– Ах, какое несчастье, мессир Утёр! Ваша монетка… прекрасная серебряная монетка…
На её ладони лежал обычный медный грош.
– Ну и ну! – воскликнул Фрейр. – Вы это видели? Видели?
Ллиэн улыбнулась, но тут же укоризненно нахмурилась.
– Господин Фрейр! Как вам не стыдно! Вы забрали монетку мессира Утера?
– Я?
Эльфийка обошла вокруг костра, приблизилась к варвару-гиганту и запустила руку в его густую шевелюру.
– Вот она! – воскликнула Ллиэн, снова держа в руках монету из серебра.
Фрейр, как громом поражённый, посмотрел на неё, но потом оглушительно расхохотался, а к нему присоединились и остальные.
Цимми улыбался уголками губ – он был слишком ошеломлён, чтобы смеяться во весь голос. Конечно, это был нехитрый трюк, из тех, что показывают детям бродячие фокусники, но, однако, он не мог понять, как эльфийке это удалось. Он набивал трубку, продолжая размышлять над этим вопросом, не обращая внимания на смех и возгласы остальных.
Тилль-следопыт тоже не смеялся.
Он молча встал, принюхиваясь к запахам, принесённым ветром, словно гончая, и пристально вглядываясь в затянутый тучами горизонт.
Здесь кто-то был.
Ещё со вчерашнего дня он ощущал чьё-то чужое присутствие. Кто-то следовал за ними, держась на достаточно большом расстоянии, чтобы его не было видно сквозь туман, но всё же был здесь, скрытый и молчаливый.
Следопыт вернулся к хижине и слегка дотронулся до плеча королевы Ллиэн.
– Нас кто-то преследует, – сказал он. – Скорее всего, человек. Он один, едет верхом на лошади.
– Ты уверен?
Следопыт улыбнулся, и Ллиэн пожалела о своём вопросе. Тилль никогда не ошибался.
– Убить его? – спросил он.
– Зачем? Может быть, это просто совпадение. Какой-то путешественник едет той же дорогой, что и мы. И потом, раз уж речь идёт о человеке, то пусть решение принимают люди. Мы докажем, что не собираемся ничего предпринимать втайне от них… Мессиры!
Королева обернулась к людям и гномам, сгрудившимся вокруг костра, чтобы захватить последние ускользающие крохи тепла. Они, улыбаясь, смотрели на неё в предвкушении нового фокуса, но при виде её серьёзного лица их улыбки исчезли.
Кажется, какой-то человек верхом на лошади
едет по нашему следу, принимая все предосторожности, чтобы мы его не заметили.
Утёр и Родерик переглянулись. Слова, произнесённые королевой, разом положили конец веселью. Взаимная подозрительность сгустилась в воздухе, словно тёмная туча.
Мьольнир с наигранной улыбкой поднял указательный палец.
– Кажется, вас и так трое, – сказал он, обращаясь к рыцарям. – Разве этого недостаточно?
– Если даже за нами едет человек, он явно не собирается иметь с нами дела, – ответил Родерик, вставая.
Юный рыцарь передёрнул плечами, и от этого движения по его доспехам заструились дождевые капли. Ему было не по себе.
– Я пойду попрошу этого человека присоединиться к нам и разделить с нами трапезу, перед тем как он отправится своей дорогой.
– Хочешь, Фрейр пойдёт вместе с тобой? – спросил варвар, не находивший никаких поводов для тревоги и больше занятый содержимым своей миски, но всё же считавший своим долгом составить компанию товарищу, с которым несколько дней ехал бок о бок.
– Благодарю тебя, Фрейр, – ответил Родерик, улыбаясь. – Но я думаю, нет ничего опасного в том, чтобы позвать одинокого путешественника на ужин.
Варвар пожал плечами и попросил пажа налить ему пива, чтобы не отстать от гномов, опустошавших свои глиняные кружки одним глотком.
Родерик покинул хижину и скрылся в тумане. Утёр вышел следом и опустился на землю рядом с королевой Высоких эльфов.
– Вы ведь не подумали, что…
– Я ни о чём не подумала, дорогой рыцарь, – прервала Ллиэн. – Но Тилль никогда не ошибается. Сле дом за нами едет человек, и он прячется. Почему, как вы думаете?
Утёр попытался улыбнуться, затем встал и сделал несколько шагов в том же направлении, где только что скрылся его друг за пеленой дождя. Он встряхнул головой, и с волос его полетели брызги, как с мокрой отряхивающейся собаки. Вокруг расстилалась пустынная равнина, на которой, если не считать пастушьей хижины, не было ни единого человеческого жилища, ни пригорка, ни дерева. Дождь не переставал ни на минуту вот уже много часов – мелкий, еле-еле моросящий, но холодный и проникающий, казалось, до самой глубины души, не оставляя места для тепла и веселья. Из хижины донёсся раскатистый хохот Фрейра, и Утёр обернулся. Эльфы сидели снаружи, прислонившись, к каменным стенам, бледные и неподвижные в своих муаровых одеждах переменчивых цветов. Ему показалось, что Ллиэн смотрит на него, но было слишком далеко, чтобы сказать об этом с уверенностью.
– Утёр! Ко мне!
Рыцарь мгновенно повернулся и бросился на зов. Он узнал голос Родерика, звучавший, однако, как-то странно: одновременно яростно и слабо, клокочуще и сдавленно.
Несмотря на тяжёлые железные пластины, укреп ленные на его кожаных доспехах, рыцарь бежал быстро и ещё успел услышать удаляющийся лошадиный топот, когда оказался рядом со своим другом.
Тот стоял к нему спиной, пошатываясь, одной рукой схватившись за горло.
– Родерик! – воскликнул Утёр.
Рыцарь попытался повернуться, но вместо этого резко покачнулся, выронил меч и рухнул на землю. Послышался глухой металлический лязг доспехов. Утёр опустился на колени рядом с ним и увидел ужасную рану на его шее. Длинный кинжал проткнул её насквозь, и конец лезвия, покрасневший от крови, торчал с другой стороны над погнувшимся металлическим отворотом кольчуги.
Родерик открыл глаза и попытался заговорить, но изо рта у него хлынул поток крови. Он захрипел, его тело выгнулось в мучительной судороге, продолжавшейся несколько секунд, а затем он неподвижно застыл на руках Утера.
Утёр, окаменев от неожиданности, смотрел на тонкую струйку крови, скользящую по матово поблёскивающим металлическим доспехам. Дыхание у него перехватило, и он поднял глаза к небу, не в силах, однако, ни молиться, ни позвать на помощь, ни сделать что-то ещё. Ветер переменился, и теперь дождь хлестал прямо ему в лицо. Капли струились по доспехам Родерика, смывая с них кровь, и его тело почти полностью сливалось с землёй и побуревшей травой, на которых он лежал. Утёр опустил голову, подставляя затылок под холодные струи.
Он впервые видел, как умирает человек. Его друг. Они с Родериком родились в соседних владениях, примыкающих к Стране Дюн, и вместе ходили в школу. Их благородное происхождение, сила и умение владеть оружием сделали их достойными того, чтобы оказаться среди двенадцати рыцарей – стражей Великого Совета, но они родились слишком поздно, чтобы принять участие в Десятилетней войне. А в последую – щие годы королевство Пеллегуна жило в мире… Спо – собности Родерика при отсутствии должного опыта не смогли ему помочь…
Не поднимаясь с колен, Утёр подобрал меч друга и положил между его скрещённых рук. Стоит ли прочесть молитву? Монахи всегда молятся, погребая усопших. Но Утёр не знал ни одной молитвы и к тому же не был уверен, что Родерик придерживался новой религии…
Он схватил рукоять кинжала и осторожно вытащил его из раны. Лезвие было длинным и тонким, как у стилета. Лёгкое, не самое опасное оружие. Простая рукоятка, без резьбы и каких-либо украшений. Оружие убийцы, а не воина, предназначенное для того, чтобы его легко можно было спрятать за отворотом сапога или в складках плаща, а не носить открыто на поясе… Утёр резко вогнал кинжал в землю и осторожно опустил тело Родерика на траву.
Поднявшись, он увидел, что все его спутники тоже здесь. Фрейр, возвышаясь над остальными на две головы, неотрывно смотрел на тело Родерика, и в его глазах отражалась глубокая скорбь, отягощённая угрызениями совести.
Утёр отстранил гномов, стоявших в первом ряду, и, опустив голову, направился к хижине.
– Утёр, – прошептала Ллиэн, когда он проходил мимо неё.
Но рыцарь даже не обернулся.
– Утёр, я хотела бы…
Тилль удержал королеву за руку. Рыцарь не слушал, что ему говорили, и её слова тоже оказались бы бесполезными. Следопыт указал Ллиэн на тело Родерика и на кошелёк, висевший у того на поясе.
– Посмотри, – сказал он. – Его убили не затем, чтобы ограбить. Я был прав, королева. Этот человека преследовал нас. Хочешь, чтобы я его разыскал?
Ллиэн не успела ответить, потому что Фрейр, проходя мимо, едва не опрокинул её в грязь. Варвар-гигант взвалил на плечо тело рыцаря, несмотря на тяжёлые доспехи, и отправился к хижине следом за Утером.
Путники двинулись дальше, оставив позади Утера и Гуирра, его пажа. Тело Родерика погрузили на мула, освобождённого от поклажи. Убитого рыцаря предстояло отвезти обратно в Лот.
Положив руку на холодные железные доспехи товарища, Утёр погрузился в размышления, и паж не смел его окликнуть. Его конь пофыркивал, роя землю копытом. Эльфы, без сомнения, поняли бы, что он хотел сказать, но паж думал о своём: скоро настанет ночь – зимой темнеет рано, – и он останется один, вооружённый лишь луком и кинжалом, и в течение двух дней ему предстоит ехать в Лот с трупом убитого ры-царя, и мало того что в такую собачью погоду, но ведь впридачу убийца несчастного Родерика мог затаиться где-то поблизости и поджидать наступления ночи, чтобы убить и его!..
– Не бойся, – вдруг сказал Утёр, словно услышал его мысли. – Тому, кто убил Родерика, не нужны были его деньги. Ему нужны мы. Он пойдёт за нами… Но почему?. .
Прервав себя на полуслове, рыцарь взглянул на пажа с вымученной улыбкой.
– Что ж, поезжай… Когда прибудешь в Лот, пойди к сенешалю Горлуа и расскажи ему, как всё произошло.
С этими словами Утёр схватил поводья своего коня и вскочил в седло.
– Сегодня вечером мы будем в Каб-Баге, – про бормотал он про себя.
Затем пришпорил коня, и тот галопом поскакал на север.
Глава 5
Каб-Баг
Обычная земляная тропинка через несколько лье сменилась хорошей мощёной дорогой из широких каменных плит, пригнанных вплотную друг к другу. На перекрёстках, во множестве встречавшихся по пути, деревянные щиты с вырезанными на них вертикальными, горизонтальными и наклонными линиями – письменами гномов – указывали дорогу на Каб-Баг.
Однако, если не считать смутно виднеющихся вдали холмов, за которыми пролегала граница с Чёрными Землями, путешественники не видели ничего, кроме огромной пустынной равнины. Каб-Баг был не тем городом, который можно увидеть издалека. Гномы, жители пещер, выстроили свою столицу глубоко под землёй, чтобы защититься от ледяного зимнего ветра и от жаркого летнего солнца.
– Должно быть, уже недалеко, – сказала Ллиэн, ехавшая во главе процессии рядом с Тиллем, указывая на старого гнома с тёмным и сморщенным, как чернослив, лицом, согнувшегося под тяжестью огромного мешка – очевидно, с товарами, которые он хотел продать или обменять в городе.
Был уже поздний вечер. Солнце зашло, так ни разу и не показавшись за целый день. И эльфы, и люди и гномы чувствовали себя усталыми и измученными
Смерть Родерика тяжким грузом давила на них всё время поездки. Они почти не разговаривали – слова застревали в горле. Ллиэн, кроме того, чувствовала обращённые к ней молчаливые упрёки Фрейра и Утера, словно бы она была виновата в смерти юного рыцаря. Ощущение было не из приятных.
Оба 62 эльфа вскоре заметили впереди небольшую земляную насыпь посреди дороги. Высотой она была не больше метра, но словно запрещала идти дальше.
Подъехав ближе, путники увидели, что в земляном бугорке есть дверь и окно. В нескольких метрах за ним в земле был вырыта огромная яма окружностью в несколько лье. Её опоясывала широкая каменная дорога, уступами спускающаяся вниз, в самые глубины земли. Это и был Каб-Баг.
Эльфы остановились и молча ждали своих спутников. Лишь когда к насыпи приблизились и остальные, гномы, жившие в этом земляном доме, заметили прибытие чужаков. Изнутри послышался шум, торопливые шаги, какая-то возня. Дверь резко распахнулась, и ' на пороге показалась группа гномов, выглядевших немного комично и явно неспособных оказать более-менее серьёзный отпор в случае внезапного нападения.
– Кто вы такие? – закричал первый гном, чьё землистое лицо напоминало картофелину. – Почему не объявили о своём прибытии? Хотели подойти по-тихому, чтобы захватить нас врасплох?
– Вам незачем нас бояться, – сказала Ллиэн, видевшая, до какой степени гном рассержен. – Мы при шли с миром.
Из хижины вывалилась толпа других гномов, потрясая копьями, слишком большими для них.
– Мы никого не боимся! – выпалил первый гном. – Назовите ваши имена и скажите, что вы собираетесь делать в Каб-Баге!
Фрейр приблизился к нему своими тяжёлыми неторопливыми шагами, отодвинув с дороги своих спутников. Судорожно вцепившись в рукоять топора, гном смотрел, как тот подходит, пока варвар не оказался стоящим вплотную к нему.
– Я Фрейр, правитель Скалистого Порога, – пророкотал он.
Гном поклонился и слегка отступил, словно освобождая проход гиганту-варвару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40