Уши их насторожённо шевелились, усы подрагивали, но они не подозревали об опасности, грозящей им сверху. Так просто было бы схватить кого-то из них! Но вместо этого сокол взмахнул крыльями и полетел в глубь острова, где его ждал хозяин. Тилль.Эльф сильно изменился, и сокол не мог понять, почему. Да, конечно, собака следопыта была мертва – раздавлена неожиданно взметнувшейся вверх массой земли, – и сокол чувствовал боль каждый раз, когда думал об этом. Сам Тилль тоже был сбит с ног и засыпан землёй и камнями, а потом, охваченный страхом, бежал, бросив сломанный лук, мёртвую собаку и королеву Ллиэн, нарушив своё слово, данное Ллэндону, и запятнав свою честь навсегда. Но этого сокол не понимал… Эльф уже проснулся (если вообще спал) и, заметив сокола, вытянул вперёд руку, чтобы тот опустился на неё. Лицо у Тилля было усталым и мрачным. Он машинально погладил сокола по белым перьям с серыми вкраплениями, и тот начал рассказывать обо всём, что видел, стараясь ничего не упустить. Выслушав его, Тилль встряхнул головой, недовольный и раздражённый. Сокол взлетел с его запястья и уселся на поросший мхом пень, немного обеспокоенный настроением хозяина. Он не мог понять, что у Тилля была единственная цель в жизни и эта цель от него ускользнула.
Наконец эльф немного успокоился и, поднеся руки рупором ко рту, издал переливчатый громкий крик, прорезавший ледяную утреннюю тишину. Тут же отовсюду раздались ответные крики, и появились серые эльфы, вооружённые своими странными короткими луками, стальными прутьями и кинжалами.
– Гном Рогор сбежал, – сказал Тилль на языке эльфов болот. – И вор вместе с ним… Они убили гнома-проводника и оставили его тело на берегу.
– Они ушли вместе? – в недоумении спросил серый эльф.
– Судя по всему, да… Зло, совершенное ими, осталось безнаказанным. Они убили королеву Ллиэн, убили Гаэля, взяли то, за чем пришли, и спокойно убрались восвояси.
Эльфы опустили головы, охваченные яростью и стыдом.
– Возвращаемся…
– Вставайте! Вставайте!
Утёр вздрогнул, но почти сразу успокоился, узнав голос Фрейра. Он потянулся, посмотрел вокруг, словно приходя в себя после забытья, и поднялся на ноги. Сердце у него колотилось, в ушах все ещё звенело, он продрог до костей, мускулы онемели – как бывает после тяжёлого сна. Потом он увидел Ллиэн – она стояла на коленях возле «катафалка» Гаэля, закрыв лицо ладонями. Его первым побуждением было подбежать к ней и помочь ей подняться, но тут он вспомнил ужасающую маску, в которую превратилось её лицо несколько минут (или часов?) назад, и замер на месте.
Цимми тоже поднялся, подошёл к телу Гаэля и наклонился над ним. Утёр не смог разобрать, что он делает, но тут гном обернулся, и его глаза блеснули торжеством.
– Вот! – сказал он, возвращаясь к ним и протягивая ладонь.
На ней лежало кольцо Гаэля, украшенное руной Беорна.
– Что это? – спросил Фрейр.
– Кольцо, что же ещё? – ответил гном, пожимая плечами. – Ты что, спал и ничего не видел? Ты разве не заметил, как они показывали друг другу кольца?
Утёр кивнул вместо варвара. Видение призраков Блейда и Гаэля чётко отпечаталось в его мозгу, и он помнил каждый их жест.
Рыцарь взял кольцо и внимательно осмотрел его. На нём в самом деле была руна, изображающая дерево с тремя ветвями. Руна, которую он уже видел раньше – на деревянном столбе у границы Скатха, квартала воров, на самом дне Каб-Бага. И на кольце Блейда. И… где же ещё?
– Это кольцо Гильдии, – сказал Фрейр своим раскатистым голосом, рассматривая кольцо из-за его плеча
– Конечно, – проворчал Цимми, которого всегда немного раздражала недостаточно быстрая сообразительность варвара. – И если Гаэль носил его, значит, он тоже был членом Гильдии. Это Гильдия его наняла, понимаешь?
– Нет…
– Иными словами, – перебил его Утёр, – Гильдия наняла Гаэля, чтобы убить Тройна и украсть Меч Нудда?
Глаза Цимми вновь сверкнули от возбуждения. Он взял у рыцаря кольцо и крепко зажал его в кулаке.
– Нам нужно немедленно возвращаться в Лот! – воскликнул он. – Если у нас будет это кольцо, мы сможем доказать, что эльфы невиновны и что речь идёт лишь о преступлении из корысти! Король Пеллегун восстановит справедливость и призовёт к ответу эту банду
воров и убийц! Мир ещё может быть восстановлен!
В этот момент Ллиэн глухо простонала, и трое её спутников увидели, что она соскользнула на землю, потеряв последние силы.
Цимми толкнул Утера локтем.
– Тебе бы стоило ей помочь, – с упрёком сказал он. Утёр хотел что-то ответить, но вместо этого 62 лишь пожал плечами. Гном и варвар приглушённо хихикнули.
Он подошёл к Ллиэн и, опустившись на колени, мягко приподнял её голову. Осторожно убрав с её лица слипшиеся от пота волосы, он взглянул на спокойное лицо королевы эльфов, такой красивой и такой хрупкой, словно выточенной из стекла. Разве она могла таить в себе силы столь необузданные, столь ужасные, столь нечеловеческие? До сих пор все эльфы, с которыми рыцарю приходилось встречаться, казались ему мирными и доброжелательными, спокойными почти до безразличия, равнодушными ко всему. Однако старики, принимавшие участие в Десятилетней войне, рассказывали ему о жестокости эльфов и об их необыкновенных магических способностях, о том, какие разрушительные чары они насылают, об их злобных вампирских взглядах – но Утёр никогда в это не верил. Старики всегда привирают, это всем известно.
Но теперь он и сам увидел другое лицо эльфов. Ночные тени, злые духи, сумеречные призраки, которых гномы называют корриганами, – все эти персонажи из детских сказок теперь обрели реальный облик, таинственный и ужасающий. Разве Ллиэн не была одновременно сказочной феей и злобной ведьмой, пугающей и восхитительной? Значит, эльфы все такие?
Ллиэн глубоко вздохнула, и её раскрывшиеся зелёные глаза посмотрели на рыцаря с неясностью. Бедный человек, завлечённый злыми феями, зачарованный, потерявший рассудок навсегда…
– Как ты на меня смотришь… – прошептала она.
Утёр ничего не сказал, но его сердце забилось сильнее. Это верно, он смотрел на неё в смятении, охваченный противоречивыми чувствами – любовью, страхом, желанием, неприязнью и восхищением, не понимая, как можно испытывать эти чувства одновременно.
Ллиэн улыбнулась:
– Так ты меня любишь?
– Да…
Ллиэн взяла его руку и провела ею по своей щеке.
– Нужно, чтобы ты научил меня любить…
Утёр молча кивнул, и тяжесть, лежавшая у него на душе, исчезла Нежная кожа Ллиэн под его рукой, тело Ллиэн рядом с ним, глаза Ллиэн, её губы, её красота, её сила… А что, если она его любит, сама не зная о том? Нет, конечно, такое вряд ли может быть… но всё же? Говорят, что эльфам любовь неведома. Что они слишком похожи на животных, чтобы испытывать подобные чувства. Но тогда, может быть, они могут любить людей? Что, если королева эльфов полюбила его? Он вдруг почувствовал себя сильным, воодушевлённым, готовым к действию.
– Идёмте! – крикнул он остальным. – Нам нельзя больше терять времени!
Когда Фрейр и Цимми направились вверх по земляным ступенькам, он помог Ллиэн встать и рассказал ей о кольце Гаэля.
Гном и варвар ощутили тот же самый прилив сил. Они почти бегом выбрались наверх, где Фрейру снова пришлось нагнуться из-за низкого потолка. Это позволило Цимми опередить варвара, и он первым выбежал на открытый воздух – со всей быстротой, на которую был способен.
Он взглянул на небо, и лицо его осветилось довольной широкой улыбкой, впрочем, почти тут же исчезнувшей.
В центре поляны стояка небольшая группа вооружённых серых эльфов, которые о чём-то говорили со стариками. Один из стариков указал в его направлении, и все тут же обернулись к Цимми. Эльфы смотрели на гнома с ненавистью и в то же время нерешительно, явно опасаясь подойти ближе. Потом один из них, самый высокий, растолкал остальных и помчался к нему с такой скоростью, что гном едва успел его узнать.
– Это ты! – проревел Тилль с искажённым от ненависти лицом. – Ты мне за все заплатишь!
Цимми попятился, хватаясь за рукоять молота, и чуть не перелетел через Фрейра, который в этот момент, согнувшись в три погибели, вылезал из шалаша. Тилль испустил яростный вопль, и отточенное лезвие его длинного кинжала, пробив плотную кожаную кольчугу гнома, вонзилось ему в руку.
Цимми закричал от боли и, упав, покатился по земле – прямо под ноги Тиллю, который вырвал кинжал из раны и, словно одержимый, занёс его для нового удара. Но тут подоспел Фрейр и, размахнувшись, ударил эльфа с такой силой, что тот отлетел на несколько метров и в свою очередь рухнул на землю.
Варвар мельком взглянул на Цимми, который прислонился к шалашу, держа на весу раненую руку, и едва успел выхватить меч, чтобы отразить нападение серых эльфов, бросившихся на помощь Тиллю.
Утёр и Ллиэн, все ещё остававшиеся в подземелье, услышали крик Цимми. Некоторое время они не могли понять, что происходит, затем до них донёсся шум сражения, и они тоже бросились наверх.
Фрейр, выпрямившись во весь рост, не давал эльфам приблизиться, вращая своим огромным мечом, лезвие которого проносилось в угрожающей близости от их лиц. Нельзя было угадать, кому именно он нанесёт удар. Цимми, шатаясь, как пьяный, опустился на землю возле шалаша, так и не сумев выхватить свой боевой молот.
– Остановитесь! – повелительно выкрикнула Ллиэн, появляясь на пороге шалаша. Серые эльфы немного отступили, недоверчиво глядя на неё. Даже Фрейр оглянулся через плечо. Потом Ллиэн пошатнулась, и, если бы Утёр вовремя не подхватил её, она бы
упала. Рыцарь заметил, что она вся дрожит, а на лице её выступили капли пота. Казалось, этот крик лишил её последних сил.
Краем глаза рыцарь увидел, что к ним подбегает какой-то эльф, и, выхватив меч, преградил ему дорогу. Он едва смог узнать Тилля – настолько тот был непохож на себя.
– Королева Ллиэн! – закричал он и упал рядом с ней, неспособный вымолвить больше ни слова.
Ллиэн взяла обе его руки в свои, заставив выронить кинжал, обагрённый кровью Цимми.
– Рада снова тебя видеть, Тилль, – прошептала она.
– Моя королева, я думал, что вы убиты. Я… Я не…
Он бросил взгляд на Цимми, который всё ещё сидел возле шалаша Гаэля, потом снова обернулся к Ллиэн, смущённый и растерянный.
– Все позади, – мягко сказала Ллиэн.
Она поблагодарила Утера кивком головы и, опираясь уже на Тилля, встала и пошла навстречу серым эльфам, словно ничего не случилось. Встретившись с ней взглядом, Утёр подумал, что она полностью восстановила силы и опирается на руку следопыта лишь затем, чтобы заставить его самого ревновать.
– Мы все заблуждались, – громко сказала она, обращаясь к эльфам. – Йелесса эх анна колотьяло. Д'xuйa нэ этъо лассалео. Гном ни в чём не виноват!
Утёр движением подбородка указал Фрейру на группу вооружённых эльфов, чтобы тот на всякий случай присматривал за ними, а сам направился к Цимми. Мастер-каменщик с гримасой боли на лице осматривал свою рану. Между его пальцами струилась кровь. Все его кожаные доспехи были в крови, и струйки крови образовали небольшую лужицу у его ног, быстро впитывавшуюся в торфянистую почву.
– Дай я посмотрю, – сказал Утёр.
Цимми протянул ему руку, и рыцарь невольно поморщился.
Под рассечённой плотью, которую кинжал Тилля прошёл насквозь, виднелась кость. Утёр срезал зелёный рукав куртки Цимми, обмотал им руку гнома и завязал края, соорудив нечто вроде не слишком надёжной повязки.
– Ну и не везёт же мне! – пробормотал Цимми себе в бороду. – Вначале гномы чуть было не перебили мне ноги, а теперь ещё этот болван проткнул руку! Что я ему сделал, скажи на милость?
Утёр еле удержался, чтобы не сказать, что мастер-каменщик всего лишь выворотил огромный пласт земли, чуть не похоронивший под собой их всех, и что он сам накануне был очень близок к тому, чтобы придушить его. Гномы ведь такие обидчивые…
Тут эльфы снова о чём-то возбуждённо заговорили на своём, не понятном рыцарю, языке. Но когда один из них указал на какой-то блестящий предмет, лежавший на траве, он увидел, что это кольцо Гаэля, и поспешно схватил его. Кольцо, украшенное руной Беор-на, их единственное доказательство…
– Дай его мне, – сказал Цимми.
Утёр протянул руку, и гном крепко зажал кольцо в кулаке. В этот момент к ним подскочил серый эльф, оттолкнул королеву Ллиэн и Тилля. Глаза его сверкали, и он выкрикивал что-то на своей непонятной тарабарщине.
– Чего он хочет? – спросил Утёр, вставая между эльфом и Цимми.
Глупый вопрос. Кольцо, разумеется…
– Он обвиняет нас в том, что мы обокрали Гаэля, – перевела Ллиэн. – Мэтр Цимми, нужно вернуть кольцо!
– Ни за что! – ответил гном, с нехорошей улыбкой глядя на эльфа. – Если мы его отдадим, у нас не будет никаких доказательств того, что произошло…
Сжимая кольцо в кулаке, он продолжал улыбаться, несмотря на боль и на то, что кровь пропитывала всю его повязку. Эльф в нерешительности стоял перед ним с кинжалом в руке, словно спрашивая сам себя, что мешает ему убить этого наглеца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Наконец эльф немного успокоился и, поднеся руки рупором ко рту, издал переливчатый громкий крик, прорезавший ледяную утреннюю тишину. Тут же отовсюду раздались ответные крики, и появились серые эльфы, вооружённые своими странными короткими луками, стальными прутьями и кинжалами.
– Гном Рогор сбежал, – сказал Тилль на языке эльфов болот. – И вор вместе с ним… Они убили гнома-проводника и оставили его тело на берегу.
– Они ушли вместе? – в недоумении спросил серый эльф.
– Судя по всему, да… Зло, совершенное ими, осталось безнаказанным. Они убили королеву Ллиэн, убили Гаэля, взяли то, за чем пришли, и спокойно убрались восвояси.
Эльфы опустили головы, охваченные яростью и стыдом.
– Возвращаемся…
– Вставайте! Вставайте!
Утёр вздрогнул, но почти сразу успокоился, узнав голос Фрейра. Он потянулся, посмотрел вокруг, словно приходя в себя после забытья, и поднялся на ноги. Сердце у него колотилось, в ушах все ещё звенело, он продрог до костей, мускулы онемели – как бывает после тяжёлого сна. Потом он увидел Ллиэн – она стояла на коленях возле «катафалка» Гаэля, закрыв лицо ладонями. Его первым побуждением было подбежать к ней и помочь ей подняться, но тут он вспомнил ужасающую маску, в которую превратилось её лицо несколько минут (или часов?) назад, и замер на месте.
Цимми тоже поднялся, подошёл к телу Гаэля и наклонился над ним. Утёр не смог разобрать, что он делает, но тут гном обернулся, и его глаза блеснули торжеством.
– Вот! – сказал он, возвращаясь к ним и протягивая ладонь.
На ней лежало кольцо Гаэля, украшенное руной Беорна.
– Что это? – спросил Фрейр.
– Кольцо, что же ещё? – ответил гном, пожимая плечами. – Ты что, спал и ничего не видел? Ты разве не заметил, как они показывали друг другу кольца?
Утёр кивнул вместо варвара. Видение призраков Блейда и Гаэля чётко отпечаталось в его мозгу, и он помнил каждый их жест.
Рыцарь взял кольцо и внимательно осмотрел его. На нём в самом деле была руна, изображающая дерево с тремя ветвями. Руна, которую он уже видел раньше – на деревянном столбе у границы Скатха, квартала воров, на самом дне Каб-Бага. И на кольце Блейда. И… где же ещё?
– Это кольцо Гильдии, – сказал Фрейр своим раскатистым голосом, рассматривая кольцо из-за его плеча
– Конечно, – проворчал Цимми, которого всегда немного раздражала недостаточно быстрая сообразительность варвара. – И если Гаэль носил его, значит, он тоже был членом Гильдии. Это Гильдия его наняла, понимаешь?
– Нет…
– Иными словами, – перебил его Утёр, – Гильдия наняла Гаэля, чтобы убить Тройна и украсть Меч Нудда?
Глаза Цимми вновь сверкнули от возбуждения. Он взял у рыцаря кольцо и крепко зажал его в кулаке.
– Нам нужно немедленно возвращаться в Лот! – воскликнул он. – Если у нас будет это кольцо, мы сможем доказать, что эльфы невиновны и что речь идёт лишь о преступлении из корысти! Король Пеллегун восстановит справедливость и призовёт к ответу эту банду
воров и убийц! Мир ещё может быть восстановлен!
В этот момент Ллиэн глухо простонала, и трое её спутников увидели, что она соскользнула на землю, потеряв последние силы.
Цимми толкнул Утера локтем.
– Тебе бы стоило ей помочь, – с упрёком сказал он. Утёр хотел что-то ответить, но вместо этого 62 лишь пожал плечами. Гном и варвар приглушённо хихикнули.
Он подошёл к Ллиэн и, опустившись на колени, мягко приподнял её голову. Осторожно убрав с её лица слипшиеся от пота волосы, он взглянул на спокойное лицо королевы эльфов, такой красивой и такой хрупкой, словно выточенной из стекла. Разве она могла таить в себе силы столь необузданные, столь ужасные, столь нечеловеческие? До сих пор все эльфы, с которыми рыцарю приходилось встречаться, казались ему мирными и доброжелательными, спокойными почти до безразличия, равнодушными ко всему. Однако старики, принимавшие участие в Десятилетней войне, рассказывали ему о жестокости эльфов и об их необыкновенных магических способностях, о том, какие разрушительные чары они насылают, об их злобных вампирских взглядах – но Утёр никогда в это не верил. Старики всегда привирают, это всем известно.
Но теперь он и сам увидел другое лицо эльфов. Ночные тени, злые духи, сумеречные призраки, которых гномы называют корриганами, – все эти персонажи из детских сказок теперь обрели реальный облик, таинственный и ужасающий. Разве Ллиэн не была одновременно сказочной феей и злобной ведьмой, пугающей и восхитительной? Значит, эльфы все такие?
Ллиэн глубоко вздохнула, и её раскрывшиеся зелёные глаза посмотрели на рыцаря с неясностью. Бедный человек, завлечённый злыми феями, зачарованный, потерявший рассудок навсегда…
– Как ты на меня смотришь… – прошептала она.
Утёр ничего не сказал, но его сердце забилось сильнее. Это верно, он смотрел на неё в смятении, охваченный противоречивыми чувствами – любовью, страхом, желанием, неприязнью и восхищением, не понимая, как можно испытывать эти чувства одновременно.
Ллиэн улыбнулась:
– Так ты меня любишь?
– Да…
Ллиэн взяла его руку и провела ею по своей щеке.
– Нужно, чтобы ты научил меня любить…
Утёр молча кивнул, и тяжесть, лежавшая у него на душе, исчезла Нежная кожа Ллиэн под его рукой, тело Ллиэн рядом с ним, глаза Ллиэн, её губы, её красота, её сила… А что, если она его любит, сама не зная о том? Нет, конечно, такое вряд ли может быть… но всё же? Говорят, что эльфам любовь неведома. Что они слишком похожи на животных, чтобы испытывать подобные чувства. Но тогда, может быть, они могут любить людей? Что, если королева эльфов полюбила его? Он вдруг почувствовал себя сильным, воодушевлённым, готовым к действию.
– Идёмте! – крикнул он остальным. – Нам нельзя больше терять времени!
Когда Фрейр и Цимми направились вверх по земляным ступенькам, он помог Ллиэн встать и рассказал ей о кольце Гаэля.
Гном и варвар ощутили тот же самый прилив сил. Они почти бегом выбрались наверх, где Фрейру снова пришлось нагнуться из-за низкого потолка. Это позволило Цимми опередить варвара, и он первым выбежал на открытый воздух – со всей быстротой, на которую был способен.
Он взглянул на небо, и лицо его осветилось довольной широкой улыбкой, впрочем, почти тут же исчезнувшей.
В центре поляны стояка небольшая группа вооружённых серых эльфов, которые о чём-то говорили со стариками. Один из стариков указал в его направлении, и все тут же обернулись к Цимми. Эльфы смотрели на гнома с ненавистью и в то же время нерешительно, явно опасаясь подойти ближе. Потом один из них, самый высокий, растолкал остальных и помчался к нему с такой скоростью, что гном едва успел его узнать.
– Это ты! – проревел Тилль с искажённым от ненависти лицом. – Ты мне за все заплатишь!
Цимми попятился, хватаясь за рукоять молота, и чуть не перелетел через Фрейра, который в этот момент, согнувшись в три погибели, вылезал из шалаша. Тилль испустил яростный вопль, и отточенное лезвие его длинного кинжала, пробив плотную кожаную кольчугу гнома, вонзилось ему в руку.
Цимми закричал от боли и, упав, покатился по земле – прямо под ноги Тиллю, который вырвал кинжал из раны и, словно одержимый, занёс его для нового удара. Но тут подоспел Фрейр и, размахнувшись, ударил эльфа с такой силой, что тот отлетел на несколько метров и в свою очередь рухнул на землю.
Варвар мельком взглянул на Цимми, который прислонился к шалашу, держа на весу раненую руку, и едва успел выхватить меч, чтобы отразить нападение серых эльфов, бросившихся на помощь Тиллю.
Утёр и Ллиэн, все ещё остававшиеся в подземелье, услышали крик Цимми. Некоторое время они не могли понять, что происходит, затем до них донёсся шум сражения, и они тоже бросились наверх.
Фрейр, выпрямившись во весь рост, не давал эльфам приблизиться, вращая своим огромным мечом, лезвие которого проносилось в угрожающей близости от их лиц. Нельзя было угадать, кому именно он нанесёт удар. Цимми, шатаясь, как пьяный, опустился на землю возле шалаша, так и не сумев выхватить свой боевой молот.
– Остановитесь! – повелительно выкрикнула Ллиэн, появляясь на пороге шалаша. Серые эльфы немного отступили, недоверчиво глядя на неё. Даже Фрейр оглянулся через плечо. Потом Ллиэн пошатнулась, и, если бы Утёр вовремя не подхватил её, она бы
упала. Рыцарь заметил, что она вся дрожит, а на лице её выступили капли пота. Казалось, этот крик лишил её последних сил.
Краем глаза рыцарь увидел, что к ним подбегает какой-то эльф, и, выхватив меч, преградил ему дорогу. Он едва смог узнать Тилля – настолько тот был непохож на себя.
– Королева Ллиэн! – закричал он и упал рядом с ней, неспособный вымолвить больше ни слова.
Ллиэн взяла обе его руки в свои, заставив выронить кинжал, обагрённый кровью Цимми.
– Рада снова тебя видеть, Тилль, – прошептала она.
– Моя королева, я думал, что вы убиты. Я… Я не…
Он бросил взгляд на Цимми, который всё ещё сидел возле шалаша Гаэля, потом снова обернулся к Ллиэн, смущённый и растерянный.
– Все позади, – мягко сказала Ллиэн.
Она поблагодарила Утера кивком головы и, опираясь уже на Тилля, встала и пошла навстречу серым эльфам, словно ничего не случилось. Встретившись с ней взглядом, Утёр подумал, что она полностью восстановила силы и опирается на руку следопыта лишь затем, чтобы заставить его самого ревновать.
– Мы все заблуждались, – громко сказала она, обращаясь к эльфам. – Йелесса эх анна колотьяло. Д'xuйa нэ этъо лассалео. Гном ни в чём не виноват!
Утёр движением подбородка указал Фрейру на группу вооружённых эльфов, чтобы тот на всякий случай присматривал за ними, а сам направился к Цимми. Мастер-каменщик с гримасой боли на лице осматривал свою рану. Между его пальцами струилась кровь. Все его кожаные доспехи были в крови, и струйки крови образовали небольшую лужицу у его ног, быстро впитывавшуюся в торфянистую почву.
– Дай я посмотрю, – сказал Утёр.
Цимми протянул ему руку, и рыцарь невольно поморщился.
Под рассечённой плотью, которую кинжал Тилля прошёл насквозь, виднелась кость. Утёр срезал зелёный рукав куртки Цимми, обмотал им руку гнома и завязал края, соорудив нечто вроде не слишком надёжной повязки.
– Ну и не везёт же мне! – пробормотал Цимми себе в бороду. – Вначале гномы чуть было не перебили мне ноги, а теперь ещё этот болван проткнул руку! Что я ему сделал, скажи на милость?
Утёр еле удержался, чтобы не сказать, что мастер-каменщик всего лишь выворотил огромный пласт земли, чуть не похоронивший под собой их всех, и что он сам накануне был очень близок к тому, чтобы придушить его. Гномы ведь такие обидчивые…
Тут эльфы снова о чём-то возбуждённо заговорили на своём, не понятном рыцарю, языке. Но когда один из них указал на какой-то блестящий предмет, лежавший на траве, он увидел, что это кольцо Гаэля, и поспешно схватил его. Кольцо, украшенное руной Беор-на, их единственное доказательство…
– Дай его мне, – сказал Цимми.
Утёр протянул руку, и гном крепко зажал кольцо в кулаке. В этот момент к ним подскочил серый эльф, оттолкнул королеву Ллиэн и Тилля. Глаза его сверкали, и он выкрикивал что-то на своей непонятной тарабарщине.
– Чего он хочет? – спросил Утёр, вставая между эльфом и Цимми.
Глупый вопрос. Кольцо, разумеется…
– Он обвиняет нас в том, что мы обокрали Гаэля, – перевела Ллиэн. – Мэтр Цимми, нужно вернуть кольцо!
– Ни за что! – ответил гном, с нехорошей улыбкой глядя на эльфа. – Если мы его отдадим, у нас не будет никаких доказательств того, что произошло…
Сжимая кольцо в кулаке, он продолжал улыбаться, несмотря на боль и на то, что кровь пропитывала всю его повязку. Эльф в нерешительности стоял перед ним с кинжалом в руке, словно спрашивая сам себя, что мешает ему убить этого наглеца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40