и Сам буду воевать против вас рукою простертою и мьшцею крепкою, во гневе и в ярости и в великом негодова–нии; и поражу живущих в сем городе… Седекию, царя Иудейского, слуг его и народ, и оставшихся в городе сем от моровой язвы, меча и голода, предам в руки Навуходоносора, царя Вавилонского, и в руки врагов их и в руки ищущих души их… И народу сему скажи: так говорит Господь: вот, Я предлагаю вам путь жизни и путь смерти: кто останется в этом городе, тот умрет от меча и голода и моровой язвы; а кто выйдет и предастся Халдеям, осаждающим вас, тот будет жив, и душа его будет ему вместо добычи» (Иер.21, 4-9). Очевидно, в последних словах почти прямое указание всякому православному русскому человеку о том, следовало ли ему бороться против коммунистов силой. Вспомним, что почти такие же слова произнес некий Оптинский ста–рец, когда его вопросил об этом юноша. Старец ответил на этот вопрос так: «Отступление попущено Богом; не вздумай противиться ему своею немощною рукою, но ты, спасая, спасай свою душу». Здесь очевидна пря–мая аналогия с библейскими словами, что тот, кто выйдет из Иерусалима «и продастся Халдеям… тот будет жив, и душа его будет ему вместо добы–чи» (Иер.21, 9). Здесь содержится и совет всему русскому народу – если бы нашлись в свое время мудрые этот совет услышать, а народ бы послушал его – о том, что не следует силой оружия бороться с новым Навуходоносором, т. е. с коммунистами. Поэтому и белое движение было обречено с самого начала, т. к. не Левка Троцкий одерживал необъяснимые победы во главе Красной Армии в гражданской войне, а попущение Божие или Сам Бог, как Он и говорит об этом: «Я Сам буду воевать против вас рукою простертою и мышцею крепкою, во гневе и ярости и в великом негодовании» (Иер.21, 5). Но неужели же не следовало вообще бороться с новым духовным Навуходоносором? Следовало, но слово Божие и совет старца устанавли–вают премудрую границу в этой борьбе: «…Но ты, спасая, спасай свою душу»; или «душа его будет ему вместо добычи» (Иер.21, 9). Итак, в той степени, в какой древний или новый плен Вавилонский есть наказание за наши грехи, не следует противиться ему силой, но надобно идти в него, терпеть его и даже относиться к власти древних и новых вавилонян с некоторым уважением, как к попущению Божию. Но когда Вавилон посягает на нашу бессмертную душу, требуя от нас поклонения его идолам, что в наше время выражалось в требовании принятия коммунистической идеологии, тогда следует «спасая, спасать свою душу»… А вот письмо Иеремии к переселенцам в Вавилоне (Иер.29, 5-6), где дается повеление Господне, выражаясь нашим языком, – выживайте, приспособившись к режиму. Не эту ли заповедь Божию своей православной душой воспринял наш русский народ, приспособившись к советской власти…"[905].
Как хорошо, что никому из византийских богословов не пришло в голову вспомнить эти слова пророка Иеремии во время арабского нашествия на Второй Рим! Не было бы тогда почти тысячелетнего противостояния Византии мусульманским вторжениям. И не было бы всего того, чем обогатила сопротивлявшаяся Империя и Церковь христианский мир во время этих изнурительных войн…
Но из концепции прот. Георгия следует, что в день отречения Императора Божия Матерь явила Свою Державную икону в знак того, что она Лично поведет красные полки…
Пусть красные победили. Пусть воля Божия была в том, чтобы Россия прошла страшным путем ГУЛАГа. Но разве не было Божия благословения с теми, кто принес свои жизни в жертву ради того, чтобы остановить разрушителей? Мне было бы стыдно жить в стране, которая приняла троцких и тухачевских без попытки сопротивления. Мне было бы стыдно принадлежать к народу, который сразу же «приспособился к режиму». Тамбовские крестьяне и полковые священники Белой Армии, кадеты и казаки спасли честь моей страны. Политическая победа была не с ними. Но это не мешает мне поклониться их могилам и их знаменам… Не хватает мне «мудрости» о. Георгия Городенцева… Не вижу я в них «богоборцев», противящихся Божией воле…
Также не вижу я смысла в том, чтобы слова свят. Игнатия (Брянчанинова), сказанные в XIX веке, приписывать некоему безымянному оптинскому старцу, да еще в таком контексте, в котором они начинают звучать так, как будто юноша спрашивал старца о том, можно ли записаться ему в Белую Гвардию.
Все эти странности нужны о. Георгию для вывода: «Именно с личностью митрополита Сергия связано осознание народом Божиим суда Божия над ним и выполнение заповеди Божией о непротивлении силой коммунистам, что и выразилось в его (митр. Сергия) Декларации».[906]
Но точно ли именно так осознал народ Божий Декларацию м. Сергия? Я предпочитаю поверить свидетельству очевидца (кстати, отнюдь не диссидента) – «Помню, что возмущение среди верующих москвичей и духовенства было вызвано не столько декларацией 1927 года, сколько его интервью 1930 года, в котором заявлялось: „Да, действительно, некоторые церкви закрываются. Но производится это не по инициативе власти, а по желанию населения, а в иных случаях даже по постановлению верующих“. Понять это и оправдать не было сил… Митрополита Сергия я видел вблизи только один раз – в 1931 году… Насколько мог уловить в свои 13 лет, обычное умиленное почитание народом архиерея не сопутствовало митрополиту».[907] И никогда не было заметно почитание могилы патриарха Сергия в Богоявленском соборе Москвы…
А вот память соловецких узников церковный народ почитал всегда. Они же еще до выхода Декларации митрополита Сергия (о том, что «мы с нашим правительством») исповедали другой, нежели у митр. Сергия, принцип отношений Цекрви с коммунистической властью, а после публикации сергиевской Декларации не согласились с нею. И что бы сказали соловецкие узники, если бы услышали, что осуждение Декларации митрополита Сергия – «бесовский соблазн», которому поддаются «корчащие из себя великих праведников»?[908]
Даже Патриарх Алексий II говорил, что Декларация «содержит вещи, далекие от истины»; «Неправда замешана в его Декларации, которая преследовала цель „поставить Церковь в правильные отношения к советскому правительству“. Но эти отношения – а в Декларации они ясно обрисовываются как подчинение Церкви интересам государственной политики – как раз не являются правильными с точки зрения Церкви»[909]. Неужто и он в «бесовском соблазне»?
В отличие от новомучеников, прот. Георгий не видит греха в сотрудничестве с большевиками: «Русская Православная Церковь сделала все, чтобы уберечь своих чад от участия в политической и т. п. деятельности по разрушению СССР, и в этом плане действительно имело место сотрудничество священнослужителей с советскими контрразведчиками… Грех сотрудничества с советской властью и даже с КГБ отнюдь не всегда является тяжким и вносящим соблазн. Страшен не он, а тот иудин грех, который творите вы, господа зарубежники».[910] При случае мне было бы интересно послушать подробнее о новой концепции «нестрашного греха».
Коллаборационизм в глазах бывшего диссидента[911] оказывается даже подвигом: «Такому молодому умом и верой человеку нужно объяснять, что ему необходимо со смирением идти в плен, коим первоначально, может быть, покажется ему пребывание в нашей Церкви. Итак, в начале нашей духовной жизни не следует упорно стоять в мнимом умном Иерусалиме, но надобно сдать его Навуходоносору, т. е. диаволу, признав, что это его, лукавого, собственность – мечтание, навеянное им; а самому добровольно идти в плен. Добычей здесь будет наша душа, смирившаяся под игом царя Вавилонского и возжелавшая чрез сие покаяния»[912].
И так мне непонятен этот энтузиазм, с которым подыскиваются аргументы и библейские аналогии для сотрудничества с соввластью и осуждаются те, кто не пошел к ней на службу, что поневоле рождается предположение: батюшка, а Вы ли автор этих доводов? Или их Вам предложили чекисты в ту пору, когды Вы перековывались из диссидента в лояльного церковного служащего?
Прот. Георгий, считающий коллаборационизм добродетелью «православной души» удивляет тем, что, будучи столь лояльным по отношению к советской власти, отношения с нынешней властью он почему-то мыслит только в категориях сопротивления.
Вроде бы одесский богослов сам сформулировал «пороговое значение», за которым необходимо оказывать сопротивление светским властям: «Когда Вавилон посягает на нашу бессмертную душу, требуя от нас поклонения его идолам, что в наше время выражалось в требовании принятия коммунистической идеологии, тогда следует „спасая, спасать свою душу“».
Однако, едва речь заходит о принятии регистрационного номера в современной налоговой полиции, как о. Георгий говорит: Нельзя! Случится «умаление благодатной свободы от кодирования!»[914]
Но ведь сейчас-то от нас не требуют согласия ни с какой идеологией при выдаче налоговых номеров! Тогда зачем же призывы к гражданскому неповиновению? Если бы власти требовали от нас присяги на верность какой-нибудь философии или религии – тогда протест был бы естественен. Но с какой стати священникам и монахам вставать на стражу тайны наших доходов и кошельков? Святитель Тихон как раз призывал раскрыть перед комиссарами церковные сокровищницы, и лишь не впускать их в души. Сегодня власть на Украине душами не занимается, но ее интерес к доходам прихожан о. Георгий считает апокалиптическим…
О. Георгий, наверно, согласится с утверждением своих московских и греческих единомышленников: «Не три цифры 6 сами по себе оскверняют человека. Но за ними стоит система нового миропорядка, и человек оскверняется тем, что входит в эту систему, зная возможность ее использования антихристианскими силами с целью навязывания, в дальнейшем, единой всемирной политико-экономической, а затем и духовной диктатуры»[915]. Но почему же тогда он не считал оскверненными тех, кто принимал советские паспорта? Коммунистическая система тоже была антихристианской и тоже претендовала на «установление единой всемирной политико-экономической, а затем и духовной диктатуры».
Откуда такой двойной стандарт? Почему человек, считающий духовным подвигом сотрудничество с КГБ, начинает говорить с митинговыми интонациями, когда речь заходит о компьютерах и налогах? Странно это…
Итак, с полемику со мной вступил человек, чей внутренний мир оказывается довольно-таки иррационален, чьи симпатии и антипатии трудно объяснимы. Кроме того, это человек, давно и твердо убедивший сам себя, что любые политические события надо воспринимать через призму Апокалипсиса.
Значит, полемика изначально безнадежна. Я не вправе ждать от моего критика перемены его взглядов. Он уже поставил на мне свою апокалиптическую печать: «Богословие Кураева – апостасийно… Своей брошюркой он еще более приоткрыл свое лицо… Брошюрка Кураева – это провокация, это предательство православных христиан»[916].
Но мне интересно было бы узнать: есть ли у прот. Георгия апокалиптическое объяснение тем методам, которые он использовал в полемике. Неужели близость царства антихриста освобождает от требований элементарной корректности?
Как понять жесткое заверение о. Георгия – «Никто не утверждает, что пожизненный идентификационный код является печатью антихриста (подобные бессовестные „передергивания“ д. Кураев в своих сочинениях допускает часто)»?[917]
Точно ли – «никто»? Я же цитировал листовки, распространяемые по Украине: «Православные, не обманывайтесь и не успокаивайте себя, что это не те номер и карточка. Другой карточки с номером – не будет…». И даже ссылку дал – на «Русский вестник».[918] Вот еще одно заявление (уже не из листовки): «Добровольное принятие этих удостоверений человеком – почти то же самое, что принятие печати антихриста, то есть равносильно отречению от Христа».[919] Если даже сам о. Георгий не встречал ни подобных листовок, ни подобных проповедников, ни людей, уже убежденных в антихристовой сути налоговых номеров (хотя мне почему-то во время своих поездок по его родной Украине таких людей приходилось встречать ежедневно) – он не мог не заметить, что, говоря о тех страхах, которыми полна сегодня церковная Украина, я не голословен, ибо цитирую хотя бы только что упомянутую листовку. Значит, о. Георгий знал, что все же есть люди, которые видят в налоговом коде печать антихриста. И тем не менее написал – «никто»… Честный ли это способ разговора? И кто же из нас «передергивает»?[920]
Разве не передергивание – текст самого о. Георгия: «Кураев профанирующе хихикает: „благодать… все таки не тождественна благословению батюш–ки…“. А чем же для него является благослове–ние священника? Святая Православная Церковь учит, что через священническое благословение подается благодать Божия, а вот Кураев учит по-другому. Он православный христианин, или от частого общения с протестантами он уже утерял православное понимание веры? Протестанты не признают, как известно, апостольскую благодатную преемствен–ность православного священства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Как хорошо, что никому из византийских богословов не пришло в голову вспомнить эти слова пророка Иеремии во время арабского нашествия на Второй Рим! Не было бы тогда почти тысячелетнего противостояния Византии мусульманским вторжениям. И не было бы всего того, чем обогатила сопротивлявшаяся Империя и Церковь христианский мир во время этих изнурительных войн…
Но из концепции прот. Георгия следует, что в день отречения Императора Божия Матерь явила Свою Державную икону в знак того, что она Лично поведет красные полки…
Пусть красные победили. Пусть воля Божия была в том, чтобы Россия прошла страшным путем ГУЛАГа. Но разве не было Божия благословения с теми, кто принес свои жизни в жертву ради того, чтобы остановить разрушителей? Мне было бы стыдно жить в стране, которая приняла троцких и тухачевских без попытки сопротивления. Мне было бы стыдно принадлежать к народу, который сразу же «приспособился к режиму». Тамбовские крестьяне и полковые священники Белой Армии, кадеты и казаки спасли честь моей страны. Политическая победа была не с ними. Но это не мешает мне поклониться их могилам и их знаменам… Не хватает мне «мудрости» о. Георгия Городенцева… Не вижу я в них «богоборцев», противящихся Божией воле…
Также не вижу я смысла в том, чтобы слова свят. Игнатия (Брянчанинова), сказанные в XIX веке, приписывать некоему безымянному оптинскому старцу, да еще в таком контексте, в котором они начинают звучать так, как будто юноша спрашивал старца о том, можно ли записаться ему в Белую Гвардию.
Все эти странности нужны о. Георгию для вывода: «Именно с личностью митрополита Сергия связано осознание народом Божиим суда Божия над ним и выполнение заповеди Божией о непротивлении силой коммунистам, что и выразилось в его (митр. Сергия) Декларации».[906]
Но точно ли именно так осознал народ Божий Декларацию м. Сергия? Я предпочитаю поверить свидетельству очевидца (кстати, отнюдь не диссидента) – «Помню, что возмущение среди верующих москвичей и духовенства было вызвано не столько декларацией 1927 года, сколько его интервью 1930 года, в котором заявлялось: „Да, действительно, некоторые церкви закрываются. Но производится это не по инициативе власти, а по желанию населения, а в иных случаях даже по постановлению верующих“. Понять это и оправдать не было сил… Митрополита Сергия я видел вблизи только один раз – в 1931 году… Насколько мог уловить в свои 13 лет, обычное умиленное почитание народом архиерея не сопутствовало митрополиту».[907] И никогда не было заметно почитание могилы патриарха Сергия в Богоявленском соборе Москвы…
А вот память соловецких узников церковный народ почитал всегда. Они же еще до выхода Декларации митрополита Сергия (о том, что «мы с нашим правительством») исповедали другой, нежели у митр. Сергия, принцип отношений Цекрви с коммунистической властью, а после публикации сергиевской Декларации не согласились с нею. И что бы сказали соловецкие узники, если бы услышали, что осуждение Декларации митрополита Сергия – «бесовский соблазн», которому поддаются «корчащие из себя великих праведников»?[908]
Даже Патриарх Алексий II говорил, что Декларация «содержит вещи, далекие от истины»; «Неправда замешана в его Декларации, которая преследовала цель „поставить Церковь в правильные отношения к советскому правительству“. Но эти отношения – а в Декларации они ясно обрисовываются как подчинение Церкви интересам государственной политики – как раз не являются правильными с точки зрения Церкви»[909]. Неужто и он в «бесовском соблазне»?
В отличие от новомучеников, прот. Георгий не видит греха в сотрудничестве с большевиками: «Русская Православная Церковь сделала все, чтобы уберечь своих чад от участия в политической и т. п. деятельности по разрушению СССР, и в этом плане действительно имело место сотрудничество священнослужителей с советскими контрразведчиками… Грех сотрудничества с советской властью и даже с КГБ отнюдь не всегда является тяжким и вносящим соблазн. Страшен не он, а тот иудин грех, который творите вы, господа зарубежники».[910] При случае мне было бы интересно послушать подробнее о новой концепции «нестрашного греха».
Коллаборационизм в глазах бывшего диссидента[911] оказывается даже подвигом: «Такому молодому умом и верой человеку нужно объяснять, что ему необходимо со смирением идти в плен, коим первоначально, может быть, покажется ему пребывание в нашей Церкви. Итак, в начале нашей духовной жизни не следует упорно стоять в мнимом умном Иерусалиме, но надобно сдать его Навуходоносору, т. е. диаволу, признав, что это его, лукавого, собственность – мечтание, навеянное им; а самому добровольно идти в плен. Добычей здесь будет наша душа, смирившаяся под игом царя Вавилонского и возжелавшая чрез сие покаяния»[912].
И так мне непонятен этот энтузиазм, с которым подыскиваются аргументы и библейские аналогии для сотрудничества с соввластью и осуждаются те, кто не пошел к ней на службу, что поневоле рождается предположение: батюшка, а Вы ли автор этих доводов? Или их Вам предложили чекисты в ту пору, когды Вы перековывались из диссидента в лояльного церковного служащего?
Прот. Георгий, считающий коллаборационизм добродетелью «православной души» удивляет тем, что, будучи столь лояльным по отношению к советской власти, отношения с нынешней властью он почему-то мыслит только в категориях сопротивления.
Вроде бы одесский богослов сам сформулировал «пороговое значение», за которым необходимо оказывать сопротивление светским властям: «Когда Вавилон посягает на нашу бессмертную душу, требуя от нас поклонения его идолам, что в наше время выражалось в требовании принятия коммунистической идеологии, тогда следует „спасая, спасать свою душу“».
Однако, едва речь заходит о принятии регистрационного номера в современной налоговой полиции, как о. Георгий говорит: Нельзя! Случится «умаление благодатной свободы от кодирования!»[914]
Но ведь сейчас-то от нас не требуют согласия ни с какой идеологией при выдаче налоговых номеров! Тогда зачем же призывы к гражданскому неповиновению? Если бы власти требовали от нас присяги на верность какой-нибудь философии или религии – тогда протест был бы естественен. Но с какой стати священникам и монахам вставать на стражу тайны наших доходов и кошельков? Святитель Тихон как раз призывал раскрыть перед комиссарами церковные сокровищницы, и лишь не впускать их в души. Сегодня власть на Украине душами не занимается, но ее интерес к доходам прихожан о. Георгий считает апокалиптическим…
О. Георгий, наверно, согласится с утверждением своих московских и греческих единомышленников: «Не три цифры 6 сами по себе оскверняют человека. Но за ними стоит система нового миропорядка, и человек оскверняется тем, что входит в эту систему, зная возможность ее использования антихристианскими силами с целью навязывания, в дальнейшем, единой всемирной политико-экономической, а затем и духовной диктатуры»[915]. Но почему же тогда он не считал оскверненными тех, кто принимал советские паспорта? Коммунистическая система тоже была антихристианской и тоже претендовала на «установление единой всемирной политико-экономической, а затем и духовной диктатуры».
Откуда такой двойной стандарт? Почему человек, считающий духовным подвигом сотрудничество с КГБ, начинает говорить с митинговыми интонациями, когда речь заходит о компьютерах и налогах? Странно это…
Итак, с полемику со мной вступил человек, чей внутренний мир оказывается довольно-таки иррационален, чьи симпатии и антипатии трудно объяснимы. Кроме того, это человек, давно и твердо убедивший сам себя, что любые политические события надо воспринимать через призму Апокалипсиса.
Значит, полемика изначально безнадежна. Я не вправе ждать от моего критика перемены его взглядов. Он уже поставил на мне свою апокалиптическую печать: «Богословие Кураева – апостасийно… Своей брошюркой он еще более приоткрыл свое лицо… Брошюрка Кураева – это провокация, это предательство православных христиан»[916].
Но мне интересно было бы узнать: есть ли у прот. Георгия апокалиптическое объяснение тем методам, которые он использовал в полемике. Неужели близость царства антихриста освобождает от требований элементарной корректности?
Как понять жесткое заверение о. Георгия – «Никто не утверждает, что пожизненный идентификационный код является печатью антихриста (подобные бессовестные „передергивания“ д. Кураев в своих сочинениях допускает часто)»?[917]
Точно ли – «никто»? Я же цитировал листовки, распространяемые по Украине: «Православные, не обманывайтесь и не успокаивайте себя, что это не те номер и карточка. Другой карточки с номером – не будет…». И даже ссылку дал – на «Русский вестник».[918] Вот еще одно заявление (уже не из листовки): «Добровольное принятие этих удостоверений человеком – почти то же самое, что принятие печати антихриста, то есть равносильно отречению от Христа».[919] Если даже сам о. Георгий не встречал ни подобных листовок, ни подобных проповедников, ни людей, уже убежденных в антихристовой сути налоговых номеров (хотя мне почему-то во время своих поездок по его родной Украине таких людей приходилось встречать ежедневно) – он не мог не заметить, что, говоря о тех страхах, которыми полна сегодня церковная Украина, я не голословен, ибо цитирую хотя бы только что упомянутую листовку. Значит, о. Георгий знал, что все же есть люди, которые видят в налоговом коде печать антихриста. И тем не менее написал – «никто»… Честный ли это способ разговора? И кто же из нас «передергивает»?[920]
Разве не передергивание – текст самого о. Георгия: «Кураев профанирующе хихикает: „благодать… все таки не тождественна благословению батюш–ки…“. А чем же для него является благослове–ние священника? Святая Православная Церковь учит, что через священническое благословение подается благодать Божия, а вот Кураев учит по-другому. Он православный христианин, или от частого общения с протестантами он уже утерял православное понимание веры? Протестанты не признают, как известно, апостольскую благодатную преемствен–ность православного священства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110