понимала своих спутников.
Утёр снова окликнул её, и теперь его крик прозвучал душераздирающе. Ллиэн вскочила и бросилась к нему.
– Я здесь! – закричала она, опускаясь на колени рядом с ним и касаясь кончиками пальцев его щеки.
Утёр резко вздрогнул и посмотрел на неё, как слепой, потом провёл рукой по лицу и рукам Ллиэн и порывисто обнял её.
– Ты жива! Ллиэн, говори со мной, я тебя не вижу…
– Я здесь, – повторила она. – Со мной ничего не случилось, с Фрейром тоже. Цимми спас нас всех, обрушив свод пещеры на гоблинов… Они все мертвы, и даже если кто-то выжил, они по ту сторону завала.
– Отличная работа, мэтр Цимми! – закричал Утёр.
Но никто не ответил.
– Цимми?
Ллиэн почувствовала, как её сердце сжимается. Она нигде не видела его…
– Цимми?.. Ллиэн, ты его не видишь?
Ллиэн прищурилась, пристально всматриваясь в непроницаемый мрак пещеры. Но вокруг были сплошные завалы, со всех сторон окружавшие их, словно стены колодца, и уходившие вверх, насколько хватало глаз. Потом она различила исковерканное тело гоблина, который стонал в луже чёрной крови, полураздавленный обломками камней. Рядом с ним слабо светилась догорающая головешка – всё, что осталось от его сломанного факела. Ллиэн выпустила руку Уте-ра и, подойдя к слабому огоньку, осторожно прикрыла его руками.
– Как разжечь огонь? – крикнула она.
– Что? Ты нашла факел?!
– Скажи мне, как его разжечь? Я не умею!
– Э-э-э… ну, просто надо не давать ему погаснуть.
Фрейр презрительно фыркнул и ощупью направился к Ллиэн, идя на звук; её голоса, пока не заметил крошечные тлеющие угольки.
– Сейчас я этим займусь, – заявил он.
Варвар опустился перед угольками на колени, словно священник перед алтарем, потом оторвал полоску ткани от лохмотьев мёртвого гоблина и осторожно поднёс её к пламени, одновременно слегка раздувая его. Вскоре ткань задымилась, потом загорелась. Фрейр подобрал ещё один обломок факела, сделанного из связанных ореховых прутьев, и осторожно обмотал их горящей полоской ткани. Пламя начало потихоньку разгораться, пожирая сухое дерево, и наконец стало давать достаточно света.
Теперь Фрейр и Утёр тоже смогли увидеть вокруг нагромождения камней, поднимавшиеся до самых сводов пещеры, и поняли, что им придётся карабкаться по ним, чтобы продолжать путь, – с риском вызвать новый обвал.
– Похоже, мэтр Цимми опять не рассчитал свои силы, – пробормотал Утёр.
Фрейр высоко поднял факел, освещая неповреждённый круг земли и горы каменных обломков. Но никаких следов Цимми не было видно.
Никаких…
Трое спутников долго молчали, словно оглушённые исчезновением Цимми, не в силах поверить, что он стал жертвой своего собственного колдовства. Утёр, который чувствовал, что в горле стоит ком, заметил свой меч, валявшийся на земле, и неверными шагами направился к нему. Он вложил меч в ножны, и металлическое бряцание глухо и мрачно отдалось под сводами туннеля. Потом обернулся к Ллиэн.
– Нужно идти дальше, – сказал он.
Стоя на коленях в пыли, рядом с изуродованным трупом гоблина, Ллиэн не шелохнулась с тех самых пор, как нашла факел.
– Без него это все не имеет смысла… Нам никто никогда не поверит, – прошептала она.
Рыцарь опустил голову – усталый, отчаявшийся, побеждённый, почти на грани слез. Без Цимми, без остальных гномов, которые вместе с ними отправились в это путешествие, без кольца Гаэля, доказывавшего его принадлежность к Гильдии, кто поверит рассказу королевы эльфов, сбивчивым речам варвара или его собственному свидетельству? Бедный влюблённый рыцарь, опутанный эльфийскими чарами…
– Нужно его найти!
Ллиэн и Утёр одновременно обернулись при этих словах Фрейра. Размахивая факелом, который бросал отблески на его всклокоченную шевелюру и искажал грубые черты его лица, выпрямившись во весь рост и с вызовом глядя на сплошную массу камней, варвар медленно указал пальцем в какую-то точку среди обломков.
– Там.
В том месте, куда он указывал, ничего не было. Все то же самое, что и вокруг: земля, камни, хаос.
– Цимми здесь, – уверенно сказал Фрейр. – Нужно копать.
Утёр переводил глаза с варвара на огромную массу камней. Неужели им придётся разгребать завал, рискуя вызвать оползень, который погребёт под собой их всех?
– Это бесполезно, – тихо проговорил он.
Но Фрейр не отвечал. Он воткнул свой факел в расселину и вытащил первый камень из завала. Когда он отшвырнул его, раздался страшный грохот, докатившийся до самого свода, и тонкие струйки песка поползли с высоты каменных нагромождений, словно ручейки.
– Это бесполезно, Фрейр! – резко повторил Утёр.
Варвар с проклятием схватил следующий камень и обернулся к рыцарю. Его лицо покраснело от напряжения и было залито потом. Ничего от прежней весёлости в нём не осталось.
– Только смерть бесполезна! – закричал он, бросая камень к ногам Утеря. – Помогай!
Утёр почувствовал, как в нём нарастает гнев. Он бросился к варвару, схватил его за руку и швырнул на землю.
– Цимми мёртв, пойми ты это, болван несчастный! И мы тоже умрём, если ты не успокоишься!
Фрейр одним прыжком вскочил на ноги. Он потёр щеку, очищая её от грязи, и начал медленными шагами, словно боец перед началом поединка, приближаться к рыцарю, выставив вперёд руки с раскрытыми ладонями, явно собираясь вцепиться ему в горло.
– Слушайте!
Оба повернулись к Ллиэн, услышав её голос, и затаили дыхание. Вначале они ничего не услышали. Затем до них донёсся слабый шорох, понемногу становившийся все отчётливее, и наконец он превратился в глухой стук, ритмичный и непрерывный, доносившийся из глубины завала.
Они инстинктивно попятились и прижались к стене пещеры, охваченные тревогой, слушая шорох осыпающихся камней, которые подкатывались к их ногам, и глухой стук, нарастающий с каждой минутой.
Вдруг каменная преграда задрожала, и вниз обрушились камни самых разных размеров – от маленьких до огромных, в человеческий рост. Но вместо того, чтобы полностью рассыпаться, обломки, кажется, ещё сильнее сплотились, а потом раздвинулись, образуя проход между двумя каменными стенами.
Трое спутников, стоя вплотную друг к другу, нерешительно улыбались, не осмеливаясь поверить в свои ожидания, поражённые и охваченные вновь вспыхнувшей надеждой. И наконец показался Цимми, весь покрытый пылью, белый как привидение. Он улыбнулся им, откинул капюшон и отряхнул свои короткие каштановые волосы и бороду.
– Неужели вы поверили, что мастер-каменщик может погибнуть под каменным обвалом? – смеясь, спросил он. – Это, право, было бы…
Он не договорил. Чёрное лезвие сабли вонзилось в его шею с нечеловеческой жестокостью, разрубая плоть и погружаясь в сердце.
Цимми умер, даже не вскрикнув. Он так и не увидел огромного гоблина, который неожиданно вырос над ним, не услышал крик ужаса, вырвавшийся у королевы Ллиэн, и не почувствовал жестокой боли от удара. Он начал медленно оседать, потом рухнул на землю, вырвав саблю из руки гоблина.
Фрейр издал звериное рычание и бросился на гоблина. Он схватил его за уши и изо всех сил ударил о скользкую стену. Послышался ужасающий хруст, и на стену брызнула чёрная кровь монстра. Однако тому удалось нанести удар когтистой рукой по животу варвара, оставив на нём тройной кровоточащий след. Затем гоблин выпрямился и заревел. Он представлял собой страшное зрелище – из его ран струилась кровь, впитываясь в серую пыль под ногами, одежда была разорвана в лохмотья, и он больше напоминал дикого зверя. Фрейр бросился на гоблина, но тот вцепился ему в горло, вонзив свои кривые когти в кожу варвара, отчего из шеи Фрейра тут же брызнула кровь, словно сок из переспелого плода.
– Эгле орк кеосан эльф аэтэлинг!
Гоблин швырнул Фрейра на землю, как; тряпичную куклу, и обернулся к королеве эльфов. Ллиэн перехватила его взгляд и вытянула вперёд руку.
– Хаэль хлистан!
Но заклинание, древнее, как эти горы, которому не мог сопротивляться ни один монстр, на сей раз не подействовало. В два прыжка гоблин оказался рядом с Ллиэн и уже тянул когти к её шее. Утёр с яростным воплем выхватил меч, и удар, нанесённый им, был настолько сильным, что оружие едва не вылетело из рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Феотан! Хаэль хлистан!
Новый крик Ллиэн вырвал её спутников из оцепенения, и они бросились вперёд.
Утёр одним прыжком вскочил на ноги, с такой силой и ловкостью, которых уже давно в себе не чувствовал. Перед ним стоял огромный гоблин с красными глазами, разинув пасть и исходя слюной от возбуждения. Он держал над головой саблю, словно собираясь разрубить противника пополам, но опускал её так медленно, что Утёр не мог удержаться от смеха. Он вонзил собственный меч прямо в разверстую глотку монстра. Лезвие меча вышибло несколько зубов, рассекло плоть и вышло из затылка гоблина, отчего на рыцаря хлынул поток чёрной крови.
Ллиэн и Фрейр тоже бросились вперёд. Утёр увидел обезглавленное тело гоблина, бесформенной массой рухнувшее на пол, словно огромный срубленный дуб, и различил блеск серебряного кинжала, который, оставив серебристый след в воздухе, разрубил сверху донизу тело ещё одного монстра. Потом он заметил, что его спутники снова зашатались и, застонав, опустились на пол. В то же мгновение Утёр сам ощутил жестокую слабость, которой, судя по всему, были охвачены и они.
Магия обострила их чувства и влила в них силы для единственного удара по противнику, но почти сразу окончательно истощила их, и теперь они были полностью лишены энергии, слепы и глухи и едва могли стоять на ногах.
Остальные гоблины, застывшие от ужаса при виде мгновенной смерти трёх своих собратьев, в беспорядке отступили назад, но теперь заметили внезапную слабость противников. Они снова стали приближаться, но уже без прежней вялости, как вначале, – разъярённые, щёлкающие зубами, словно волки, они побросали щиты и, встав вплотную друг к другу, образовали единую массу, ощетинившуюся копьями.
Ллиэн хотела броситься им навстречу, но, полностью ослабев, тоже упала на колени, бессильно цепляясь за каменные выступы стен.
Всё было кончено.
Плача от беспомощности, Ллиэн могла лишь поднять глаза на приближающихся монстров и открыто взглянуть в лицо смерти.
– Ллиэн!
Утёр бросился к ней, словно утопающий, теряя последние силы. Она протянула к нему руку, но расстояние между ними было слишком большим, и рыцарь слишком ослаб, чтобы приблизиться к ней.
Вдруг кто-то резко оттолкнул её в сторону, заставив застонать от боли.
Вначале Ллиэн не узнала Цимми – настолько высоким он показался ей с земли. Цимми смеялся, и глаза его излучали энергию. Его словно переполняла уверенность в собственной непобедимости, которая позволила им одолеть первых противников, но в отличие от остальных он не потерял её. Выступив вперёд, навстречу приближавшимся гоблинам, он провёл носком сапога дорожку в пыли, очерчивая кругом своих спутников, потом выпрямился во весь рост и начал бросать в стены мелкие камешки, одновременно притоптывая каблуком о землю. Эта лихорадочная пантомима могла бы показаться смешной, но Ллиэн почувствовала, как в ней пробуждается какое-то смутное тревожащее воспоминание. Тут же из глубин пещеры послышался глухой гул. Земля под ногами задрожала, и сверху дождём посыпались пыль и щебёнка. Гоблины принялись беспокойно оглядываться, словно звери, угодившие в западню. В следующее мгновение свод пещеры рухнул на них с адским грохотом. Мельком увидев торжествующий жест Цимми, Ллиэн тут же вспомнила об огромных пластах вывороченной земли, обрушившихся на них в Гврагедд Аннвх. Затем мастер-каменщик, повелитель земли и камней, исчез под грудами обломков.
Факелы были сломаны, завалены камнями или засыпаны пылью. Ллиэн, судорожно скорчившись на полу, не могла удержаться от крика. Но ни один булыжник или даже самый маленький каменный осколок не упал на неё. Внутри очерченной Цимми границы круга земля осталась неповреждённой, и свод над ним уцелел, тогда как все вокруг представляло собой беспорядочное нагромождение камней, покрытых густым слоем пыли, ставших надгробиями для гоблинов. Б пещере было абсолютно темно – даже Ллиэн, изо всех сил всматриваясь в темноту, могла видеть лишь на два локтя перед собой.
– Ллиэн!
Она узнала голос Утера, звучавший тревожно, на грани отчаяния. Почти сразу же послышался голос Фрейра, который окликал рыцаря, тоже испуганный. Скорее всего, они не видели магического обряда Цимми, и внезапно рухнувший свод пещеры стал для них полной неожиданностью. Наверняка им обоим казалось, что они остались в одиночестве в кромешной темноте, откуда не выберутся, поскольку смогут двигаться только ощупью, а никто из остальных не уцелел… Эльфы в отличие от людей никогда не боялись наступления ночи и не испытывали стремления защититься от неё, зажигая факелы и масляные лампы, с риском сжечь свои деревянные дома, но, несмотря на это, Ллиэн понимала своих спутников.
Утёр снова окликнул её, и теперь его крик прозвучал душераздирающе. Ллиэн вскочила и бросилась к нему.
– Я здесь! – закричала она, опускаясь на колени рядом с ним и касаясь кончиками пальцев его щеки.
Утёр резко вздрогнул и посмотрел на неё, как слепой, потом провёл рукой по лицу и рукам Ллиэн и порывисто обнял её.
– Ты жива! Ллиэн, говори со мной, я тебя не вижу…
– Я здесь, – повторила она. – Со мной ничего не случилось, с Фрейром тоже. Цимми спас нас всех, обрушив свод пещеры на гоблинов… Они все мертвы, и даже если кто-то выжил, они по ту сторону завала.
– Отличная работа, мэтр Цимми! – закричал Утёр.
Но никто не ответил.
– Цимми?
Ллиэн почувствовала, как её сердце сжимается. Она нигде не видела его…
– Цимми?.. Ллиэн, ты его не видишь?
Ллиэн прищурилась, пристально всматриваясь в непроницаемый мрак пещеры. Но вокруг были сплошные завалы, со всех сторон окружавшие их, словно стены колодца, и уходившие вверх, насколько хватало глаз. Потом она различила исковерканное тело гоблина, который стонал в луже чёрной крови, полураздавленный обломками камней. Рядом с ним слабо светилась догорающая головешка – всё, что осталось от его сломанного факела. Ллиэн выпустила руку Уте-ра и, подойдя к слабому огоньку, осторожно прикрыла его руками.
– Как разжечь огонь? – крикнула она.
– Что? Ты нашла факел?!
– Скажи мне, как его разжечь? Я не умею!
– Э-э-э… ну, просто надо не давать ему погаснуть.
Фрейр презрительно фыркнул и ощупью направился к Ллиэн, идя на звук; её голоса, пока не заметил крошечные тлеющие угольки.
– Сейчас я этим займусь, – заявил он.
Варвар опустился перед угольками на колени, словно священник перед алтарем, потом оторвал полоску ткани от лохмотьев мёртвого гоблина и осторожно поднёс её к пламени, одновременно слегка раздувая его. Вскоре ткань задымилась, потом загорелась. Фрейр подобрал ещё один обломок факела, сделанного из связанных ореховых прутьев, и осторожно обмотал их горящей полоской ткани. Пламя начало потихоньку разгораться, пожирая сухое дерево, и наконец стало давать достаточно света.
Теперь Фрейр и Утёр тоже смогли увидеть вокруг нагромождения камней, поднимавшиеся до самых сводов пещеры, и поняли, что им придётся карабкаться по ним, чтобы продолжать путь, – с риском вызвать новый обвал.
– Похоже, мэтр Цимми опять не рассчитал свои силы, – пробормотал Утёр.
Фрейр высоко поднял факел, освещая неповреждённый круг земли и горы каменных обломков. Но никаких следов Цимми не было видно.
Никаких…
Трое спутников долго молчали, словно оглушённые исчезновением Цимми, не в силах поверить, что он стал жертвой своего собственного колдовства. Утёр, который чувствовал, что в горле стоит ком, заметил свой меч, валявшийся на земле, и неверными шагами направился к нему. Он вложил меч в ножны, и металлическое бряцание глухо и мрачно отдалось под сводами туннеля. Потом обернулся к Ллиэн.
– Нужно идти дальше, – сказал он.
Стоя на коленях в пыли, рядом с изуродованным трупом гоблина, Ллиэн не шелохнулась с тех самых пор, как нашла факел.
– Без него это все не имеет смысла… Нам никто никогда не поверит, – прошептала она.
Рыцарь опустил голову – усталый, отчаявшийся, побеждённый, почти на грани слез. Без Цимми, без остальных гномов, которые вместе с ними отправились в это путешествие, без кольца Гаэля, доказывавшего его принадлежность к Гильдии, кто поверит рассказу королевы эльфов, сбивчивым речам варвара или его собственному свидетельству? Бедный влюблённый рыцарь, опутанный эльфийскими чарами…
– Нужно его найти!
Ллиэн и Утёр одновременно обернулись при этих словах Фрейра. Размахивая факелом, который бросал отблески на его всклокоченную шевелюру и искажал грубые черты его лица, выпрямившись во весь рост и с вызовом глядя на сплошную массу камней, варвар медленно указал пальцем в какую-то точку среди обломков.
– Там.
В том месте, куда он указывал, ничего не было. Все то же самое, что и вокруг: земля, камни, хаос.
– Цимми здесь, – уверенно сказал Фрейр. – Нужно копать.
Утёр переводил глаза с варвара на огромную массу камней. Неужели им придётся разгребать завал, рискуя вызвать оползень, который погребёт под собой их всех?
– Это бесполезно, – тихо проговорил он.
Но Фрейр не отвечал. Он воткнул свой факел в расселину и вытащил первый камень из завала. Когда он отшвырнул его, раздался страшный грохот, докатившийся до самого свода, и тонкие струйки песка поползли с высоты каменных нагромождений, словно ручейки.
– Это бесполезно, Фрейр! – резко повторил Утёр.
Варвар с проклятием схватил следующий камень и обернулся к рыцарю. Его лицо покраснело от напряжения и было залито потом. Ничего от прежней весёлости в нём не осталось.
– Только смерть бесполезна! – закричал он, бросая камень к ногам Утеря. – Помогай!
Утёр почувствовал, как в нём нарастает гнев. Он бросился к варвару, схватил его за руку и швырнул на землю.
– Цимми мёртв, пойми ты это, болван несчастный! И мы тоже умрём, если ты не успокоишься!
Фрейр одним прыжком вскочил на ноги. Он потёр щеку, очищая её от грязи, и начал медленными шагами, словно боец перед началом поединка, приближаться к рыцарю, выставив вперёд руки с раскрытыми ладонями, явно собираясь вцепиться ему в горло.
– Слушайте!
Оба повернулись к Ллиэн, услышав её голос, и затаили дыхание. Вначале они ничего не услышали. Затем до них донёсся слабый шорох, понемногу становившийся все отчётливее, и наконец он превратился в глухой стук, ритмичный и непрерывный, доносившийся из глубины завала.
Они инстинктивно попятились и прижались к стене пещеры, охваченные тревогой, слушая шорох осыпающихся камней, которые подкатывались к их ногам, и глухой стук, нарастающий с каждой минутой.
Вдруг каменная преграда задрожала, и вниз обрушились камни самых разных размеров – от маленьких до огромных, в человеческий рост. Но вместо того, чтобы полностью рассыпаться, обломки, кажется, ещё сильнее сплотились, а потом раздвинулись, образуя проход между двумя каменными стенами.
Трое спутников, стоя вплотную друг к другу, нерешительно улыбались, не осмеливаясь поверить в свои ожидания, поражённые и охваченные вновь вспыхнувшей надеждой. И наконец показался Цимми, весь покрытый пылью, белый как привидение. Он улыбнулся им, откинул капюшон и отряхнул свои короткие каштановые волосы и бороду.
– Неужели вы поверили, что мастер-каменщик может погибнуть под каменным обвалом? – смеясь, спросил он. – Это, право, было бы…
Он не договорил. Чёрное лезвие сабли вонзилось в его шею с нечеловеческой жестокостью, разрубая плоть и погружаясь в сердце.
Цимми умер, даже не вскрикнув. Он так и не увидел огромного гоблина, который неожиданно вырос над ним, не услышал крик ужаса, вырвавшийся у королевы Ллиэн, и не почувствовал жестокой боли от удара. Он начал медленно оседать, потом рухнул на землю, вырвав саблю из руки гоблина.
Фрейр издал звериное рычание и бросился на гоблина. Он схватил его за уши и изо всех сил ударил о скользкую стену. Послышался ужасающий хруст, и на стену брызнула чёрная кровь монстра. Однако тому удалось нанести удар когтистой рукой по животу варвара, оставив на нём тройной кровоточащий след. Затем гоблин выпрямился и заревел. Он представлял собой страшное зрелище – из его ран струилась кровь, впитываясь в серую пыль под ногами, одежда была разорвана в лохмотья, и он больше напоминал дикого зверя. Фрейр бросился на гоблина, но тот вцепился ему в горло, вонзив свои кривые когти в кожу варвара, отчего из шеи Фрейра тут же брызнула кровь, словно сок из переспелого плода.
– Эгле орк кеосан эльф аэтэлинг!
Гоблин швырнул Фрейра на землю, как; тряпичную куклу, и обернулся к королеве эльфов. Ллиэн перехватила его взгляд и вытянула вперёд руку.
– Хаэль хлистан!
Но заклинание, древнее, как эти горы, которому не мог сопротивляться ни один монстр, на сей раз не подействовало. В два прыжка гоблин оказался рядом с Ллиэн и уже тянул когти к её шее. Утёр с яростным воплем выхватил меч, и удар, нанесённый им, был настолько сильным, что оружие едва не вылетело из рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40