– Вы забываете о присутствии королевы Высоких эльфов! – резко сказал он, метнув на Рогора гневный взгляд.
Глаза потомка Двалина тоже полыхнули гневом, но он снова сдержался и опустил голову, словно от стыда.
– Простите меня, ваше величество, – униженно заговорил он, обращаясь к Ллиэн. – Но эта ночь была такой тяжёлой…
– Нам всем пришлось нелегко, – мягко ответила Ллиэн. – Но, конечно, вам – особенно. Продолжайте ваш рассказ.
Рогор поклонился королеве в знак признательности.
– Господин Тилль… простите меня, ваше величество, но он и вправду потерял разум, – продолжал гном более спокойно. – Он старался вытащить лошадей с риском опрокинуть наш плот – даже когда они были уже мертвы, когда их внутренности плыли по воде следом за ними, а кровь просачивалась сквозь бревна плота… Сознаюсь, я испугался за свою жизнь – и за его тоже. Мне пришлось его ударить, чтобы он потерял сознание.
– Ха! – воскликнул Блейд. – Хорошенькое дело!
– Это и вправду был единственно правильное решение, – перебила его Ллиэн. – Мы все знаем о любви Тилля к животным. Но эта любовь его ослепила… Ведь его жизнь, как и жизнь пажа гномов, дороже для нас, чем жизнь лошадей.
Она мельком взглянула на то, что осталось от багажа. Большая часть одежды, съестных припасов и оружия утонула вместе с лошадьми.
– Мы все должны поблагодарить вас, паж. Если
бы не вы, Тилль тоже мог бы утонуть.
Рогор снова поклонился, потом, опустившись на колени на краю плота, начал умываться и счищать грязь с одежды. Получилось так, что Блейд остался с ним, а королева и Цимми, вернувшись на средний плот, принялись хлопотать вокруг Утера и Тилля, которого тоже перенесли к себе.
Когда путешественники поплыли дальше и плоты снова оказались на расстоянии друг от друга, Блейд отрывисто засмеялся.
– Значит, ты врезал эльфу так, что он потерял сознание? – вполголоса спросил он, так что слышать его мог только Рогор. – Что ж, неплохо. Но на твоём месте я уж постарался бы, чтобы он не обрёл его вновь.
– Конечно, господин, – ответил гном, налегая на шест.
Первый же толчок был таким резким, что Блейд едва удержался на ногах.
В середине третьего дня впереди наконец показалась тёмная линия островка твёрдой земли. После удушающей жары, стоявшей под тентами, все замёрзли и промокли до костей и были отнюдь не склонны продолжать опасное путешествие. Лишь воспоминание о комариных болотах удерживало посланников Великого Совета от того, чтобы немедленно повернуть обратно.
Несколькими минутами позже Уазэн причалил возле чахлого деревянного мостика, и путешественники с грехом пополам высадились на сушу.
– Господин Фрейр, помогите мне, – позвала Ллиэн, указывая на Утера и Тилля, все ещё лежавших без сознания. – Нужно отнести их в какое-нибудь укрытие…
Она улыбнулась, глядя на гиганта-варвара, который поднял рыцаря на руки с такой лёгкостью, словно тот был ребёнком. Потом Фрейр вопросительно взглянул на громоздящиеся в середине плота доспехи и оружие.
– Я думаю, это ему здесь не понадобится, – сказала Ллиэн. – Кольчуги вполне достаточно.
Она отцепила от пояса кинжал и в сопровождении варвара направилась к небольшому леску, ударами клинка расчищая дорогу среди колючих зарослей ежевики и густого ивняка, преграждавших путь. Вскоре они подошли к подножию огромной плакучей ивы: ветви дерева свисали почти до земли, образуя шатёр над мягкой торфянистой почвой, покрытой густым мхом. Фрейр осторожно положил рыцаря на землю и, не говоря ни слова, отправился за эльфом-следопытом.
Когда он подошёл к помосту, гномы и Блейд уже заканчивали разгружать плоты. Собака Тилля лежала рядом с неподвижным телом хозяина, а сокол медленно кружил над ними – в этом было что-то зловещее.
Фрейр не смог обменяться взглядом ни с кем из присутствующих – Блейд разговаривал с Уазэном, а трое гномов, повернувшись к нему спиной, суетились вокруг своего скудного багажа Варвар, сам не зная почему, почувствовал себя неловко.
Он подобрал хрупкое тело эльфа и в сопровождении собаки и сокола снова направился к зарослям ежевики.
Блейд рассматривал окрестности с глубоким отвращением. Заросли камыша, деревья, наполовину задушенные лишайником и колючим кустарником, – и никакого следа чьего-то живого присутствия, если не считать хлипких досок, по которым они сошли на сушу.
– Что это за дыра? – проворчал он, обращаясь к
проводнику. – Куда ты нас привёз?
– Туда, куда вы и хотели, – отвечал гном с кривой усмешкой. – Это Гврагедд Аннвх! Город на болотах, как вы и сказали!
Он рассмеялся скрипучим, неприятным смехом.
– Ну и где он, твой город? – раздражённо спросил Блейд.
Уазэн снова издал пронзительный смешок.
– Так ведь это вы говорили о городе! На самом деле Гврагедд Аннвх – вот этот самый островок, самый большой во владениях серых эльфов… Думаю, вы найдёте здесь кого-нибудь из них…
Он помедлил и бросил злорадный взгляд в сторону трёх гномов, которые тихо переговаривались между собой.
– Если только они не найдут вас раньше…
И проводник пожал плечами. Гномы в стране серых эльфов!.. Должно быть, они сошли с ума!
– Что ж, мессиры, прощайте! Удачи вам, какой бы ни была ваша цель!
– Подожди! – окликнул его Блейд, когда гном уже взялся за шест. – Как же мы вернёмся, если ты уводишь с собой все плоты?
– Да, но ведь вы заплатили только за дорогу в один конец, – сказал гном с насмешливой улыбкой.
– Как это? – воскликнули в один голос Мьольнир и Цимми, стоявшие на берегу.
– У тебя хватит наглости требовать ещё денег за эти плоты? – воскликнул мастер-каменщик, уязвлённый до глубины души.
Блейд вспрыгнул на плот и дружелюбно хлопнул гнома по плечу.
– Позвольте мне обсудить это, – сказал он, обращаясь к спутникам. – Идите следом за королевой, я вас догоню!
Трое гномов на несколько мгновений растерялись и явно не знали, что делать. Они не хотели оставлять Блейда без наблюдения.
– Впрочем, – продолжал Блейд, – я не знаю, куда она пошла… Правда, с ней варвар, рыцарь и другой эльф. Остались только мы.
Мьольнир и Рогор переглянулись и быстро направились вглубь островка по следам Фрейра. Цимми все ещё медлил.
– Ступайте! – бросил им Блейд с плота. – Я уверен, что смогу договориться с мэтром Уазэном!
Цимми ещё немного поколебался, но перспектива остаться наедине с разбойником из притонов Каб-Ба-га на болотах, населённых серыми эльфами, отнюдь не казалась ему привлекательной, и он тоже исчез в зарослях негостеприимного острова Гврагедд Аннвх.
– Отлично, – сказал Блейд, доставая из сумки фляжку, защищённую тонкой проволочной сеткой. – Теперь мы одни. Итак, сколько ты хочешь за обратный путь?
Гном хитро ухмыльнулся и, дойдя до середины плота, подхватил корзину, покрытую широким куском ткани.
– Когда захотите вернуться, выпустите эту голубку, – сказал он, отгибая ткань. В корзине была небольшая клетка с птицей. – Откуда бы её ни отправили, она прилетит ко мне, и самое позднее через три дня я буду ждать вас здесь с тремя плотами.
Блейд сделал хороший глоток из фляжки, удовлетворённо вздохнул и протянул её гному.
– Виноградный спирт. Попробуйте. Хорошо согревает.
Уазэн заколебался, глядя на Блейда с недоверием.
– Крепковат, конечно, – добавил Блейд, улыбаясь. Напиток для людей…
Гном, слегка уязвлённый этими словами, схватил фляжку и отхлебнул большой глоток.
– Значит, говоришь, через три дня? – продолжал Блейд, улыбаясь. – Это слишком много, особенно если спешишь… Нет, лучше будет, если ты останешься здесь и подождёшь нас. Это не займёт много времени.
Гном скорчил гримасу (на самом деле его сморщенное лицо от этого не сильно изменилось).
– Здесь оставаться опасно, господин… Это вам
обойдётся недёшево.
Блейд как знаток своего дела не мог удержаться от усмешки. Решительно, на свете встречаются грабители почище его самого…
– Ну что ж, гном, назови свою цену.
– Две золотые монеты за плот. Если вам понадобятся все три – значит шесть монет.
Блейд изобразил удивление.
– Двойная цена?
На лице гнома появилось отчаянное выражение, и он махнул рукой в сторону болот.
– Господин, вы уже могли оценить опасности, с которыми я сталкиваюсь каждый раз во время переправы. А если мне ещё придётся ждать здесь – подумайте, как сильно я рискую! Здесь эльфы (произнеся это слово, он сплюнул в воду) и болотные чудовища, да мало ли что ещё! Впрочем, может быть, вам и не понадобятся для возвращения все три плота? Вы ведь знаете, серые эльфы не слишком любят гномов… Да, не слишком…
Этот намёк гном сопроводил слабой ухмылкой, которая окончательно вывела Блейда из себя. Торг вызвал у гнома жажду, и он снова отхлебнул из фляги. Виноградный спирт был не очень крепким, но обладал каким-то странным привкусом. Не то чтобы неприятным – скорее необычным. Забрав у гнома фляжку и закрутив колпачок, Блейд улыбнулся.
– Это яд придаёт ему такой привкус, – небрежно
сказал он, убирая фляжку в сумку.
– Что?!
Блейд вытащил из сумки маленький глиняный флакончик, схватил ошеломлённого гнома за руку и положил флакончик ему на ладонь.
– Это противоядие. Будешь принимать по нескольку капель в день – только чтобы слегка смочить язык. Возможно, у тебя будет головокружение и испарина, но больше ничего серьёзного.
Он улыбнулся и похлопал Уазэна по плечу.
– Теперь тебе будет чем заняться в ближайшие день-два. Этого вполне достаточно. Жди меня завтра или, самое позднее, послезавтра, я дам тебе ещё противоядия. Когда мы вернёмся, ты отправишься со мной в Каб-Баг и там получишь достаточную дозу, чтобы вылечиться полностью.
Уазэн смотрел на флакончик расширенными от страха глазами, отказываясь поверить в слова Блейда.
Затем он почувствовал, что его внутренности словно проткнули раскалённым железным прутом, и согнулся от боли пополам. Он лихорадочно открыл флакончик и отпил из него.
– Хватит! – смеясь, сказал Блейд. – Не слишком много за один приём, мэтр Уазэн! Иначе вам скоро ничего не останется!
Гном, стоя на коленях в вязкой тине, покрывавшей бревна плота, поднял глаза на Блейда.
– Но… вы ведь пили вместе со мной! Я сам видел!
– В самом деле. Мне понадобилось немало времени, чтобы этому научиться… Несколько лет назад я чуть было не загнулся! Да-да… Этот проклятый торговец шёлком из Маг-Мора, города на равнине. Мне пришлось отпить трижды, прежде чем он поверил!
Он подмигнул гному.
– А тебе хватило одного моего глотка, не правда ли? Но тот торговец… это был настоящий кошмар! Я блевал всю ночь и думал, что вот-вот отдам концы. Однако к утру этот боров был мёртв, как полено, и весь его груз шелка достался мне! А ты как думал? В моём
ремесле тоже приходится расплачиваться…
Блейд быстро осмотрелся по сторонам, потом схватил гнома за плащ и рывком поднял на ноги.
– Ты прав, гном. Три плота нам не понадобятся. Я думаю, хватит и одного. Для одного меня… Другие не поплывут.
Уазэн кивнул. Внутри у него все горело, лицо было красным как никогда.
– …Но они не должны ничего знать. Ты меня по нял? Это будет наша маленькая тайна.
Гном снова кивнул.
– Хорошо, – сказал Блейд. – Давай мне голубку.
Гном нехотя выполнил приказ. Блейд открыл дверцу клетки и просунул туда руку.
– Прекрасная белая голубка. Какая жалость… Прежде чем гном успел что-то сделать, Блейд свернул птице шею и бросил её в воду.
– Что вы наделали! – отчаянно закричал Уазэн. Блейд, не отвечая, легко вспрыгнул на второй плот и отцепил его вместе с третьим. Некоторое время он смотрел, как они уплывают по течению, постепенно растворяясь в тумане. Потом он снова повернулся к гному, и на сей раз в его тоне не было даже намёка на дружелюбие.
– Спрячь куда-нибудь плот и жди здесь каждый вечер, пока я не вернусь. Запомни, гном: этого флакончика тебе хватит всего на несколько дней. Я – твой единственный шанс на спасение. Итак, до встречи.
Оставшись с Утером наедине после ухода Фрейра, королева Ллиэн села и прислонилась спиной к стволу плакучей ивы. Прижавшись к ней щекой, она поговорила с душой дерева, соединяя магические заклинания со словами, которые знала на языке деревьев, звучавшими в шорохе листьев, в скрипе ветвей, в потрескивании коры…
Вскоре старая спящая ива вздрогнула от корней до кончиков длинных гибких веток. Медленно, почти незаметно, её ствол изогнулся, ветки склонились к самой земле, и густая завеса листьев образовала вокруг королевы и рыцаря непроницаемый занавес, тайное убежище, укрытое от чужих вглядов.
Когда Фрейр вернулся, неся неподвижное тело Тилля, Ллиэн ждала его снаружи, в перелеске. Она провела варвара к иве и, пока он укладывал Тилля под пологом густых веток, отвела животных следопыта в сторону. Она погладила собаку по голове, и та жалобно заскулила, тревожась о хозяине. Потом вытянула руку, и сокол опустился на неё.
– Ты, благородный сокол, который летает выше и видит дальше, чем все остальные птицы, кроме огромных орлов в горах Мойрана, расправь крылья и от правляйся на поиски целительных трав и растений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40