Это тоже закон. Всего лишь снять кольцо тоже было недостаточно. Тело нужно было сделать неузнаваемым.
Кто сможет опознать бесформенный труп в лохмотьях, с изуродованным лицом, отрезанным носом? Столько людей расстаются с жизнью по ночам в Каб-Баге. Одним больше, одним меньше… Блейд достал короткий меч и полоснул лезвием по лицу жертвы.
– Прости, Тан, – прошептал он.
Он продолжал кромсать лицо убитого, и в этот момент у него над головой с резким криком пролетел сокол.
– Пошёл к дьяволу!
Словно подчиняясь приказу, сокол взмыл вверх и растаял в ночи. Он поднялся к самой вершине кратера, в котором был выстроен Каб-Баг, так что огни города остались далеко внизу, почти неразличимые. Сокол промчался сквозь нависшие ледяные облака, потом сложил крылья и камнем ринулся вниз. В нескольких метрах от земли он снова расправил крылья и принялся кружить в воздухе, потом устремился к зарослям можжевельника.
Тилль спал под кустом рядом со своей собакой, завернувшись в муаровый плащ, такой же чёрный сейчас, как ночная тьма. Когда сокол опустился на ветку рядом со следопытом, тот открыл глаза. Потом зевнул, потянулся и сел. Отщипнул от ветки и подбросил в воздух несколько чёрных ягод можжевельника, которые сокол поймал на лету. Потом вытянул губы и издал тонкий переливчатый свист.
– Я видел его, – отвечал сокол. – Он снова убил.
Над Лотом занимался день. Лучи зимнего солнца были слабыми и бледными, но, по крайней мере, не шёл дождь. Сенешаль Горлуа в хорошем настроении расхаживал по крепостной стене, приветствовал ночных стражников, сдающих посты, иногда наклонялся к бойницам, чтобы посмотреть на военные учения, проходившие внизу, возле крепостного рва. Каждое утро мастера по разным видам оружия с тяжёлыми свинцовыми жезлами в руках обучали военному искусству молодых людей со всего королевства.
Здесь были лучники, вооружённые луками пяти футов высотой, – малолетние новички, чей рост иногда не превышал размера этих луков, поднимали их с трудом. Такие упражнения не имели ничего общего с развлечением. Стрелы, выпущенные из луков, могли пролететь расстояние до пяти туазов и пробить доспехи. Лучшие лучники получали на королевской службе хорошие деньги за своё нелёгкое мастерство – до тех пор пока у них не слабели руки.
Чуть дальше упражнялись копейщики: уперев одно колено в землю, они раз за разом бросали копья, которые вонзались в землю в несколько рядов, образуя сверкающий стальной частокол; этим оружием можно было пробить броню тяжеловооружённого рыцаря. За ними многочисленные пехотинцы в кожаных нагрудных латах, поверх которых были надеты бело-голубые туники королевского войска, упражнялись в обращении с боевыми топорами, дубинами или короткими мечами. Поодаль от простолюдинов, на небольшом огороженном поле с тремя зрительскими трибунами, упражнялись рыцари-конники. На одной из трибун, под красным балдахином, были отведены места для короля и его свиты.
Целая армия, готовящаяся к войне…
Король Пеллегун тоже был там, облачённый в медные доспехи, – бился с каким-то рыцарем, которого Горлуа не мог узнать на таком расстоянии. Сенешаль быстро спустился с крепостной стены и направился к ним.
Когда он вошёл на арену, король уже оставил боевые упражнения и сейчас утолял жажду, прислонившись спиной к деревянной ограде. На арене тем временем расставляли манекены для отработки копейных ударов. Горлуа улыбнулся при виде огромного чучела в гоблинском вооружении – скорее всего, трофеи прежних войн… Рыцарь уже садился на коня, горя желанием показать королю своё искусство. Двое слуг насаживали манекен на шест, врытый в землю посреди арены, и проверяли, хорошо ли он вращается вокруг своей оси. В правой руке «гоблина» был боевой цеп – простой стальной шар, висевший на цепи, но достаточно тяжёлый, чтобы уложить наповал любого.
Горлуа приблизился к королю и приветствовал его наклоном головы.
– Подожди, – сказал Пеллегун.
Он сделал знак рыцарю. Тот пришпорил коня, выхватил меч и помчался к манекену, целясь в середину щита. Но удар оказался неудачным, «гоблин» резко повернулся на шесте и обрушил на рыцаря удар стального цепа, отчего тот, закричав от боли, свалился на землю.
Пеллегун расхохотался.
– Проклятье!.. Не хочешь показать ему, Горлуа, как это делается?
– В другой раз, – ответил сенешаль. – Мне нужно поговорить с вами.
Король поставил кубок на ограду и вместе со своим старым приятелем отправился под навес. Они сели в первом ряду трибун, искоса наблюдая за второй попыткой рыцаря. Каждый имел право на пять попыток, отчего манекены иногда называли «пятёрками».
– Что случилось? – спросил Пеллегун.
– Сегодня утром паж привёз тело Родерика.
Пеллегун резко повернулся к сенешалю.
– Родерик мёртв? Уже?
Горлуа утвердительно прикрыл свой единственный глаз.
– А что Утёр?
– Он просил передать, что отправляется дальше, в Каб-Баг.
– Понятно… Кто убил Родерика?
Горлуа не отвечал. Рыцарь на сей раз нанёс точный удар, и манекен с адским грохотом свалился с шеста.
– Теперь не так уж плохо, – пробормотал Горлуа, машинально поглаживая шрам, пересекавший его лицо. – Вам бы стоило посмотреть.
– Кто убил Родерика, Горлуа? – повторил король. – Твой человек?
– Откуда мне знать? Возможно… Или разбойничья шайка.
Пеллегун с силой ударил ладонью по деревянным перилам.
– Мне это не нравится. Совсем не нравится!
– Мне тоже. Но так могло случиться… Именно
поэтому мы и выбрали двух новичков.
Он сделал небрежный жест в сторону группы рыцарей, которые, сняв шлемы, смеялись или подбадривали своего приятеля, усаживающегося в седло.
– Иначе пришлось бы послать Ульфина или Родомонта… Но они бы отлично сумели справиться с заданием и привезли бы нам эльфа. Можете себе представить, что бы началось?
– Да уж…
– Впрочем, – продолжал сенешаль, – позвольте вам напомнить, что это вы попросили меня послать Родерика и Утера… Особенно Утера, из-за того, что ко ролева Игрейна…
– Хватит!
Король резко поднялся.
– Я весь продрог и провонял потом… Мне нужна
ванна. Найдёшь меня в парильне.
Двое рыцарей поспешно распахнули перед королём деревянные ворота ограждения и отправились следом за ним, держа в руках обнажённые мечи. Но внезапно Пеллегун обернулся и, подойдя к сенешалю, наклонился и прошептал ему на ухо:
– Мне нужны новости от твоего человека. И по
живей!
– Он сообщит нам их, как только сможет. Он зна
ет, чем рискует в случае провала.
Пеллегун глубоко вздохнул и выпрямился. Затем улыбнулся и махнул рукой рыцарю, готовящемуся к третьей попытке.
– Хорошо! – закричал он. – Бей как следует, прямо в сердце.
Рыцарь помчался вперёд, наклонив голову, словно разъярённый бык. Однако не сумел вовремя сдержать коня, и тот шарахнулся в сторону, испуганный огромным манекеном. Рыцарь всё же ударил – его меч вонзился ровно в середину гоблинского щита, разрубив его пополам. Но стальной цеп, крутанувшись, ударил его по голове. Он скатился на землю и остался лежать неподвижно.
– Видишь, я был прав, – сказал Пеллегун, покачав головой. – Он немногого стоит. Пошли его в пехоту, пусть командует отрядом. Этого с него достаточно…
Старый король снова вздохнул и долгое время стоял молча, прислонившись к перилам.
– А паж? – наконец спросил он, не глядя на Горлуа, – Тот, что привёз тело Родерика? Нельзя, чтобы он много болтал…
Сенешаль склонил голову с невесёлой усмешкой.
– Я приказал его задушить.
Глава 9
Маольт из Скатха
В глубоких закоулках Каб-Бага лежал Скатх – Квартал Теней. Днём и ночью здесь царил одинаковый полумрак – настолько далёким казалось небо и настолько огонь светильников, сальных свечей, факелов и масляных ламп преобладал над солнечным светом. Зимой Скатх наполнялся удушливым влажным жаром, а летом превращался в настоящее пекло. Он состоял всего лишь из нескольких улиц (если можно было так назвать узкие кривые тропинки, петляющие среди саманных и деревянных развалюх, а то и просто полотняных палаток, которые то появлялись, то исчезали), но его границы хорошо знали и уважали все жители Каб-Бага, в особенности гномовская полиция.
Скатх был территорией, закреплённой за Гильдией, святилищем, охраняемым сотнями невидимых наёмных убийц и целой армией мошенников, которые не задумываясь перерезали бы горло любому чужаку, оказавшемуся до такой степени безумным, чтобы забрести в этот мрачный лабиринт в одиночку.
В большинстве городов королевства существовали' подобные «дворы чудес», но Квартал Теней, из-за общего беспорядка, царившего в городе гномов, не знал себе равных. Именно здесь разбойники, пираты и грабители со всего королевства прятали своё золото, защищённые законом Гильдии, – в убогих ветхих хижинах, внутри украшенных, как дворцы, полных дорогих тканей, мехов, оружия, украшений, сундуков с деньгами.
Здесь было в избытке вина, пива и самых изысканных яств, а также шлюх всех сортов, различающихся по цене: высокие эльфийки из Гавани, длинные ноги которых доходили почти до шеи их любовников; сладострастные черноволосые дочери Юга; блондинки с нежной кожей и широкими бёдрами; гномихи, чьи груди были твёрдыми, как дерево… Дорогие куртизанки, достойные принцев, жили в роскошных покоях, где курились благовония и посетителей угощали пряными тонкими винами; старые нищие шлюхи готовы были улечься прямо на землю за глоток хмельного мёда; накрашенные евнухи подолгу массировали распалённых и одновременно смущённых гостей в укромных комнатах, примыкающих к парильням и отгороженных от них льняными простынями… Нигде больше нельзя было найти такой разнообразной гаммы удовольствий, как в Скатхе.
Здесь обладатели колец с вырезанной на них руной Беорна могли ничего не опасаться, ибо Гильдия карала жестокой смертью ограбление или убийство кого-либо из них. И они в самом деле чувствовали себя здесь как дома: несмотря на духоту, грязь и вонь, несмотря на толпы народа, убийцы и воры, чьи руки были запятнаны кровью, а совесть нечиста, могли найти здесь самое ценное сокровище – спокойный сон без сновидений.
Посланники Великого Совета остановились у входа в квартал; по крайней мере, Фрейр заверил их в том, что вход именно здесь. В землю был врыт деревянный столб, украшенный резным узором: дерево с тремя ветками – руна Беорна, эмблема Гильдии. Варвар отправился вперёд один, чтобы найти проводника, который отвёл бы их к Маольт, скупщице краденого. Спутники рано уехали из гостиницы, а перед этим почти не спали (за исключением Рогора, ночевавшего в конюшне, – поскольку его не коснулись никакие неожиданные события, он проспал всю ночь как сурок). В гостинице уже поговаривали, что полиция гномов разыскивает их, чтобы изгнать из города, и у них не было никакого желания проверять, насколько эти слухи верны…
Они оставили лошадей под навесом и свернули в боковую улочку, подальше от толпы. Цимми, у которого все ещё болели ноги, сел на землю и с гримасой отвращения стал раскуривать трубку, набитую какой-то противно пахнущей смесью. Она распространяла вокруг удушливую вонь, но, по словам Цимми, могла полностью излечить ломоту в костях. Даже Ро-гор и Мьольнир, которые, стоя в некотором отдалении, обсуждали события прошлой ночи, одновременно присматривая за лошадьми, чувствовали лёгкую тошноту.
Королева Ллиэн прикрыла глаза и, казалось, дремала, закутавшись в муаровый плащ, но оставаясь прямой, как струна. Утёр, конечно же, смотрел на неё. Она не заплела свои чёрные волосы в косы, и они свободно падали на плечи, обрамляя её лицо и подчёркивая голубоватую бледность кожи. Её спокойствие, неподвижность и бледность придавали ей вид мёртвой, и Утёр с трудом удерживался от того, чтобы не встряхнуть её за плечи.
– Так она тебе всё-таки нравится? – неожиданно раздалось у него над ухом.
Утёр резко вскочил, ударившись лбом о низкий навес какой-то лавчонки.
– Фрейр! Ты просто…
Он не договорил – отчасти потому, что ему не хотелось ссориться с варваром, который, радуясь своей дурацкой шутке, вновь разразился громовым смехом, но ещё и потому, что Ллиэн открыла глаза и взглянула на него с лёгкой дразнящей улыбкой, чего он никак не мог истолковать.
– Ну что? – резко спросил он вместо этого. – Мы тебя ждали целый час! Ты её нашёл, свою Маольт?
Фрейр кивнул и широко улыбнулся всем остальным спутникам, собравшимся вокруг него.
– Она сказала, что примет кого-то одного из вас.
– Что? – удивлённо переспросил Цимми. – Она не может принять всех?
– Нет, только кого-то одного. Вместе со мной, разумеется, – добавил Фрейр, продолжая улыбаться.
– Почему? – спросил Утёр. – Она что, нам не доверяет?
Фрейр расхохотался во всё горло.
– Конечно, она вам не доверяет! Это же скупщица краденого!
Утёр заметил, что остальные тоже улыбаются. Ну почему он всегда говорит раньше, чем думает?!
– Хорошо, – сказал он. – И кто пойдёт?
– Вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Кто сможет опознать бесформенный труп в лохмотьях, с изуродованным лицом, отрезанным носом? Столько людей расстаются с жизнью по ночам в Каб-Баге. Одним больше, одним меньше… Блейд достал короткий меч и полоснул лезвием по лицу жертвы.
– Прости, Тан, – прошептал он.
Он продолжал кромсать лицо убитого, и в этот момент у него над головой с резким криком пролетел сокол.
– Пошёл к дьяволу!
Словно подчиняясь приказу, сокол взмыл вверх и растаял в ночи. Он поднялся к самой вершине кратера, в котором был выстроен Каб-Баг, так что огни города остались далеко внизу, почти неразличимые. Сокол промчался сквозь нависшие ледяные облака, потом сложил крылья и камнем ринулся вниз. В нескольких метрах от земли он снова расправил крылья и принялся кружить в воздухе, потом устремился к зарослям можжевельника.
Тилль спал под кустом рядом со своей собакой, завернувшись в муаровый плащ, такой же чёрный сейчас, как ночная тьма. Когда сокол опустился на ветку рядом со следопытом, тот открыл глаза. Потом зевнул, потянулся и сел. Отщипнул от ветки и подбросил в воздух несколько чёрных ягод можжевельника, которые сокол поймал на лету. Потом вытянул губы и издал тонкий переливчатый свист.
– Я видел его, – отвечал сокол. – Он снова убил.
Над Лотом занимался день. Лучи зимнего солнца были слабыми и бледными, но, по крайней мере, не шёл дождь. Сенешаль Горлуа в хорошем настроении расхаживал по крепостной стене, приветствовал ночных стражников, сдающих посты, иногда наклонялся к бойницам, чтобы посмотреть на военные учения, проходившие внизу, возле крепостного рва. Каждое утро мастера по разным видам оружия с тяжёлыми свинцовыми жезлами в руках обучали военному искусству молодых людей со всего королевства.
Здесь были лучники, вооружённые луками пяти футов высотой, – малолетние новички, чей рост иногда не превышал размера этих луков, поднимали их с трудом. Такие упражнения не имели ничего общего с развлечением. Стрелы, выпущенные из луков, могли пролететь расстояние до пяти туазов и пробить доспехи. Лучшие лучники получали на королевской службе хорошие деньги за своё нелёгкое мастерство – до тех пор пока у них не слабели руки.
Чуть дальше упражнялись копейщики: уперев одно колено в землю, они раз за разом бросали копья, которые вонзались в землю в несколько рядов, образуя сверкающий стальной частокол; этим оружием можно было пробить броню тяжеловооружённого рыцаря. За ними многочисленные пехотинцы в кожаных нагрудных латах, поверх которых были надеты бело-голубые туники королевского войска, упражнялись в обращении с боевыми топорами, дубинами или короткими мечами. Поодаль от простолюдинов, на небольшом огороженном поле с тремя зрительскими трибунами, упражнялись рыцари-конники. На одной из трибун, под красным балдахином, были отведены места для короля и его свиты.
Целая армия, готовящаяся к войне…
Король Пеллегун тоже был там, облачённый в медные доспехи, – бился с каким-то рыцарем, которого Горлуа не мог узнать на таком расстоянии. Сенешаль быстро спустился с крепостной стены и направился к ним.
Когда он вошёл на арену, король уже оставил боевые упражнения и сейчас утолял жажду, прислонившись спиной к деревянной ограде. На арене тем временем расставляли манекены для отработки копейных ударов. Горлуа улыбнулся при виде огромного чучела в гоблинском вооружении – скорее всего, трофеи прежних войн… Рыцарь уже садился на коня, горя желанием показать королю своё искусство. Двое слуг насаживали манекен на шест, врытый в землю посреди арены, и проверяли, хорошо ли он вращается вокруг своей оси. В правой руке «гоблина» был боевой цеп – простой стальной шар, висевший на цепи, но достаточно тяжёлый, чтобы уложить наповал любого.
Горлуа приблизился к королю и приветствовал его наклоном головы.
– Подожди, – сказал Пеллегун.
Он сделал знак рыцарю. Тот пришпорил коня, выхватил меч и помчался к манекену, целясь в середину щита. Но удар оказался неудачным, «гоблин» резко повернулся на шесте и обрушил на рыцаря удар стального цепа, отчего тот, закричав от боли, свалился на землю.
Пеллегун расхохотался.
– Проклятье!.. Не хочешь показать ему, Горлуа, как это делается?
– В другой раз, – ответил сенешаль. – Мне нужно поговорить с вами.
Король поставил кубок на ограду и вместе со своим старым приятелем отправился под навес. Они сели в первом ряду трибун, искоса наблюдая за второй попыткой рыцаря. Каждый имел право на пять попыток, отчего манекены иногда называли «пятёрками».
– Что случилось? – спросил Пеллегун.
– Сегодня утром паж привёз тело Родерика.
Пеллегун резко повернулся к сенешалю.
– Родерик мёртв? Уже?
Горлуа утвердительно прикрыл свой единственный глаз.
– А что Утёр?
– Он просил передать, что отправляется дальше, в Каб-Баг.
– Понятно… Кто убил Родерика?
Горлуа не отвечал. Рыцарь на сей раз нанёс точный удар, и манекен с адским грохотом свалился с шеста.
– Теперь не так уж плохо, – пробормотал Горлуа, машинально поглаживая шрам, пересекавший его лицо. – Вам бы стоило посмотреть.
– Кто убил Родерика, Горлуа? – повторил король. – Твой человек?
– Откуда мне знать? Возможно… Или разбойничья шайка.
Пеллегун с силой ударил ладонью по деревянным перилам.
– Мне это не нравится. Совсем не нравится!
– Мне тоже. Но так могло случиться… Именно
поэтому мы и выбрали двух новичков.
Он сделал небрежный жест в сторону группы рыцарей, которые, сняв шлемы, смеялись или подбадривали своего приятеля, усаживающегося в седло.
– Иначе пришлось бы послать Ульфина или Родомонта… Но они бы отлично сумели справиться с заданием и привезли бы нам эльфа. Можете себе представить, что бы началось?
– Да уж…
– Впрочем, – продолжал сенешаль, – позвольте вам напомнить, что это вы попросили меня послать Родерика и Утера… Особенно Утера, из-за того, что ко ролева Игрейна…
– Хватит!
Король резко поднялся.
– Я весь продрог и провонял потом… Мне нужна
ванна. Найдёшь меня в парильне.
Двое рыцарей поспешно распахнули перед королём деревянные ворота ограждения и отправились следом за ним, держа в руках обнажённые мечи. Но внезапно Пеллегун обернулся и, подойдя к сенешалю, наклонился и прошептал ему на ухо:
– Мне нужны новости от твоего человека. И по
живей!
– Он сообщит нам их, как только сможет. Он зна
ет, чем рискует в случае провала.
Пеллегун глубоко вздохнул и выпрямился. Затем улыбнулся и махнул рукой рыцарю, готовящемуся к третьей попытке.
– Хорошо! – закричал он. – Бей как следует, прямо в сердце.
Рыцарь помчался вперёд, наклонив голову, словно разъярённый бык. Однако не сумел вовремя сдержать коня, и тот шарахнулся в сторону, испуганный огромным манекеном. Рыцарь всё же ударил – его меч вонзился ровно в середину гоблинского щита, разрубив его пополам. Но стальной цеп, крутанувшись, ударил его по голове. Он скатился на землю и остался лежать неподвижно.
– Видишь, я был прав, – сказал Пеллегун, покачав головой. – Он немногого стоит. Пошли его в пехоту, пусть командует отрядом. Этого с него достаточно…
Старый король снова вздохнул и долгое время стоял молча, прислонившись к перилам.
– А паж? – наконец спросил он, не глядя на Горлуа, – Тот, что привёз тело Родерика? Нельзя, чтобы он много болтал…
Сенешаль склонил голову с невесёлой усмешкой.
– Я приказал его задушить.
Глава 9
Маольт из Скатха
В глубоких закоулках Каб-Бага лежал Скатх – Квартал Теней. Днём и ночью здесь царил одинаковый полумрак – настолько далёким казалось небо и настолько огонь светильников, сальных свечей, факелов и масляных ламп преобладал над солнечным светом. Зимой Скатх наполнялся удушливым влажным жаром, а летом превращался в настоящее пекло. Он состоял всего лишь из нескольких улиц (если можно было так назвать узкие кривые тропинки, петляющие среди саманных и деревянных развалюх, а то и просто полотняных палаток, которые то появлялись, то исчезали), но его границы хорошо знали и уважали все жители Каб-Бага, в особенности гномовская полиция.
Скатх был территорией, закреплённой за Гильдией, святилищем, охраняемым сотнями невидимых наёмных убийц и целой армией мошенников, которые не задумываясь перерезали бы горло любому чужаку, оказавшемуся до такой степени безумным, чтобы забрести в этот мрачный лабиринт в одиночку.
В большинстве городов королевства существовали' подобные «дворы чудес», но Квартал Теней, из-за общего беспорядка, царившего в городе гномов, не знал себе равных. Именно здесь разбойники, пираты и грабители со всего королевства прятали своё золото, защищённые законом Гильдии, – в убогих ветхих хижинах, внутри украшенных, как дворцы, полных дорогих тканей, мехов, оружия, украшений, сундуков с деньгами.
Здесь было в избытке вина, пива и самых изысканных яств, а также шлюх всех сортов, различающихся по цене: высокие эльфийки из Гавани, длинные ноги которых доходили почти до шеи их любовников; сладострастные черноволосые дочери Юга; блондинки с нежной кожей и широкими бёдрами; гномихи, чьи груди были твёрдыми, как дерево… Дорогие куртизанки, достойные принцев, жили в роскошных покоях, где курились благовония и посетителей угощали пряными тонкими винами; старые нищие шлюхи готовы были улечься прямо на землю за глоток хмельного мёда; накрашенные евнухи подолгу массировали распалённых и одновременно смущённых гостей в укромных комнатах, примыкающих к парильням и отгороженных от них льняными простынями… Нигде больше нельзя было найти такой разнообразной гаммы удовольствий, как в Скатхе.
Здесь обладатели колец с вырезанной на них руной Беорна могли ничего не опасаться, ибо Гильдия карала жестокой смертью ограбление или убийство кого-либо из них. И они в самом деле чувствовали себя здесь как дома: несмотря на духоту, грязь и вонь, несмотря на толпы народа, убийцы и воры, чьи руки были запятнаны кровью, а совесть нечиста, могли найти здесь самое ценное сокровище – спокойный сон без сновидений.
Посланники Великого Совета остановились у входа в квартал; по крайней мере, Фрейр заверил их в том, что вход именно здесь. В землю был врыт деревянный столб, украшенный резным узором: дерево с тремя ветками – руна Беорна, эмблема Гильдии. Варвар отправился вперёд один, чтобы найти проводника, который отвёл бы их к Маольт, скупщице краденого. Спутники рано уехали из гостиницы, а перед этим почти не спали (за исключением Рогора, ночевавшего в конюшне, – поскольку его не коснулись никакие неожиданные события, он проспал всю ночь как сурок). В гостинице уже поговаривали, что полиция гномов разыскивает их, чтобы изгнать из города, и у них не было никакого желания проверять, насколько эти слухи верны…
Они оставили лошадей под навесом и свернули в боковую улочку, подальше от толпы. Цимми, у которого все ещё болели ноги, сел на землю и с гримасой отвращения стал раскуривать трубку, набитую какой-то противно пахнущей смесью. Она распространяла вокруг удушливую вонь, но, по словам Цимми, могла полностью излечить ломоту в костях. Даже Ро-гор и Мьольнир, которые, стоя в некотором отдалении, обсуждали события прошлой ночи, одновременно присматривая за лошадьми, чувствовали лёгкую тошноту.
Королева Ллиэн прикрыла глаза и, казалось, дремала, закутавшись в муаровый плащ, но оставаясь прямой, как струна. Утёр, конечно же, смотрел на неё. Она не заплела свои чёрные волосы в косы, и они свободно падали на плечи, обрамляя её лицо и подчёркивая голубоватую бледность кожи. Её спокойствие, неподвижность и бледность придавали ей вид мёртвой, и Утёр с трудом удерживался от того, чтобы не встряхнуть её за плечи.
– Так она тебе всё-таки нравится? – неожиданно раздалось у него над ухом.
Утёр резко вскочил, ударившись лбом о низкий навес какой-то лавчонки.
– Фрейр! Ты просто…
Он не договорил – отчасти потому, что ему не хотелось ссориться с варваром, который, радуясь своей дурацкой шутке, вновь разразился громовым смехом, но ещё и потому, что Ллиэн открыла глаза и взглянула на него с лёгкой дразнящей улыбкой, чего он никак не мог истолковать.
– Ну что? – резко спросил он вместо этого. – Мы тебя ждали целый час! Ты её нашёл, свою Маольт?
Фрейр кивнул и широко улыбнулся всем остальным спутникам, собравшимся вокруг него.
– Она сказала, что примет кого-то одного из вас.
– Что? – удивлённо переспросил Цимми. – Она не может принять всех?
– Нет, только кого-то одного. Вместе со мной, разумеется, – добавил Фрейр, продолжая улыбаться.
– Почему? – спросил Утёр. – Она что, нам не доверяет?
Фрейр расхохотался во всё горло.
– Конечно, она вам не доверяет! Это же скупщица краденого!
Утёр заметил, что остальные тоже улыбаются. Ну почему он всегда говорит раньше, чем думает?!
– Хорошо, – сказал он. – И кто пойдёт?
– Вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40