— Уверен. Не знаю, почему и зачем, но я его взял. Но в карманах его точно нет.
— Хорошо.
— Что — хорошо? Что взял с собой, или что нет в карманах?
— И то, и другое.
— И до чего же ты загадочная женщина, Елизавета Вторая! — уныло сказал он. — Ну ничегошеньки в тебе понять невозможно.
— Так ли это? — усмехнулась Лиза-дубль. — А может быть, ты и не пытался понять? Ладно, неважно. Ты сыт? Пойдем, посмотрим на мост. Вдруг он крепче, чем мне показалось?
Озадаченный формулировкой (почему ей могло что-то показаться, если к мосту они не приближались, до него метров двадцать, не меньше? другое дело, если бы она знала дорогу и знала этот мост… но тогда и объезд начали бы искать раньше…), он наскоро запил обед приторной шипучей жидкостью и вышел из синего чудища.
Елизавета Вторая уже ушла вперед по сыроватой, но не раскисшей дороге. Она шагала по левой колее, поглядывая по сторонам, а серый бельчонок по-прежнему сидел у нее на плече, на этот раз уминая выданный ему кусок картофелины. И куда только в него лезет, подумал Максим, направляясь следом за Лизой-дубль к оврагу, крохотный, как мышь, а ест без передышки… впрочем, он же растет, у него метаболизм ускоренный…
Елизавета Вторая остановилась метрах в трех от края пропасти и присела на корточки. Максим подошел к ней и спросил:
— Ну, и чем этот мост хуже других?
— Мост такой же, — ответила Лиза-дубль, вставая. — Но ты на край оврага посмотри.
Только теперь Максим заметил, что земля под мостом оползла и стаяла, и бревна с трудом цепляются торцами за скользкие глиняные комья с торчащими из них корнями. Он осторожно продвинулся вперед еще на шаг и заглянул в глубину оврага. Метров десять… а на дне крупные острые камни, между которыми мягко шуршит и позванивает небольшой ручеек. Да, интересная ситуевина…
— И что делать будем? — спросил он, отступая назад и поворачиваясь к Лизе-дубль.
— Я уже говорила — объезд поищем. Вернемся назад, там есть боковые проселки.
— А я и не заметил.
— А ты вообще мало что замечаешь.
Обиженный замечанием Елизаветы Второй, он молча вернулся к синему чудищу, пытаясь понять, права или нет Лиза-дубль. Нет, скорее не права. Он многое замечает… и фантастическая Лиза этому удивлялась. Но боковых проселков он и в самом деле не видел. Наверное, отвлекся, углубился в собственные мысли…
Сняв с плеча бельчонка, Елизавета Вторая отправила его в самостоятельное плавание, подарив на прощанье большой ломоть хлеба. Потом, запихнув коробку, служившую сервировочным столом, на заднее сиденье, и тем самым несказанно оскорбив мадам Софью Львовну, лишившуюся уютного уголка, она весело сказала:
— Ну, вперед, за славой и удачей! Точнее, назад.
И синий танк осторожно пополз, пятясь от обернувшегося фикцией моста, а потом, добравшись до относительно широкого места, где деревья отступили от дороги, принялся медленно разворачиваться.
Глава шестая
Долго искать обходные пути не пришлось, проселок прорезался в не шибко густом лесу уже минут через десять, однако Елизавете Второй он чем-то не приглянулся. Выйдя из машины, девушка исчезла из поля зрения Максима, но вскоре вернулась и сказала:
— Нет, это нам не подойдет.
И они поехали дальше. Следующий поворот понравился Лизе-дубль больше, но все же и он, судя по всему, вызвал у нее кое-какие сомнения, потому что она попросила:
— Достань свой шар, вдруг пригодится.
Наклонившись вперед, Максим на ощупь расстегнул «молнию» сумки, стоявшей у него под ногами, и принялся вслепую шарить внутри в поисках подарка фантастической Лизы. Пока он предавался этому творческому занятию, Елизавета Вторая сказала:
— Эта дорога даже короче немножко, но хуже.
— Вот как? — откликнулся он. — А я-то думал, хуже и быть не может.
— Ерунду-то не городи, — сердито произнесла Лиза-дубль. — До сих пор, можно сказать, по шоссе ехали. Даже не завязли ни разу.
— Как это — не завязли? — возразил он. — А там, перед Клюквенкой?
— А… это совсем другое дело, — отмахнулась Лиза-дубль.
— Чем же оно другое? — поинтересовался он, нащупывая наконец холодную граненую игрушку и извлекая ее на свет. — По-моему, очень даже такое же, как если бы мы застряли где-то еще.
— Нет, там нас остановил учитель, заинтересовался.
— Учитель? — Сжав шар между ладонями, Максим удивленно посмотрел на девушку. — Ты о ком это? Уж не о том ли мужичонке, метр с кепкой?
— Ну, это его дело, как ему выглядеть, — пожала плечами Елизавета Вторая. — Ему виднее. Ладно, поехали.
— А с шаром что делать? — только и смог спросить Максим, окончательно потерявший способность соображать. Выглядит как хочет… учитель… черт-те что! И ведь не станет ничего объяснять проклятая девчонка!
— Держи в руках.
Он крепко сжал в ладонях граненый шар, а синее чудище заворочалось на узкой дороге, пытаясь вписаться в еще более узкий боковой проселок. Наконец оно поползло по кривым колеям, время от времени недовольно урча и взрыкивая, но в общем без труда преодолевая кочки и вымоины. Машина и в самом деле была невероятно мощной и обладала повышенной проходимостью. Ничто ее не пугало.
Долгое молчание закончилось, когда проселок вдруг вывел их на большую светлую поляну, на дальнем краю которой, прижавшись задним фасадом к лесу, стоял двухэтажный бело-голубой дом. Собственно, Максим скорее назвал бы его маленьким дворцом, так прекрасно было это легкое, изысканное строение, несмотря на то, что с обшарпанных стен сыпалась штукатурка, в белой крыше зияли дыры, а веранда, опоясывавшая дворец по второму этажу, местами обрушилась. Но портик сохранился, и колонны с коринфским ордером гордо сверкали на солнце незапятнанной белизной. И лепные наличники, и веером разбегающиеся ступени… Когда-то дом защищала кованая ограда, но ее давным-давно порушили, и от нее остались только ободранные бело-голубые столбы со свисающими с них помятыми чугунными цветками.
— Что это? — почему-то шепотом спросил Максим.
— Дача князей Троицких, — негромко ответила Елизавета Вторая, останавливая синее чудище. — Мы сейчас едем через их лесные угодья… когда-то здесь все было иначе.
— Да уж, не сомневаюсь, — буркнул он. — До чего же красивый дом!
Лиза— дубль кивнула.
— Да, я не знаю, кто его строил, но очень похоже на Растрелли. Впрочем, слишком изысканно для него. Его стиль все-таки чуть-чуть тяжеловат.
— Не помню, — сказал Максим. — Да и неважно это. Но почему все так разбито?
— Здесь много-много лет подряд размещался интернат для умственно неполноценных, — объяснила Лиза-дубль. — Ну, а потом его перевели поближе к городу… когда не нужно стало скрывать от всего мира, сколько у нас идиотов.
— Удивительно, что местные не растащили дом по кирпичику, — покачал головой Максим. — На печки да на сараюшки.
— Местные к этому дому и близко не подойдут, — серьезно сказала Елизавета Вторая. — Боятся. Говорят, управляющий имением до сих пор тут бродит, за порядком присматривает. Но с дураками и он не мог справиться. Однако весь персонал тут был привозной. Издалека. И подолгу никто не задерживался.
Максим повернулся и всмотрелся в точеный профиль Лизы-дубль. Похоже, она не шутила. Управляющий имением… недурно. Остается надеяться, что он не выскажет недовольства появлением на вверенной ему территории постороннего танка.
— Ладно, — встряхнулась Елизавета Вторая. — Едем дальше. — Она тронула машину с места, бормоча: — Едем дальше, видим мост, на мосту ворона сохнет, взял ворону я за хвост, положил ее под мост, пусть ворона мокнет… едем дальше, видим мост, под мостом ворона мокнет, взял ворону я за хвост, положил ее на мост, пусть ворона сохнет… едем дальше…
Максим вслушивался в бесконечную бессмысленную бормоталку, и ему казалось, что Лиза-дубль читает некое специальное заклинание, предназначенное для бестелесного управляющего… ну, чтобы он не препятствовал синему чудищу…
Они объехали поляну по самому краю, держась как можно дальше от голубого дворца, и снова углубились в сырую чащу. И тут Максим заметил, что теперь вокруг них не дикий лес, а старый запущенный сад, заросший, одичавший, превратившийся в непролазные джунгли. Он удивленно смотрел в окно, не веря собственным глазам. Разве может быть такое? Разве груши и сливы могут разрастись до такой степени? Ведь это же культурные, избалованные деревья, им бы следовало давным-давно погибнуть… ну, разве что покойный управляющий поддерживает в них жизнь… А там — гигантский малинник, а там, похоже, смородина… кусты, правда, двухметровой высоты, но листья похожи на смородиновые… и все густо заплетено диким виноградом.
Дорога снова пошла под уклон и через несколько минут привела их к очередному оврагу, по другую сторону которого, как с облегчением увидел Максим, рос уже самый обыкновенный лес, к тому же за неширокой полосой берез и осин виднелись строевые сосны, взбирающиеся на склон… а значит, и сырости конец наконец. Он усмехнулся, мысленно скорректировал фразу: и сырость наконец-то исчезнет… и рассмеялся вслух.
— Что? — спросили Елизавета Вторая.
— Да так… журналистские привычки срабатывают, — ответил он. — Даже в мыслях повтора слов не терплю.
— А… Ты вот что, дорогой, подумай-ка о более насущном. Мост впереди.
— И что? Тоже негодный?
— Годный-то он годный… только мы на чужой территории. Держи шар покрепче и вспоминай о хорошем и добром.
Озадаченно глянув на Лизу-дубль, Максим тем не менее подчинился приказу, не задавая вопросов. На то и генерал, чтобы знать стратегическую обстановку в целом… Он сжал граненый шар в ладонях и стал вспоминать фантастическую Лизу и ту странную женщину, которая подарила девочке шар… с которым почему-то нельзя было фотографироваться… и невероятную старуху, чудесную и обаятельную, хотя и резковатую иной раз… и гениальную балерину — безумную Настасью… и тут он сообразил, что все его воспоминания и мысли касаются только нового периода жизни… ну да, ведь то, что он уже знал о жизни прежней, не особо радовало… а думать велено о хорошем. Розовый особнячок, в котором невероятная старуха была счастлива… толстый Петя, смешной кариатид… милый извилистый город, лишенный военной прямолинейности и однозначности… прекрасный голубой дворец, возможно, построенный самим великим Растрелли… и вообще жизнь — замечательная штука. Даже когда она кончается и полностью износившееся тело распадается на первичные элементы. Потому что тогда начинается новый этап жизни сознания…
— Эй, не заносись так далеко, — предостерегла Максима Лиза-дубль, в очередной раз подслушавшая его мысли.
Он очнулся и обнаружил, что мост уже позади. Надо же, подумал он, а я и не заметил, как мы перемахнули через овраг… Дорога теперь шла вверх, к соснам, позолоченным косым, почти вечерним солнцем.
— Скоро приедем, — сказала Елизавета Вторая. — Неплохо прошли дистанцию. До ночи еще далеко. Успеем устроиться на ночлег.
— Скоро — это когда? — осторожно спросил Максим, ожидая нового подвоха.
— Ну, через… — Лиза-дубль всмотрелась в просвет между соснами, — через… да уже приехали, собственно говоря.
Часть четвертая. ИГРА ЭНЕРГИЙ
Глава первая
Синее чудище добралось до гребня горки и остановилось. Сосны расступились, освободив от своего присутствия смотрящий на запад пологий склон. На склоне лепились разбросанные как попало домики небольшой деревушки, окруженные садами и огородами, а еще ниже, там, где склон переходил в плоскость, бурлила речка, живая и энергичная, через которую был перекинут широкий каменный мост, выгнувшийся дугой над желтоватыми водами. Максим не стал спрашивать, почему они не поехали в Панелово той дорогой, что виднелась за рекой, — то бишь по отличному (по российским меркам) шоссе, а тащились замызганными проселками. Он давно уже принимал все происходящее с ним как факт, не задаваясь лишними вопросами и даже не слишком задумываясь о смысле конкретных событий. Но факты тоже бывают разные, подумалось вдруг ему… факты имеют разную окраску, придаваемую им нашим сознанием… простой факт может выглядеть в одних глазах милым и приятным — а в других скандальным и оскорбительным… как оценить то, что случилось с ним? Имея в виду потерю прошлого. Неясно. Пока — неясно. Может, к добру. А может, и к худу.
Елизавета Вторая все еще всматривалась в деревушку. Положив руки на руль, девушка вытянулась вперед, и на ее лице отпечаталось выражение настороженности. Вот еще новости, подумал он… впрочем, мужичонка в армянской кепке был немало удивлен тем, что они едут в это самое Панелово… что в нем такого? Может быть, здесь живут вурдалаки? Или упыри? Или как это называется… Максим покачал головой. Слишком много мистики в его новой жизни.
И тут ему почудилось, что по косогору скользнула тень и прошуршали жесткие лапки скарабея…
Лиза— дубль вздрогнула и повернулась к нему.
— Ты когда-нибудь бывал в Египте? — неожиданно спросила она.
Он разинул рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40